КОНТА́КТНЫЙ ПОВТОР. См. АНАДИПЛОЗИС

 

КОНТАКТОУСТАНА́ВЛИВАЮЩИЕ СРЕ́ДСТВА– это языковые (речевые) средства, с помощью которых говорящий устанавливает контакт с собеседником (см. Адресация речи), привлекает его внимание к своей речи, постоянно заботится о восприятии и понимании сообщения адресатом. Говорящий не только устанавливает речевой контакт с адресатом, но и поддерживает его во время речевого взаимодействия и размыкает, завершая общение. В языке имеются многообразные К.с., предназначенные для осуществления этих целей. Их использует в процессе речевого общения не только говорящий, но и адресат, который тоже заинтересован в гармоничном, эффективном речевом взаимодействии. Но если говорящий использует К.с. для установления, поддержания и размыкания контакта, то его собеседник, как правило, лишь для поддержания контакта. Выбор тех или иных К.с. определяется формой речи (устная или письменная, диалогическая или монологическая), её стилевой и жанровой принадлежностью.

В устной речи говорящий часто использует такие К.с., как, напр., Обращения (см.), которые выполняют не просто функцию установления контакта, но и функцию так называемого «социального поглаживания», позволяющего установить теплые, доверительные отношения с собеседником. Сходные функции выполняют риторические вопросы (см. Риторический вопрос, или эротема), с помощью которых говорящий предлагает адресату вместе с ним подумать над поставленной проблемой, а часто и выразить свою оценку положения вещей: Где вы ещё видели такое?; Ну кому в голову придёт такое?; Разве можно этому не радоваться? и т.п.

Ещё одним способом установления контакта с адресатом является имитация диалога с собеседником в монологической речи. Говорящий эксплицирует предполагаемую позицию адресата, возможные его комментарии и оценки, возражения и вопросы и даёт на них ответы (см. Диалогизация монологической речи).

Контактоустанавливающими являются императивные конструкции, обращённые к адресату, прямые призывы к солидарности с авторскими взглядами (Дайте народу реальную власть над своей судьбой!). В качестве К.с. выступают и конструкции, обнажающие логику мысли говорящего, помогающие адресату следить и соучаствовать в движении этой мысли, ориентирующие адресата в речевом потоке говорящего. Это может быть экспликация коммуникативных целей говорящего с помощью специального высказывания (Сейчас я расскажу, как это всё происходило, чтобы вам стала ясна моя позиция), использование различных слов, которые делят информацию на части, подытоживают и обобщают сообщаемое, облегчая его восприятие (во-первых, во-вторых, с одной стороны, наконец, итак и др.).

Бесспорным является отнесение к К.с. многообразных формул речевого этикета: формул приветствия, прощания, извинения, благодарности и пр.

Адресат тоже пользуется для поддержания речевого взаимодействия такими К.с., которые сигнализируют об активном включении его в процесс общения, о заинтересованности в продолжении общения и развитии диалога. Это в основном различные показатели реакции адресата на сообщение и вокализации (Угу, М-м-м, Ты подумай, Неужели?, Что ты говоришь! и др.). Понятно, что К.с. адресата возможны только в устном общении и его стилизации в художественном тексте.

Лит.: Вепрева И.Т. Языковая рефлексия в постсоветскую эпоху. Екатеринбург, 2002; Кормилицына М.А. Коммуникативно-прагматические функции средств речевой рефлексии в общении // Предложение и слово. Саратов, 2000; Ляпон М.В. Смысловая структура сложного предложения и текст. М., 1986; Морова О.Л. Средства речевого контакта в различных функциональных стилях: АКД. Саратов, 1997; Формановская Н.И. Коммуникативно-прагматические аспекты единиц общения. М., 1998; Хорошая речь: сб. ст. М., 2007.

М.А. Кормилицына

 

КОНТАМИНАЦИЯ (от лат. contaminātio − ‘соприкосновение’) – объединение, совмещение языковых/речевых единиц на основе их структурной, функциональной или ассоциативной близости, приводящее к их семантическому или формальному изменению, а также к образованию новой речевой единицы.

