Онтологическое обоснование и структурное нормирование

 

Первым теоретическим представлением ТВ является следующее — для конструктивного истолкования системная упорядоченность (или упорядоченность в целостность) истолковываемой структуры не является необходимой. Второе теоретическое представление ТВ: дирекционально-позиционно-структурное различие является достаточным для конструктивного истолкования, уровень которого различается через различие позиций, дирекций и уровней структуры. Третье теоретическое представление: онтология в один и тот же момент является базовым принципом конструирования — виртуальность как изменение-усложнение = структурное усложнение как «принцип сложности». «Принцип сложности» теории является внешним для самой теории как суть чисто синтетический конструктивный принцип, который полагается из позиции конструирования в инаковости, а не истолковывается из какого-то опыта.

В этом смысле истолкование является самым фундаментальным подходом к формированию понимания, где неясное истолковывается до ясности. Мы же покажем, что переход от неясного к ясному связан не с пониманием и не с объяснением, а скорее с онтологическим обоснованием и постижением, если их понимать как отнесение к непространственно-невременным представлениям и к дообъектному структурированию вообще.

Норма суть отличаемый от других способ истолкования некоторой структуры, которая суть мера, а значит так или иначе содержание количественно-качественное. Конечно же «язык», в том числе «язык» науки, здесь весьма нам не способствует, поскольку нормировать в позиции истолкования и иметь дело с истолковательной нормой — это одно, а нормировать из позиции конструирования и иметь дело с конструктивной нормой — совсем другое. Поэтому истолковательное и конструктивное понимание нормы онтологически различны в семиозисе, а слово «норма» в языке для них общее. Чтобы преодолеть конфликт языка и семиозиса, мы устанавливаем как базовое не понимание «нормы», а понимание «нормирования». Далее в данной работе мы будем иметь в виду прежде всего конструктивное нормирование. Таким образом мы не используем понятие «норма» как истолковательное. Далее мы используем понятия: «нормирование» — установление нормы из конструктивной онтологической позиции, «уровни нормирования» — различение конструктивных уровней нормирования и «контрафлексивная и контрарефлексивная нормировки» — нормирование мышления из конструктивной онтологической позиции. В лингвистическом нормировании мы будем также использовать «нормативность» как конструирование языка при учете истолковательных норм языка.

Нормирование структуры суть различание бывания. Нормирование не появляется из простого различия бывания в структуре. Нормирование появляется из различения бывания в структуре, то есть в понимании Деррида — различания там, где нам нужно различать само различие, а значит выходить в некоторую иную позицию по отношению к различию и снова различать его с этой новой позиции.

Традиционно из онтологической позиции истолкования задают вопрос: «кто или что осуществляет нормирование?» Существуют разные традиции ответа на вопрос: теологическая — Бог, идеалистическая — Абсолютный Дух или «Я» человека, материалистическая — саморазвитие, феноменологическая — сознание, «хайдеггеровская онтологическая» — язык, структуралистская — структурирование, СМД-методологическая — мыследеятельность. Однако вопрос о том, «кто или что нормирует», задается из онтологической позиции истолкования, когда порождаемая норма суть истолковательная. В онтологической позиции конструирования — этого вопроса в таком виде не существует.

Противоречие в ответе на этот вопрос существовало всегда — просто его не замечали. Вопрос об источнике нормирования неизбежно порождает вопрос о первоисточнике нормирования. Однако, когда вопрос ставят так, в позиции ответа неизбежно должны покидать пространство-время и наличную структуру любой ситуации как структуру предстояния. При этом позиция ответа, где нет пространства-времени и структурного предстояния, сохраняет чуждый для нее вопрос — о «первопричине в пространстве-времени» и «первопричине как глубинной структуре по отношении к структуре предстояния». То есть в ответе на такой общий вопрос появляется онтологическое противоречие — онтологическая позиция ответа должна меняться, а онтологическая позиция вопроса оставаться неизменной. Чтобы вместе с онтологической позицией ответа менялась и онтологическая позиция вопроса — нужно переформулировать вопрос: «как осуществляется нормирование конструктивно?», а саму позицию вопроса из содержания «первоисточника как структурного предстояния (кто или что)» преобразовать в содержание особой онтологической позиции — «конструирование до всякого структурного предстояния (кто или что)». Собственно поэтому в главе «От истолкования к конструированию» (в полной версии работы) мы детально описывали ответ на вопрос о первоисточнике или первопричине как ответ из конструктивной онтологической позиции.

