Культура как фактор социальных изменений. Особую роль культуры в эволюции общества отмечали классики мировой социологической мысли

Особую роль культуры в эволюции общества отмечали классики мировой социологической мысли. Достаточно привести знаменитый труд М. Вебера «Протестантская этика и дух капитализма», где было по­казано, как мировоззренческие установки протестантизма обусловили формирование системы ценностных ориентации, мотивации и поведенческих стереотипов, которые легли в основу капиталистического пред­принимательства и существенным образом способствовали становлению буржуазной эпохи (2.5).

Современные западные социологи отводят культуре большую роль в развитии процессов модернизации (6.13). По их мнению, «прорыв» традиционного образа жизни в ряде стран должен произойти под непосред­ственным влиянием их социокультурных контактов с уже существующими центрами рыноч-но-индустриальной культуры. При этом необходимо учитывать специфику конкретно-исторических условий этих стран, их традиции, особенности национального характера, сложившиеся культурно-психологические стереотипы и др.

Важную роль культуры в структурировании общества рас­крыл выдающийся американский социолог Роберт Мертон. Во взаимодействии культуры с социально-стратификационными из­менениями он выделил два основных фактора. Первый из них со­стоит из определенных культурных целей, намерений и интересов, выступающих в качестве законных целей для всего общества или же для его отдельных слоев. Эти цели более или менее связаны между собой, а соответствующие им ценности находятся в жест­ком соподчинении. Варьируя по своей значимости и формируя различные отношения отдельных индивидов и социальных групп, господствующие цели возбуждают устремленность к их достиже­нию и представляют собой вещи, к которым следует стремиться, т.е. становятся «жизненными целями» для многих людей.

Вторым фактором воздействия культуры на динамику соци­альной структуры общества становится ее регулирующее и кон­тролирующее воздействие на приемлемые для общества или его большинства способы достижения целей. «Каждая социальная группа, - подчеркивает Р. Мертон, - всегда связывает свои куль­турные цели и способы их достижения с существующими мораль­ными и поведенческими нормами»

Мертон установил пять различных типов социального структурирования в зависимости от интегрированности или дезин­тегрированное предписываемых культурой норм и институцио­нализированных средств их достижения. Первый из них- то­тальный конформизм - предполагает согласие с целями общества и законными средствами их достижения. Второй тип, - в термино­логии Р. Мертона, инновация, - предполагает согласие с одобряе­мыми данной культурой целями, но отвергает социально одобряе­мые способы их достижения, и проявляется в действиях групп ре-кетиров, шантажистов или растратчиков чужих денег. Третий тип - ритуализм - ориентирован на отрицание данной культуры, но согласие (порой доведенное до абсурда) использовать социаль­но одобряемые средства. Примером такого поведения являются поступки бюрократов, беспрекословно требующих выполнения тех предписаний, которые не только не содействуют успеху дела, но могут привести и к его провалу. Четвертый тип - ретреатизм, т.е. бегство от действительности; проявляется в поведении отвер­женных, изгнанных, бродяг, хронических алкоголиков, наркома­нов, ушедших от реального мира в свой внутренний, болезненный, социально изуродованный мир. Они отказываются от предписан­ных культурой целей и норм, а их поведение не соответствует ин­ституционализированным нормам.

Самой интересной с точки зрения социокультурных измене­ний является социальная группа пятого типа, которую Р. Мертон называет «бунтарями» («мятежниками»). Этот тип поведения «вы­водит людей за пределы окружающей социальной структуры и по­буждает создавать новую, то есть сильно видоизмененную соци­альную структуру» (4, № 4; 93). В качестве примера поведения та­кого типа Н. Смелзер приводит действия революционеров, кото­рые борются за социалистическую собственность, вытесняющую частную собственность, считая первую из них более законной, чем вторую (8; 218).