Если совмещение единиц было допущено случайно и оно не оправдано контекстом и/или речевой ситуацией, К. является причиной речевой ошибки, напр.: Мы должны предпринять меры – К. сочетаний принять меры + предпринять шаги; Она сказала ученикам, что это трудная тема и будьте внимательными – К. прямой и косвенной речи (ср. правильный вариант: Она сказала ученикам, что это тема трудная и чтобы они были внимательны). Если же объединение единиц прагматически мотивированно (обусловлено намерением адресанта и/или речевой ситуацией), то К. является принципом построения речевых (риторических) приёмов, напр.: Временами он стал жить затворником, и друзья-товарищи в шутку прозвали его ШИЗАТВОРНИК (Н. Гайдук) – окказиональное слово в оценочной функции, образованное путём наложения двух слов: шиза (разг. шиза,усечение от шизофреник) и затворник; Тяжелее всего нести крест, который на тебе поставили (ЛГ. 27.02–05.03.2002) – совмещение фразеологизмов нести свой крест и поставить крест на ком-н., используемое для выражения мысли в необычной и остроумной форме. К приёмам (фигурам речи), построенным на К., исследователи относят Анаколуф (см.), Апокойну (см.), Дилогию (см.), Центон (см.), Зевгму (см.), Смешение стилей (см.), смешение жанров как приём и др. речевые явления.

Единицы, образуемые способом К., могут со временем войти в систему литературного языка, став нормативными. Так, в русском глаголе гнать объединили свои формы в контаминированной парадигме древнерусские глаголы гънати и гонити [Бельчиков 1998: 238].

В последние десятилетия К. является высокопродуктивным способом словотворчества, изучение которого считают перспективным с точки зрения когнитивной лингвистики.

Лит.: Бельчиков Ю.А. Контаминация // Большой энциклопедический словарь. Языкознание / под ред. В.Н. Ярцевой. М., 1998; Валгина Н.С. Активные процессы в современном русском языке. М., 2001; Голуб И.Б. Стилистика русского языка. М., 1999; Ицкович В.А., Шварцкопф Б.С. О контаминации и смежных с нею явлениях // Памяти академика В.В. Виноградова. М., 1971; Квятковский А.П. Школьный поэтический словарь. М., 1998; Колобова Е.А. Фразеологическая контаминация: КД. Кострома, 2011; Николина Н.А. Новые тенденции в современном русском словотворчестве // Русский язык сегодня: сб. ст. Вып. 2. М., 2003; Пекарская И.В. Конструкции синтаксической контаминации как экспрессивное средство современного русского языка. Учебно-методическое пособие и Системный словарь-справочник. Абакан, 1999; Пекарская И.В. Контаминация в контексте проблемы системности стилистических ресурсов русского языка. Абакан, 2000.

Г.А. Копнина

 

КОНТЕ́КСТ (от лат. contēxtus – ‘сплетённое, сотканное, связанное воедино’) – 1. Связанность элементов некоего фрагмента реальности, речи, текста. 2. Текстуальное окружение какой-л. языковой единицы, среда, фон. Это термин теории коммуникации, семантики, лингвистического анализа. Его значимость обусловлена явлениями вариативности, многозначности, потребностью создания окказиональных значений и смыслов, выразительных эффектов. Под К. понимается либо относительно законченная в смысловом отношении часть текста, не требующая дополнительных условий для понимания, интерпретации содержания всего фрагмента и значений входящих в его состав единиц (компоненты взаимообусловливают друг друга), либо – в лингвистике – компоненты текста, необходимые для однозначного восприятия той или иной единицы текста: грамматической формы, слова, словосочетания, фразы, – индикаторы тех или иных значений. К. может быть узким, – в пределах словосочетания, предложения. Максимально широкий, макроконтекст – весь текст. По месту расположения относительно рассматриваемой единицы различают левый и правый К. Также различают собственно лингвистический (лексический, грамматический, синтаксический), вербальный и невербальный (сопровождающие речь мимика, жесты, телодвижения и пр.), экстралингвистический К., или конситуацию (обстановка, время, место, участники речевого общения, их личности, отношения, намерения, стиль общения, предмет общения и т.д.). По функциям вербальный К. может быть разрешающим, поддерживающим, погашающим, компенсирующим, интенсифицирующим, диагностирующим, контрастирующим [Торсуева 1990; Ревзина 2003].

