Калуженин - прозвище Донского атамана Осипа Петрова, очевидно, полученное им по той причине, что он был выходцем из служилых полковых Казаков Г. Калуги (СМ. Петров Осип). 44 страница

Большая полая вода дон­ских разливов заливала почти весь город и часто подходила под самые двери жилых по­строек. Поэтому для дворов пользовались каждой возвы­шенностью (юром) и ставили дома не считаясь с улицами. Во время четырех - пятинедельных разливов, сообщение вну­три города поддерживалось на лодках-каюках или по мост­кам, устроенным вдоль маги­стральных линий на столбах высотою в 2-3 метра от земли. Такие мостки соединяли окра­ины с Правлением, церквами, кладбищем и рынком. По изо­билию воды Ч. Г. называли в шутку "Донской Венецией". "Кладбище издали привлекало к себе внимание Ратницкой церковью, расположенной в

его центре. Всё кладбище бы­ло покрыто прекрасными памятниками, каплицами, мавзо­леями, голубцами, мраморны­ми и чугунными плитами на могилах. Тут находились фа­мильные усыпальницы знатных родов, известных в истории Дона: Ефремовых, Краснощековых, Малчевских, Иловай­ских, Паздеевых, Машлыкиных, Грековых и др. Тут были могилы знаменитых атаманов. ХVII ст. — Наума Васильева и Иосифа Петрова, атаманов ка­зачьих войск в Азовских похо­дах при Петре I — Фрола Ми­наева и Василия Паздеева". "Тут же на кладбище отправ­лялся старинный и трогатель­ный обряд. Выступая в поход или на службу, Казаки собира­лись на кладбище возле Рат­ницкой церкви "в полной бое­вой". Служили панихиду по умершим и погибшим на вой­не. Затем прощались "на гробках" с родителями и брали с могилы землю, которую заши­вали в ладанки и одевали на грудь. Если Казак погибал на чужбине и его хоронили в чу­жой земле, то на нём лежала горсть родной земли" (проф. М. А. Миллер).

В 1743 г. Войсковой атаман Даниил Ефремов, посоветовав­шись со старшиной, начал по­стройку каменных стен вокруг города. Разрешения на это у русских властей он не спраши­вал, и потому комендант кре­пости св. Анны тотчас же до­нёс об этом в Петербург. Воен­ная Коллегия начала дело. Стену разрешили окончить, но только со стороны турецкой", а "со стороны Российской каменного строения" возводить "накрепко" запретили.

С продвижением России к берегам Черного моря и после покорения казачьих земель, Ч. Г. потерял свое былое зна­чение столицы независимой Донской республики. Мало то­го, он оставался воспоминани­ем о прошлом, неприятном для империи. Поэтому атама­ну Платову была подсказана мысль о желательности осно­вания другого административ­ного центра для Донского края, который всё еще сохранял не­которые следы автономности. Таким образом в 1805 г. возник город Новочеркасск, куда перешел не только Войсковой Стан со всеми правлениями и должностными лицами, но и несколько станиц полностью: Прибылянская, Дурновская, Скородумовская и три Рыковских, вместе с поселением базовых Татар, для которых ос­новано предместье Хотунок или Татарская слободка. Не за­хотели уходить со старого местатолько самые ранние ста­ницы: две Черкасских, Средняя и Павловская. Они объедини­лись под именем станицы Ста­ро-Черкасской и до 1920 года оставались хранителями памятников казачьей старины.

ЧЕРКАССКИЙ ОКРУГ — до 1920 г. административный район во В. В. Донском; свыше 300 тысяч жителей, Казаков и иногородних; 9.350 кв. клм. с цен­тром в г. Новочеркасск; дру­гой город — Александровск-Грушевский, Казаки проживали в ст.: Аксайской, Бесергеневской, Богаевской, Грушевской Егорлыцкой, Заплавской, Кагальницкой, Кривянской, Манычской, Мелеховской, Мечетинской, Старочеркасской и Хомутовской.

