В медицинской этике на уровне деонтологической модели, например, в акушерстве и гинекологии, речь идет об “осторожности в высказываниях при пациентках”, “о завоевании доверия”, “о ровном, спокойном, разумном поведении врача, сочетаемым с заботливым и внимательным отношением к пациентке”.[13] А в биоэтике основным становится конфликт прав, например, “права плода на жизнь” и “правом женщины на аборт”. Еще одним примером может служить отношение к эвтаназии. Правовое сознание пациента, отстаивающее “право на достойную смерть”, вступает в противоречие с правом врача не только следовать профессиональному принципу “не навреди”, но и исполнить заповедь — “не убий”.
В современной медицине речь идет уже не только о “помощи больному”, но и о возможностях управления процессами патологии, зачатия и умирания, с весьма проблематичными “физическими” и “метафизическими” (нравственными) последствиями этого для человеческой популяции в целом.
Медицина, работающая сегодня на молекулярном уровне, все более становится “ прогностической ”. Французский иммунолог и генетик Ж. Доссе полагает, что прогностическая медицина “поможет сделать жизнь человека долгой, счастливой и лишенной болезней”. Однако только одно “но”, с точки зрения Ж. Доссе, стоит на пути этой светлой перспективы. Это — “ лицо или группа лиц, движимых жаждой власти и нередко зараженных тоталитарной идеологией” [14].
Прогностическую медицину еще можно было бы определить как бессубъектную, безличностную, т.е. способную к диагностированию без субъективных показателей, жалоб и т.п. пациента. И это действительно реальный и беспрецедентный рычаг контроля и власти, как над отдельным человеком, так и над всем человечеством. Эти тенденции и объясняют, почему в 60-70-х годах ХХ века формулируется такая форма медицинской этики как биоэтика, которая начинает рассматривать медицину в контексте прав человека.
Основным моральным принципом биоэтики становится принцип уважения прав и достоинства человека. Под влиянием этого принципа меняется решение “основного вопроса” медицинской этики — вопроса об отношении врача и пациента. Как известно, патернализм работал в режиме неоспоримого приоритета или “первичности” авторитета врача. Сегодня же остро стоит вопрос об участии больного в принятии врачебного решения. Это далеко не “вторичное” участие оформляется в ряд новых моделей взаимоотношения врача и пациента. Среди них — информационная, совещательная, интерпретационная. Каждая из них является своеобразной формой защиты прав и достоинства человека.
Конфликт “прав”, “принципов”, “ценностей”, а по сути — человеческих жизней и судеб культуры — реальность современного плюралистического общества. Конкретной формой разрешения возможных противоречий в области биомедицины являются биоэтические общественные организации (этические комитеты). Профессор Б.Г. Юдин полагает, что “биоэтику следует понимать не только как область знаний, но и как формирующийся социальный институт современного общества”[15]. Этот институт включает этические комитеты при больницах, этические комиссии в научно-исследовательских учреждениях, специализированные биоэтические организации, объединяющие наряду с медиками священников, юристов, специалистов по биомедицинской этике и других граждан. Их задача - решение вопросов, связанных с выработкой рекомендаций по конкретным проблемным ситуациям медико-биологической деятельности, будь то ее теоретическая или практическая сторона.
Введение этических комитетов в качестве самостоятельной структуры в систему здравоохранения предусмотрено в международных документах и национальных законодательствах многих стран. Так, например, в “Основах законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан” (1993 г.) в Разделе III “Организация охраны здоровья граждан в Российской Федерации” статья 16 гласит: “При органах государственной власти и управления, на предприятиях, в учреждениях, организациях государственной или муниципальной системы здравоохранения могут создаваться комитеты (комиссии) по вопросам этики в области охраны здоровья граждан и в целях защиты прав человека и отдельных групп населения в этой области”[16]. Фармацевтические сообщества разных стран давно пришли к пониманию того, что необходимо свести в один документ все правила профессионального поведения и этические нормы, выработанные многолетней практикой, а также заявить о принципах и ценностях, определяющих роль и ответственность фармацевта перед обществом. Так во многих странах появились этические кодексы фармацевтов. Одним из первых стал Code of Ethics of the AphA, принятый в 1852г. Американской фармацевтической ассоциацией. В 1997г. мировой фармацевтической общественностью в лице Международной фармацевтической федерации (FIP) был принят Codе of Ethics for Pharmacists, который может быть моделью для написания кодексов национальных фармацевтических сообществ. В России документ, определяющий этические нормы и морально-нравственные принципы в работе провизора, был принят в 1996 г.
Заключение.
Исторический и логический анализ развития медицинской и фармацевтической этики врачевания к следующему выводу:
Более 25 веков в европейской культуре формировались, сменяли друг друга различные морально-этические принципы, правила, рекомендации, сопровождавшие медицину и фармацию на протяжении всей истории здравоохранения и лекарственного обеспечения.
Историческое и логическое исследование обнаруживает, что биомедицинская и биофармацевтическая этика существуют в четырех формах или моделях: модели Гиппократа, модели Парацельса, деонтологической модели и в виде биоэтики.
Несмотря на различия между этими формами, биомедицинская этика и биофармацевтическая этика уникальны прежде всего тем, что являются логически целостной системой знания. Например, известно, что такие ее формы как модель Гиппократа и модель Парацельса формировались в диаметрально противоположных мировоззренческих культурах - языческой и христианской. Но даже они теснейшим образом связаны между собой. 10 обязательств “Клятвы Гиппократа” логически сопряжены с ценностями христианской этики - любовью, милосердием и состраданием.
Итак, теоретические особенности и морально-этические принципы каждой из перечисленных исторических моделей являются реальными элементами целостной системы профессионально-этического знания и составляют ценностно-нормативное содержание профессиональной современной как биомедицинской, так и биофармацевтической этики.
Вопрос. Теоретические основы биомедицинской и биофармацевтической этики: основные типы этических учений и их преломление в теоретико-методологических и практических проблемах биомедэтики и биофармэтики
В предыдущем вопросе рассмотрены основные этапы истории биомедицинской и биофармацевтической этики в их взаимосвязи, основными формами которых являются модель Гиппократа, модель Парацельса, деонтологическая модель и современная биоэтика.
Несмотря на неизбежные различия перечисленных исторических форм биомедицинская и биофармацевтическая этика представляют собой уникальное явление культуры прежде всего тем, что являются логически целостной системой знания. Например, известно, что такие их формы, как модель Гиппократа и модель Парацельса формировались в диаметрально противоположных мировоззренческих культурах - языческой и христианской. Но даже они теснейшим образом связаны между собой. 10 обязательств “Клятвы Гиппократа” логически сопряжены с основным законом христианской этики - “... весь закон в одном слове заключается: люби ближнего твоего, как самого себя.” /Гал.5,14/. Или другой пример. Великим моралистам прошлого были неизвестны такие уникальные лечебные средства, которые создают новейшие биомедицинские и фармтехнологии. Несмотря на благие цели, к достижению которых стремятся упомянутые технологии, современная биоэтика обнаруживает, что если их практическое применение не будет соответствовать принципам и ценностям традиционной профессиональной этики - милосердию, любви и состраданию, то человеку и обществу может быть нанесен непоправимый урон и вред.
Таким образом, мы обнаружили, что четыре перечисленные исторические формы биомедицинской и биофармацевтической этики логически связаны между собой, и образуют целостное явление - профессиональную этику медицинского и фармацевтического сообщества.