В процессе порождения текста К. формируется в соответствии со смыслом целого и значениями отдельных элементов, а в процессе восприятия или анализа позволяет понять заданный смысл и значения составляющих. Лексический К. способен уточнять грамматическую семантику. Напр., слово с семантикой прошедшего времени переводит форму настоящего времени глагола-сказуемого в сферу прошедшего (так называемое историческое настоящее, используемое для экспрессивной актуализации прошлых событий): Иду я вчера по набережной и вдруг слышу выстрел. Правый К. газетного заголовка Звезду обидели до слёз (АиФ. 2011. № 12) однозначно свидетельствует о том, что речь пойдёт не об астрономии. Известно, что есть лексические значения, закреплённые за определённым контекстом, напр., при семантической избирательности: можно говорить о карих глазах, глазах карего цвета, но только о коричневом платье. Семантика слов, словосочетаний в К. рассматриваемой единицы, не соответствующая её типичному словарному значению, сигнализирует о стилистическом К.: нестереотипном, ненормативном употреблении. На этом строятся все приёмы переносного, окказионального, комического, языковой игры в шутках, каламбурах, анекдотах и т.д. Напр.: Муж её в этот момент, отойдя в угол, деликатно материл штаб ПВО Москвы (В. Аксёнов); Наши чиновники – очень порядочные люди. С деньгами, машинами, жильём у них всё в большом порядке … (АиФ. 2011. № 33). В устной речи этой цели служит и невербальный К. Классический пример: мама трусишке-сыну с соответствующей интонацией: Да ты у меня герой!

К. может быть и «вертикальным», парадигматическим, т.е. объединять разные, нелинейно расположенные отрезки текста. На этом основано явление «рамочного» прочтения заголовка с тематизирующей функцией. Первоначальное восприятие может значительно, а то и вовсе не совпадать с финальным по мере продвижения информации. Чеховская «Чайка» из мира пернатых в ходе пьесы ассоциируется с людским равнодушием, лишившим жизни прекрасное существо, а в финале раненая птица становится символом жизненной драмы героини («Я – чайка…»).

Умение выстраивать К., понимание его функций в соотнесённости с нормативной семантикой единиц языка – важная составляющая коммуникативной компетенции носителя языка.

Лит.: Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка (стилистика декодирования): учеб. пособие. Л., 1981; Богданов К.А. Антропология контекста: к истории «общепонятных понятий» в филологии // НЛО. 2010. № 102; Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М., 1986; Мыркин В.Я. Типы контекстов. Коммуникативный контекст // Филологические науки. 1978. № 1; Ревзина О.Г. Контекст // Русский язык. Энциклопедия / гл. ред. Ю.Н. Караулов. М., 1997; Торсуева И.Г. Контекст // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.

А.А. Бернацкая

 

КОНТРАПЕТРИ́Я (от старофр. contrepèter − ‘заменять один звук другим’) − разновидность Метатезы (см.).

В основе К. лежит перестановка букв или слогов внутри синтагмы или предложения, создающая слова с новым значением. Иными словами, К. – это метатеза, реализуемая на более высоком уровне [Dupriez 1984].

Чаще всего К. выступает как разновидность игры слов, при которой два слова, входящие в малый контекст, как бы обмениваются звуками или слогами, производя новые слова [Береговская 2000]: Утренний кофе – / океан блаженства. / Серебряным крылом над чашкой машет / чай ная лож ка – / лож ная чай ка (М. Яснов)

Метатезу и К. определяют также как акрофоническую перестановку, т.е. перестановку букв или слогов на базе фонической смежности. В результате такой перестановки рождается симметричная форма (высказывание), имеющая совершенно новое значение.

К. рассматривают и как явление, родственное анаграмме. Но если анаграмма основывается на графическом изображении текста, то в случае К. более важна его произносительная сторона. В отличие от анаграммы, К. оперирует более ограниченным набором элементов (звуков, букв, звукосочетаний, слогов, лексических единиц), подвергающихся перестановке, достигая при этом эффекта двусмысленности. К. называют намеренным языковым ляпсусом [Hesbois 1988].

Часто К. создаёт комический эффект: Не «пу зо Пр ошкина», а «пр оза Пу шкина»! (ходячая шутка).