Что же такое эта новая онтологическая позиция конструирования и что нового с точки зрения способа конструктивного анализа в этой новой онтологической позиции конструирования? Онтологическая позиция в ТВ — фундаментальный способ отношения структурного места к другим допустимым структурным местам.

Если в отношении к онтологической позиции истолкования философию всегда интересовало — «где она занимается», «к чему она привязывается», то в отношении к онтологической позиции конструирования нас прежде всего интересует — «как она занимается», «как она допустимо двигается». То есть само ее представление уже является конструктивным выражением, а не истолковательным описанием. Онтологическая позиция конструирования суть такой способ онтологического отнесения к любому содержанию, когда это любое содержание не оказывается уже в наличии, а еще только конструируется, и только в связи с этим конструктивно истолковывается, сравнивается с этим содержанием. При этом сам способ «проб и ошибок» такого конструирования вкупе с конструктивным истолкованием оказывается неметодологизируемым, но весьма перспективным с точки зрения инноваций по отношению к онтологической позиции истолкования.

Первая инновация — в истолковании мы знали только один способ онтологизации — фундаментализация уже наличного. Теперь онтологизации предшествует занятие онтологической позиции — отнесение к наличному или отнесение в конструировании наличного. Конструктивная онтологическая позиция оказывается конструктивным онтологическим отнесением. В большинстве случаев мы будем употреблять термин «онтологическая конструктивная позиция», имея в виду всю совокупность инноваций, и лишь в самой схеме контрафлексивного мышления мы будем употреблять более точный термин — «конструктивное онтологическое отнесение».

Вторая инновация — если в истолковании его онтологическая позиция и была подвижной, то она была ограниченно подвижной в переходе от одного учения философа к другому, однако каждое философское учение было в своей истолковательной позиции к чему-то «привязано»: к опыту, к логике, к мышлению, к языку и времени, к речи-тексту, к дискурсу, к деятельности по структурированию, к методологизации и систематизации некоторого уже наличного содержания. Теперь же мы можем свободно двигаться между разными «пунктами» такого «привязывания», поскольку онтологическая позиция конструирования всегда оказывается не просто «до» или «перед» всяким таким «пунктом привязывания», но она также позволяет из того или иного «пункта привязывания» «видеть» и конструктивно истолковывать иные «пункты привязывания».

Третья инновация — всякий раз в таком «привязывании» мы не могли в своем представлении выйти за пределы сущего. Когда же мы «вступаем» в онтологическую позицию конструирования, мы допустимо выходим за пределы времени-пространства, нарушаем последовательную связность структуры (нарушаем ее иерархию) и разрушаем целостность (мир больше не поделен на вещи-объекты). Так оказываясь за пределами пространства-времени, последовательной связности структуры и целостности вещей или объектов, мы получаем допустимость конструктивно истолковывать сами пространство-время, последовательную связность и целостность вещи или объекта.

Четвертая инновация — «подвижность» онтологической позиции теперь фиксируется нами на различных уровнях конструктивной нормы, которые подвергаются конструктивному истолкованию как уровни нормирования. Причем сами способы нормирования внутри себя могут быть различимыми. Структурное движение между разными онтологическими позициями, из которых мы шаг за шагом содержательно выражаем некоторое различие, мы будем называть дирекционально-позиционно-структурным. Такой способ нормирования, при котором мы выходим в некоторую иную позицию и различаем разное содержание внутри этих позиций, мы будем называть содержательным нормированием. Такой способ нормирования, при котором мы выходим в некоторую позицию и соотносим иные разные позиции между собой, мы будем называть позиционным нормированием. Зависимость разных уровней нормирования мы будем называть конфигурированием.

Одномоментно [11] удерживая онтологические позиции конструирования и истолкования в их сопоставленности, мы получаем представление об онтологическом обосновании в ТВ. Причем тем самым мы не просто осуществляем онтологическое обоснование, но фундаментальную реонтологизацию, о которой более подробно мы расскажем в главе «Фундаментальная онтология ТВ».

