Требованиям и законам нашей футбольной профессии надо учить с детства. 1 страница

Это первый важнейший этап.

Второй — команда мастеров.

Правда, кое-кто считает, что в ней следует только играть, а не учиться. Это опасное заблуждение. Жизнь футболиста — вечная учеба. А вратарю без постоянного совершенствования просто не на что в футболе рассчитывать.

В первое, самое трудное время пребывания в «Спартаке» мне очень помогли Игорь Борисович Фролов и Александр Прохоров. Команда тогда выступала в первой лиге, дубля не было. Я оказался без игры и жил одними тренировками. Был риск потерять уже найденное. Фролов понимал это, и мы работали так, будто не сегодня-завтра я должен сменить Прохорова.

То время подсказало, по какому пути идти дальше. Оно оказалось бесценным, во многом определившим мое футбольное будущее.

Александр Львов: Тема вратарского одиночества и в учебной подготовке «первых номеров» обсуждается давно. Кроме уже упоминавшейся публикации Алексея Леонтьева в «Спортивных играх» помню интересную статью великолепного голкипера до- и послевоенных времен Анатолия Акимова, увы, уже ушедшего из жизни. Она была напечатана в «Футболе — Хоккее» и называлась «Тонкости нашего дела». Те же проблемы поднимали на страницах еженедельника вратари более позднего поколения, ныне тренеры Леонид Колтун и Геннадий Лисенчук в материале «Если ты на посту № 1».

Мысли в этих публикациях интересные, да и советы дельные. Но по-прежнему они остаются лишь информацией к размышлению, не более.

Впрочем... попытка изменить существующую практику подготовки вратарей все-таки была предпринята. В команде «Днепр» решили доверить эту работу бывшему голкиперу клуба Леониду Колтуну.

Леонид Колтун: Моя система подготовки вратарей родилась из собственной практики. В двадцать восемь лет, когда я сам еще выступал за «Днепр», у меня неожиданно стал расти вес. Ничего не помогало. И тут случайно попалась мне в руки книга «Индийские йоги». Прочитав ее несколько раз от корки до корки, я решил рискнуть — выбрал с десяток упражнений, развивающих гибкость и одновременно позволяющих «держать» вес. Лишние килограммы исчезли. Примерно через два-три месяца самостоятельных занятий я развил гибкость, которой не обладал и в двадцать лет. А в тридцать Константин Иванович Бесков пригласил меня в сборную...

Тогда-то я и убедился: вратарю необходима индивидуальная подготовка. Уже позднее, в кировоградской «Звезде», решил позаниматься по уже проверенной мной системе с тогда еще начинавшим Михаилом Михайловым. По моей рекомендации его пригласили в «Днепр». Первое время угловатость, некоординированность Михайлова попросту вызывали смех. Но уже через месяц он легко вытеснил из основного состава еще недавно авторитетных Шатохина и Стрижевского.

Играя сам, я не упускал случая последить за тем, как неистово, вдохновенно трудятся Лев Яшин, Сергей Котрикадзе, Валентин Ивакин, Владимир Маслаченко. Помню, еще совсем молодым, впервые попав с командой весной на юг, я ездил в самые отдаленные уголки побережья посмотреть, как работают эти асы. Завел себе тетрадь и записывал туда самое интересное из увиденного.

Сейчас таких тетрадок-учебников у меня немало. Они постоянно на рабочем столе, помогают в нынешней работе. В «Днепре» я отвечаю за подготовку и игру не только Городова и Краковского. Под моим началом еще шесть-семь вратарей — в основном выпускники нашей футбольной школы. Тренируются все в общей группе. Это дает возможность молодым чувствовать, как работают старшие товарищи, привыкать к требованиям «взрослого» футбола.

Разминка у них проходит отдельно от полевых игроков и длится обычно минут тридцать. Пять-семь из них отводятся на гимнастику. Затем — прыжки на месте. Далее — упражнения, которые помогают быстро и хорошо подготовиться к полноценной работе в воротах. Одно из них, наиболее эффективное, — ловля мяча вверху с последующим вбрасыванием его рукой на тридцать-сорок метров. Обязательное при этом условие — мяч должен непременно дойти до адресата. Таких вот тридцатиминутных разминок-микротренировок в год набирается до пятисот. И польза их проверена временем.

Накануне игры зарядка у вратарей самостоятельная. Перед обедом с ними минут сорок работаю только я. А вечернее часовое занятие они уже проводят с командой.