ЧЕРКАСЫ — 1) Русское назва­ние кавказской горной страны; Черкасии (см.). 2) Жители Сев: Кавказа в старинном русском произношении; в летописях, это прозвище применялось ко всем народам проживавшим в стране Черкасии, но иногда на­зывают им и предков Днепровских Казаков, без сомнения, зная о их кавказском происхо­ждении. После прихода в на­ши степи Половцев - Кыпчаков и падения Томаторканской. державы, на границах Киев­ской Руси стали скопляться её недавние жители: Торки, Берендеи, Торпеи и другие. Они прослыли там под прозвищем, "Чёрные Клобуки". А в Мос­ковском летописном своде кон­ца XV века под годом 1152 поясняется: "Все Чрные Клобукы, еже зовутся Черкасы". То же повторяется и в Воскре­сенской летописи. Позднее от этих Черкас стали отличать Ч., Пятигорских, среди которых всё же оставалось немало хри­стиан славянской речи. Для Кавказа понятие Ч. пришло на смену такому же общему и не­точному летописному прозвищу Касаги, Касоги, Казяги. На Днепре оно надолго закрепилось за Казаками и много раз встречается в русских актах, причем тот народ, который в них фигурирует под именем Ч., по современным им польским данным известен, как Казаки. Полное Собрание Законов Рос­сийской империи пользуется термином Ч. еще и в 1766 году., В томе XVII под № 12733 зна­чится: "Кто из помещиков, за­хватив в свое владение из порозжих Государевых земель; поселил на тех землях разных наций людей, яко то Малорос­сиян и Черкас и другого зва­ния, которых в вечность за со­бой укреплять запрещено, а они за ними остаться и ныне пожелают, то на оных Мало­россиян и Черкасов отмерить те земли на число душ".

Русский историк Н. М. Ка­рамзин имел достаточно осно­ваний для того, чтобы сделать свой знаменательный вывод, считая, что имя Казаков "в Рос­сии древнее Батыева нашествия и принадлежало Торкам и Берендеям, которые обитали на берегах Днепра, ниже Киева. Там находим и первое жилище Малороссийских Козаков, — говорит он дальше. — Торки и Берендеи назывались Черкасами: Козаки также. Вспомним Касогов, обитавших по нашим летописям между Каспийским и Черным морем; вспомним и страну Казахию, полагаемую Императором Константином Багрянородным в сих же ме­стах; (...) столько обстоятельств вместе заставляют думать, что Торки и Берендеи, называясь Черкасами, называ­лись и Козаками". Карамзин считал Черкасов народом сла­вянизированным и иных Сла­вян кроме Русских на востоке Европы не признавал: Они "под именем Козаков состави­ли один народ, который сде­лался совершенно Русским, тем легче, что предки их, с десято­го века обитав в области Ки­евской, уже сами были почти Русскими".

Ч. скопились у Днепра в XI веке под давлением кочевни­ков, пришедших из Азии. Вра­ждебные Кыпчакам, для Татар Золотой Орды они оказались полезными соратниками и об­ратились в часть Ордынских Казаков. Обратный отход на восток Ч. начали в XVI в., а в конце XVIII ст., по воле импе­ратрицы Екатерины II, они воз­вратились на земли древней Черкасии, но уже с новым офи­циальным именем Черномор­ских Казаков.

Но в ХI-ХII вв. не все казачьи предки покинули Кавказ. Часть из них, по русским данным (историки Болтин и Татищев), вызвана баскаком Курского княжения Ахматом в 1282 году и вскоре эти Казаки-Черкасы построили на Днепре город, названный их прозвищем Черкасами. Кроме этого, Ермолинская летопись под годом 1445 сообщает: "Тоже весны царь Махмет и сын его Мамутяк послали в Черкасы по лю­ди и прииде к ним две тысячи

