Основатель персонализма Э. Мунье считал, что подлинное зло века -недостаток личностного начала в человеке. Это зло неустранимо даже при помощи общественного договора, основанного на принципах индивидуализма и либерализма. Свободы отдельных договаривающихся сторон неравноценны, а, следовательно, нет никаких гарантий достижения социальной справедливости: «Мы окружили собственное Я прочной оградой, укрепив ее колючей проволокой, мы привели в полную боевую готовность наши интересы и притязания, представив их в качестве высших добродетелей, и, чтобы разорвать эту оборону, потребуются исключительные средства: может быть, в один прекрасный день Восток даст нам такие средства...» [4; 42]. Центральное понятие персонализма - это понятие личности. Тремя главными факторами формирования личности являются: размышление (поиски призвания), вовлечение (признание своей воплощенное™), самораскрытие (готовность к самопожертвованию и жизни в другом). Личность постоянно трансцендирует - находится в бесконечном поиске своих духовных основ и поэтому вечно стремится избежать крайностей эгоистически замкнутого на самом себе индивидуализма и анархистской абсолютизации значимости самости. Истинное свойство персональности проявляется в результате осознания индивидом своей конечности и ограниченных возможностей, оно связано с желанием включиться в действие, проявить себя, победить материю, оставить след в действительности. Энергия и творческая сила персональности - это аналог «жизненности» Заратустры. Однако, в отличие от последнего, в персонализме причина, побуждающая человека к творчеству новых ценностей, находится вне мира, она трансцендентна миру. Основания человеческой жизни коренятся в духовном мире личности, соотнесенном с божественной трансценденцией. Отождествляя себя с действующей причиной, человек придает ей характер долженствования, а сам становится проводником новых ценностей в мире (П. Рикер). Опыт внутренней духовной жизни персоналистически ориентированного человека приводит его к признанию христианских ценностей, согласно которым личность обретает себя только в любви как самопожертвовании ради других людей.
Новации персонализма заключаются: (1) в привнесении идеи жизни с ее длительностью и непрерывностью в содержание понятия личности; (2) в функциональном понимании личности, как процесса и разомкнутости ее элементов, как открытой возможности к самосовершенствованию коммуникации с другими людьми. Понятие персонализации позволяют Э.Мунье переходить от индивида к обществу и обратно, от опыта индивидуализации - к практике межличностной коммуникации: «Личное есть живая активность самотворчества, коммуникации и единения с другими личностями, которая реализуется и познается в действии, каким является опыт персонализации».
Персонализм утверждает объективный и экзистенциальный (онтологический) статус личности. Личность - это одухотворенное тело, воплощенный дух. Она ценна потому, что она есть, а не только благодаря свободному выбору, который она совершает или может совершить. Реалистический персонализм видит в личности (подобно христианству) единство тела и духа, которое представляет объективную ценность. Естественный нравственный закон воплощается в уважении к личности во всех проявлениях ее сущности и онтологических достоинств.
Эволюционное понимание понятия личности отражает стремление охватить все проявления не имеющего границ бытия и распространяется на дух, события, ценности, судьбу, общество. Любое сообщество может рассматриваться не только как иерархическое единство, но как коллективная личность, личность личностей: «Здесь обнаруживается главный парадокс личностного существования: оно есть собственно человеческий способ бытия и вместе с тем должно быть нескончаемым завоеванием; сознание медленно высвобождается из мира минералов, растений и животных, которые продолжают жить в нас (выделено нами - авт.). История личности будет идти параллельно истории персонализации. Она будет развертываться не только как сознание, но - во всей своей полноте - как усилие по гуманизации человечества». Общество не должно навязывать и подчинять своим задачам личность, а лишь способствовать (экономически, политически и культурно) осуществлению ее призвания.