 

Теории культурно-исторических типов. В них делается акцент на цикличность и многолинейность развития общества и культуры, вычленяются определенные типы социальной и культурной систем, подчеркивается их своеобразие, а в не­которых случаях и выдвигается идея замкнутости, локальнос­ти культур и цивилизаций. Теория культурно-исторических типов сформировалась как антитеза линейной европоцентри­стской теории общественного развития, согласно которой все историческое развитие осуществляется в рамках единой и не­делимой цивилизации и представляет однонаправленный за­кономерный процесс прогрессивного развития, перехода от низших ступеней к высшим. Моделью исторического разви­тия в этой концепции выступало развитие Западной Евро­пы, которая якобы после длительного периода становления и борьбы достигла, наконец, своего предназначения — ми­рового господства.

Линейная европоцентристская концепция исторического развития не давала удовлетворительного объяснения разви­тия Востока, России и других регионов, находившихся в сто­роне от развитой западноевропейской цивилизации. Теория культурно-исторических типов пытается дать в отношении этих проблем удовлетворительный ответ.

Основоположником теории культурно-исторических типов является русский социолог Н.Я.Данилевский (1822-1885) В книге «Россия и Европа» он представлял человеческую ис­торию разделенной на отдельные и обширные единицы — «историко-культурные типы», или цивилизации. Западная или, иными словами, германо-романская цивилизация -1 лишь одна из многих, процветавших в истории. Он видел ошибку историков в том, что они рассматривали современ­ный им Запад в качестве высшей^кульминационной стадии и конструировали линейную хронологию эпох (древняя — сред­невековая — современная) как приближающуюся к этой сво­ей кульминации. В реальности общей хронологии для раз­личных цивилизаций не существует: нет единого события, которое могло бы разумно разделить судьбу всего человече­ства на периоды, которое означало бы одно и то же для всех и было бы одинаково важным для всею мира. Ни одна циви­лизация не является лучшей или более совершенной, каждая имеет свою внутреннюю логику развития и проходит различ­ные стадии в только ей свойственной последовательности. «Каждая цивилизация возникает, развивает собственную морфологическую форму, собственные ценности, обогащая тем самым общую сокровищницу человеческих культурных достижений, и затем уходит, не получая продолжения в сво­ей специфической и сущностной форме».

Историю творят люди, но их исторические роли различ­ны. Соответственно, существуют три типа исторических дей­ствующих лиц (агентов): 1) позитивные действующие лица истории, т. е. те общества (племена_%глюди), которые созда­ли великие цивилизации (отдельные историко-культурные типы) — египетскую, ассиро-вавилонскую, китайскую, ин­дийскую, персидскую, еврейскую, греческую, римскую, арабскую и германо-романскую (европейскую); 2) негатив­ные действующие лица истории, которые играли деструктив­ную роль и способствовали окончательному крушению разла­гавшихся, приходивших в упадок цивилизаций (например, гунны, монголы, тюрки); 3) есть люди и племена, у которых отсутствует творческое начало. Они представляют лишь «эт­нографический материал», используемый творческими обш ствами для построения собственных цивилизаций. после распада великих цивилизаций составляющие их племе­на возвращаются на уровень «этнографического материала» — пассивной, распыленной популяции.

Цивилизации проявляют свою творческую сущность лишь в избранных областях, т. е. они концентрируются на каких-то индивидуальных, характерных только для них областях и те­мах: для греческой цивилизации — красота, для семитской — религия, для римской — закон и администрация, для китай­ской — практика и польза, для индийской — воображение, фантазия и мистицизм, для германо-романской — наука и технология.

