Социально-инновационный потенциал

(социально-трансформационная активность общества)

(блок Г)

Хотя этот блок социального механизма имеет сложное внутрен­нее строение, в целях упрощения схемы я представила его одним элементом — трансформационной структурой общества. Этим тер­мином обозначается система социальных субъектов макро-, мезо- и микроуровня, взаимодействие которых служит движущей силой пре­образования общественного устройства. Изучение этой структуры позволяет понять, кто в конечном счете «несет ответственность» за изменение общественного устройства. Она показывает, какие социальные силы — осознанно или бессознательно — содействуют обновлению и модернизации общества, а какие — его стагнации и деградации; каковы их внутренняя структура и интересы, какими ресурсами они располагают и как добиваются своих целей.

Трансформационная структура отражает системное качество общества, особо значимое в периоды крутых перемен, а именно его дееспособность как субъекта самореформирования и саморазвития. Эффективность этой структуры определяется соотношением со­циальных сил, способствующих либо углублению и закреплению либерально-демократических преобразований, либо сохранению и возрождению институтов советского типа, либо расшатыванию институциональной системы как таковой. Меру этого качества можно назвать инновационно-реформаторским потенциалом обще-

 

ства, повышение которого служит одной из важных задач постком­мунистических преобразований.

Элементами, формирующими трансформационную структуру общества, являются общности макроуровня, которые можно назы­вать общественно-политическими силами. Они охватывают не только политически активные, но и сравнительно пассивные консервативно-периферийные группы. В этом смысле понятие трансформационной структуры общества латентно противостоит точке зрения, согласно которой чуть ли не единственными субъектами трансформационных процессов служат элитные и субэлитные группы. Хотя отрицать их значимость невозможно, прерогативой этих групп служат лишь не­которые, хотя и важные, виды трансформационной активности...

* * *

Легко видеть, что рассмотренная концепция социального механизма посткоммунистических преобразований описывает за­кономерности преимущественно эволюционного развития. Она не пригодна для анализа революций, но достаточно полно отражает особенности трансформационных процессов, протекающих в боль­шинстве постсоветских и восточноевропейских обществ.

Главная черта этой концепции — стремление исследовать на­званный механизм как целостный феномен, все элементы которого взаимосвязаны и взаимозависимы. Такой подход позволяет ставить вопрос о типологии и социальном качестве механизмов, регулирую­щих процессы трансформации, перехода, реформ или перестройки, протекающие в разных обществах. На мой взгляд, эти механизмы различаются не столько составом элементов и связей (большинство из которых носит «сквозной» характер), сколько их конкретным национальным «наполнением», содержанием, качеством, эффек­тивностью. Причем если характеристики большей части элементов механизма во многом определяются предысторией соответствующих обществ, то специфика связей между элементами отражает их совре­менное лицо. Особенно ясно это видно применительно к прямым и обратным связям между типами трансформационной активности.

Подытоживая все сказанное, можно отметить, что категория «социальный механизм трансформационных процессов» выполняет ряд важных методологических функций. Ее использование:

• обеспечивает целостное видение одного из главных истори­ческих процессов современности, приковывает внимание к социальному качеству лежащего в его основе механизма;

 

I

* позволяет выявить «белые пятна» и нестыковки в изучении трансформационных процессов, сформулировать новые за­дачи, способствующие углублению научных знаний в данной области; • дает возможность более наглядно представить сложившееся в этой области разделение труда, стимулирует междисципли­нарные исследования трансформационных процессов; • помогает придать более системный и операциональный характер международным сравнениям трансформационных процессов. 6.4. Роль социологического знания в российской трансформации

В.А. Ядов

Владимир Александрович Ядов (род. в1929 г.) — известный рос­сийский социолог, доктор философских наук (1968), профессор (1970), директор Института социологии (1988—2001), президент Советской социологической ассоциации (1991) и Российского обще­ства социологов (1993—1997), вице-президент Международной со­циологической ассоциации (1991—1994). Сыграл выдающуюся роль в восстановлении социологии как самостоятельной науки в СССР и в ее развитии в современной России.

