- Вы меня не слушаете! - звук собственного голоса шокировал Киру. - Если умрет Сэмм, то и мы все умрем, пусть не сегодня, но умрем неизбежно, только тогда мы ничего не сможем с этим поделать.
- Вы одержимы, - сказала Делароса. - Пусть и благородным порывом, но все же одержимы, и это опасно. Мы не позволим этой навязчивой идее уничтожить человеческую расу.
- Это вы будете теми, кто уничтожит ее, - произнесла Кира. В глазах у нее защипало от подступающих слез.
- Я же говорила вам, - сказала Сенатор Кесслер, - каждый раз одно и то же. - Она взглянула на Киру. - Ты говоришь, совсем как Хочи, и как Голос - из вас просто хлещет эта необоснованная, сеющая раздор чепуха.
Кира пыталась хоть что-нибудь произнести, но слова застряли у нее в горле.
- За вашей работой будущее, - мягко сказал Мкеле. - За нашей - настоящее. Я говорил вам раньше, если наши с вами цели вступают в конфликт, приоритет за нами. Нападение Голоса на Ист Мидоу неизбежно и вопрос в том, сколько сражений мы выдержим. Прежде, чем мы что-то предпримем, Партиал должен быть уничтожен.
Кира взглянула на Сэмма; как обычно, его лицо было бесстрастным, но она видела, что он знал, что его ожидает. Она повернулась обратно к сенаторам:
- Вот просто так? Без всякого суда, или слушания, или...
- Слушание было четыре дня назад, - сказал Уейст. - Вы были на нем, и вы слышали наше решение.
- Вы дали нам пять дней на исследования, - сказала Кира. - Прошло только три.
- Лаборатория разрушена, - произнес Скоусен. - А вместе с ней - и большая часть ваших работ. Ваше состояние не позволит вам продолжить исследования, а сохранившихся данных недостаточно, чтобы их закончил кто-то другой. В любом случае, не вовремя.
- Тогда позвольте нам воспользоваться другой лабораторией, - предложила Кира. - Должно же где-то еще быть необходимое нам оборудование. Все, что нам нужно, - это время. Ведь даже начальный срок в пять дней был выбран произвольно.
- Дать вам еще время - и пренебречь риском спровоцировать еще больше нападений в дальнейшем? - спросила Делароса. - Я категорически против.
Хобб чуть наклонился вперед:
- Тот план, над которым мы раздумывали, все же позволит нам...
- Тогда отпустите его на свободу, - внезапно сказала Кира. Она нервно сглотнула, наблюдая, как глаза сенаторов сощурились и потемнели, и продолжила, пока они не начали возражать: - Он не сделал ничего, что причинило бы нам вред, он даже помог с исследованиями. Нет ни одной причины, по которой нельзя позволить ему жить.
- Это что, шутка такая? - прошипела Кесслер.
- Это послужит вашей цели, - сказала Кира. - Вы хотите, чтобы он исчез. Он исчезнет. И, по крайней мере, это поможет уменьшить вероятность ответных действий Партиалов.
Скоусен и Кесслер нахмурились, а Уейст покачал головой:
- Вы в самом деле думаете, что это принесет нам пользу?
- Конечно, она так думает, - сказал Мкеле. - Она идеалистка.
- Она ребенок эпидемии, - сказал Кесслер. - У нее развилась привязанность к этой вещи, но она понятия не имеет, что Партиалы на самом деле из себя представляют.
- А вы знаете? - спросила Кира. Она попыталась встать, задохнулась от боли, потом откинулась назад и повернулась в кресле: - Вы сражались с ними одиннадцать лет назад - одиннадцать лет. Разве нельзя предположить, что что-то могло измениться?
- Вы не можете верить всему, что оно говорит, - сказал Мкеле.
- Он солдат, а не шпион, - сказала Кира. Она повернулась, чтобы взглянуть на него; она боролась в этот последний момент, решая для себя раз и на всегда, может ли она ему доверять. Был ли он честен эти последние несколько дней или он все-таки монстр, каким его представляют сенаторы.
