Родственники пропали без вести, нужна помощь в розыске места гибели - 34 чел. (17 %). При этом заполнено заявок на розыск 37 погибших

Каждая шестая семья в казани, имеющая телефон, нуждается в помощи поисковиков.

 

ОТ КАЖДОГО ПО ПОТРЕБНОСТЯМ

ИЛИ КАЖДОМУ ПО СПОСОБНОСТЯМ?

Эхо войны, №2, 1997 г.

 

Наверное, юное поколе­ние уже не знает о том справедливом принципе жизни, который планировалось внед­рить в коммунистическом об­ществе. А звучал он так: «От каждого - по способностям, каждому - по потребностям».

Казалось бы, чего проще реализовать этот не вызываю­щий ни у кого возражения прин­цип в жизнь. Не получилось. Вернее получилось, но с точностью до наоборот. Сейчас у нас чаще всего деньги не за­рабатывают, а «получают» или «выбивают». И все пе­репуталось. Главной способ­ностью стали считаться потреб­ности. Такая практика укорени­лась даже в финансиро­вании поисковой работы.

Во главу угла ставятся не способности того или иного от­ряда, объединения качественно и эффективно работать, а уме­ние командира эффектно, с пылью и искрами подать свои потребности, подкрепив их чаще всего дутыми цифрами.

И получается, что основные средства, отпускаемые на поис­ковую работу, тратятся на по­строение образцово-показатель­ных «потемкинских деревень», проведение красивых торжеств, а работяги-поисковики как преж­де решают все вопросы за свои кровные.

Не хочется приводить из­вестные всем примеры, но стоит напомнить: наиболее эффек­тивными в минувшем поисковом сезоне были не крупномасштаб­ные экспедиции с участием со­тен и тысяч человек, а те, кото­рые проводились малыми сила­ми, при минимальном финанси­ровании из центра. (См. Итоги сезона-96).

Это не связано с местом дислокации отрядов. Порой группа поисковиков из Поволжья или Сибири, преодолевая рас­стояние в пол-страны, делает в несколько раз больше, чем та, что живет в зоне былых боев под Москвой или Питером.

Финансирование предусматривает выделение львиной доли средств именно тем, кто живет в так называемых «фронтовых» областях, не зависимо от того, ведется ли здесь реальная по­исковая работа. Стоит заглянуть в отчеты иных экспедиций и сразу видишь - на что тратились силы, время и деньги:

«За день поисковым отрядом из 10 человек обнаружены: останки погибших - 0, каски ржавые - 2, патроны ружейные - 33, рубашка ручной гранаты - 1».

Ладно, если это при расчист­ке зоны строительства скорост­ной трассы. Там важен любой резуль­тат. Но часто такие отчеты представляются в тради­ционных районах поисковых ра­бот. И повторяясь изо дня в день, из года в год, не вызывают ни малейшей реакции ни в шта­бе экспедиции, ни у тех, кто вы­деляет все новые и новые сред­ства таким отрядам.

Анализ отчетов о работе, к сожалению, у нас в СПО практи­чески не ведется. А зря. Даже поверхностное знакомство с от­четами дает пищу для размышления. Не надо быть опытным поисковиком, чтобы понять: если количество участ­ников превышает число найден­ных и захороненных бойцов, а затраты измеряются сотнями миллионов рублей - это была не поисковая экспедиция, а тур-слет. Деньги на это выделять нужно, но не из кармана СПО.

Исключения могут быть, если экспедиция была учебной или проводилась в экстремальных условиях, но у нас такое соот­ношение стало правилом.

Думается, финансирование той или иной поисковой экспе­диции нужно ставить в зависимость от ее эффективности. И главное внимание при этом уде­лять не месту дислокации объ­единения, а его ра­ботоспособности, квалифициро­ванности. При этом КПД вычис­лять не только соотношением между численностью отряда и результатами его работы в экспедициях. Учитывать необходи­мо и ту работу, которую многие отряды ведут в межсезонье: изыскания в архивах, выполне­ние заявок на розыск пропавших без вести, благоустройство братских могил и госпитальных захоронений, агитационно-пропагандистскую деятельность.

Не менее важно приоритет в выделении средств давать тем организаторам экспедиций, ко­торые имеют документальные обоснования необходимости работ в том или ином районе, списки погибших и пропавших без вести в зоне предстоящих работ, реальное соотношение между тем количеством солдат, которые числятся погибшими, и тем, что зафиксировано в пас­портах существующих здесь братских могил.