Казаков". Через полвека С. Герберштейн и Матвей из Мехова говорят в своих сочине­ниях о проживавших в Пятигорьи христианах славянской речи. Эти остатки казачьих предков ушли оттуда на Терек и Дон, а частично под Астра­хань и на Днепр, во второй по­ловине XVI века, когда на Сев. Кавказ вторично нахлынули ту­рецкие армии. 3) Город на Дне­пре построенный Казаками, выходцами из Черкасии. Ран­ний русский историк И. Вол­гин, на основании данных ка­кой-то пропавшей хроники, го­ворит: "В 1282 г. Баскак Та­тарский Курского княжения, призвав Черкас из Бештау или Пятигорья, населил ими сло­боды под именем Казаков". Но эти Казаки, "не обретши себе безопасности там, ушли в Канев к Баскаку, который и на­значил им место к пребыванию ниже по Днепру. Тут они по­строили себе городок или, при­личнее, острожок и назвали Черкасы, по причине, что боль­шая часть из них была поро­дою Черкасы". В основной Лаврентьевской летописи листки относящиеся к этому времени тоже исчезли.

Другой ранний историк" В. Н. Татищев говорит об основате­лях города со злостью: "перные козаки, зброд из черкес горских, в княжении Курском в 14 ст. явились; где они сло­боду Черкасы построили и под защитой татарских губернато­ров воровством и разбоями промышляли; потом перешли

на Днепр и город Черкасы на Днепре построили" (В. Н. Та­тищев, История Российская, М.-Л. 1963, т. II, стр. 240). Та­тищев, большой казакофоб, переносит время появления Черкасов в Курском княжении на XIV ст., но события, связан­ные с этим, по летописным данным, происходили тогда, когда темник Нагай был еще жив, а он погиб в 1300 году.

От конца XV в. Ч. служили пограничным пунктом Вел. кн: Литовского; в 1528 г. выдер­жали осаду Крымских Татар; в 1553 г. князь Дмитрий Вишневецкий с местными Казака­ми отбился там от нападения хана Девлет Гирея. От этого времени до Богдана Хмельниц­кого Ч. служили центром упра­вления для Казаков, попавших в границы Литвы. Во время Казачье - Польской войны го­род переходил из рук в руки и совершенно обезлюдел. От 1797 г. Ч. — уездный город Киевской губ.; ок. 40 тыс. жи­телей, пристань на Днепре, ж.д. станция, винокуренная и свек­лосахарная промышленность. От 1920 г. принадлежит Укра­ине.

ЧЕРКАСЫ ГОРСКИЕ — на языке русских актов XVI-XVШ вв. это общее название для севе­рокавказских горских наро­дов; их отличали от Черкасов Днепровских и Донских. Т. к. все Горские Казаки, Гребенцы, во второй половине XVI в. уш­ли в степи, на Терек, на Дои, Днепр и под Астрахань, рус-ский термин Ч. Г. обозначал только тех Горцев, которые живут на Кавказе и поныне.

ЧЕРКАШЕНИН Михаил — один из Донских атаманов в гг. 1559, 1570, 1572-1580; заслу­жил у Казаков прозвище "Гро­за Азова". В 1576 г. азовские Турни захватили в плен и каз­нили его сына Даниила. Ата­ман Ч. напал с Казаками на Азов, взял его приступом и отомстил убийцам. Будучи ата­маном Казаков "польских", проживавших по Дону на Старом Поле, Ч, не допускал ко­чевников и к московским "украинам". Там он и убит в бою под Старой Рязанью, где по преданию его и похоронили. Другой атаман того же имени вспоминается в русских актах 1642 года.

ЧЕРКЕСКА — верхняя одежда жителей Черкасии. Ее основной фасон обнаруживается уже в скифских кафтанах и нахо­дит, отражение в старинных казакинах. При этом во всех та­ких одеяниях от скифского времени правая пола обяза­тельно запахивается поверх ле­вой. По этому свойству и по крою Ч. схожа и с казачьим чекменём. Она утверждена в качестве полковой формы для Кавказских Казаков и ее на­звание введено в язык каза­чьего строевого устава Указом от 27 ноября 1861 г.

ЧЕРКЕСЫ — по распростра­ненным русским понятиям, раз­ноплеменные, но родственные по языку и по быту, западногорские народности Кавказа; из них так называет себя толь­ко одна небольшая племенная группа, остальные же пользуются своими особенными именами: Кабардинцы, Адыге, Абадзехи, Шапсуги, Натукайцы и другие. У Европейцев — Циркасы.