Перестановка в К., трансформирующая слова, является специфическим источником языковой игры. К. может создавать и новые по форме единицы, лишённые всякого смысла, имеющие необычное, забавное звучание. Такую разновидность К. нередко называют псевдоконтрапетрией, или лексической путаницей [Dupriez 1984]. Псевдоконтрапетрия опирается на колоссальную надёжность системы языка. Подобные «потешки» часто создаются в школьной среде: Императри на Екатери ца заключила пере тур ие с мир ками [Чуковский 1963]. С помощью этого приёма переделываются известные тексты:

Очк ишка и март ы

Стар ишка в март ости глаз а слаб ами стала,

А у сл ухей она люд ала <…> [Чуковский 1963].

К. может служить источником создания авторских окказионализмов: Глубокоуважаемый / Вагоноуважатый! / Вагоноуважаемый / Глубокоуважатый! (С. Маршак).

В современном языкознании принята следующая классификация К. [Hesbois 1988]:

1) «классическая» К., основанная на перестановке согласных в начале или в середине слова: У щ учки че ш уйки, у чу ш ки щ етинки (скороговорка) [Береговская 2000]; 2) «декадентская» К., в которой перемещаются гласные: Мы ч а р у емся и ч у р а емся (В. Хлебников); 3) К., в основе которой лежит перемещение слогов: чай ная лож ка – лож ная чай ка (М. Яснов).

К. находится и в определённом родстве со скороговоркой: Шла Саша по шоссе и сосала сушку. Три по полтопора – полтора топора.

Лит.: Береговская Э.М. Занятная риторика = Rhétorique amusante. М., 2000; Тихонова М.П. Метатеза и её разновидности в современной французской поэзии для детей // Риторика ↔ Лингвистика 3: сб. ст. Смоленск, 2001; Чуковский К.И. От двух до пяти. М., 1963; Dupriez B. Gradus, les procédés littéraires. Paris, 1984; Hesbois L. Les jeux de langage. Ottawa, 1988.

М.П. Тихонова

 

КОНЦЕ́ПТ – единица ментального мира человека; один из самых популярных и наиболее неоднозначно толкуемых терминов современного языкознания, с ним связывают «весьма различающиеся теоретические построения» [Залевская 2001: 31].

В когнитивной лингвистике К. определяется как «оперативная, содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга (lingua mentalis), всей картины мира, отражённой в человеческой психике» [Краткий словарь когнитивных терминов 1996: 90].

В лингвокультурологии К. понимается как «сгусток культуры в сознании человека, то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека, тот “пучок” представлений, понятий, знаний, ассоциаций, который сопровождает слово <…> В отличие от понятий концепты не только мыслятся, они переживаются. Они – предмет эмоций, симпатий и антипатий, а иногда и столкновений» [Степанов 2001].

К., будучи многомерным ментальным образованием, содержит три составляющих: образную, понятийную и ценностную. В.И. Карасик относит к образной стороне К. «зрительные, слуховые, тактильные, вкусовые, воспринимаемые обонянием характеристики предметов, явлений, событий, отражённых в нашей памяти»; к понятийной стороне – «языковую фиксацию концепта, его обозначение, описание, признаковую структуру, дефиницию, сопоставительные характеристики данного концепта по отношению к тому или иному ряду концептов, которые никогда не существуют изолированно»; к ценностной стороне – важность этого психического образования как для индивидуума, так и для коллектива. «Ценностная сторона концепта является определяющей для того, чтобы концепт можно было выделить» [Карасик 2001: 8].

В самом широком смысле К. – это «сложившаяся совокупность правил и оценок в организации элементов хаоса картины бытия, детерминированная особенностями деятельности представителей данного лингвокультурного сообщества, закреплённая в их национальной картине мира и транслируемая средствами языка в их общении» [Прохоров 2006: 303].

Интерес лингвистов к К. отражает такие особенности современного языкознания, как антропоцентризм и междисциплинарность: взаимодействие с когнитологией, культурологией, психологией и философией.

Лит.: Аскольдов С.А. Концепт и слово // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. М., 1997; Воркачёв С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании // Филологические науки. 2001. № 1; Залевская А.А. Текст и его понимание. Тверь, 2001; Карасик В.И. О категориях лингвокультурологии // Языковая личность: проблемы коммуникативной деятельности. Волгоград, 2001; Колесов В.В. Концепт культуры: «образ» – «понятие» – «символ» // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 2: История, языкознание, литературоведение. СПб., 1992. Вып. 3; Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина П.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996; Лихачёв Д.С. Концептосфера русского языка// Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. М., 1997; Нерознак В.П. От концепта к слову: к проблеме филологического концептуализма // Вопросы филологии и преподавания иностранных языков. Омск, 1998; Прохоров Ю.Е. Концепт, текст, дискурс в структуре и содержании коммуникации: ДД. М., 2006; Слышкин Г.Г. Дискурс и концепт (о лингвокультурном подходе к изучению дискурса) // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс. Волгоград, 2000; Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. М., 2001.