Одна из ключевых идей персонализма, воплощенная в биоэтике - это христианская мысль о единстве человечества, существующего в универсальном пространстве и времени. Мысль о роде человеческом, имеющем свою историю и коллективную судьбу, от которой ни один индивид не в состоянии освободиться, вдохновила не только космополитизм и марксизм. Согласно персонализму, суть идеи равенства состоит не в обособлении и разъединении, а в «связности человечества». Отсюда и биоэтическое понимание справедливости, которое основывается не на индивидуальных потребностях, а на том, что объединяет всех людей -универсуме личности.
Трансформируя идеи феноменологии и экзистенциализма, персонализм утверждает, что бытие - не только «бытие к...», но и бытие к другому, в котором межличностное общение Я-МЫ является чрезвычайно важным. Первичный опыт личности - это «опыт» другой личности; именно другие обуславливают существование, восхождение и универсализацию личности. Личность существует только в своем устремлении к «другому», познает себя только через «другого», обретает себя только в «другом». Существовать для членов общества - значит любить. По сути, персонализм продолжает идею П.Т. де Шардена, который считал, что не всякое сообщество порождает любовь, а только персонифицированное: «... коллектив, в сущности, вне любви... Невозможно отдаться анонимному множеству. Но пусть, напротив, универсум обретает впереди лицо и сердце, пусть он, если можно так выразиться, персонифицируется для нас. И тотчас же в атмосфере, созданной этим очагом, начнет увеличиваться притяжение элементов».
Мунье понимает под любовью не «природное», а сверхприродное отношение, новую форму бытия. Акт любви - это неопровержимое свидетельство существования человека, его несомненное Cogito. Любовь дается через бытие, которое личности дарует «другая» личность, через бытие другого. Подлинная любовь властно требует различения и признания «другого» «иным».
Представления Мунье о сущности любви близки и Тейяру де Шардену, идеи которого В.Р.Поттер рассматривал как основополагающие для биоэтики. Тейяр считал любовь особым космическим чувством: Мы часто полагаем, что любовью мужа к жене, к своим детям, к своим друзьям и до некоторой степени к своей стране исчерпываются различные формы любви. Но в этом списке как раз отсутствует самая фундаментальная из форм страсти - та, которая низвергает один за другим элементы и объединяет их в целое под напором замыкающегося универсума, и, следовательно, близость - космическое чувство.
Всеобъемлющая любовь не только психологически возможна, она единственный, полный и конечный способ, которым мы можем любить.
Универсум - это одновременно и централизованный иерархический организм, и всеобщее согласие составляющих его частей. Слитность Универсума обеспечивается духом, суть которого порыв, призывающий всех людей к объединению в целях познания истины. Эта истина требует величайшего уважения к свободе личностей. «Напротив, для определенных форм либерализма, - отмечает Э. Мунье, - не существует ни центра, ни призыва, а есть только относительные точки зрения, претерпевающие бесконечную эволюцию».
Продолжая идеи Тейяра де Шардена и А. Бергсона, Э. Мунье снимает ряд противоречий, свойственных эволюционной теологии и «творческой эволюции».
У Тейяра человечество являет собой «уникальное зрелище «вида» способного реализовать то, в чем потерпел поражение всякий другой вид до него». У Бергсона, напротив, человеческое сознание - единственная сфера, где принцип развертывания жизни получает свою реализацию. Мунье утверждает принцип перманентности, непрерывности, жизненности - как постепенный переход от индивида к личности, от личности к обществу, от общества к природе: «Отсюда следует, что суть Вселенной - в процессе персонализации, а безличностные или в той или иной мере обезличенные реальности (материя, живые существа, идеи) - это результат того, что природа, ступив на путь персонализации, замедлила свое движение».