Их древность связана с историей Скифии и Царства Боспорского. Сами они с глубокой древности хранят предание о своем переселении из Шама (Сирии).

Греки узнали Церкетов и Зихов задолго до Р. Хр. Гре­ческие географы указывают их там же, где Ч. проживают и а настоящее время. Имя Зихи, очевидно, явилось результа­том упрощения на греческий лад их настоящего имени Адыге: Адзиге, Дзиги, Зиги, Зихи,

Первым проповедником христианства у Ч-сов был апостол Симон; Зилот, который; погиб смертью мученика на Сев. Кавказе. Его имя сохранялось до недавна в черкесских истори­ческих песнях и в изустных пре­даниях. Распространение среди них христианства относится ко времени византийского импе­ратора Юстиниана (527-565), который на их земле в Пицунде построил первый храм. Ко­гда же на берегах Черного мо­ря появились победители Тур­ки (конец XV в.), преследовавшие христиан, Ч. подверглись постепенной исламизации, Но и приняв магометанства они еще долго праздновали Пасху, Троицу, дни Ивана Купалы и Ильи Пророка.

Живший среди них в XV в. Генуэзец Георгий Интериано писал в своих воспоминаниях 'Жизнь Циков, именуемых Циркасами): "Цики", которых так называют на разговорном латинском и греческом языках, у Татар и Турок известны под именем Циркасов, а сами они себя зовут именем Адыгаи. Они живут в Азии на морском побережьи, которое простирается от реки Тана до Боспора Кимерио, по теперешнему — пролива св. Цоане, а также пролива моря Чиабаки и моря Таны, которое в древности на­зывалось Меотийским боло­том; затем, с другой стороны пролива, они живут вдоль морского берега до залива Бусси, внаправлении к юго-востоку до реки Фазис, где граничат с Ангарией, т; е. частью Колхи­ды Всё их морское побережье можно считать н пятьсот миль, а ннутрь материка их страна простирается в восточном направлении на восемь дней пути в самом широком её месте. Они живут в этой стране не занимаясь земледелием и без ка­ких-либо каменных сооруже­ний. Место, где они предпочи­тают жить, — небольшая до­лина Кромук, расположенная в средине их земли и потому наиболее удобная и гуще на­селенная, сравнительно с ос­тальными частями их страны. Со стороны суши граничат с Землей Скифов, т. е. с Тата­рами.

Язык их мало отличается от речи их соседей и такой же гортанный. Они исповедывают христианство и имеют священников греческого обряда. Де­тей крестят в возрасте восьми лет и старше, но не поодиночке, а группами, окрапляя их освященной водой, которую приготовляют довольно крат­ким обрядом те же священни­ки.

Знатные не входят в церковь, пока им не исполнится 60 лет. Каждый из них, как и все дру­гие, живет и промышляет до­бычей, а потому они считают, что своим присутствием они осквернили бы храм. Поэтому они остаются у входа, обяза­тельно верхом на лошади. Пе­рестав же участвовать в набе­гах, приблизительно, после до­стижения этого, возраста, они начинают ходить в церковь и присутствуют при Богослуже­ниях".

"Среди них различаются по положению благородные, их вассалы, слуги и рабы. Благо­родные большую часть време­ни проводят в седле". "Эти вла­детельные господа имеют мно­го вассалов, не уважают друг друга и не признают над собой никакой власти, кроме власти Бога".

Интериано описывает их нравы и обычаи.

Благородные знали только охоту и войну. Вместе со сво­ими вассалами - узденями они предпринимали далекие похо­ды на соседей, даже в глубину Крыма, беспрестанно воевали с Татарами, а между делом нападали на поселения свободных людей, укрывавшихся от них в Таманских плавнях или

в горах. Они объединялись для самозащиты в крестьянские союзы, но это не всегда спасало их от плена у своих же черкесских добытчиков, которые, захватив их, продавали в рабство на южных рынках.