Для примера: известно, что на территории Новгородской обл. числится похоронен­ными официально 530 тыс. солдат и офицеров Красной Ар­мии. По данным же ЦАМО здесь погибло и пропало более 800 тыс. человек. Имена известны лишь у половины.

Уточнение этих цифр по рай­онам области может дать ответ - куда прежде всего стоит направить усилия поисковиков.

Учитывая приведенные цифры, можно лишь удивляться тому, что захороненными офи­циально на территории Калуж­ской обл., в местах тяжелых боев, числится... только 243 518 бойцов и командиров. Известны имена лишь 100 202 человек, а увековечено на могилах и того меньше - 73 687.

Такая же картина в Тверской области. Судя по данным облвоенкомата здесь захоронено 215 тыс. защитников Родины, а на братских могилах фамилий - 81 тыс.

Можно ли поверить, что в паспортах захоронений учтены все бойцы, погибшие на терри­тории этих областей?

По официальным данным на всей территории России захоро­нено 2,4 млн. советских солдат и офицеров, павших в годы войны. На территории Ук­раины - 351 тыс. человек, в Беларуси - 1,2 млн.

Много это или мало? На­сколько верен этот список и зна­чит ли он, что все солдаты ле­жат в могилах?

Нужно определить по архи­вам реальное количество по­гибших на территории каждой области солдат, сверить его с картотекой местных военкоматов и выяснить - где больше всего останков незахороненных бой­цов.

Как свидетельствуют рас­секреченные в 1993 г. цифры, самыми кровопролит­ными операциями были не те, о которых написаны горы книг и мемуаров, а самые малоизвестные. Об интенсивности боев мож­но и нужно судитьпо средне­суточным потерям армии в той или иной операции.

Что мы знаем, к примеру, о белорусской оборонительной операции в июне-июле 1941 г., в которой ежедневные по­тери нашей армии составляли 23 210 человек? Прибавьте еже­суточные потери в Белорусской наступательной операции 1944 г. - 11 262. Нужно ли дока­зывать, что искать незахоронен­ных солдат нужно прежде всего там. Между тем в Беларуси по­исковикам вообще запретили работать, поручив эту кропотли­вую и неблагодарную работу армии. До того ли ей? Даже если считать это про­блемой соседнего государства, не стоит забывать, что белеют косточками там наши деды и прадеды, россияне.

Можно привести примеры и по территории Рос­сии. Является ли широкоизвест­ной не менее кровопролитная Воронежско-Ворошиловградская стратегическая оборони­тельная операция 1942 г., в ходе которой мы ежедневно те­ряли 21 050 человек?

Далее по тому же критерию идет Смоленское сражение июля-сентября 1941 г. - 12 063 и Московская страте­гическая наступательная опе­рация декабрь 1941 - январь 1942 г. - 10 910 человек.

Можем ли мы сказать, что усилия отрядов СПО сконцент­рированы именно на этих терри­ториях? Увы! Даже сами москов­ские отряды работают как пра­вило за пределами своей облас­ти. Ну и зря...

Если конкретизировать упо­мянутые цифры трофейными картами с нанесенными на них районами окружения наших частей - будет ясно, где в пер­вую очередь нужно проводить Вахты Памяти.

При таком подходе организа­ция работы не будет зависеть от случайных сведений, получен­ных кем-то от полупьяного лес­ника или бабки, которой не тер­пится руками поисковиков пере­копать запущенный огород.

Если организаторы экспеди­ций способны вести работу на таком уровне - с ними можно вести разговор о серьезном фи­нансировании. Такие люди и работу выполнят качественно, и отчеты представят в срок, без «мыльных пузырей».

Если же штаб экспедиции не способен обеспечить поискови­ков фронтом работ, подробными картами местности с нанесен­ными на них рубежами боевых действий и предполагаемым ко­личеством потерь - это не штаб. Даже если все будут раз­мещены по армей­ским палаткам, получать питание в шатрах-столовых три раза в день, ез­дить к месту работы на транспорте, а вече­ром слушать концерты заезжих артистов или отдыхать на диско­теках - это не будет поисковой экспедицией. И тратить сред­ства СПО на такие «Вахты» слишком большая роскошь.

Словом, пора нам воз­вращаться к тем прин­ципам распределения благ, ко­торые считали разумными наши отцы. Материальные блага дол­жен хотя бы в поисковом Союзе получать не тот, у кого больше потребности, а тот, кто способен организовать работу с умом и эффективно. И контроль за этим должны прежде всего осущест­влять члены Правления Союза, отложив в сторону местнические амбиции и личные интересы. Может быть, при таком рас­кладе хотя бы у нас в СПО вы­годно будет именно работать, а не выбивать деньги.