Существует типичный цикл развития, наблюдаемый в судь­бе каждой великой цивилизации. Первый период, иногда весьма продолжительный — это период возникновения и кри­сталлизации, когда цивилизация зарождается, принимает различные форму и образ, утверждает свою культурную и политическую автономность и общий язык. Затем наступает фаза процветания, когда цивилизация, полностью развивает­ся и раскрывается ее творческий потенциал. Этот период обычно относительно короток (Данилевский оценивал его в 400-600 лет) и заканчивается, когда запас творческих сил исчерпывается. Недостаток творческих сил, застой и посте­пенный распад цивилизации означает конечную фазу цикла. Как полагал Данилевский, европейская (германо-романская) цивилизация вошла в фазу вырождения, что выразилось в нескольких симптомах: растущем цинизме, секуляризации, ослаблении инновационного потенциала, ненасытной жаж­де власти и доминирования над миром. В будущем предсто­ит расцвет русско-славянской цивилизации. Таков финал несколько этноцентричной историософии Данилевского.

Еще одна заслуживающая внимания теория истории чело­вечества принадлежит Освальду Шпенглеру (1880-1936). Его наиболее известная работа «Закат Европы» вышла в свет в 1918 г. С точки зрения Шпенглера, в истории нет линейного процесса, есть, скорее, ряд отдельных, уникальных «выс­ших культур», «процветающих на фоне определенного ланд-^Шафта, к которому они привязаны как растения». Реализо­вав «всю сумму возможностей в форме людей, языков, догм искусств, государств, наук, они умирают». История являет­ся «коллективной биографией таких культур».

Каждая отдельная культура переживает циклы детства юношества, зрелости и старости: она возникает, растет и' выполнив свое предназначение, умирает. Фаза упадка име­нуется «цивилизацией». Агонизируя, культура проявляет определенные характерные качества: космополитизм вместо местной перспективы, городские связи вместо кровных уз, научный и абстрактный подход вместо естественной религи­озной чувственности, массовые ценности вместо народных деньга вместо истинных ценностей, секс вместо материнства' политика грубой силы вместо консенсуса. Такое состояние' упадка или агонии может длиться долго, но когда-то культу­ра все же обрекается на распад и исчезает.

Шпенглер выделил восемь «высших культур»: египетскую вавилонскую, индийскую, китайскую, классическую (греко-римскую), арабскую, мексиканскую и западную (возникшую примерно в 1000 г. н. э.). Каждая из них имела свою доми­нантную тему, или «первичный символ», который вогоюгцал-ся^во всех ее компонентах, придавая специфический оттенок образу мышления и действий, определяя характер науки, искусства, обычаев, привычек и т. д. Например, «первич­ный символ» греко-римской культуры — культ чувственного тема Аполлона. В китайской культуре — это «дао», неопре­деленный, блуждающий, многолинейный путь жизни. Для западной культуры «первичным символом» является «безгра­ничное пространство» и концепция времени, простирающе­гося в бесконечность, как предназначение, фаустовская тема. Очевидно, что Шпенглер ищет «дух» культуры для данного периода. Естественно, каждый дух проникает во все ее сфе­ры. Поскольку он оживляет все компоненты культуры, по­стольку любой факт и событие служат символом ее духа. Та­ков был культурный релятивизм по преимуществу. «Истины истинны лишь по отношению к конкретному человечеству». Жизненный путь «высших культур» нельзя объяснить с точки зрения причинности. Скорее, это предопределенный цикл, проявление внутренней необходимости, или судьбы, кото­рую можно лишь угадать интуитивно. Диагноз и предсказания Шпенглера относительно будуще­го западной культуры, которая уже вошла в стадию разложе­ния, были весьма мрачны. Он считал, что основу современ­ного ему общества составляет «мегаполис», мировой город, окруженный провинциями. «Внутри этого мира-города про­живают новые кочевники, паразитирующие городские жите­ли, без корней, без традиций, без прошлого. Городская популяция — это масса, а не люди или раса». Не удивитель­но, что в ближайшее время этот мир «будет лежать в облом­ках, наши железные дороги и пароходы будут мертвы, как римские дороги и Китайская стена, наши гигантские города и небоскребы окажутся в руинах, как древний Мемфис и Ва­вилон. История созданного технологией мегаполиса быстро движется к неизбежному концу».