До игры и в перерыве с вратарем стараюсь не общаться. Советы и замечания в отношении игры дает старший тренер. А вот окончательный разбор, детальный анализ — это уже моя обязанность. Вратари между собой быстрее найдут общий язык. И, случается, мы обсуждаем ошибки, которые со стороны никто, кроме нас, и не заметил.

Ринат Дасаев: Такой творческий подход к вратарскому делу может принести самые неожиданные результаты. В том же «Днепре» несколько лет подряд приоритет «первого» безоговорочно принадлежал Краковскому, который честно его заработал игрой. Не случайно Лобановский именно его в Мексику взял вместе со мной и Виктором Чановым.

Но в том же году у Сергея пошли срывы. В первом круге мы «Днепр» на его поле обыграли. И Хидиятуллин ему гол забил из категории курьезных: ударил со штрафного, мяч попал в штангу, в ногу Краковскому и отскочил в сетку. Я даже удивился, увидев обычно невозмутимого, собранного вратаря днепровцев таким растерянным.

В сезоне-87, когда «Днепр», уступив нам в споре, стал вторым, ворота его уже защищал Городов, о котором прежде никто всерьез и не говорил. И вклад его в «серебряный» успех был большим. А ведь найти себя в основном составе после нескольких сезонов в дубле удается не каждому. Убежден: помогла ему в этом та самая система работы с вратарями, о которой рассказывал Колтун.

Александр Львов: Неожиданно в свободном обмене мнениями мы подошли к ситуации, очень характерной для всего спорта, а для вратарей — еще и особенно драматичной. Удача отвернулась от одного вратаря, и его место тут же занял другой.

Я спросил у Дасаева, что он стал бы делать на месте Краковского — ушел бы в другую команду или остался бороться за право «первого» в своей. Ринат ответил не сразу.

— Я ведь в таком положении не оказывался, — сказал он. — Поэтому судить мне трудно. У вратарской конкуренции свои плюсы и свои минусы. Это ведь вообще одна из давних проблем: что лучше — иметь в команде опытного и молодого голкиперов или же двух одного класса? Ведь в каждом из вариантов есть свои сложности...

Футбольная жизнь не раз подбрасывала трудные задачки из вратарской жизни — с одним, а то и двумя неизвестными.

Это только на первый взгляд два равноценных вратаря в команде освобождают тренеров от всех проблем. Согласно правилам ворота может защищать только один из них, значит, второй остается без игры, ожидает своего часа в дубле. Но, как показывает практика, для сохранения оптимальной формы этого бывает недостаточно. Вот почему, появляясь после перерыва в основном составе, даже опытный вратарь допускает подчас элементарные ошибки.

Далеко не идеален и вариант «с опытным голкипером и его молодым напарником». Ведь «основной» может в любой момент получить травму. И неизвестно, сумеет ли еще не нюхавший пороха дублер достойно заменить его.

Волею судьбы в свое время оказались вместе в столичном «Динамо» Владимир Пильгуй и Николай Гонтарь. Сам Лев Яшин на торжественных проводах его в Лужниках передал Пильгую вратарскую эстафету.

Однако вскоре заставил заговорить о себе приглашенный динамовцами из Владивостока несколько грузноватый на вид, но, как выяснилось, сноровистый Гонтарь. Оба голкипера стали кандидатами в сборную. Можно представить, как приходилось ломать голову, определяя основной состав, тренерам, если оба «первых номера» были готовы к игре.

Из положения выходили по-разному. Так, Вячеслав Соловьев больше доверял Гонтарю. А Александр Севидов решал проблему иначе: давал возможность Владимиру и Николаю выступать поочередно. И не всегда тренерские ходы оказывались удачными. Случались и осечки.

Еще один пример из жизни того же клуба.

В сезоне-87 Эдуард Малофеев с самого начала стал доверять роль основного вратаря Алексею Прудникову. Но вот тот неудачно проводит несколько матчей подряд — и в воротах появляется Александр Уваров. Настает момент, когда ошибается и он. Теперь опять вся надежда на Прудникова...

То первенство динамовцы завершили десятыми. А начинали его в ранге серебряных призеров. Конечно, в отступлении вина не только Прудникова с Уваровым. Вратарская чехарда на пользу клубу не пошла.

