Часть 2. Глава 13. Три месяца спустя. 11 страница

Сенатор Уейст прищурился.
- И вы решили, что лучшим способом сделать это будет с криком побежать в самый центр территории врага без всякого плана и без прикрытия?

- Я просила доктора Скоусена о прикрытии, - сказала Кира. - Он ясно дал понять, что никакой помощи от Сената мне ждать не следует.

- Я ясно дал понять, что вам ни при каких обстоятельствах нельзя пытаться предпринимать подобного! - проревел Скоусен, ударяя рукой по столу.

- Моя подруга беременна, - сказала Кира. - Жена Гару, сестра Джейдена. Если мы сделаем как сказали вы, этот ребенок умрет. Как и все другие дети, которых вы не спасли на протяжении всех этих лет. Я не для того изучаю медицину, чтобы смотреть как гибнут люди.

- Ваши мотивы достойны восхищения. - произнесла Сенатор Кесслер. - Но ваши действия были глупы и безрассудны. Я не думаю, что их даже стоит обсуждать сейчас.
Кира посмотрела на нее и не могла в очередной раз не увидеть явного сходства между ней и Хочи. Не во внешности, конечно, но в их отношении. Будучи удочеренной Хочи, прожив с Сенатором Кесслер, выработала то же упрямое пылкое усердие.
- Для тех, кто поступает глупо и безответственно у нас есть законы, - продолжала Сенатор, - и у нас есть суды, чтобы приводить законы в действие. Откровенно говоря, я считаю присутствие этих нарушителей здесь тратой нашего времени. Предлагаю отправить их дело в уголовный суд и закончить на этом. Этого же... - она указала на Партиала, - мне хочется послушать, что это существо скажет.

- У нас есть законы, - сказал Сенатор Хобб. - Но, я думаю, сейчас очевидно, что случай особый...

Сенатор Кесслер взглянула на Киру, которая приложила все усилия, чтобы выдержать этот взгляд с достоинством и решимостью.
- Я голосую за то, чтобы это слушание было перенесено в уголовный суд, - сказала Кесслер и повернулась к Сенатору Хоббу. - Нам нужно заняться проблемой посерьезнее.

- Поддерживаю, - сказал Скоусен.

- А я возражаю, - произнесла Делароса. - Присутствие Партиала на Лонг-Айленде, не говоря уже о том, что он прямо в Ист Мидоу, это в высшей степени секретно. И мы не можем позволить кому-либо, и в особенности следственной группе, узнать об этом. Мы допросим Партиала, и затем решим, как поступить с обвиняемыми.

- Поддерживаю, - сказал Уейст.

- У меня нет возражений, - произнес Хобб. Кесслер, сохраняя строгое выражение лица, чуть помедлила, потом кивнула.

Сенатор Хобб жестом указал Кире и Гару сесть, затем повернулся к Партиалу:
- Итак, слово тебе. Что ты хочешь сказать?

Партиал ничего не ответил.

- Что вы делали на Манхэттене? - спросила Делароса. Она подождала, но Партиал не отвечал. Помедлив немного, она продолжила: - Ты был частью вооруженной группы захвата, обосновавшейся вблизи нашей границы. Какая у вас была цель?

Партиал оставался совершенно нем.

- Почему именно сейчас? - продолжала Делароса. - После шести месяцев зверского восстания и спустя одиннадцать лет абсолютного затишья почему именно сейчас вы вернулись?

- Надо просто убить его, - сказал Сенатор Уэйст. - И вообще не следовало его сюда привозить.

- Изучите его, - внезапно предложила Кира. Она встала, чувствуя, что все взгляды вновь устремились на нее. Это была ее последняя возможность, теперь, когда Партиал отказывался говорить, у них не оставалось ни одной причины сохранять ему жизнь. Его вот-вот убьют. Ей нужно было, чтобы они увидели, нужно было убедить их не упускать такого шанса. - Отправляться туда было глупо с нашей стороны, и все могло бы быть намного хуже, но взгляните, что у на сесть: живой Партиал, прямо перед нами, ждет, когда мы изучим его. Наказывайте нас, если желаете, можете убить нас, если сочтете нужным, но пусть кто-нибудь воспользуется представившейся возможностью и изучить его. Если я не права, значит так тому и быть, вред уже и так был причинен. Но если я права, мы сможем излечить РМ и начать строить наше общество заново. Если не будет РМ, не будет Акта Надежды, Голоса и вооруженных восстаний. У нас будет единое общество с будущим.