Здесь духовности, также как и у Бергсона, придается космическая размерность, а универсум, подобно точке «Омега» Тейяра, представляется далекой звездой. Вместе с тем, понятия духовного, личностного и персоналистического позволяют преодолеть ограниченность представлений Бергсона о жизненном начале как интуиции и включить в жизненный порыв (призыв) и интеллектуальную сферу, без которой невозможно представить духовное начало. Если для антропологии Тейяра де Шардена предназначение каждой отдельной личности заключается в индивидуальной конвергенции к точке «Омега», то для Э. Мунье - к жизни целостного сообщества. Точка «Омега» представляется мистической и труднодостижимой целью, поэтому центр, на который ориентируется персоналистическое сообщество и «объективная Вселенная» — это, прежде всего, личность.
Идеи персонализма, считает И.С. Вдовина, тесно переплетаются с идеями модернистских философских концепций, а предлагаемая ими картина мира тяготеет к «изначально человеческому» ракурсу мировосприятия и миропонимания, ибо в них «в качестве первой скрипки» выступают антропологические философские концепции - философия жизни, феноменология, экзистенциализм, персонализм.
Таким образом, анализ научных, религиозных и философских предпосылок биоэтики выявляет множественность ее теоретико-мировоззренческих предпосылок и оснований. Их последующий и органичный синтез, объединение различных теорий и философских предпосылок в целостную картину и разработка на этой основе биоэтической метатеории - задача будущего.
Вопрос 2. Биоэтика как нормативная этика и учение о ценностном отношении к Жизни, как форма духовно-практической защиты жизни и фундаментальных человеческих ценностей – права человека на жизнь, автономию и свободу выбора. Проблемное поле биоэтики. Принципы биоэтики («благоговение перед жизнью», нравственная ответственность за все, что живет). Дифференциация биоэтики. Основные разделы биоэтики. Биомедицинская и биофармацевтическая этика. Предмет и методы биофармацевтической этики.
Биоэтика как нормативная этика и учение о ценностном отношении к Жизни, как форма духовно-практической защиты жизни и фундаментальных человеческих ценностей – права человека на жизнь, автономию и свободу выбора. Проблемное поле биоэтики. Принципы биоэтики («благоговение перед жизнью», нравственная ответственность за все, что живет).
Новейшие технологии оказываются той могущественной силой, которая постоянно воздействует не только на сферу обитания человека, но и его мысли, привычки, образ жизни, идеалы и систему ценностей. Под их влиянием стираются традиционные отличия между наукой и техникой - наука технологизируется, а техника онаучивается. В результате подобной трансформации возрастает влияние технологий на общество. Одновременно, уменьшаются возможности адекватного контроля за их развитием, как со стороны социума, так и отдельных государств. Многие ученые выражают сомнение по поводу возможности адекватного контроля отдельными государствами с их властными структурами и территориальными границами за экспансией новейших глобальных (биомедицинских, экономических, информационных и пр.) технологий, например, производством и продажей генно-модифицированных пищевых продуктов, синтезом и ввозом пестицидов, новых лекарств или наркотиков.
В условиях быстрого распространения новых технологий, радикально меняющих не только жизнедеятельность, но и природу человека, биоэтика защищает фундаментальные человеческие ценности - право человека на жизнь, автономию и свободу выбора, обосновывая их этическими принципами благоговения перед жизнью и нравственной ответственности за все, что живет.
Основная задача биоэтики — способствовать выявлению различных позиций по сложнейшим моральным проблемам, которые лавинообразно порождает прогресс биомедицинской науки и практики. Можно ли клонировать человека? Допустимы ли попытки создания генетическими методами новой «породы» людей, которые будут обладать высокими физическими и интеллектуальными качествами? Нужно ли спрашивать разрешения у родственников умершего при заборе его органов для пересадки другим людям? Можно и нужно ли говорить пациенту правду о неизлечимом заболевании? Является ли эвтаназия преступлением или актом милосердия? Биоэтика призвана способствовать поиску морально обоснованных и социально приемлемых решений этих и подобных им вопросов, которые встают перед человечеством практически ежедневно.