Внешне спокойный, он смотрел на нее, но все же ему не совсем удалось скрыть свою нервозность, свою решимость. Свою надежду. Она снова посмотрела на сенаторов и заговорила решительно: - Сэмм столкнулся с пленом и пытками, совершаемыми людьми, чью расу он хотел бы видеть уничтоженной, но он прошел через это без слез, без жалоб, ничего не прося. В нем не было ничего, кроме силы и решительности. Если остальные Партиалы хотя бы наполовину такие же разумные, как он, у нас мог бы появиться шанс...
- Моя миссия - миссия мира, - произнес Сэмм твердым и уверенным голосом. Кира повернулась к нему, в глазах ее снова стали образовываться слезы, а Сэмм выступил вперед настолько, насколько ему позволили цепи. Сенаторы молчали. - Я и мой отряд были на Манхэттене, потому что направлялись сюда, чтобы поговорить с вами. Мы шли, чтобы предложить перемирие.
- Ложь, - огрызнулась Кесслер.
- Это правда, - сказал Сэмм. - Нам нужна ваша помощь.
"Но почему?" - подумала Кира. - "Мы сможем доверять вам только после того, как вы скажете - почему".
Он смотрел на Киру минуту, приковав ее взглядом, потом повернулся к сенаторам и выпрямился. Вся его фигура и осанка выражала достоинство и гордость: - Мы умираем.
Глаза Киры распахнулись; вся комната в шоке погрузилась в молчание.
- Как и вы, мы не можем размножаться, только в нашем случае бесплодие было сделано частью ДНК - что-то вроде страховки, чтобы мы не вышли из-под контроля. Никогда раньше нас это не волновало, ведь мы не стареем, а, значит, находимся вне опасности вымирания. Но, очевидно, здесь мы оказались не застрахованы.
Доктор Скоусен первым обрел дар речи: - Вы... умираете? Все вы?
- Мы узнали, что когда ПараДжен создавали нас, они запрограммировали в нас срок годности, - сказал Сэмм. - В двадцать лет запускается процесс, который инициирует наше старение, мы сохнем и умираем в течение нескольких недель, а то и дней. Это не ускоренное старение. Это распад. Мы гнием заживо.
У Киры почти закружилась голова. Значит, это и была та тайна, которую он не отваживался сказать - что у Партиалов, совсем как людей, был таймер, отсчитывающий отпущенное им время. Поэтому они и хотели заключить перемирие. Кира была слишком шокирована, чтобы шевельнуться; она глядела на сенаторов, пытаясь угадать, что те думали. Кесслер улыбалась, но Хобб и Уейст, приоткрыв рты, потрясенно уставились на Сэмма. Делароса выглядела так, будто готова была заплакать, но Кира не была уверена, слезами ли радости или горя. Уейст что-то бормотал себе под нос и, казалось, сам почти не замечал этого. Лицо Мкеле приобрело каменное выражение; он молчал.
- Они умирают, - сказала Кесслер, и Кира почти отпрянула, услышав злобное веселье в голосе женщины. - Вы понимаете, что это означает? Первых Партиалов создали на третий год Изоляционной войны, а это было... за десять лет до Войны с Партиалами - двадцать один год тому назад. Первая волна гибели должна была настигнуть их прошлой зимой, а у самых молодых из них осталось, получается, сколько? Два года? Три, в лучшем случае? А потом они исчезнут - навсегда.
- Навсегда исчезнут все, - сказал Сэмм, и его голос был более эмоциональным, более пылким, чем когда-либо на памяти Киры. - Оба наших вида вымрут - умрет каждое разумное существо на планете
- Нам на жизнь отпущено больше времени, чем вам, - сказала Делароса. - Думаю, мы рискнем и постараемся справиться сами.
- Так именно об этом я и твержу вам, - сказала Кира, наконец обретая голос: - Без них нет вакцины. - Она посмотрела на Сэмма, понимая его просьбу. - Мы должны работать вместе.