То есть приобретая особую структурную подвижность между различными структурными позиционированиями конструктивной онтологической позиции, выходя за пределы пространства-времени, последовательной связности структуры и целостности вещей или объектов, мы оказываемся за пределами актуальности (человеческих тела, сознания, естественной коммуникации) — в виртуальности (измененного тела, преобразованного и искусственного сознания, технологической коммуникации). Таким образом конструктивная онтологическая позиция понимается нами содержательно как «виртуальная», а истолковательная онтологическая позиции — как «актуальная».

«Виртуальность» оказывается изменением-усложнением, которое мы должны технологично рассмотреть через структурное нормирование. Чтобы нормирование оказалась допустимым, мы должны полагать внутри каждого уровня нормирования «виртуальность» как изменяющуюся структуру, а само ее «усложнение» задавать от уровня к уровню нормирования. Собственно мы говорим об усложнении, а не об упрощении, поскольку это сопоставимо самой виртуальности, самой уже состоявшейся в своем становлении антропологической позиции, хотя у выбора преимущественной позиции усложнения, а не упрощения, нет никакой разумной причины, кроме интеллектуального усилия. Поэтому примененное в нашей работе движение от простого к сложному есть по сути и само содержание «виртуальности».

Чтобы нормировать структуру как бывание с использованием понимания «виртуальности», мы должны постигнуть глубже саму «виртуальность» как изменение и усложнение. Различие понимания «изменяющаяся» и «усложняющаяся» структуры связано с различием позиции «смотрения» при установлении содержания «виртуальность». Если мы «смотрим» только с онтологического уровня, только с онтического уровня или только внутри того или иного уровня нормирования, то мы говорим об «изменении». Если мы окидываем единым «видением» онтологический и онтический уровень или окидываем единым видением несколько уровней нормирования, то есть «структурно двигаемся» между уровнями сложности, то мы говорим об «усложнении».

Далее в нашей работе мы будем осуществлять структурное конструктивное усложнение, указывая способы его нормирования на каждом уровне такого усложнения. «Структурное усложнение» суть позиционное движение от самого простого онтологического различия на уровне основания к усложнению структуры и соответственно многоуровневого нормирования этой структуры. «Структурное усложнение» происходит из позиции конструирования. «Структурное упрощение» суть движение в структуре от уровня нормирования, начиная со второго, к менее сложному уровню. Обратите внимание, что структурное усложнение не является структурным восхождением и не подчинено иерархии. Каждый из уровней нормирования из конструктивной позиции суть самостоятелен: любой уровень нормирования представлен как допустимое усложнение других уровней нормирования и наоборот.

Прежде всего у нас возникает проблема основания. Проблема поиска наличных оснований признавалась философией вплоть до переосмысления этой проблемы в постструктурализме-постмодернизме как проблемы самого наличия оснований. Когда в номадологии Делез размывает основания, преодолевает всякие границы, то это возможно лишь тогда, когда эти основания и границы имеются. Без онтологии номадология невозможна. Мы оказываемся в мире и имеем дело с миром лишь тогда, когда задаем основания этого мира.

Проблема основания — это проблема конструирования онтологического обоснования, а не истолкования существования или бытия. В онтологическом обосновании мы обнаруживаем различие позиций: конструктивной и истолковательной. Это обнаружение — интеллектуальное усилие, направленное на поиск фундаментальных оснований, которое обнаруживает в усилиях современной философии Ричард Рорти, и которое мы совершаем в ТВ. Вместо используемой Гегелем в «Науке логике» истолковательной оппозиции «основание — основанное» мы предлагаем конструктивную оппозицию «обоснование — обоснованное», то есть «основанное» возникает из уже наличного «основания», а «обоснованное» возникает из конструктивно произведенного «обоснования».

Самое первое структурное нормирование суть и есть самое важное. Это вовсе не рождение, заброшенность в бытие, открывание бытия, где быть значит структурировать. Это структурирование является безразличным к самим структурам, к их упорядочению, к их системности или несистемности. Что более важно — это структурирование в противовес хайдеггеровскому пониманию является структурированием вне времени, вне пространства, вне структурного предстояния в последовательной связности структуры «вот-бытия». И конечно же такое произвольное структурирование оказывается вне целостности как предметного предстояния. Отсюда принципиальное различие — истолковательное «бытийствование» как указывание бытия «вот» и «бывание» как конструктивное установление бытия.