Лев Яшин: Мне кажется, проблема, о которой идет речь, несколько искусственна. И я, будучи тренером, не отказывался бы от возможности иметь в команде двух хороших вратарей. Когда и кому из них доверять? Определить это действительно непросто, но можно: видно же, как они выглядят на тренировках, в контрольных матчах. Хотя риск ошибиться, безусловно, есть. Но в футболе ведь без риска не бывает.

Что касается взаимоотношений вратарей, мы с Владимиром Беляевым, например, прекрасно уживались. И команда от этого не страдала...

Леонид Колтун: Точного ответа на вопрос, какое количество вратарей в команде обеспечит ей лучшую жизнь, не даст, по-моему, никто. Но я бы остановился на варианте с опытным и молодым голкипером. При условии, что второй уже прошел школу дубля, где продолжает постоянно совершенствоваться. Мы долго и кропотливо готовили Городова к роли основного. И он в трудный момент не подвел.

Два одинаково сильных вратаря — это всегда потери для одного из них.

Думаю, что многие команды не отказались бы от услуг Виктора Чанова или Михаила Михайлова. Но судьба свела их вместе в киевском «Динамо». По-разному она складывалась у каждого. Сначала благоволила к Михаилу — он и за основной состав выступал, и в сборной играл. Затем повернулась лицом к Виктору — после победного для клуба турнира Кубка кубков Чанов-младший «отодвинул» конкурента на второй план.

Два сезона Михайлов практически оставался без игры. Потеря для вратаря огромная. Можно вернуть форму, но короткое время, отпущенное футболом, вернуть нельзя.

Вот и принял наконец Михаил предложение бакинцев. Хотя знаю, решиться на это было ему непросто.

Впрочем, в подобных ситуациях окончательное слово — только за самим вратарем.

Иржи Холечек: Я за конкуренцию «первых номеров». Она закаляет их, проверяет, не дает расслабляться. Ожесточенная борьба в клубе за место основного голкипера обязательна. И завоевавший это право должен непременно чувствовать дыхание претендента в затылок. Именно такая острая конкуренция помогла мне в свое время добиться в воротах всего того, о чем я мечтал.

Александр Львов: Хоккейных голкиперов роднят с футбольными общие, постоянные трудности. Уникальность их профессии в том, что они не имеют права на ошибку. А вовсе не в привилегии, в отличие от остальных, играть руками.

Если голкипер стойко переносит все выпавшие на его долю тяготы, он — опора команды. Возможно, именно поэтому мы так часто видим «первых номеров» в роли капитанов...

Ринат Дасаев: Капитанская повязка на руке вратаря — знак полного доверия, признания его мастерства.

Правда, некоторые считают, что капитаном должен быть непременно полевой игрок, способный в нужный момент оказаться в любой точке поля, — голкипер-то этой возможности лишен.

Сам футбол опровергает подобное мнение.

В разное время на зеленый газон выводили команды вратари Лев Яшин и англичанин Шилтон, итальянец Зофф и португалец Бенту, Шумахер из ФРГ... Это заставляло их быть еще мужественней, тверже, наполняло игру каждого вдохновением, позволявшим вершить чудеса.

В «Спартаке» мне быстро помог это почувствовать Олег Романцев, которого я сменил на капитанском мостике. Но когда я оказался капитаном в сборной, да еще после пользовавшегося особым уважением и любовью ребят Саши Чивадзе, то, признаюсь, растерялся. Ведь одно дело клуб, а другое — команда, за которую болеет вся страна!

Помню свой первый «капитанский» матч за сборную с норвежцами. Перед ним мы проиграли в Дублине ирландцам. И неудача в Осло могла дорого обойтись нам в борьбе за путевку в Мексику.

Игра у нас в ту пору не клеилась. Малофеев пробовал новых ребят. Поиск шел трудно, медленно. В такой ситуации неудачи воспринимаются особенно остро.

После установки ко мне подошел старший тренер.

— Надо помочь ребятам, Ринат! Как капитана тебя прошу.

Я понимал: моя помощь — игра. Надежная, точная, рождающая веру в удачу.

Когда в начале второго тайма при счете 0:0 Торесен собирался бить одиннадцатиметровый, я готов был что угодно отдать, лишь бы помешать ему забить. Но в такие моменты, увы, не все зависит от вратаря.

Матч завершился ничьей, хотя соперник был не из тех, с кем делят очки. У тренеров не было ко мне претензий, но я считал: в том, что мы не сумели выиграть, есть доля и моей вины.