Сенаторы внимательно посмотрели на нее, затем Делароса созвала их, и все, склонив головы, начали шепотом обсуждать что-то между собой. Кира напряженно прислушивалась, но не могла разобрать, что они говорили. Периодически кто-то из них поднимал взгляд на Партиала.

- Ты хорошо выступила, - прошептала Изольда. - Надеюсь, сработает. Правда, они продолжают смотреть на тебя, и это меня напрягает.

- На меня? - прервала ее Кира. - Я думала, они смотрят на Партиала.

- Иногда и на него, - ответила Изольда, - но в основном, на тебя. Не знаю, что это значит.

Сенаторы совещались еще несколько минут, и Кира заметила, что взгляды, которые они украдкой бросали, были действительно направлены за Партиала, прямо на нее. Она нервно сглотнула, обдумывая уготовленное для нее наказание. Наконец, они выпрямились, и Сенатор Хобб поднялся.

- Сенат вынес решение, - произнес он. - Мы убеждены в необходимости изучения: Партиалы имеют иммунитет к РМ, и если нам удастся разгадать, в чем секрет этого иммунитета, мы наконец-то сможем найти лечение. Тело этого Партиала, возможно, является ключом к нашему выживанию, и, как нам кажется, он не представляет угрозы, когда связан и находится под воздействием успокоительных. - Он посмотрел на доктора Скоусена, распрямил плечи и продолжил говорить громким четким голосом. - Мы переведем Партиала в охраняемое отделение больницы, конфиденциально и под присмотром; там его можно будет изучить и исследовать. Через пять дней, мы его разберем на части и ликвидируем. Что касается изучения, им займетесь вы, Уокер, - он взглянул на Киру, которая была слишком шокирована, чтобы разгадать его выражение лица. - У вас будет на всё пять дней. Используйте их с умом.

- То есть вы меня не арестуете..., - пролопотала Кира, все еще переваривая услышанное. - Вы... вы отдает мне тело? Позволите мне провести тесты?

- Не только тело, - ответил Доктор Скоусен. - Результаты будут лучше, если он будет жив.

 

Глава 18.

- Ничего не понимаю, - сказала Хочи. - Моя мать ненавидит Партиалов, она бы его прикончила собственными руками, если бы смогла к нему подобраться. Почему они оставили его в живых?

- Успокойся, - сказала Кира. Она посмотрела в окно, вглядываясь в темноту через небольшую щель: - Если кто-нибудь тебя услышит... если кто-нибудь прознает, что мы тебе рассказали, некоторым предется очень дорого за это заплатить.

- Мкеле, вероятно, хочет попробовать его допросить, - сказал Джейден. Они должны были отправиться к месту исправительных работ утром, Сенат дал им одну ночь, чтобы собрать вещи. Гару был дома с Мэдисон, но Джейден пришел в дом Нандиты. Ее самой не было, она была в очередном походе за травами; Кира даже боялась думать том, что ей придется объясняться с Нандитой, когда та вернется. Кира могла стерпеть любые оскорбления от людей, которых терпеть не могла, но разочарование от ее поступков у человека, которого она любила, всегда опускало ее с небес на землю. Ее начинало разрывать на части от одной только мысли об этом, поэтому она заставила себя думать о чем-нибудь другом.

- Думаю, вы забываете об одном ключевом моменте, - сказала Изольда. - Очевидно же, Партиалы являются весьма знойными штучками. Если бы вы рассказали мне об этом до того, как ушли, я пошла бы на Манхэттен вместе с вами.

- Фу, Изольда, как грубо, - скривилась Кира.

- Ты же видела его так же, как и я, - сказала Изольда. - Эта штука просто как Адонис. Сделай кое-что для меня: Пока ты будешь в течение пяти дней находиться рядом с подобным генетическим совершенством, постарайся найти время и рассмотреть его фзические особенности более подробно. Ради меня.

- Это даже не человек, - сказал Джейден.

- В каком смысле? - спросила Изольда, заманивая его. - У него все части тела расположены в правильных местах. Если к этому стремились в ПараДжен, когда начали делать искусственных людей, то сейчас я еще больше опечалена тем, что эти создания взбеленились и пытались нас убить.

