Это не то, что здесь было сказано, Рафаэль

Я считаю, что зверь, который приходит в твою постель или постель Аниты, для тебя важнее, Жан-Клод. Можешь это опровергать, если хочешь, но пудинг сам свидетельствует о своем вкусе.

Нет, необходимо его съесть, потому что с виду все пудинги сладкие.

Так я или кто-нибудь из моих для тебя с виду сладкие? — спросил он.

Реакцию Клодии я почувствовала через всю комнату. Вспышка силы, будто метафизическая пощечина, напомнившая, какая мощь заключена в этой женщине. Этот выплеск жара ясно и отчетливо дал всем понять: какой бы вкусной кто ее ни считал, в эти игры она играть не будет.

Рафаэль шумно выдохнул и повертел шеей, будто шлепок энергии оказался тем сильнее, чем ближе к его источнику.

Я не стану никого из моих крыс силой загонять в чужую постель. Но если кто-то из них согласится по собственной воле, возьмешь ли их как доноров плоти и крови?

Плоти» — это как? — уточнила я.

Это секс.

Ричард шевельнулся на диване рядом со мной и сказал:

Крысы никому не дают кровь. Это был один из первых твоих законов, когда ты стал королем. Николаос подвергла тебя пытке, когда ты запретил крысам кормить ее вампиров.

Она была не в себе, и чем дальше от нее, тем безопаснее для моего народа. К Жан-Клоду чем ближе, тем безопаснее.

И ты правда разрешил бы своим крысам быть шлюхами крови? — Ричард был почти шокирован.

Разрешил бы.

Ты думаешь, если некоторые из твоих крыс войдут в наши спальни, народу твоему будет безопаснее жить? — спросил Мика.

Что бы решил ты на моем месте?

Не это, — ответил Ричард.

Я спрашиваю Нимир-Раджа.

Ричард неловко поерзал, а Мика наоборот устроился поудобнее.

Я уже сделал то, что предлагаешь ты.

Рафаэль кивнул:

Ты предложил себя Аните и Жан-Клоду, и теперь твой пард, одна из самых малочисленных групп в округе, защищен лучше всех других групп во всем Сент-Луисе. Много ли твоих леопардов дают кровь вампирам?

Почти все.

Рафаэль развел руками, будто говоря: «Видите?»

Я хотела было с ним поспорить, но постаралась быть честной. Здравы ли его рассуждения? У нас Мика отвечал за горячую линию мохнатой коалиции, а потому постепенно становился тем, к кому прежде всего обращались все члены сообщества ликантропов. Он служил связующим звеном между нами и широкой общественностью, и даже телевизионное время у него росло. Он отличную давал озвучку.

Леопардов было меньше, чем почти любого другого вида, однако задевать их никто не решался. Дело в том, что Жан-Клод, или я, или наши люди взяли себе привычку убивать каждого, кто их обижает.

Я посмотрела на царя крыс и тихо сказала:

Вот черт.

Да, — согласился он.

Я посмотрела на сидящих на диване Ричарда и Жан-Клода:

Нельзя же сказать, что он ошибается?

Некоторые его рассуждения я не берусь оспорить, — произнес Жан-Клод.

Нет, — возразил Ричард. — Он не может быть прав.

Я не сказала, что он прав, Ричард. Я только сказала, что в его словах нет ошибки.

Бессмыслица. Если нет ошибки, значит, он прав.

Ричард повернулся ко мне, заслонив от меня Жан-Клода — своими широченными плечами.

Он прав в том, что наши любовники — в большей безопасности. Он не прав, если думает, что мы не вступимся за крыс, если им кто-нибудь станет угрожать.

Вас с нами связывают только контракт и деньги, — ответил Рафаэль. — Мне было бы спокойнее, если бы связь была более интимной.

Мы дали тебе слово чтить наш с тобой договор, — сказал Жан-Клод.

Но у вас такой же договор с гиенами. А я не верю, что Ашер так и будет отказываться от премии, которую навязывает ему Нарцисс.

Считать Ашера слабым — ошибка, Рафаэль. Он отнюдь не таков.

Ты его любишь, это мешает тебе видеть ясно.

Я мог бы на это возразить, что ты его не любишь, и это мешает тебе видеть ясно.

Прикажи ему не заключать интимную связь с гиенами, и это меня удовлетворит.

Я бы не стал отдавать такого приказа, — ответил Жан-Клод.

У тебя нет права просить об этом Жан-Клода или Ашера, — сказал Мика.

Что бы ты сделал на моем месте, Нимир-Радж?

Я бы предложил себя с меньшей враждебностью. В случае отказа я бы стал предлагать других из моего народа, пока не взяли бы кого-нибудь как пищу и, хочется надеяться, одного или нескольких, кто привлек бы чей-то взор как сексуальный объект.

И я это делаю неверно?

Да.