Многие пленники попадали в Каир, где их обращали в магометанство и от XIII в. ставили в ряды мамелюков, конную гвардию египетского султана,

а мореходов отсылали во флот, где некоторые из них стали египетскими адмиралами.

Ч. славились повсюду храб­ростью, величайшим великодушием, гостеприимством, красотой и грацией, как мужчины так и женщины. Но вместе со всем этим, их быт в то время был еще полон жестоких с обычаев. Они вели простой образ жизни, а роскошь признавали только в оружии, в ценных конях и в конском снаряжении. По словам Интериано, "Всякий раз в году, когда шьют себе новые одежды и, ярко-красные шелковые руба­хи, сейчас же вассалы просят их подарить эти обновки и если бы они отказали или хо­тя бы только проявили свою неохоту к этому, они покрыли бы себя позором. Поэтому, едва только кто-нибудь их по­просит, они тотчас же снима­ют с себя просимое и дарят, получая взамен вещь всегда

образом, благородные почти всегда одеты хуже других, а зато щеголяют сапогами, ору­жием и лошадью, которые ни­когда не дарят и они гордятся этими вещами, составляющи­ми их главную роскошь. За ло­шадь, им понравившуюся, они часто готовы отдать всё, что имеют и не представляют себе ничего на свете более ценного, чем превосходный конь". Интериано рассказывает также, что Ч. брили голову, а на ма­кушке оставляли длинный пу­чок волос, по тому же обычаю, который известен и у Запо­рожцев и отличал их "Войско­вых товарищей".

В XVII в. половина Ч-сов исповедывала уже магометан­ство и в их жизнь, благодаря этому, начали проникать влияния турецкого языка и быта.

От 1792 г. их ближайшими соседями стали Черноморские Казаки, переселившиеся в Приазовье с Днепра и Ю. Буга. Те' и другие жили первые годы мирно, причем Казаки легко воспринимали горские обычаи и уже к 1830 году все нарядились в черкесскую одежду. Но со временем куначество между ними и соседними племенами Бжедухов, Шапсугов и Натухайцев было нарушено пограничными инцидентами и включением Казаков в русско-горскую войну. Начались взаимные обиды и набеги, Больше полувека Ч. вели борьбу с Россией за полную независимость своего края. В 1861 г. они были принуждены склониться перед силою рус­ского оружия, но большая часть из них отказалась поко­риться новой власти. Началось усиленное выселение их в Тур­цию. В первый год после за­воевания Кавказа, только на северо-западных горных скло­нах их насчитывалось до 350 тысяч мужчин, из которых ок. 100 тыс. считались благород­ными, а к концу восьмидеся­тых годов там осталось всего 130 тыс. душ об. пола. Осво­бодившиеся земли, по приказу правительства, заняли Кубан­ские Казаки своими линейскими станицами. После оконча­тельного "замирения" горских народов, живущие между ни­ми Казаки пользовались отно­сительной безопасностью и еще больше усваивали особые черты психологии и быта Кав­казцев. Это происходило тем легче, что многие горские хри­стиане зачислялись в казачьи станичные общины, служили офицерами в казачьих полках, роднились с Казаками, внося в их среду свой кавказский дух, не чуждый и многим Ка­закам.

После русской революции 1917 года, Ч. постановили вой­ти федеративным политиче­ским обществом в состав Юго-Восточного Союза, в прави­тельство которого были избра­ны от Горцев — Пшемахо Коцев и Айтек Намиток, а от Да­гестана — Тапа Чермоев и Гайдар Баммат. Но Республи­ка Горцев Кавказа к весне 1918 года оказалась отрезанной от

Кубанского бассейна, вначале войсками большевиков, а по­сле частями Добровольческой армии, возобновившей "поко­рение Кавказа". Таким образом в составе Юго-Восточно­го Союза остались одни Ч., которые объединились с Ку­банскими Казаками и вместе с ними избрали высший орган управления краем — Кубанскую Законодательную Раду. Их представителями в Раде бы­ли: Пшемахо Коцев, Осман Гатагу, Паша Век Султанов, Касполет Улагай, Шахим Султан Гирей, Сеферби Сиюхо, Кучук Натырбе и Айтек Намиток, ко­торый сразу стал членом пра­вительства Кубанского Края. Султан Шахим Гирей неизмен­но оставался выборным това­рищем председателя в Кубан­ских Радах.