Сэмм кивнул: - Вы можете иметь детей, но они умирают от РМ; у нас же стопроцентный иммунитет, но вот размножаться мы не способны. Разве вы не понимаете? Мы нужны друг другу. Ни один из видов не справится по-одиночке.
- Подумайте, что произойдет с моралью, - сказал Хобб. - В день, когда люди услышат это предложение, они... они объявят этот день праздником. Еще одним Днем Восстановления.
- Да что же с вами со всеми? - воскликнула Кира. Она постаралась встать, но но снова тяжело упала в свое кресло. - Он думал, что, узнав его тайну, вы убьете его, но то, что вы предлагаете, еще хуже.
- Мы все равно собирались его уничтожить, - сказал Мкеле. - Его смерть не стояла под вопросом никогда.
- Сейчас изменилось только то, - сказала Делароса, - что мы сделаем это публично, и тогда преподнесенная нам Партиалом новость сможет распространиться и послужить нам в объединении человеческой расы.
- Постарайтесь понять общую картину, - сказал Хобб Кире. - Вы пытаетесь спасти группу людей, активно убивающих друг друга на улицах. Вы думаете, соглашение с врагом что-то в их поведении изменит? Они не станут нас даже слушать, так не думаете же вы, что они станут делать что-то ради Партиала? - Хобб с убежденностью и пылом наклонился вперед. - Голос хотел заполучить наши головы задолго до того, как здесь появился этот Партиал, и, если просочится информация, что мы на самом деле прячем одного из них у себя, то ситуация только ухудшится. Люди захотят получить ответы на свои вопросы - им нужны будут ответы. И мы должны будем им их предоставить, потому что тогда мы вернем их доверие. Мы снова сможем контролировать остров, и на нем снова будет мир. Мы же знаем, что вы тоже хотите мира.
- Конечно, - сказала Кира, - но...
- Осторожнее, - пробормотала Делароса, глядя на Сенатора Хобба, а не на Киру. - Осторожнее в том, что говорите ей.
- Она может помочь, - сказал Хобб. Он уставился на Киру своими глубокими синими глазами, что она почувствовала себя пойманной и плескавшейся в них, словно вода в стакане. - Вы идеалистка, - сказал он. - Вы хотите спасти людей; мы хотим предоставиться вам такую возможность. А еще вы умны, так скажите мне - Чего хотят люди?
- Они хотят мира, - сказала Кира.
- Никто не взрывает здание, если хочет мира, - сказал Хобб. - Еще одна попытка.
- Они хотят... - Кира взглянула в лицо Хобба, гадая, к чему он ведет. Чего же хотят люди? - Они хотят вакцину.
- Слишком конкретно.
- Они хотят, чтобы у них было будущее.
- Они хотят иметь цель, - Хобб развел руки в градиозном жесте. - Они хотят просыпаться утром, зная, что должны делать и как. Будущее подарит им цель, а вакцина подарит им будущее, но в конечном счете, все, чего они хотять - иметь цель. Им нужно задать направление - им нужна достижимая цель. Когда мы основали Ист Мидоу, мы решили, что наша цель - найти способ исцелить РМ и этого будет достаточно. Но этой цели мы оказались неспособны достичь и через одиннадцать лет бесполезных усилий, у людей опустились руки. Их смысл жизни зачах и умер. Мы же должны дать им что-то достижимое, вы понимаете к чему я клоню? Мы должны отдать им Сэмма.
- Нет! - прокричала Кира.
- Никто не знает, что было причиной взрыва, - сказала Сенатор Делароса. - Вероятно, это был Голос, но, возможно, это был Партиал?
Кира почувствовала, как комнате стало холодно: - Это был не он.
- А разве это имеет значения для человечества как такового? - Хобб облизнул губы, жестикулируя, пока говорил: - Человечеству нужна цель и вот Партиал взрыват больницу. - Он щелкнул пальцами. - У них появляется цель - враг! В людях поднимается ярость, но не против нас, а вместе с нами. Остров объединяется перед всеобщей угрозой. Эта ситуация может поколебать даже устои Голоса, вы можете представить, каким тогда будет бунт? Да все мятежники вернутся в наш строй, весь их гнев и расправа будет направлена вовне. Человечество перестанет грызться, Кира, и это его спасет. Безусловно, вы это понимаете.