Можно выделить четыре основных принципа биоэтики: принцип уважения человеческого достоинства, принцип «твори добро и не причиняй зла!», принцип признания автономии личности и принцип справедливости. Правил также четыре. Это правдивость, конфиденциальность, неприкосновенность частной жизни и добровольное информированное согласие. В совокупности они образуют этические «координаты», описывающие отношение к пациенту как к личности.
Принцип уважения человеческого достоинства. В окружающем нас мире присутствует два разных по своему статусу класса существ: подобные нам, или «люди», и не подобные нам одушевленные существа (животные) и неодушевленные предметы (вещи). К животным и неодушевленным предметам человек может относиться как к средству для достижения своих целей, удовлетворения своих потребностей.
Можно — правда, не все с этим соглашаются — убивать животных, употреблять их мясо в пищу, использовать мех и шкуры для производства одежды. Человек принципиально исключен из круга подобных объектов древнейшими запретами (типа запрета каннибализма) и моральными заповедями (например, заповедью «не убий!»). Он достоин особого отношения в сравнении с любыми другими живыми существами (не говоря уже о неживых предметах). Его достоинство неотчуждаемо. Оно не зависит от расы, национальности, уровня развития, физического или социального состояния, в котором человек находится, черт характера, пороков, заслуг и т.д.
Каждый человек уже в силу того, что он рожден человеком, является, как иногда говорят, членом морального сообщества, или моральным субъектом. К нему должны всегда применяться принципы и правила, о которых речь пойдет ниже. Если человек по состоянию здоровья или по возрасту не может в полной мере отвечать своему высокому статусу, его достоинство обязаны защищать другие — опекуны (например, родители) или общество, представляемое общественными организациями и государством.
Именно этот факт применительно к ситуациям в современной биомедицине и выражает принцип уважения человеческого достоинства. Несмотря на его очевидность, он до сих пор далеко не всегда выполняется. Отметим лишь некоторые наиболее важные проблемы, возникающие в связи с реализацией этого принципа.
В основе медицины лежит чувство сострадания к заболевшему человеку, солидарность людей перед лицом страдания и их готовность оказать друг другу помощь. Однако на протяжении веков такая солидарность была ограничена сословными рамками. Она не распространялась на рабов, крепостных крестьян, представителей других («неполноценных», с европейской точки зрения) рас, преступников, военнопленных. Лишь в ХХ веке формируется идея универсального права каждого человека на доступную медицинскую помощь, но оно слишком часто только декларируется, а по сути нарушается и в нашей стране, и в других странах. Морально несостоятельна политика, фактически ограничивающая сферу оказания медицинской помощи кругом тех людей, которые за нее могут заплатить. Принцип уважения человеческого достоинства позволяет дать моральную оценку программам в области здравоохранения, определяет основные ориентиры их разработки и реализации. Унижением человеческого достоинства является также проведение экспериментов на людях без их согласия. Международное право и Конституция Республики Беларусь категорически запрещают подобное отношение. Более того, конституционная норма приравнивает недобровольное экспериментирование к пыткам и другим формам насилия.
Следует подчеркнуть, что принцип уважения человеческого достоинства относится не только к деятельности врача или ученого, но и является этическим требованием, обращенным к каждому человеку и обществу в целом. Трудно уважать человеческое достоинство того, кто сам в себе его не уважает.
Принцип «твори добро и не причиняй зла!» кажется самоочевидным. Разве не будет морально оправданным требовать от любого человека в любой ситуации стремиться к благу и не творить зла? Однако за этой очевидностью скрываются весьма сложные проблемы, когда речь заходит о ситуациях, возникающих в современной биомедицине. Оказывается, понятия «благо» или «зло» могут иметь разное содержание в зависимости от того, о чьем благе или зле идет речь, с чьей точки зрения они оцениваются и, наконец, от специфических черт конкретного заболевания.