В.А. Ядов окончил философский факультет Ленинградского государственного университета (1952). Вскоре исключен из КПСС «за сокрытие правды» о том, что его отец в 1928 г. воздержался при голосовании резолюции, осуждавшей зиновьевскую оппозицию; в 1952—1954 гг. работал учителем в средней школе, затем рабо­чим-лекальщиком. В 1954 г. восстановлен в КПСС с сохранением стажа, принят в аспирантуру философского факультета ЛГУ и избран первым секретарем Васильеостровского РК ВЛКСМ.

Защитил кандидатскую диссертацию на тему «Идеология как форма духовной деятельности общества» (1958) и стал руководите­лем первой в стране лаборатории социологических исследований, созданной в ЛГУ. Был на стажировке в Манчестерском университете и Лондонской школе экономики (1963—1964). Результаты работы руководимой им лаборатории опубликованы в монофафии «Человек и его работа» (отв. ред. А.Г. Здравомыслов, В.П. Рожин, В.А. Ядов, 1967), которая фактически стала учебником для многих советских социологов; треть века спустя она переиздана, с дополнениями,

 

с официальным грифом учебного пособия: А.Г. Здравомыслов, В.А. Ядов. «Человек и его работа в СССР и после» (2003).

В 1968 г. лаборатория стала Ленинградским филиалом только соз­данного Института конкретных социальных исследований АН СССР. Здесь В.А. Ядов инициировал проект «Личность и ее ценностные ори­ентации». В ходе реализации проекта он разработал диспозиционную теорию социального поведения личности. Результаты опубликованы в коллективных трудах (под ред. В.А. Ядова): «Социально-психоло­гический портрет инженера» (1977), «Саморегуляция и прогнозиро­вание социального поведения личности» (1979).

В 1975 г. Лаборатория передана в Институт социально-эконо­мических проблем АН СССР. В 1984 — 1988 гг. В.А. Ядов работал старшим научным сотрудником Ленинградского отделения Инсти­тута истории естествознания и техники АН СССР.

В годы перестройки В.АЯдов приглашен в Москву на пост дирек­тора Института социологии АН СССР (РАН), который он возглавлял более 12 лет. В эти годы он выступил в качестве руководителя проектов «Социальные процессы в условиях перестройки», «Альтернативы со­циальных преобразований в российском обществе», «Солидаризация в рабочей среде», «Социология в России». По результатам проектов имеются индивидуальные и коллективные публикации.

С 2000 г. — директор Центра исследований социальных транс­формаций ИС РАН. Декан социологического факультета Государ­ственного университета гуманитарных наук, проф. кафедры общей социологии ГУ ВШЭ, член Попечительского Совета Фонда ИНДЕМ, профессор honoris causa Тартуского университета.

■ Ниже помещена, с сокращениями, статья (2002) В.А. Ядова, посвященная методологическим проблемам предвидения будущего российского общества.

А.З., Н.Л.

НЕКОТОРЫЕ СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ДЛЯ ПРЕДВИДЕНИЯ БУДУЩЕГО РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА*

В отличие от краткосрочных прогнозов (на год — три) предлагать

сценарии будущего российского общества вряд ли кто осмелится.

» В «жестких» науках принята аксиома: правильно сформулированная

* Цит. по: Ядов В.А. Некоторые социологические основания для предвидения буду­щего российского общества // Россия реформирующаяся / Под ред. Л. М. Дробижевой. М., 2002. С. 349—359. Цитируемый текст иллюстрирует сложность проблем, рассма­триваемых в разделе 7 базового пособия учебного комплекса по общей социологии.

задача — половина ее решения. Социология, конечно, не математи­ка. Но все-таки данная формула может быть принята в ней. Какие особо важные факторы, условия, тенденции нельзя не принимать во внимание, если мы хотим хотя бы в самых общих чертах представить будущее Отечества?

К нынешнему времени нет недостатка в эмпирических данных многолетних исследований социальных процессов в постсоветской России. Выдвинуты различные концепции, даже теории социальных изменений, в частности, предмет которых —трансформации в стра­нах бывшего «социалистического лагеря». Дискуссии на тему «Куда идет Россия?», сотни статей и книг ■ — все это позволяет сделать некоторые обобщения и выводы.