Наиболее обстоятельная и исторически обоснованная тео­рия цивилизаций и их жизненных циклов представлена Ар­нольдом Тойнби (1889-1975). В 20-томном труде «Пости­жение истории», публиковавшемся в течение 27 лет (1934— 1961), он предпринял попытку обобщить весьма обширный материал, охватывающий всю писаную историю.

По мнению Тойнби, подходящей для исторического изу­чения единицей является не человечество в целом и не наци­ональные государства, а промежуточные образования, кото­рые имеют большее пространственное и временное протяже­ние, чем отдельные общества, и меньшее, чем все человече­ство. Это цивилизации, каковых в истории можно выделить двадцать одну. Список Тойнби перекликается со списком, представленным Данилевским или Шпенглером, хотя и бо­лее внушителен. Тем не менее, идея специфической, доми­нирующей темы в каждой цивилизации появляется вновь. Например, в цивилизации эллинов — это эстетика, у инду­сов — религия, в западной цивилизации — наука и механи­ческая технология.

Цивилизации возникают благодаря сочетанию двух факто­ров: присутствия творческого меньшинства и окружающих условий, которые и не слишком благоприятны, и не слиш­ком неблагоприятны. Механизм рождения, равно как и даль­нейшей динамики цивилизаций, воплощен в идее «вызов — ответ». Окружение (первоначально природное, а затем и со­циальное) постоянно бросает вызов обществу, которое уси­лиями творческого меньшинства изыскивает средства спра­виться с ним. К^с только найден ответ, следует новый вы­зов, а на него, в свою очередь, дается новый ответ. На ста­дии роста цивилизации ответы успешны, так как люди пред­принимают беспрецедентные усилия, чтобы решать гранди­озные задачи, и таким образом сотрясают «привычные ус­тои». Однако в фазе дезинтеграции и распада творчество ис­сякает. Цивилизации разваливаются изнутри. «Упадок ци­вилизаций происходит по причине совокупного действия трех обстоятельств: недостатка творческой мощи у меньшинства, ответного ослабления подражательного инстинкта у части боль­шинства (которое отказывается слепо копировать преуспева­ющую элиту) и вытекающего отсюда ослабления и утраты со­циального единства в обществе как целом». Дополнительный фактор — восстание «внешнего пролетариата», т. е. варва­ров. Как только цивилизация начинает рассыпаться, они под­нимают бунт, не желая и дальше быть в подчинении. Судьба большинства цивилизаций — это всегда окончательный рас­пад, даже если они и способны протянуть в застывшем со­стоянии продолжительный период времени. Не менее шест­надцати великих цивилизаций уже «мертвы и похоронены».

В завершение своего анализа, не оставляя идею циклов внутри каждой цивилизации, Тойнби утверждает, что суще­ствует общая единая логика, которая проявляется на длитель­ном отрезке времени и охватывает все их вместе взятые, — это прогресс духовности и религии. Цивилизации есть «дело рук религии». «Историческая функция цивилизации состоит в том, чтобы способствовать прогрессивному процессу все более глубокого религиозного прозрения и действовать в со­ответствии с этим прозрением».

Социокультурные суперсистемы. В работе «Социальная и культурная динамика», тщательно проанализировав различ­ные аспекты человеческой культуры — искусство, образова­ние, этику, законодательство, военное дело, — Сорокин предложил разделить ее на два противоположных, взаимно несовместимых типа.

«Каждый тип культуры имеет свою собственную менталь-ность; собственную систему знаний, философию и мировоз­зрение; свою религию и стандарты "святости"; собственные представления о том, что правильно и неправильно; форму искусства и литературы; собственные мораль, законы, нор­мы поведения; доминирующие формы социальных отноше­ний; собственную экономическую и политическую организа­цию и, наконец, свой собственный тип человеческой лично­сти с особым менталитетом и поведением».

