Культура речи и неориторика

Сейчас мы наблюдаем ренессанс риторики, и, следовательно, очень важно определить, что именно составляет предмет риторики, в чем ее своеобразие, в какой зависимости по отношению к культуре речи она находится.

В настоящее время существует много определений риторики, и, естественно, в этих условиях дискуссионно соотношение риторики и близких к ней наук. Наиболее пересекающимися представляются риторика и культура речи в ее современном (этико-коммуникативном, не узко нормативном) понимании (ср.: «…культура речи представляет собой такой выбор и такую организацию языковых средств, которые в определенной ситуации общения при соблюдении современных языковых норм и этики общения позволяют обеспечить наибольший эффект в достижении поставленных коммуникативных задач» [Ширяев 1998: 16]).

Принимая во внимание данное определение, можно указать по меньшей мере два основных подхода к решению проблемы междисциплинарных связей, проходящих по линии «культура речи – неориторика». С одной стороны, неориторика мыслится как составная часть культуры речи, один из ее аспектов (это аспектирующий подход); с другой стороны, неориторика представляется в виде самостоятельной дисциплины, которая стоит в ряду гуманитарных, в том числе и речеведческих, наук (это синтезирующий подход). Стоит особо подчеркнуть, что характерной чертой синтезирующего подхода является установление тех областей современного человеческого знания, с которыми неориторика сотрудничает во имя формирования риторического (речевого) идеала. (Представление об интегральности данной дисциплины см. ниже в схеме 1, приведенной по [Сковородников 2000: 132].)

Схема 1

Рассмотрим сначала аспектирующие концепции межпредметных связей неориторики и культуры речи. Как уже отмечалось выше, основным постулатом данного направления в разграничении «дисциплинарных» полномочий является тезис о подчиненности, несамостоятельности, зависимости неориторики от культуры речи. Другими словами, культура речи начинает напоминать «расширяющуюся вселенную», вбирающую в себя «другие миры».

Такая позиция нашла свое отражение в ортологической концепции научного коллектива, возглавляемого Л.К. Граудиной и Е.Н. Ширяевым. С их точки зрения, «то, что теперь называют коммуникативным аспектом культуры речи, было известно уже в античности, подарившей миру учение о риторике» ([Ширяев 1998: 15] с ссылкой на [Граудина, Миськевич 1989]).

Показательна в этом смысле и позиция Т.Г. Хазагерова и Л.С. Шириной – авторов одного из популярных на сегодняшний день учебников по общей риторике [Хазагеров, Ширина 1999: 35-36]. По их мнению, место риторики в ряду других лингвистических дисциплин (т.е. грамматики, стилистики и культуры речи) может быть определено следующей «многоэтажной» структурой (см. таблицу 1):

Таблица 1

На первом этаже здания (грамматика) мы получаем ясные представления о правильности, норме. На втором этаже учился сначала искусству понимать, слушать, читать, оценивая всю глубину и мастерство сказанного и написанного (стилистика), а затем мастерству говорить и писать с максимальной эффективностью (риторика). Что же касается последнего этажа – культуры речи, то он нужен для того, чтобы привести все полученные ранее знания и навыки в соответствие с требованиями, предъявляемыми к языку в данном обществе на данном отрезке времени.

Характерной манерой данных аспектирующих подходов становится сужение риторической проблематики, сведение ее либо к мастерству целесообразной (т.е. соответствующей замыслу говорящего) речи, либо к искусству порождения ясной, красивой, уместной речи. Упрощение предмета риторики не случайно и обусловлено целями этих концепций, их стремлением либо дать необходимый минимум ортологического знания, либо сформировать четко очерченную и одновременно подчиненную «сферу обитания» неориторики – а именно, область креативной (самостоятельно, творчески создаваемой) устной или письменной речи.

Синтезирующий подход. Этот подход к проблеме соотношения культуры речи и неориторики предполагает включение в лоно риторической проблематики основ современной ортологии в той мере, в какой они способны решить задачу, связанную с построением эффективной модели общения. В связи с этим перед обеими науками встает необходимость разграничения их дисциплинарных областей, выявления их своеобразия, поиска адекватных средств для их гармоничного, диалектического сосуществования.

Обусловленная данным подходом самостоятельность каждой из рассматриваемых дисциплин: 1) предполагает их параллельное включение в область речеведения как системы наук о речи [Шмелева 1998]; 2) предопределяет специфику их предметной области: «…если для культуры речи как науки главное все же кодификация того, как надо (какие нормы следует соблюдать и как надо добиваться наибольшей эффективности речи), то для риторики как науки главное – выяснить, что в общении является наиболее эффективным, как лучше добиться эффективности речи» [Сиротинина 1998: 51] или «…грубо говоря, изучение того, как надо – объект культуры речи и предмет ее теории (что и по каким основаниям кодифицировать)… как лучше добиться мастерства речи – объект риторики…» [там же: 51-52]; исходя из этого заключения неориторика – «это теория и мастерство эффективной… речи» [Михальская 1996: 34]; 3) позволяет интерпретировать ортологическую проблематику как одну из тех ценностей, на которые должна опираться неориторика, заботясь в своей установке на оптимизацию общения о совершенстве национального риторического идеала как системы наиболее общих требований к речи и речевому поведению, исторически сложившейся в той или иной культуре и отражающей систему ее ценностей – этико-эстетических, логико-аргументативных, коммуникативно-прагматических, нормативно-языковых и мировоззренческих [Сковородников 1997: 27-30].