- Вопросы, обсуждаемые на слушании, были ни о чем, - сказал Джейден, в итоге решив не обращать на нее внимания. - Какая-то медленная подача. Сегодня они собираются засунуть его в какой-нибудь подвал, пытать его и узнать все, что смогут. Ночь с некоторыми солдатами Армии в звуконепроницаемой комнате даром не пройдут.

- А вот теперь ты меня действительно заводишь, - сказала Изольда.

- Заткнись, - сказал Джейден и Хочи рассмеялась.

- Но почему они назначили меня? - спросила Кира. - Ведь есть исследователи с куда большим опытом, есть более опытные лаборанты, есть...

- Я знаю, - сказала Хочи. - Любой в той больнице гораздо лучше тебя. Без обид.

- Я не обижаюсь, - сказала Кира. - Потому и спрашиваю всю ночь напролет.

- Точно, - сказала Хочи. - Вот только подумайте, зачем ставить своего самого неопытного сотрудника на какое-то важное дело, если только вы не уверены, что что-то пойдет не так? Или, может, использовать ее в качестве "козла отпущения", если вся эта штука взорвется?

- Уверена, у них на это есть другая причина, - сказала Кира, хотя всем сердцем в этом уверена не была. Она снова посмотрела в окно, оглядывая темную улицу. Ничего.

- Я не думаю, что он придет, - сказала Xoчи.

Кира быстро обернулась: - Что? Нет, я просто... смотрела на деревья. На свободную улицу, что не кишит пантерами и ядовитым плющом.

- Мир по ту сторону очень отличается, - кивая, сказал Джейден. - Я даже не знаю, как его описать.

- Это потому что там совсем нет людей, - сказала Изольда. - Манхэттен обрел более первозданный вид, чем Лонг-Айленд, потому что там некому отпугивать животных и вырубать растения.

Джейден тоненько рассмеялся: - На Лонг-Айленде сейчас сорок тысяч человек, - сказал он. - А были когда-то миллионы. Порой мне кажется, что этот остров даже не знает, что мы здесь.

- Дело не только в Манхэттене, - сказала Кира, - такое повсюду - мы видели пантеру в Бруклине. Видели детеныша антилопы, маленькую бежевую антилопу, которой от силы месяца два. Когда-нибудь они удивятся, куда же делись эти странные двуногие животные. Они будут ходить на водопой к реке, смотреть на облака, а потом они и думать о нас забудут. Жизнь продолжается. И нет никакого смысла оставлять после себя какие-либо записи, потому что потом не будет никого, никогда больше не будет никого, что смог бы их прочесть.

- У кого-то депрессия, - сказал Джейден.

Хочи стукнула его в предплечье: - Кто-нибудь еще хочет домашней фри?

- О, я хочу, - сказала Изольда, садясь. - Забудь о вымирании, я-то умру в тот день, когда закончится наше растительное масло.

Хочи передала ей тарелку и встала: - Меня уже тошнит от Антонио и его Бара Мицва. Есть пожелания?

- Финеас, - сказала Кира. - Нет, Ниссен. Он всегда меня подбадривает.

Хочи перебрала коробку с пластинками, поглядывая на генератор, чтобы убедиться, что он заряжен. Изольда взяла картошку и показала на Киру оставшейся половинкой, разговаривая с набитым ртом.

- Я думаю, ты просто напугана, - сказала она. - Отставим шутки. Это существо чуть не убило тебя, а теперь тебе надо работать с ним.

- Не с ним.

- Быть с ним в одной комнате, - сказала Изольда. - Ты знаешь, что я имею в виду. По-моему, это жутковато.

- А я думаю, что напугана ты, - сказала Хочи. Она включила плеер (НИССЕНУ ОТ ЛИЗЫ) и игривое техно заиграло в фоновом режиме. - Ты самая утонченная из нас, - продолжила Хочи, присаживаясь рядом с Изольдой, - и вот ты вся такая сейчас разбрасываешься жареной катошкой, словно уличная торговка.

- Может быть, я немного пьяна, - серьезно сказал Изольда, взмахнув в воздухе куском картошки. Она подняла бровь: - Сенатор Хобб угостил меня шампанским.

- О-ля-ля, - произнесла Хочи.

- Может, потому, что слушание прошло лучше, чем он ожидал? - спросила Изольда. Она пожала плечами: - Я не собиралась отказываться.

- Но они не получили того, чего желали, - сказала Кира, выпрямляясь. - Четверо глупых детей заставили их... - она замолчала на мгновение. - Если только это не то, чего они хотели на самом деле.