Два противоположных культурных типа —- «умозрительный» и «чувственный». Это идеальные типы, которых не найти в чистом виде ни в одну эпоху. Промежуточная форма между первым и вторым обозначается как «идеалистическая».

Умозрительная культура характеризуется следующими признаками: 1) реальность по своей природе духовна, нема­териальна, скрыта за чувственными проявлениями (напри­мер, Бог, нирвана, дао, Брахма); она вечна и' неизменна; 2) потребности и цели людей в основном духовны (спасение души, служение Господу, исполнение священного долга, моральные обязанности); 3) для удовлетворения этих целей предпринимаются усилия по освобождению личности от чув­ственных соблазнов, повседневных земных забот. Отсюда вытекают, по меньшей мере, два вывода: истина постигает­ся лишь посредством внутреннего опыта (откровения, меди­тации, экстаза, божественного вдохновения), и потому она абсолютна и вечна; идея добра коренится в нематериальном, внутреннем, духовном, в сверхчувственных ценностях (веч­ная жизнь, Град Господень, слияние с Брахмой).

Посылки второго типа (чувственной культуры) прямо про­тивоположны: 1) реальность по своей природе материальна, доступна чувствам, она перемещается и постоянно изменяет­ся («становление, процесс, изменение, поток, эволюция прогресс, трансформация»); 2) потребности и цели людей чисто плотские, или чувственные (голод и жажда, секс, убе­жище, комфорт); 3) для удовлетворения этих целей необхо­димо использовать внешнее окружение. Отсюда также выте­кают два вывода: истина может быть найдена лишь в чувствен­ном опыте, и потому она имеет временный и относительный характер. Добро коренится в чувственных, эмпирических, материальных ценностях (удовольствие, наслаждение, счас­тье, полезность), и потому моральные принципы гибки, от-носитепьны и зависят от обстоятельств.

Промежуточная, идеалистическая культура представляет собой сбалансированное сочетание умозрительных и чувствен-них элементов. Она признает, что реальность и материаль­на, и сверхъестественна; потребности и цели людей и теле-сны, и духовны; удовлетворение целей требует как улучше­ния самого себя, так и трансформации окружения. Короче, «признавая идеальный мир высшим, она не объявляет чув­ственный мир простой иллюзией или негативной ценностью; напротив, поскольку чувства находятся в гармонии с идеаль­ным, они обладают позитивной ценностью».

На основе этой типологии Сорокин осуществляет перио­дизацию исторического процесса. Принципом периодизации является смена доминирующих типов культурного ментали­тета и культурных систем: повторяющаяся последовательность умозрительной, идеалистической и чувственной культур.

Периодизация истории по Сорокину:

Греция, VIII—VI в. до н. э. — умозрительная;

Греция, V в. до н. э. — идеалистическая;

Рим, IV в. до н. э. — IV в. н. э. — чувственная;

Европа, IV—VI в. н. э. — идеалистическая;

Европа, VI—XII в. н. э. — умозрительная;

Европа, XII—XIV в. н. э. — идеалистическая;

Европа, с XIV в. н. э. по настоящее время — чувственная.

 

 

Роль культуры как фактора социальных изменений особенно возрастает в периоды общественных ре­форм. Это со всей очевидностью можно проследить на примере нашей страны. Суть взаимодействия куль­туры и общественных реформ состоит в том, что, с одной стороны, реформы изменяют культурные ориен­тации, с другой — процессы изменения в самой культуре влияют на реформы. Любые общественные собы- = тия, факты находят отражение в системе ценностей и норм всех уровней.

постоянный учет многонационального характера российской культуры.

Культура стремится к сохранению положительных норм и ценностей, сформированных ранее, и к созданию новых моделей и стандартов поведения и деятельности, оказывая таким образом регулирующее воздействие на развитие социальных процессов.