- Но это ложь, - сказала Кира.
- Потому что только ложь нас спасет, - сказала Делароса. - Я хочу, чтобы вакцина была найдена больше, чем кто-либо. И, да, настоящее исцеление может нас объединить, но часики тикают. Голос предъявил нам ультиматум в форме гражданской войны; у ворот притаился дьявол. Если мы сейчас ничего не предпримем, завтра у нас вообще не будет возможности что-либо сделать.
Что-то во всей этой истории было не так, даже не смотря на очевидный обман. Где-то внути скрывается что-то более глубокое и темное. Кира почувствовала тошноту: - Зачем вы мне все это говорите?
- Наш план сработает и без вас, - сказал Хобб, - но подумайте, насколько будет лучше, если вы присоединитесь. Вы молоды и хороши собой, вы талантливы и идеалистичны, и вы находились в самом центре того, что был сделано: вы отправились на Манхэттен и притащили обратно тайну, вы искали исцеление и были ранены во время первого нападения Партиала за последние одиннадцать лет. - Он показал на ее ногу: - Если об этом расскажем мы, нам поверять; если расскажете вы - люди умрут за вас. Вы можете стать частью этого, сделать ситуацию личной и значимой - вы можете стать героем, который объединт мир. Вы будете лицом, принесшим мир.
- Но это же злодейство какое-то, - сказала Кира. - Вы просите меня солгать всем, кого я знаю. - Она указала на Сэмма. - Вы простие меня стать соучастницей его убийства.
- Волки голодны, - сказала Делароса. - Мы можем броться с ними и погибнуть сами, а может кинуть им кость, это тело. Смерть одного Партиала - самая низкая цена, которую мы можем заплатить за мир.
А потом, словно удар грома, Кира все поняла, она увидела то, что не видела раньше. Сенаторы хотели использовать этот взрыв, чтобы вернуть членов Голоса обратно. Но этого никогда не случилось бы, если бы бомбу взорвал сам Голос. Они бы поняли, что Сенат лжет. Единственный способ обвинить во всем Сэмма, использовать те события, о которых никто правды не знал. А это означает, что Голос бомбу не взрывал.
Чтобы план сената сработал, взрыв должен был быть организован... Сенатом.
Кира чуть не прокричала им свои обвинения, но впервые за всю свою жизнь, она во время прикусила язык, понимая, что они прикончили бы ее на месте за подобные знания. Бомбу взорвал Сенат, все это с самого начала организовал Сенат. Они хотели решить проблему с Голосом, создав общего врага, и она подарила им такового; она принесла Сэмма прямиком им в лапы из своей идиотской вылазки на Манхэттен. Именно поэтому они притащили его сюда, поэтому они поставили ее во главе проекта. Чтобы однажды они смогли взорвать все к чертовой матери, не опасаясь потерять что-то важное и стоящее. А на обломках они могут собрать всех вместе и объединить против большого и страшного врага. Это был все тот же грандиозный план, о котором они рассказывали ей, но только он был более серьезным, более старым, более зловещим. И они от него уже не отступят, не важно как много она будет говорить.
Кира посмотрела на Сэмма. Не просто взглянула, а посмотрела пристально, вдумчиво, страстно желая, чтобы он понял, желая всем своим естеством, что у нее было, передать ему через линк и дыхание все свои мысли прямо в голову."Прости меня", - подумала она. - "Я не могу остановить их. Пожалуйста... Прости".
- Пришло время сделать выбор, - сказала Делароса. - Присоединяйтесь к нам, принесите мир на остров, положите конец угрозам Голоса... или станьте мятежницей и проведите все свои дни в изгнании. Вы сможете жить с комфортом на одной из ферм. - Она наклонилась вперед. - Вы взрывоопасны, мисс Уокер, люди идут за вами. Если вы присоединитесь к нашум курсу, они пойдут за вами в светлое будущее, которым мы грезили десятилетия. Пойдут к новому рассвету человечеста. Выбор за вами.