Капитан несет ответственность за все, что происходит с его командой. Он обязан вмешиваться во все, что может помешать добиться результата.

Помню, в одном из матчей первенства Женя Кузнецов, не выдержав бесцеремонности то и дело цеплявшего его опекуна, ответил грубостью на грубость. Судья стычки не заметил. В перерыве я подошел к Кузнецову.

— Так счеты не сводят, — сказал я ему. — Игрой надо доказывать силу.

Уже на поле я попросил арбитра внимательней последить за «обидчиком» нашего полузащитника. Довольно быстро заработав «желтую» карточку, грубиян утихомирился. А Кузнецов перестал нервничать, заиграл в полную силу и в конце концов даже забил.

Ощущение после игры у меня было такое, словно это был мой гол.

Александр Львов: На испанском чемпионате мира, на традиционных встречах с журналистами итальянскую команду представлял Дино Зофф. Уже на первой пресс-конференции репортеры не обошли вниманием эту неожиданность.

— Синьор Зофф, почему здесь находитесь именно вы, а не кто-то из ваших товарищей? — спросили они «первого номера» «Скуадры Адзурры».

— Я капитан. И моя обязанность — оградить их от излишних переживаний, — ответил «папа Дино», как его любя называют дома.

...Зофф сумел оградить товарищей по команде от переживаний не только на пресс-конференциях. Столь же невозмутимым, уверенным он был и в воротах.

Ринат Дасаев: Конечно, капитанская повязка для вратаря — не самоцель. Но, и заработав право на нее, ты ни в коей мере не можешь считать, что достиг в своем деле вершины. Напротив, все следует как бы начинать заново. Ведь и обязанности у тебя новые. И требования к тебе иные. Здесь проходишь еще одну проверку.

Выдержать ее непросто.

Мне было очень интересно наблюдать, как быстро заиграл в столичном «Динамо» мой бывший напарник по «Спартаку» Алексей ПРУДНИКОВ. Перчатки и свитер он надел довольно поздно — лет в пятнадцать. А в футбол пришел, уже имея первый разряд по лыжам, где характер и упорство особенно в цене. Они-то и помогли Леше быстро наверстать упущенное.

Несколько сезонов он выступал за наш дубль. А затем, посоветовавшись со мной и получив добро Бескова, перешел к динамовцам. Понять его можно — хотел играть. Дела у Прудникова в новом клубе сразу же пошли на лад. Вскоре ребята избрали его капитаном.

Все складывалось как нельзя лучше, тем более что авторитетом Алексей пользовался не только в команде, но и в олимпийской сборной. Проходит время, и приоритет «первого» в сборной завоевывает торпедовец Харин. А Прудников оказывается в незавидной роли «второго».

Но вот старшему тренеру олимпийцев Анатолию Бышовцу предлагают по совместительству возглавить динамовский клуб. И он сразу же приглашает в него Харина. Тогда Прудников решает подать заявление об уходе. В двадцать восемь лет ему практически все приходится начинать заново. А ведь, казалось бы, еще совсем недавно Алексей имел все — прочное положение основного голкипера, высокую репутацию, уважение товарищей и тренеров, что и подтверждалось капитанской повязкой.

...Вратарь обязан быть постоянно готовым к любым самым неожиданным ситуациям. Как игровым, так и жизненным. Ведь коварные удары способны наносить не только форварды, но и судьба. Как правило, непредсказуемая. И спор с ней — своего рода проверка, испытание на прочность.

Дмитрий ХАРИН может издали показаться баловнем судьбы. Уже в шестнадцать (случай уникальный) он заиграл в столичном «Торпедо», «отправив» в дубль еще недавно считавшегося ведущим Валерия Сарычева.

Его дебют — захватывающий взлет: «первый номер» популярного клуба, молодежной сборной, затем олимпийской. В девятнадцать лет он уже второй среди вратарей в списке 33 лучших футболистов сезона-87...

Дмитрий смел, находчив, хорош в борьбе на втором этаже, прыгуч. Он умеет тренироваться, серьезно готовиться. Одним словом, все достигнутое так быстро и рано — не счастливое стечение обстоятельств, а награда за любовь к делу, за труд.

Но меня не покидает ощущение, что оказался Харин в большом футболе, в отличие, скажем, от того же Прудникова, рановато. Конечно, никаких строго установленных сроков на сей счет не существует. Но приходить в спорт вратарю лучше окрепшим. В данном случае я имею в виду не только мускулы. Не менее важно быть подготовленным психологически. Без этого довольно легко потеряться в новой, сложной обстановке.