После окончательного тор­жества ленинцев, Ч. оказались под властью Советов. На их землях были образованы Ка­бардинская Автономная ССР, Адыгейская и Карачай-Черкесская Автономные области, а также Шапсугский Националь­ный район. Всем этим племе­нам пришлось перенести мно­го страданий под диктатор­ской властью коммунистов, наравне с другими группами нац­менов. Во время Второй Ми­ровой войны многие Ч. ока­зались в рядах противников СССР и после ее окончания на них обрушилась месть побе­дителей. Но культурный и на­циональный рост, несмотря на все пережитые беды, шел непрерывно и на протяжении полувека проявился многими достижениями.

ЧЕРЛЁНЫЙ (некр.) — алый, красный.

ЧЕРМОЕВ Тапа Абдул Мажид — род, 15 марта 1882 г. в гор. Грозный-; происходил из рода чеченских узденей и был сыном генерала Орцу Чермоева. Окончил Владикавказское реальное и Николаевское кавалерийское училища; после производства в чин хорунжего от 1901 г. служил офицером Собственного конвоя государя, а в 1908 г. ушел в запас чипов, так как после смерти отца должен был заняться управлени­ем нефтяных приисков, полученных по наследству.

Возвратился на военную слу­жбу во время Первой Миро­вой войны, как офицер Чечен­ского - конного полка Тузем­ной давизии. После революции, уже командуя этим пол­ком, привел его из-под Петрограда обратно на Кавказ. С этих пор посвятил себя хозяй­ственной и общественно-политической деятельности. Был одним из организаторов Съез­да Кавказских Горцев, а в ре­зультате провозглашения Рес­публики Горцев Сев. Кавказа, 11 мая 1918 г. избран ее пре­мьер-министром. В службе сво­ему народу на этом посту, ис­пользовал добрые отношения с казачьими вождями и лич­ный, авторитет у своих сопле­менников для того, чтобы пре­дотвратить столкновения меж­ду Казаками и Чечено - Ингушами, наладить между ними добрососедские отношения и мирное разрешение спорных вопросов.

В начале марта 1919 года Ч, выехал в Париж для участия в Версальских мирных перего­ворах, во главе делегации от своей республики. Там он подписал "Договор Дружбы", ставший причиной зверской расправы деникинцев со свя­щенником Кулабуховым. Как бывший подданный России, Ч. тоже был обвинен ими в из­мене и заочно, приговорен к смерти, но остался во Франции и умер эмигрантом 28 августа 1937 года.

ЧЁРНАЯ Евдокия Ивановна (куб.) — рожд. 1890 г., ст. Ста­ро - Деревянковской; девичья-фамилия — Рудабаба. Будучи учительницей станичной шко­лы, вышла замуж за коллегу по службе А. П. Чёрного; по­сле с ним делила годы эмигра­ции в Югославии, с ним вместе перенесла клевету, гонения и издевательства со стороны русских и сербских противников казачьего национального воз­рождения, с ним вместе была выслана из Югославии и при­была в Польшу, не изменяя вольно-казачьей идее. В годы Второй Мировой войны про­шла страдный путь беженства на Запад и закончила его в Аргентине. Умерла там 1 сен­тября 1962 г.

ЧЁРНАЯ РАДА — Всеобщее Собрание народных представителей от казачьего населения в Гетманщине или на За­порожском Низу; тоже самое, что и Валовой Круг у Донцов. Постановления Ч. Рады в важ­ных вопросах общественной, политической и военной жиз­ни были обязательны для все­го населения. Посол австрий­ского императора Эрих Лассо-та, посетивший Сич в 1596 г., называл ее славянским словом "Коло" (см.). Рада называлась Чёрной в отличие от Рады Старшинской потому, что в ней правом решающем; голо­са обладали все полноправные члены казачьего товариства, то есть знатные товарищи на­равне с черными товарищами, которые так назывались по аналогии с "чернью" пчелино­го роя.