Начнем с первого аспекта и зададим простой вопрос — о чьем благе должен заботиться фармацевт, врач, исполняя свой профессиональный долг? Естественно, фармацевт и врач должен заботиться о благе пациента. Перед ними больной человек, и фармацевт и врач должен оказать ему помощь. Но кроме блага больного врач должен заботиться еще и о благе общества: бороться с распространением эпидемий, поддерживать санитарное благополучие, выполнять другие общественные функции. Врач и фармацевт должны думать и о благе науки, ведь без научного знания невозможен прогресс современной медицины.
Между выделенными видами блага могут быть серьезные противоречия. Уже отмечалось, что во имя блага науки длительное время считалось правомерным жертвовать благом отдельных пациентов. Во время вспышек социально опасных заболеваний (оспы, чумы, холеры) вполне допустимы ограничения личных свобод граждан в связи с проведением карантинных мероприятий. В данном случае благо общества оправданно превалирует над благом отдельного человека. В случае менее опасных заболеваний установить приоритет сложнее.
В советском здравоохранении общее благо зачастую ставилось выше личного блага отдельного пациента. В современной медицине наблюдается обратная тенденция. Даже угроза распространения столь опасного заболевания, как СПИД, не лишает автоматически ВИЧ-инфицированного пациента гражданских прав и личных свобод. Нормой, к примеру, является анонимная диагностика носительства вируса иммунодефицита человека.
Сложность и многоаспектность понятия блага предопределяет необходимость равноправного диалога между врачами и пациентами как условия их успешного сотрудничества в борьбе с заболеванием.
Аналогично обстоит дело и с реализацией требования не причинять вреда. С древних времен в медицине существует принцип: Primum non nocere! (прежде всего — не навреди!). Когда необходимо применять этот принцип? Разумеется, следует избегать вреда, вызванного бездействием того, кто должен оказать помощь, его непрофессионализмом, злым умыслом или случайными ошибками. Так мы можем говорить и о действиях пожарника, милиционера и многих других. В медицине, помимо перечисленных выше, есть и свой особый источник возможного зла.
Любое лечение неслучайно называется медицинским «вмешательством» в деятельность человеческого организма. Поэтому всегда существует риск того, что, вмешиваясь в жизнедеятельность организма с целью нормализации его функций, врач может нанести существенный вред, нередко сопоставимый с тем благом, которого возможно достичь. Принимая решение о проведении лечебной, диагностической или профилактической процедуры, врач вынужден постоянно взвешивать выгоды и риски, связанные с конкретным вмешательством. В случае, если есть альтернативные методы оказания помощи, необходимо избирать те, которые несут меньший риск.
При этом так же, как и в определении блага для данного пациента, в оценке опасности нанесения вреда и в принятии на этой основе решения о проведении того или иного медицинского вмешательства все большую роль начинает играть пациент. Ведь это его здоровьем, а иногда и жизнью, вынужден рисковать врач для достижения той или иной благой цели. Неслучайно законодательство закрепляет за врачом обязанность получения согласия у пациента на проведение любого медицинского вмешательства.
Принцип признания автономии личности по сути дела конкретизирует качественно новую роль, которую начинают играть пациенты в современной медицине. Человек признается «автономной личностью» в том случае, если он действует свободно на основе рационального понимания собственного блага. Традиционный медицинский патернализм предписывал врачу принимать решения и действовать самостоятельно, игнорируя «невежественное» мнение пациента о том, в чем заключается его благо. Тем самым врач лишал пациента возможности быть личностью, «хозяином» собственного тела, «автором» собственной биографии. Это унижает достоинство человека, ставит его в подчиненное положение, а нередко и несет в себе угрозу его жизненно важным интересам.