- Они хотели, чтобы Партиал остался жив? - спросил Джейден. - Хотели, чтобы ты изучала его?

- Я не знаю, - сказала Кира. - Это все не имеет смысла. - Она выглянула из окна. Все еще пусто.

- И все же это вызывает подозрения, не так ли? - спросила Хочи. - Если у Сената есть замыслы насчет Партиала, то сколько еще различных схем они могли разработать без чьего-либо ведома?

- У тебя паранойя, - сказал Джейден. - И в каких же ужасных заговорах, по твоему мнению, замешан Сенат?

- Они прячут Партиала в черте города, - сказала Хочи. - Если они способны на это, то на что еще?

В комнате стало тихо.

- Нападения на фермы, - сказала Хочи. - Исчезновение обвиняемого из Голоса посреди ночи. Мы допускаем эти события, потому что думаем, что знаем их причины, но что, если это не так? Что, если все те причины, о которых нам говорили, всего лишь ложь?

- Я почти год была помощницей Сенатора Хобба, - сказала Изольда. - И я могу ручаться, что не храню никаких опасных государственных тайн.

- Ты защищаешь правдивость тех людей, которые, и ты это знаешь, лгут людям Ист Мидоу, - сказала Хочи. - И они делают это слишком хорошо, чтобы считать это их первой ложью. Удивляет только то, что вы все изумлены.

- Я думаю, Хочи права, - произнесла Кира, чувствуя, как нехорошее чувство наполняет ее глубже по мере того, как она обдумывала слова Хочи.

- Почему вы так отчаянно на них нападаете? - удивился Джейден. - Слушай, Хочи, мне, конечно, жаль, что твоя мамаша та еще стерва, но она же не одна в Сенате. И что насчет Армии? Ты говоришь о тех, кто защищает и охраняет нас, о людях, которые погибают на чужбине, чтобы ты могла сидеть здесь в безопасности, слушать свои пластинки, изощряться в приготовлении разнообразных блюд и ныть о том, как тебя притесняют.

- Не считая твоего провального похода, - пылко сказала Хочи, - когда хоть какой-то солдат погибал в бою?

- В прошлом году, когда Голос совершил налёт на Хэмптонские фермы.

- И откуда ты знаешь, что это был Голос? - потребовала Хочи.

- С чего бы им лгать нам?

- А ты можешь быть уверен, что все дело не в каком-нибудь рассерженном фермере, - с нажимом произнесла Хочи, - который отказался отсылать свою квоту, и Проклятая Армия Лонг-Айленда решила немного его потрясти?

- С чего бы им лгать нам? - повторил Джейден.

- Потому что это поддерживает порядок! - выкрикнула в ответ Хочи. - Посмотри, что происходит: вооруженные солдаты на улицах, агрессивные обыски всех, кто ходит на рынок; они даже начали обыскивать дома. Сенат командует прыгать, а мы спрашиваем, как высоко, потому что они убедили всех, что иначе Голос убьет нас. Наши юноши идут на войну, наши девушки беременны, и мы всегда делаем все, что говорит Сенат, но это ничего не меняет. Ситуация ничуть не улучшается. А знаешь, почему? Потому, что если улучшится, то нам больше не нужно будет слушаться их!

Кира, шокированная этой вспышкой, переводила взгляд с одной на другого. Все остальные казались настолько же потрясенными.

Джейден что-то проворчал и поднялся.
- Ты сошла с ума, - произнес он, идя к двери. - Более важные дела требуют моего времени, чтобы тратить его здесь впустую.

- Идиот, - пробормотала Хочи и вылетела из комнаты в кухню.

Кира глянула на Изольду; та ответила потрясенным взглядом широко раскрытых глаз.

- Они не злые, - сказала Изольда. - Я работаю с ними каждый день - они обыкновенные люди. Хобб на самом деле старается изо всех сил, - она помедлила. - Тебе следует взять завтра с собой оружие. Ты даже не представляешь, насколько Партиалы сильны и на что они способны. У тебя есть пистолет?

Кира покачала головой:
- Я предпочитаю винтовки. Да и то, преимущественно дома. Не слишком годится для лаборатории.

- Я отдам тебе свой, - сказала Изольда. - Ратуша кишит солдатами, а тебе, как смотрителю зоопарка, где содержится супер интеллектуальный хищник, он нужнее.