"Прости меня", - снова подумала она. Кира схватила капельнцу, сжала зубы и сделал шаг к сенаторам, подволакивая обгоревшую ногу: - Я ничего не могу сделать, чтобы вас остановить.
Она ощутила как удивление Сэмма еепредательством ударной волной толкнуло ее в спину и ударило по голове.
"Просто доверься не", - подумала она.
Хобб сощурился: - Вы сделаете это?
- Нет, не сделаю. - Она почти развернулась, не осмеливаясь снова посмотреть Сэму в лицо. - Я не могу с вами бороться, взгляните на меня, я едва могу стоять. Но это не значит, что я собирают продать его, чтобы помочь вам, и лгать мои друзьям. - По щеке у Киры скатилась слеза, но она смотрела твердо, отчаянно желая, чтобы они поверили ей. - Делайте, что должны и покончим с этим. Я не буду останавливать вас. - Она повернулась к двери, сделала шаг, причиняющий боль, потом помедлила, тяжело дыша. - И пусть один из ваших отморозков отведет меня вниз. Я больше уже не могу терпеть.
- Конечно, - сказал Хобб. - Не торопитесь. Восстанавливайтесь. Нам все равно потребуется несколько часов, чтобы все уладить.
Кира кивнула.
"Именно на это я и расчитывала".
Глава 27.
Охранник осторожно опустил ее на больничную кровать, склонившись раболепно, когда она застонала от боли. Она не притворялась, нога, казалось, болела сильнее, чем когда она взбиралась по ступенькам. Кира попыталась прикрыть ноги одеялом, но даже от такого незначительного движения у нее на глазах навернулись слезы. Охранник подвинул ей ноги, потом выключил свет и вышел. Кира закрыла глаза, стиснула зубы и заставила себя сесть.
"Никогда не стоит меня недооценивать".
Регенератор все еще был в комнате, и Кира снова им воспользовалась - третий раз за менее чем восемь часов, ускоряя рост клеток настолько, что это уже было за пределами безопасности. Это на длительный срок ухудшит ее состояние, но на некоторое время позволит ей ходить. Она выглянула за дверь и мрачно улыбнулась. Ее рана была настолько серьезной и походка настолько изнуренной, что охранник даже не остался проследить за ней.
Она нашла Маркуса в кафетерии - он сидел, молча уставившись на поднос с нетронутой порцией риса. "Станет ли он помогать? Должен". Она медленно приблизилась к нему через пустую комнату.
- Привет.
Он поднял взгляд, и его глаза расширились от изумления; он вскочил на ноги.
- Где ты была? Я приходил, как только разрешили снова входить в здание, и тебя не было в твоей комнате. Я перевернул здесь все вверх дном, пока мне в конце концов не сказали прийти сюда и ждать, - он оглядел ее с ног до головы и с беспокойством нахмурился. - Как, черт возьми, ты сюда попала? Ты едва можешь идти.
- Магия, - холодно сказала Кира. - Ты не окажешь мне услугу?
- Конечно.
- Мне нужно сделать МРТ.
Маркус снова нахмурился.
- А тебе не хотят делать?
- Я бы хотела, чтобы именно ты помог мне с этим.
- Почему?
- Я хочу, чтобы ты держал меня за руку, пока исследование не кончится.
- Я... ладно, - он сделал смущённое лицо. - Может, воспользуешься сканером? Он ведь намного эффективней...
- Мне нужно МРТ.
- Тогда позволь мне найти кого-нибудь, кто будет управлять сканером, пока я...
- Никого не надо, - твердо сказала она. - Только ты и я.
Маркус кивнул. Его лицо было усталым и обеспокоенным, но выражение глаз дало Кире понять, что он начал понимать, что она задумала.