Последнее особенно актуально в коммерчески ориентированном здравоохранении, когда любое медицинское назначение (лекарственного средства, диагностического теста, лечебной процедуры) оказывается формой продажи медицинской услуги. «Покупатель» должен иметь возможность выбирать «товар». Поэтому он должен понимать, что, собственно, ему нужно в данной ситуации (в чем заключено его благо) и иметь возможность самостоятельно выбрать нужную из предлагаемого спектра услуг. Иными словами, он должен быть признан автономной личностью. Ситуация в коммерческой медицине — лишь частный (хотя и очень показательный) случай, демонстрирующий, насколько важно признание автономии личности.
На каком основании может строиться самостоятельный рациональный выбор пациента, если в понимании биологических основ своей болезни он всецело зависит от врачей, которые, ко всему прочему, могут быть не согласны друг с другом? Дело в том, что лечение — это не только вмешательство в организм страдающего человека, но и часть жизни (эпизод биографии) как врача, так и пациента, причем их общая часть, которую они проживают, взаимодействуя друг с другом. Поэтому пациент может вполне рационально доверять или не доверять экспертному суждению врача, основываясь на своем предшествующем опыте общения с ним. Именно на этом основании строится его право выбора врача, закрепленное законодательством.
Если личного опыта общения с конкретным врачом или медицинским центром нет, то его можно получить от других пациентов. Это происходит через простое общение пациентов, оказавшихся в одной палате или одной очереди на прием к врачу. Подобного рода информацию можно получить в многочисленных организациях, защищающих права больных определенными заболеваниями (раком, метаболическими заболеваниями, астмой, алкоголизмом и наркоманией, психическими расстройствами, диабетом и др.). В этих организациях, основанных на принципах взаимопомощи, можно получить сведения, которые помогут сделать выбор пациента более рациональным. Новым источником информации является Интернет. В Москве, к примеру, через Интернет можно обменяться мнением о качестве обслуживания в различных роддомах (и даже о конкретных врачах), расценках за те или иные виды услуг, обстановке в палатах и т.д.
Иными словами, в условиях многовариантности методов лечения и неоднозначности экспертных заключений рациональный самостоятельный выбор пациентом своего блага строится на его критической способности оценивать различные источники информации, отличать достоверное мнение от рекламы и саморекламы. В этом выборе пациент и реализует себя как автономную личность.
Принцип справедливости. Уважать в конкретном человеке личность означает также относиться к нему справедливо. Этот вопрос - один из наиболее болезненных. Войны, революции, социальные и межличностные конфликты постоянно возникают из-за того, что люди по-разному понимают справедливость и считают, что к ним относятся несправедливо. Справедливые отношения между людьми при распределении благ или тягот должны находить выражение в законах и других общепринятых в конкретном обществе нормах. В них закреплены права отдельных граждан и организаций на доступ к определенным и ограниченным общественным ресурсам (в нашем случае — ресурсам здравоохранения).
Однако нормы и законы устанавливаются людьми, и они сами могут быть оценены как несправедливые, т.е. как защищающие интересы одних социальных групп и нарушающие интересы других. Например, если врач не оказывает пациенту гарантируемую законом помощь, требуя дополнительного вознаграждения, он поступает несправедливо. Если же законодатель декларативно гарантирует всему населению бесплатную медицинскую помощь и одновременно устанавливает оплату за высококвалифицированный труд врача ниже, чем за труд уборщицы в метро (как это имеет место в России), то и его можно назвать несправедливым. Сложное переплетение этих двух форм несправедливости образует центральный и наиболее болезненный конфликт современного российского здравоохранения.
Как морально оценивать и обеспечивать справедливость законов? Для этого существует два моральных правила. Одно обращено к тому, кто принимает участие в создании закона и его обсуждении с точки зрения справедливости. Другое указывает на то, как с моральной точки зрения должна быть обеспечена процедура обсуждения закона и его принятия.