И только конструктивно обнаруженные фундаментальные основания делают допустимыми нормирование через содержание самих оснований. Таким образом мы различаем доступную нам первоначальную структуру на фундаментальном первом уровне нормирования — как изменяющуюся структуру в качестве виртуальности (конструктивная позиция) и как устойчивую структуру актуальности (истолковательная позиция). Затем производим релевантное содержательное нормирование внутри виртуальности и актуальности (виртуализацию и актуализацию) и получаем виртуальную и актуальную реальности.

Затем выходим в надпозицию на второй уровень нормирования и из выбранной виртуальной и выбранной актуальной реальностей мы создаем пару — континуум. Затем мы внутри этого континуума релевантным образом задаем дирекциональное влияние — референцию, то есть производим дирекциональное нормирование (хотя сам процесс референтности появляется уже только в связи с морфологическим нормированием). Затем в направлении выбранной дирекции релевантным образом мы задаем процесс переноса содержания (уподобление, транзит и т.п.) — референтность, производим процессное нормирование. Так мы получаем онтологический уровень нормирования — различие виртуальности и актуальности, и континуумный уровень нормирования — различение релевантных и референтных виртуальной и актуальной реальностей.

Позиции нормирования, из которых мы делаем то или иное различие, порождают разные релевантности. Здесь на двух уровнях, в двух разных позициях нормирования мы имеем четыре релевантности: релевантность различия изменяющейся и устойчивой структуры и релевантность виртуализации и актуализации (это одна и та же релевантность) — на первом уровне нормирования, релевантность полагания той или иной референции и релевантность выбора того или иного процесса переноса содержания, референтности — на втором уровне нормирования.

Далее мы выходим в надпозицию по отношению ко второму уровню нормирования и задаем функционализацию, третий уровень нормирования. Функционализация суть такое структурное нормирование, где мы осуществляем собственно внешнее содержательное выражение произведенного нами релевантно-референтного континуума. Мы допускаем функционализацию этого континуума потому, что он собственно есть формальный структурно-дирекциональный континуум, где есть только различие структуры по самому фундаментальному основанию (изменение-устойчивость) и релевантно-реферерентное отношение между двумя этими структурами как лишь позициями. Заданный же нами какой-либо тип процесса — референтность — задан безотносительно к наличному содержанию, это всего лишь формальный тип процесса, а не наличие самого процесса. И только функционализация впервые наполняет феноменологически-апперцептивным содержанием выраженный нами континуум.

Функционализации третьего уровня нормирования могут быть различны. На уровне функционального нормирования происходит выбор пути дальнейшего нормирования. В данной работе мы детально рассмотрим феноменологически-апперцептивную функционализацию релевантно-референтного континуума, то есть мы покажем, как предпринятое нами нормирование реальности может быть проинтепретировано для традиционных философских проблем. Мы также покажем актуально-виртуальный континуум с точки зрения новой парадигмы по отношению к теории множества.

Менее детально мы также рассмотрим временну́ю функционализацию, то есть будем использовать релевантно-референтный континуум для выражения и интерпретации парадоксов «машины времени». Еще менее детально, только описательно, мы выскажем ряд гипотез: гипотезу касательно языковой функционализации, то есть применения виртуально-актуального релевантно-референтного континуума для выражения и интерпретации языка и для машинного перевода; гипотезу для применения континуума для выражения и интерпретации работы мозга и другие.

ТВ начинает за два уровня нормирования до функционального нормирования и соответственно феноменологически-апперцептивная функционализация для ТВ все лишь одна из многих. Однако здесь мы продолжим наше краткое выражение структурного аналитического усложнения через наиболее важную для нас — феноменологически-апперцептивную функционализацию.

Таким образом мы выйдем в надпозицию функционализации и из этой позиции феноменологически-апперцептивного нормирования мы произведем различение базовой структуры реальности в структуре апперцепции, то есть функциональное нормирование. Затем мы произведем позиционное нормирование, то есть покажем различные бывающие ситуации с точки зрения выбора различной релевантности и различной референтности в построении континуумов на основе базовой структуры реальности.