И.В. Башкова

 

КОНЦЕПТОСФЕ́РА – совокупность концептов, некая «аура» языка, обладающая национально-культурной спецификой; одно изключевых понятий современной когнитивной лингвистики и лингвокультурологии, предложенное Д.С. Лихачёвым в 1993 г. по типу терминов В.И. Вернадского: ноосфера, биосфера и пр. Единицей К. является Концепт (см.).

Исследователи отмечают, что К. носит достаточно упорядоченный характер. «Концепты, образующие концептосферу, по отдельным своим признакам вступают в системные отношения сходства, различия и иерархии с другими концептами <…>.

Конкретный характер системных отношений концептов требует исследования, но общий принцип системности, несомненно, на национальную К. распространяется, поскольку само мышление предполагает категоризацию предметов мысли, а категоризация предполагает упорядочение её объектов. Таким образом, концептосфера – это упорядоченная совокупность концептов народа» [Попова, Стернин 2002: 9].

Отдельных вариантов К. национального языка очень много, они по-разному группируются, по-разному себя проявляют. «Одна концептосфера может сочетаться с другой – скажем, концептосфера русского языка в целом, но в ней концептосфера инженера-практика, а в ней концептосфера семьи, а в ней индивидуальная концептосфера. Каждая из последующих концептосфер одновременно сужает предшествующую, но и расширяет её» [Лихачёв 1997: 282].

Особое значение в создании К. принадлежит писателям, особенно поэтам. В настоящее время в лингвистике сложилось целое направление, представители которого исследуют К. отдельных писателей и поэтов. В.А. Маслова, описавшая К. Марины Цветаевой (куда входят концепты «поэт», «любовь», «разлука», «судьба», «радость» и т.д. и концепты пространства: «простор», «Россия», «Москва», «дом» и др.), отмечает, что К. поэта «организована по принципу поля, включающего ядро, приядерную зону и периферию, причём их соотношение в разных произведениях уникально и самобытно» [Маслова 2004: 32].

«Концептосфера русского языка, созданная писателями и фольклором, исключительно богата. Концептосфера языка – это в сущности концептосфера русской культуры» [Лихачёв 1997: 284].

А.П. Сковородников пишет о необходимости определения К. национального риторического идеала с учётом культурно-исторической традиции и реальностей современного исторического периода. По его мнению, в структуру русского риторического идеала входит ряд этико-эстетических категорий (напр., выделенные А.К. Михальской категории кротости, смирения, хвалы, безмолвия, умиротворения, правды, ритмичности, мерности и умеренности), категорий традиционной русской ментальности (напр., категория соборности), а также некоторые категории нормативно-языкового, коммуникативно-прагматического и социально-культурного порядка, в частности, такие, как правильность (нормативность) речи, её стилистическая и ситуативная уместность, целесообразность, аргументированность, учёт языковых вкусов и предпочтений адресата и нек. др. [Сковородников 1999].

К., в которой живёт любой национальный язык, постоянно обогащается, изменяется со временем. Богатство языка «определяется не только богатством “словарного запаса” и грамматическими возможностями, но и богатством концептуального мира, концептуальной сферы, носителями которой является язык человека и его нации» [Лихачёв 1997: 286].

Лит.: Бабушкин А.П. Картина мира в концептосфере языка // Язык и национальное сознание. Воронеж, 1999. Вып. 2; Лихачёв Д.С. Концептосфера русского языка // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. М., 1997; Маслова В.А. Поэт и культура: концептосфера Марины Цветаевой. М., 2004; Попова З.Д., Стернин И.А. Понятие концептосферы // Язык и национальное сознание. Вопросы теории и методологии. Воронеж, 2002; Прохоров Ю.Е. Концепт, текст, дискурс в структуре и содержании коммуникации: ДД. М., 2006; Сковородников А.П. К методологии разработки и представления русского риторического идеала // Филологические науки. 1999. № 5; Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. М., 1997.

И.В. Башкова