- Хорошо, как скажешь, - он протянул ей руку, и она с благодарностью оперлась на нее и, шатаясь, пошла рядом с ним по главному коридору.
- Что на самом деле происходит? - прошептал он.
- Считай это догадкой медика. Я хочу кое-что посмотреть, - она мгновение поколебалась, пытаясь решить, что ему сказать. Они не разговаривали со дня того его предложения.
Он шел молча, и она сделала то же самое. "После всего того, что я с ним сделала, сможет ли он снова доверять мне?"
Они направились по коридру в сторону радиологического центра и отыскали свободную палату. Маркус помог ей взобраться на смотровой стол и она выдохнула, когда давление на ногу ослабло. Кире казалось, что она пробежала марафон по морю из битого стекла. Аппарат для МРТ был меньше, чем сканнер в ее лаборатории - просто маленький пончик вместо большой коробки для тела. А еще он был не таким мощным, но вокруг него действовало элекромагнитное поле, а именно это ей и было нужно.
- Надо его включить, - сказал Маркус. Он побежал в просмотровую, повозился с пультом управления, а Кира глубоко вздохнула. "Вот оно. Это либо начало, либо конец". Аппарат ожил, вокруг загудело мощное магнитное поле. Она протянула руку, когда Маркус вернулся.
- У нас совсем мало времени, поэтому послушай, - сказала Кира, откинувшись назад, пока аппарат МРТ делал свою работу. - Мкеле держит меня под строгим наблюдением, и на мне почти наверняка есть какое-нибудь подслушивающее устройство. Поле, которое образует этот аппарат, сможет прервать его действие, но я не знаю, сколько у нас времени - как скоро отморозки Мкеле начнут что-то подозревать, - она подняла на него глаза, а потом снова стала смотреть вперед. - Ты мне доверяешь?
-Что?
- Ты доверяешь мне? - она чувствовала на себе его взгляд,но продолжила смотреть прямо вперед.
- Да. Конечно, я тебе доверяю. Что происходит?
- Это Сенат подложил бомбу в мою лабораторию. Она убили Шейлона и угрожали мне. Все, что происходило в последнее время, - Сэмм, исследования, бомба - все это было уловкой, чтобы создать достаточную атмосферу страха, с целью укрепить их власть над островом. А сейчас они используют свой сценарий, чтобы... - Она опустила глаза, затем собралась с мужеством и наконец взглянула на него. - Маркус, они собираются убить Сэмма.
Кира заметила, как по его лицу прошла легкая дрожь. Было ли это от ужаса, шока или ревности, она не могла сказать. Его глаза взметнулись к потолку, затем он медленно снова перевел взгляд на нее.
- Кира, - произнес он. - Они всегда собирались убить это. Убить... Сэмма. Ты знаешь это, - его голос был достаточно ровным и сдержанным, чтобы она поняла, что он подавляет что-то, что с силой рвалось из него наружу. - Кроме того, с чего бы им взрывать своих же людей? Свой же госпиталь?
- Потому, что это - часть их плана, - сказала Кира. - Я все никак не могла понять, почему именно меня назначили изучать Сэмма, но дело должно быть в этом. Для них я всего лишь дитя эпидемии, наименее опытный медик - и наименее ценный. Если бы бомба убила меня, они назвали бы меня мученицей, но, так как я выжила, они решили использовать меня в роли подставного лица - молодого храброго ученого, который пережил атаку Партиалов.
- Так это Партиалы подложили бомбу?
- Я же сказала тебе, это был Сенат. Но они обвинят Сэмма, убьют его и используют его смерть, чтобы добиться всеобщей поддержки правительства, - ее глаза умоляли его, пытались заставить его поверить ей. - Это они приказали Шейлону подойти к окну, Маркус. Они приказали ему стать прямо возле стены как раз перед тем, как взорвали ее.
- Нет, - сказал Маркус, качая головой. - Это был Голос - они уже несколько недель нападают на Ист-Мидоу, и в городе, вероятно, есть по крайней мере одна их ячейка, - несмотря на то, что он говорил, Кира услышала прокравшиеся в его голос нотки сомнения.