8 января 1654 г., собравшись в Переяславе, фактической сто­лице Земли Запорожских Чер­касов, Ч. Р. постановила идти "под царя московского, право­славного". В этом случае на Раду были допущены переяславский бургомистр, войт 10 писарей и 11 мещан, часть которых по происхождению то­же могла быть Казаками.

ЧЕРНЕТЧИНО — село Днепро­петровской области, Новомос­ковского района, при лиманах Казацком, Круглом, Порунежном и речке Заплавке, Принад­лежало Запорожцам, как селе­ние Самарской паланки. По­кинуто ими после разгрома Сичи и занято Украинцами,

ЧЕРНЕЦОВ Василий Михай­лович (дон.) — род. ок. 1890 года, ст. Калйтвенской; пол­ковник и знаменитый коман­дир донских партизан. В офи­церский чин произведен из пи­томцев Новочеркасского Каза­чьего училища, В начале Пер­вой Мировой войны, в чине сотника назначен со льготы на службу в 26 Дон. каз. полк, а когда из полков 4-й дивизии был выделен на добровольных началах специальный разведы­вательно-партизанский отряд, сотник Ч. назначен его началь­ником, В этой должности он со своими партизанами про­славился широко по фронту и заслужил орден св. Георгия 4 степени.

После революции 1917 г., по доверенности подчиненных, Ч. представлял свою часть на Пер­вом Донском Круге. По наруж­ности типичный Казак, неболь­шой, смуглый, "востроглазый", он неоднократно выступал на трибуне Казачьего Народного Собрания с мудрыми речами по насущным вопросам.

Возвратившись окончательно на Дон, есаул Ч. первым из всех казачьих офицеров при­ступил к формированию пар­тизанского отряда для защи­ты Дона от наседавших со всех сторон ленинских красногвар­дейцев. Его отряд из офицер­ской и учащейся молодежи на­чал свою боевую страду 30-го ноября (ст. ст.) 1917 г. Благо­даря личной храбрости, боль­шому опыту в партизанской войне и блестящему составу рядовых отряда, он легко по­беждал большевиков, в то время не любивших отрываться далеко от жел. дорог. Об его манёвренных действиях говорят и свои и советские сводки, вокруг его имени создаются легенды, его 'окружает любовь партизан, переходящая в обожание и глубокую веру в его безошибочность. Он становится душою донского партизанства, примером для других отрядов, сформированных позднее. С открытыми флангами, без обеспеченного тыла, он неизменно громит встречные эшелоны красных в Александрогрушевске, под Макеевкой и Дебальцевым, разгоняет их отряды, берет в плен их командиров и комиссаров. Во второй половине января 1918 г., двигаясь на север, он занял со своими партизанами станции Звереве и Лихую, выбил врагов из станицы Каменской. Вероятно, в это время атаман Каледин поздравил его с производством в чин полков­ника, хотя приказ об этом несколько запоздал.

Продолжая победное движе­ние, полковник Ч. в обход с севера захватил ст. Глубокая. Но от Миллерова к красным подошло подкрепление в лице перешедших на их сторону Ка­заков, собравшихся из 27 и 44 полков со своим командиром войск, старшиной Голубовым. Эта конница стала окружать пеших партизан все теснее. По­пытки атак партизаны отбива­ли огнем и сами хотели бро­ситься в штыки на конных с тем, чтобы их командир мог вырваться из окружения и уй­ти. Но тот удержал их, говоря: "Вы шли за мною. Если вам суждена гибель, то умру и я с вами, а спасаться за ваш счет не буду". В это время Голубов предложил переговоры и ра­неный в ногу полковник Ч. со­гласился на них, т. к. знал, что патроны на исходе и видел пе­ред собой не красную гвардию, а Казаков и быв. товарища по оружию Голубова. Однако, красные Казаки и их началь­ник уже успели усвоить ленин­ские подходы к противнику. Едва несколько делегатов с Голубопым подъехали к строю партизан, остальные тоже под­винулись ближе к маленькому отряду Черцецовцев, а потом неожиданно бросились на него. 30 партизан, вместе со своим командиром попали в плен, остальные погибли сопротивляясь или успели рассеяться в наступавших сумерках.