Первые сезоны оказались для Харина сверхнасыщенными. Играть на пределе по сорок-пятьдесят официальных матчей тяжело и более опытному голкиперу. А когда ты только в начале пути, когда идет процесс акклиматизации в большом футболе, можно не выдержать напряжения.

Мне показалось, что с Дмитрием это произошло в конце чемпионата-87, когда в самый ответственный для команды момент он сорвался. Его ошибки в Минске и Тбилиси стоили торпедовцам бронзовых медалей. Спохватившись и поняв, что молодой вратарь «сломался» психологически, тренеры вспомнили о Сарычеве.

Мне рассказывали, что в свое время вынужден был заменить в воротах динамовского клуба заболевших Яшина и Беляева восемнадцатилетний Лев Белкин, считавшийся исключительно талантливым вратарем. Дебют его оказался более чем неудачным. Динамовцы в ту пору переживали не лучшие времена. И новичку вдоволь досталось от форвардов соперников. Держался он стойко. Но ни его, ни команду это не выручало — не хватало опыта, выдержки.

Когда выздоровели Яшин и Беляев, Белкина вновь перевели в дубль. В основном составе он больше не появлялся. Да и будущее его в футболе оказалось вовсе не таким, каким его предсказывали специалисты. Попытка поднять сразу же запредельный вес, как говорят штангисты, надломила его. И прежде всего психологически.

И если об этом не думают молодые, чьи горячность и нетерпение понятны, то тренеры такие вещи забывать не имеют права.

Бакинец ЖИДКОВ, как и Харин, — один из наиболее ярких представителей новой вратарской волны. Природа одарила его идеальными данными — высоким ростом, силой, прыгучестью, реакцией. Со стороны порой кажется, что на поле ему неведомы тревоги и сомнения.

Вначале его приметили в Волгодонском «Атоммаше» тренеры сборной России. А на Спартакиаде он уже приглянулся руководству бакинской команды «Нефтчи». Вскоре в этом же клубе оказался и Вячеслав Чанов. Общение с ним дало Александру очень многое. Это был тот самый случай, когда конкуренция помогла обоим голкиперам: опытный делал все, чтобы не уступить место в составе, а молодой, споря за место, учился.

Подошло время, и Жидков сумел убедить тренеров, что ему вполне по силам сменить Чанова-старшего на его посту. «Нефтчи» давно не славится обороной. В такой ситуации вратарь всегда на виду. И определить, чего он стоит, несложно. Судя по тому, что в середине сезона-87 Александр появился в сборной, сменив в ней на сей раз уже Чанова-младшего, а по окончании сезона получил приглашение от киевского «Динамо», игра его была оценена по достоинству.

За Хариным и Жидковым будущее. Но сумеет ли каждый из них своевременно понять, что достигнутое в столь ранние годы — лишь аванс, выданный футболом?

Ответ даст только их игра. И возможно, он уже будет известен к тому времени, когда эта книга попадет в руки читателя.

Александр Львов: Футбольная жизнь показала — большие голкиперы, а Дасаев из таких, не покидают ворот долго. В сорок лет ушли Яшин, Зофф. Столько же было в Мексике Дженнингсу из Северной Ирландии, лишь на четыре года меньше — выступавшему там англичанину Шилтону...

Ринат не любит обсуждать вопросы своего футбольного долголетия. Кому приятна эта тема? К тому же здесь далеко не все только от вратаря зависит. Без веры и поддержки бороться со временем трудно.

...Проведя блестяще сезон-87, Дасаев крайне неудачно сыграл в матче европейского турнира с «Вердером». В разгромном поражении «Спартака» он в спешном порядке был объявлен главным виновником.

Один матч — и сразу же все перечеркнуто. Забыт тяжелейший год, то, что он сделал для сборной, пробившейся в финал чемпионата Европы, для клуба, выигравшего «золото».

— Ничего удивительного в этом нет. Мы обязаны оправдывать надежды, а не разрушать их, — заметил Ринат, вернувшись из Бремена.

А я подумал: «Легко любить вратаря в момент его удач...» И вспомнил один наш разговор.

— Скажи, а бывают у вратаря моменты, когда он настолько устает от футбола, что ему хочется все бросить? — спросил я однажды у Рината.