- А кто-нибудь видел их своими глазами? - спросила Кира. - В самом ли деле кто-то напал на госпиталь, или военные просто так сказали, чтобы скрыть собственные следы?
Маркус уставился на нее, ничего не говоря.
- Я знаю, это звучит безумно, - сказала Кира, но Маркус перебил ее.
- Нет, не безумно. Безумно это звучало бы из уст Хочи, но от тебя... - он взял ее за руку. - Я доверяю тебе, Кира. Если ты говоришь, что они пытались тебя убить, то я верю, что так оно и есть.
Кира закрыла глаза, с мольбой обращаясь к любому, кто стал бы слушать. "Спасибо, спасибо, спасибо". Она посмотрела на Маркуса и быстро произнесла:
- Я не знаю, сколько у нас еще времени до того, как кто-нибудь придет посмотреть, почему не работает подслушивающий жучок, - она глубоко вздохнула. - Мы должны освободить его; я все объясню позже, но это наша цель: освободить его, пойти с ним на север и следовать за ним до его дома. Они умирают - так же, как и мы - и они предложили перемирие. Мы напомним им об этом.
Маркус запнулся, пытаясь найти, что сказать.
- Ты что, сошла с ума?
- Он спас меня, Маркус. Когда взорвалась бомба, у Сэмма был шанс сбежать - он не был скован, никто не смотрел, а в стене была громадная дыра. Он мог сбежать на свободу, но вместо этого он убрал от меня томограф, который мог убить меня током, и таким образом спас мою жизнь.
Маркус застыл, уставившись прямо ей в глаза - в глаза и на что-то за ними, что-то, что она могла только вообразить. Боль, отобразившаяся на его лице, почти разбила ей сердце.
- Я должен был... - сказал он, взгляд у него все еще был потерянным. - Я пытался...
- Ты пытался спасти меня, а я тебя не слушала. - Кира всхлипнула. - Я действовала безрассудно и глупо, я знаю, и сейчас я глубоко в этом увязла. Я знаю, ты хочешь вытащить меня, чтобы я была в безопасности, но мы не можем... не сейчас. Мне нужно, чтобы ты пошел со мной. Я знаю, это опасно и знаю, что ты этого не хочешь, но ты очень мне нужен, Маркус. Мне нужно, чтобы ты поверил мне; мне нужно, чтобы ты доверился мне. Мне нужно услышать, что ты скажешь, что идешь со мной.
Маркус ничего не это не ответил. Он потер глаза, его лицо приобрело натянутое выражение, зубы сжались. Кира прикрыла рот ладонями, медленно выдохнула. Она не отводила от него глаз. "Пожалуйста, Маркус. Пожалуйста, скажи "да".
Маркус стоял, отвернувшись в сторону. Кира закрыла глаза и тихо плакала.
- Я сделаю это, - сказал он. Кира широко распахнула глаза:
- Правда?
Он отступил к столу: - я помогу тебе отбить его, я помогу тебе доставить его домой, я сделаю всё, что угодно. Для тебя.
- О, Маркус...
- Когда ты ушла тогда, это чуть не убило меня. Я не позволю тебе делать все это самой, - он глядел на нее с любовью и страстью, затем отвернулся и беспомощно поднял руки. - Но как, черт возьми, мы это сделаем?
Она открыла рот и тут же его закрыла. У нее не было никакого плана.
- Каким бы образом мы не действовали, нужно сделать это сегодня.
- Нам понадобится помощь Хочи, - сказал Маркус. - Помощь Хочи и Изольды как минимум. Еще Джейдена и Гару, если сможем убедить их помочь.
Кира покачала головой.
- Они никогда не станут доверять Партиалу. Нам придется попытаться справиться без них.
Маркус присвистнул.
- Это безумие, - он пожал плечами. - Найди Хочи и Изольду и дай мне немного времени, чтобы собрать кое-какие вещи. Через два часа встретимся у тебя.