Через два-три часа после этого, урядник 27-го полка Вырякин привез начальнику Каменского боевого участка, генералу Усачёву, лаконическую записку: "1918 г. 21 января. Я, Чернецов, вместе с отрядом взят в плен. Во избежание совершенно ненужного кровопролития, прошу Вас не наступать. От самосуда мы гарантированы словом всего отряда и войскового старшины Голубова. Полковник Чернецов". Внизу записку подписал и войсковой старшина Голубов. Голубов приказал вести пленников на хутор Астахов, через железную дорогу. Конвой он поручил подхорунжему Подтёлкову со взводом, сам же с остальными Казаками по­скакал вперед. По пути полчовник Ч. сделал попытку спасти от плена и себя и партизан. При виде показавшегося бронепоезда, он воскликнул:

"Ура! Наша берет!" и ударил кулаком Подтёлкова в ухо. Но ускакать от него не успел. Тот выхватил шашку и зарубил своего пленника. Партизаны бросились в стороны, а Казаки конвоя, видя что совершилось гнусное убийство Казака — Ка­заком, их не преследовали и сами рассыпались по полю. Бронепоезд принадлежал крас­ным.

Верные Дону круги были по­ражены, как громом, изменой голубовцев и смертью своего партизана. Она в значительной степени повлияла и на судьбу се виновников Голубова и Подтелкова. Когда они попали в руки восставших Казаков, за­считали им и этот грех.

(По материалам собранным полковником М. К. Бугураепым).

ЧЕРНЕЦОВЦЫ — имя, став­шее почётным званием; парти­заны отряда полковника Чернецова, непревзойдённые по доблести и боевому духу. Пер­выми, без страха и сомнения, выступили в ноябре 1917 г. на защиту Дона от нашествия ле­нинских орд. Спаянные во еди­но волею своего храброго на­чальника, совершили ряд боевых подвигов, а после его ги­бели частично перешли в от­ряд полковника Семилетова или в Партизанский полк, в. рядах которого совершили Первый Кубанский поход.

ЧЕРНОБЫЛ — полынь обык­новенная, степное растение с горьким соком и с кистями желтых цветов.

ЧЕРНОЕ МОРЕ — занимает ок. 400 тыс. кв. клм., с Азов­ским морем соединяется Кер­ченским проливом, а в бассейн Средиземного моря выходит через Босфор. Принимает в се­бя много рек, из которых главнейшие: Дунай, Днестр, Днепр и Рион. До конца прошлого столетия в Ч. М. несла часть вод и река Кубань, но к нашему времени ее черноморский рукав занесло песком и весь сток вод этой реки устремился в Азовское море.

Ч. М. судоходно повсюду при средней глубине 1500 метров, замерзает лишь иногда на ко­роткое время, только у север­ных берегов.

По словам Страбона, вслед­ствие частых бурь и свирепо­сти населения берегов, Греки его называли "Аксенов" — Не­гостеприимное. Но потом они основали на его берегах много городов-колоний и море стало для них "Эвксинус" — Госте­приимное. В Средние века на Востоке его поделили на сфе­ры и каждую называли по име­ни наиболее известного народа жившего на прилегающем берегу. Так появилось "Море Гурдж" — Грузинское, примы­кающее к западному берегу Кавказа и Приазовья, а также "Русское море", северо-западная часть, откуда шли нападе­ния Русов на Византию. Турки-Османы начали называть его всё в целости "Кара-Денгиз", Ч. М.; на западе Европы сна­чала его знали, как "Маре Маджорэ" — Большое море, а Ч. морем Греки его назвали впер­вые в договоре 1265 года с Ве­нецией.

ЧЕРНОКОЖЕВ Петр (дон) — ст, Березовской, хут. Заплавка; в 1930 г. сослан ссемей­ством в спецпосёлок Островки Архангельской губ.