— Случаются, — помедлив, ответил он.

— И что же тогда?

— Тогда надо надевать перчатки и идти в ворота, — не колеблясь, ответил Дасаев.

...И его глаза вспыхнули так же, как это бывает перед выходом на поле.

Глава III СБОРНАЯ

Ринат Дасаев: Когда до начала мексиканского чемпионата мира оставалось ровно шестнадцать дней, сборную вновь возглавил Лобановский.

Событие это стало ошеломляюще-неожиданным не только для болельщиков, но и для нас, съехавшихся в Новогорск на последний перед Мексикой сбор. Утреннее занятие 15 мая 1986 года проводили Малофеев с Сальковым. А уже после обеда сообщили, что вечером с нами будут работать другие тренеры.

Мы собрались в комнате отдыха, и заместитель председателя Госкомспорта Николай Иванович Русак представил наших новых руководителей — Валерия Васильевича Лобановского, Никиту Павловича Симоняна, Юрия Андреевича Морозова и Сергея Михайловича Мосягина.

В этот момент мне сразу же вспомнился ноябрь 83-го, неуютная раздевалка лиссабонского стадиона «Де Люш», за пределами которой на вязком, словно залитом жидким бетоном, поле остались наши последние надежды на выход в финал европейского первенства. В повисшей, давящей тишине, обычной спутнице неудач, были лишь слышны шаги молча меряющего пространство между кресел Лобановского. У дверей, засунув руки в карманы, сосредоточенно смотрел в одну точку Симонян. Чуть в стороне застыли Морозов и Мосягин.

Всем тренерам мира в подобной ситуации не дает покоя вопрос: «В чем причина проигрыша?» И даже если они могут на него ответить, то все равно облегчения это не приносит. Напротив, досада и горечь становятся еще сильней. А та, лиссабонская, неудача была как раз из категории горьких.

Играли мы неважно — тут и спорить нечего. Не ладились, рвались комбинации, не получались скоростные атаки. Даже Федя Черенков, в том сезоне блиставший, ничем заметен не был — двигался через силу, с натугой, часто ошибался. Да и Гаврилов с Родионовым выглядели не лучше.

Вряд ли этому стоило удивляться. Для меня, Гаврилова, Родионова и Черенкова матч в Португалии был третьим по счету за десять дней. Нам пришлось совершить перелеты и переезды по маршруту Москва — Бирмингем — Москва — Днепропетровск — Москва — Лиссабон, для того чтобы встретиться с командой «Астон Вилла» (3 ноября) в турнире Кубка УЕФА, продолжить спор за «золото» с «Днепром» (6 ноября) и, наконец, включиться в борьбу на первенстве Европы.

Да и остальным ребятам пришлось не легче. Они отшагали длинный, полный напряжения сезон, в котором уже была поставлена точка. Мысленно каждый из них уже отер пот со лба. И хотя знали: предстоит очередное испытание, которое потребует новых сил и нервов, хотя готовились к нему честно, не щадя себя, но вернуть необходимое для такого матча состояние раскрепощенности, игровой легкости так и не смогли.

Тем не менее проигрывать португальцам мы не должны были. У них за девяносто минут и было-то, как говорят, всего «полтора момента»: один раз Жордао в штангу угодил, в другом случае я отбил мяч на угловой из левого верхнего угла, сильно посланный метров с шестнадцати Диамантино.

А вот третий — стопроцентный выигрышный момент им создал французский арбитр Конрат, назначивший пенальти после того, как Боровский на подступах к линии штрафной «зацепил» Шалану.

Это произошло за две минуты до перерыва, после которого мы имели примерно столько же возможностей сравнять счет. Но Евтушенко и Оганесян промахнулись. А навес Черенкова отразила перекладина.

— Снимут теперь Васильевича, — вздохнул сидевший рядом со мной Сергей Балтача, кивнул в сторону не перестававшего ходить по раздевалке Лобановского. — Как пить дать снимут...

Признаться, об этом же самом подумал в тот момент и я.

Александр Львов: Предсказывая такое развитие событий, вовсе не надо быть провидцем или футбольным знатоком. Подобные акции в отношении тренеров сборной после вот таких неудач стали, увы, в нашем футболе печальной традицией.

Но на сей раз отстранение было громогласным, с объяснением причин.