- Чудесно, - сказала Кира. - Теперь вернись к аппарату и сделай что-то вроде анализа собранных только что изображений - сделай с ними что угодно, нам просто нужно, что все выглядело так, как настоящее МРТ.
Маркус кивнул, подбежал к компьютеру, сел за него и начал что-то набирать. Едва ли минуту спустя какой-то солдат просунул в дверь голову. Кира спокойно лежала на кушетке, а Маркус был в наблюдательной комнате, исследуя изображение на экране. Солдат осмотрелся вокруг, кивнул и вышел.
Маркус дождался, пока дверь захлопнулась, затем, встретившись с ней глазами, долгим взглядом посмотрел на нее. Кира ответила тем же.
У них есть два часа.
Кира согнула ногу. Она почти готова была снова воспользоваться регенератором, но оказалось, что нога уже вполне заживала, - проблему доставляла боль. Она решила пойти на компромисс и вколола себе весьма значительную дозу болеутоляющего. Кира проверила в последний раз повязку на обожженном месте, убедилась, что та достаточно тугая, и натянула штаны. При ходьбе она хромала, и у нее довольно сильно кружилась голова, но, по крайней мере, она могла идти.
Кира выглянула из комнаты. Ее никто не сторожил. Или сенаторы поверили в ее готовность смириться с их планом, или же они думали, что установленного Мкеле наблюдения достаточно, чтобы уследить за ней. Но все же нельзя сказать, что в коридоре не было стражи. По меньшей мере десять, а, может быть, и больше вооруженных до зубов солдат столпилось возле двери с противоположного конца коридора. "Ну, что ж, мы хотя бы знаем, где держат Сэмма", - подумала Кира. Она выскользнула в коридор и поспешно захромала в другую сторону. Сэнди не было на ее посту. Значит, у Киры еще осталось немного удачи.
Уже начало смеркаться, но ей был знакома эта полутьма, где она провела так много дней, однако, сегодня от этого панибратства к горлу подступил комок. Она не могла не задумываться над тем, был ли это последний раз, когда она находится в Ист Мидоу - последний ли раз она проходит через шлагбаум, последний ли раз она проходит мимо синего дома на углу, последний ли раз она видит продавца суши, который медленно курсирует по улицам. Она свернула на свою улицу, вошла в дом и тихо собрала свою рюкзак: запасные фонари и батарейки, несколько пар сухих носков, нож и набор инструментов. Она разобрала винтовку и уложила ее тоже, запрятав ее в рюкзак так, чтобы ее не было видно - на этот раз это не военная операция, так что оружие у них будет только то, что они принесут с собой. К бедру у нее все еще был прикреплен пистолет Изольды (весьма необычный аксессуар в эти дни), поэтому она позаботилась о том, чтобы взять с собой достаточно количество боеприпасов. Последней она взяла свою медицинскую сумку, плотно скрепила ее с рюкзаком и поставила у входной двери, ожидая, когда придут все остальные. Она присела, нахмурилась и поняла, что Нандита все еще не вернулась из своей последней поездки.
Нандита отсутствовала дольше, чем обычно, Кира встревожено добрела до кухни. Все казалось нормальным, обычным. Она прошла в заднюю часть дома, а когда никого там не нашла, Кира бросилась наверх, теперь уже осматривая весь дом. Нандиты нигде не было.
Может ее забрали в полицию? Или на нее напали, когда она собирала травы? Возможно, она, как Кира сейчас, уехала, собрав все самое важное и отправившись на какую-нибудь ферму или в другое отдаленное поселение. Но она никогда не уехала бы не предупредив. В этом было что-то неправильное.
Первым пришел Маркус, кивнув молча Кире и медленно обследовав ее цифровым стетоскопом; она вопросительно на него посмотрела, но Маркус лишь махнул ей, призывая быть терпеливой. Через несколько минут подошли Хочи с Изольдой, Кира не разговаривала с ними, пока они наблюдали, как Маркус проверяет всю комнату. Прибор пискнул, когда он поднес его к колонкам, потом Маркус заговорил четко и громко.