Основным требованием, которое предъявляется к человеку, рассуждающему о справедливости, является требование беспристрастности. Если я — больной, страдающий хроническим заболеванием, то мой интерес отражает закон, предоставляющий максимум возможностей для лечения. Если я - врач, который должен не только лечить людей, но и по-человечески жить, содержать семью и растить детей, то меня интересует прежде всего закон, который обеспечивает мне достойное вознаграждение. Однако ресурсов всегда недостаточно, и поэтому конфликт интересов врачей и пациентов неизбежен. Как справедливо подойти к решению этого вопроса?
Важным условием здесь является требование беспристрастности. Каждому рассуждающему о справедливом законе необходимо совершить моральное усилие и «встать над собой», попытаться взглянуть на ситуацию взглядом незаинтересованного в конкретном исходе конфликта человека. Одна из задач этических комитетов, которые организуются при больницах, исследовательских организациях и органах власти, как раз и состоит в обеспечении незаинтересованной оценки спорной ситуации за счет участия в обсуждении людей, чьи интересы непосредственно не затронуты.
Второе моральное правило оценивает справедливость общезначимой нормы с прямо противоположной точки зрения. Учитывая моральное несовершенство людей, для которых чрезвычайно трудно быть беспристрастными, оно требует адекватного представительства всех заинтересованных сторон в законотворческой процедуре. Иными словами, установленная общезначимая норма (например, закон) справедлива, если в ее создании и принятии на основе демократической процедуры принимали равноправное участие все заинтересованные стороны, втянутые в тот или иной социальный конфликт.
Законы регулируют отношения между людьми в самом общем виде. Основная масса реальных отношений оформляются договорами сторон, данными друг другу гарантиями и обещаниями. Поэтому понятие справедливости включает верность партнеров принятым на себя обязательствам. Справедливость этих обязательств определяется степенью, в которой стороны принимают их добровольно. Например, если пациент подписывает договор на участие в клиническом испытании нового лекарственного средства только потому, что лечение в этом случае бесплатно (иначе ему придется самому покупать лекарства), то подобный договор несправедлив. Больной фактически действует не на основе собственного добровольного выбора, а под воздействием извне.
Руководствуясь принципом справедливости, в конкретных ситуациях можно определять уместность и соразмерность применения нередко вступающих в конфликт друг с другом требований — равенства, учета индивидуальных потребностей или индивидуальных заслуг при распределении дефицитных ресурсов здравоохранения и возможных тягот.
Четыре описанных принципа определяют самые общие условия отношения к пациенту как к личности. Известную помощь в их реализации оказывает соблюдение следующих четырех правил биоэтики.
Правило правдивости гласит: в общении с пациентами необходимо правдиво, в доступной форме и тактично информировать их о диагнозе и прогнозе болезни, доступных методах лечения, их возможном влиянии на образ и качество жизни пациента, о его правах. Выполнение этого правила необходимо для обеспечения автономии пациентов, возможности их выбора и осознанного распоряжения собственной жизнью.
Правило неприкосновенности частной жизни (приватности) предполагает: без согласия пациента врач не должен собирать, накапливать и распространять (передавать или продавать) информацию, касающуюся его частной жизни. Элементами частной жизни являются факт обращения ко врачу, информация о состоянии здоровья, биологических, психологических и иных характеристиках, о методах лечения, привычках, образе жизни и т.д. Это правило защищает частную жизнь граждан от несанкционированного ими вторжения чужих людей — в том числе врачей или ученых.
По правилу конфиденциальности (сохранения врачебной тайны), без разрешения пациента запрещено передавать «третьим лицам» информацию о состоянии его здоровья, образе жизни и личных особенностях, а также о факте обращения за медицинской помощью». Его можно считать составной частью правила неприкосновенности частной жизни.
Правило добровольного информированного согласия предписывает: любое медицинское вмешательство должно осуществляться с согласия пациента, полученного добровольно и на основе достаточной информированности о диагнозе и прогнозе развития болезни с учетом разных вариантов лечения. Это правило принципиально важно при выполнении любого медицинского вмешательства.