«Старший тренер сборной СССР В. Лобановский, имея все необходимые условия для продуктивной подготовки команды к выступлению в отборочных встречах чемпионата Европы, допустил на ее наиболее ответственном, завершающем этапе грубые просчеты в планировании и организации учебно-тренировочного процесса, комплектовании сборной, игнорировал рекомендации о необходимости повышения психологической устойчивости спортсменов, в матчах на выезде избирал порочную оборонительную, не отражающую современных тенденций развития мирового футбола тактику, обрекавшую команду на пассивную игру, мешавшую футболистам полностью раскрыть свои способности, отдававшую инициативу сопернику».

Вот таким «коротким и ясным» было решение коллегии Спорткомитета СССР. Обвинения в адрес Симоняна оказались уже иного характера: «Главный тренер сборных команд страны Н. Симонян не проявил должной ответственности при решении вопросов комплектования и подготовки сборных команд».

Заодно припомнили (о чем было давно и хорошо известно), что у Лобановского нет специального — «тренерского» — образования. А стало быть, впредь к сборной его не следует подпускать даже на пушечный выстрел.

И все-таки подпустили...

Валерий Лобановский: Признаюсь, тогда, в 83-м, я нисколько не удивился увольнению из сборной.

Каждый тренер должен в любой момент быть готов оказаться за бортом. Увы, но как говорит один из моих коллег-острословов, «такова специфика нашей профессии». Бескова уволили из сборной за второе место (!) на чемпионате Европы, Емеца, поднявшего «Днепр» из гроба, сделавшего его чемпионом, призером, клубом высокого уровня, попросили уйти... Да мало ли примеров.

Поражение неизбежно влечет за собой разного рода конфликты — с начальством, игроками, болельщиками. В таких ситуациях горячность, спешка в решениях далеко не лучший советчик. Беарзот привел итальянскую сборную к победе на мировом первенстве в Испании, наслушавшись по пути к ней столько упреков, порой очень обидных, что стоит только удивляться мужеству этого человека, не опустившего рук в обстановке недоверия и откровенной травли. В Мексике аргентинские болельщики после выигрыша своей сборной у команды ФРГ в финале прямо на трибуне спешно начертили транспарант: «Прости нас, Билардо!» Они просили прощения за то, что не верили в способность тренера.

Неверие — самое страшное для людей моей профессии. Тогда, в 83-м, я его в очередной раз испытал.

«За допущенные серьезные просчеты В. Лобановскому и Н. Симоняну объявлен выговор. Признано нецелесообразным использовать их в дальнейшем в качестве тренеров сборных команд страны...»

Столь категорично сформулированных решений коллегия Спорткомитета, если мне не изменяет память, не принимала по отношению к тренерам до этого никогда.

Да, в чем-то мы допустили просчеты. И возможно, в большей степени именно я. Но ведь не было тренеров, да и, уверен, не будет, не совершающих ошибок. Важно, как к ним подходить, с какими мерками. Поражение в Португалии лишило сборную участия в финале европейского первенства. А последовавшие затем выводы оказались скорее всего следствием эмоционального всплеска, вызванного этим обстоятельством.

Александр Львов: Этот страстный монолог Лобановского мне довелось услышать осенью 87-го в Новогорске накануне вылета сборной на матч со сборной ГДР, во многом определявший возможность ее выхода уже в финал чемпионата Европы-88. И я не удержался от вопроса, возвращавшего в предыдущий сезон.

— Ну а что испытывали вы, придя буквально накануне мексиканского первенства в сборную, куда привлекать вас всего три года назад было публично признано «нецелесообразным»?

— Только чувство досады от того, что тогда, оборвав, не дали продолжить начатое мною и коллегами, — с грустью ответил Лобановский. — Время рассудило, кто был прав. Я отстаивал свою правоту в клубе. И то, что мы все были вновь приглашены в сборную, да еще в такой ответственный момент, лишь подчеркивает опрометчивость шага, предпринятого в 83-м. Ведь снимали и вновь назначали нас одни и те же руководители.

Я уловил в словах Лобановского усталость, уже не раз подмеченную мной в разговорах с тренерами, оглядывавшимися на пройденный путь. «Наша жизнь — постоянный бег с препятствиями. Причем зачастую искусственными. Конечно, все мы разные — по восприятию футбола, подходу к делу, профессиональному уровню. Но трудности у нас общие», — заявил как-то тренер харьковского «Металлиста» Е. Лемешко, «поднявший» этот клуб из второй лиги до выигрыша Кубка страны.