Затем мы вернемся в подпозицию организованности материала или морфологии, четвертый уровень нормирования, перейдем к технологически-апперцептивному нормированию внутренних структур реальностей и покажем шаг за шагом технологический процесс апперцепции, то есть осуществим нормирование организованности материала. На этом уровне нормирования мы получим различение самой апперцепции на имманентную и концептуальную, а также различные способы нормирования: объектификацию и объективирование, дирекциональную дистанциию и трансструктурность. Здесь мы выражаем не только перенос, но и замещение структур — структуризацию (в отличие от процесса структурирования).

Затем мы выйдем в надпозицию по отношению к позиции морфологии, затем еще раз в надозицию по отношению к позиции функционализации, где займем позицию нормирования материала (пятый уровень нормирования), и на основании различия имманентной и концептуальной апперцепции покажем имманентное нормирование (истинность и модальность) и концептуальное нормирование (контрафлексивность и концептуальное конструирование).

Таким образом структурное нормирование суть не есть иерархичным от уровня к уровню: онтологическое нормирование в реальности, в надпозиции к реальностям — континуумное, в дистанционной надпозиции к континуумному — функциональное (к примеру в феноменологически-апперцептивной функционализации дистанция к функционализированному континууму не определена), в подпозиции реальностей как их внутреннее содержание — морфологическое, в надпозиции к функциональному и в надпозиции к морфологическому — материала. То есть движение от уровня к уровню нормирования диктуется логикой структурного понимания. Мало того, функционализация является структурным шагом с неопределенной дистанцией, а материал является структурным шагом как по отношению к функциональному, так и по отношению к морфологическому уровням нормирования.

Структурное движение от одной позиции нормирования к другой не является иерархическим, оно является произвольно-конструктивным, диктуемым целями онтологической реконструкции, которые являются внешними для самой структуры, подвергающейся конструированию-нормированию. Целью онтологического нормирования является производство самого простого структурирования и онтологическое различие на его основе реальностей — актуальной и виртуальной. Целью континуумного нормирования является онтологическая реконструкция теоретических представлений о «континууме», полученных из традиционных теорий в позиции истолкования. Целью функционального нормирования (например, феноменологически-апперцептивного) является онтологическая реконструкция теорий, связанных с основными апперцептивными структурами (мышление, речь-текст, деятельность, язык, логика, опыт), созданных в позиции истолкования. Целью морфологического (например, апперцептивно-технологического) нормирования является онтологическая реконструкция теории апперцепции, построенной в позиции истолкования. Целью имманентного нормирования материала является онтологическая реконструкция истинности и модальности, полученных из традиционных теорий в позиции истолкования. Целью концептуального нормирования является онтологическое конструирование новых представлений как инновационного результата Теории Виртуальности.

Причем эти цели, как можно заметить, мы ставим в онтологической позиции истолкования. Конструирование же мы производим в иной онтологической позиции, пытаясь различать собственно уровни конструирования-нормирования самой структуры. Так переходя из одной онтологической позиции в другую, мы получили последовательность изложения нашей работы, которая, с одной стороны, выражает ход усложнения нормирования структуры, а, с другой стороны, выражает онтологическую реконструкцию сопоставленных тому или иному уровню нормирования знаний.

Мы понимаем, что многие употребляемые здесь понятия и представления еще не выяснены. Более того, мы показываем лишь сам ход нашего нормирования, а не применяемые «язык» и инструменты выражения. Однако мы предпринимаем попытку показать всю картину нашего нормирования, чтобы читатель мог сформировать представления о связи уровней нормирования. Для формирования общей конструкции уровней нормирования — смотрите главу «Уровни нормирования и понимание реальности» в конце данной работы.

Уровни нормирования не являются завершенными. В функционализации мы рассматриваем в основном традиционный способ функционального нормирования — феноменологически-апперцептивный (через человеческий способ восприятия-мышления), который вместе с временно́й функционализацией не исчерпывают все допустимые функционализации.

Так мы получаем связанные представления — нормирование реальности порождает разные уровни нормирования, а они в свою очередь являются взаимозависимыми через конфигурирование.

Для того, чтобы осуществить такую масштабную картину нормирования в нашей работе мы предпримем разработку онтологического конструкт-семиозиса, который позволит не просто конструктивно-формально представить конфигурирование вообще и разные способы нормирования в частности, но и будет сам выступать эвристическим инструментом выражения метасемиозиса.