Кира посмотрела в окно на пустую улицу: - Думаю, мы можем прямо сейчас за ним и сходить, - тихо сказала она. - Вечеринка все равно закончилась.
Она вышла вместе с Изольдой, задержавшись на крыльце. Подождала несколько секунд, спустилась и ушла.

Маркус так и не пришел.

Доктор Скоусен вел Киру по длинному коридору: - Это карантинная комната, - сказал он, показывая на тяжелую стальную дверь в конце коридора. - Мы не использовали ее для подобного раньше, мы вообще ее не использовали уже несколько лет. Сторожа всю ночь ее драили. Боюсь, что прокладки не настолько прочны, как нам бы хотелось, но наши имущественные команды работают сверхурочно. Они ищут новые магазины по продаже медицинского снаряжения, новые больницы и клиники. Любые места, где можно раздобыть любые виды пластика на двери и окна. Пока мы будем в сравнительной безопасности.

"А я буду заперта внутри вместе с Партиалом", - подумала Кира. Она крепче прижала колбы, стопку блокнотов и другое снаряжение, стараясь не уронить все это и поспеть за быстрым доктором Скоусеном.

Он понизил голос до шепота, когда они завернули за последний поворот: - Мы всю ночь обыскивали его на предмет оружия, мыли его и взвешивали, делали все, что может сдержать его необузданность. Сейчас он привязан и он весь ваш.

Они дошли до двери - семифутового стального барьера, охраняемого двумя солдатами в касках и бронежилетах. Одним из них был Шейлон Браун, рядовой, с которым она познакомилась во время имущественного рейда в Ашарокене. Он улыбнулся, когда открывал дверь. Кира посмотрела на Скоусена, крепко прижимая к себе свою драгоценную ношу.

- Что ещё мне нужно знать?

- Исследуй все, что сможешь, - серьезно сказал он. - Я не хочу, чтобы ты этим занималась и до сих пор думаю, что это была идиотская затея, но это единственная... это редкая возможность и, честно говоря, я не знаю насколько долго остальные сенаторы будут это все позволять, пять дней или нет. Пожалуйста, все отчеты приноси непосредственно мне, особенно, если обнаружишь что-нибудь... какую-нибудь угрозу. Меньшее, что нам нужно, это паника.

- Понятно - сказала Кира. - Хорошо. - Она повернулась к двери, глубоко вздохнула и прошла мимо солдат: - Спасибо, что присматриваете за мной, ребята.
"Если понадоблюсь, я внутри с этим монстром."

Сам подход был сделан из короткой трубы чистой, гибкой пластмассы. Внизу от пола шел мягкий электрический гул - электромагнитная сетка, предназначенная для того, чтобы очистить ее ботинки от посторонних частиц. Еще здесь должен был быть... Она оглянулась в поисках струй воздуха как раз в то время, когда в лицо ей ворвался искусственный вихрь, обдувая ее и втягивая пыль, волоски и другие загрязняющие вещества в ту же электрическую сетку в полу. Она постаралась удержать в руках свои колбы и бумаги, а когда воздух замер, поспешила в комнату.

Партиал лежал на операционном столе в центре комнаты; он был плотно связан кожаными ремнями, а стол был привинчен к полу. Он был в сознании, в глазах отражалась тревога, пока он смотрел, как она входила в переделанную комнату. К стенам были приставлены стойки, компьютеры и другое оборудование. Все было чистым и хорошо освещалось. У Киры на бедре висел полуавтомат Изольды.

Ей никогда в жизни не было настолько страшно.

Некоторое время Кира постояла, ничего не говоря, потом прошла через всю комнату к стене и положила свои вещи на тумбу. Несколько пробирок рассыпалось и она собрала их, расставляя на пластиковой стойке. Кира сглотнула, глядя на полку, пытаясь убедить себя повернуться лицом к Партиалу. В нем ведь ничего не было - всего лишь существо, не мужчина - подросток, в полном одиночестве и связанный. Она столкнулась с таким как он, и с другими, подобными ему, в гораздо более страшных условиях лишь несколько дней назад. Но все же сейчас все было по-другому; все казалось не ко времени и не к месту. Партиал в дебрях был врагом и она понимала, как это надо воспринимать, но Партиал, находящийся здесь, в Ист Мидоу, в одной с ней комнате...

Уголком глаз она уловила отблеск света, потом повернулась и увидела глазок маленькой камеры, вмонтированной в углу. Она, однозначно, была новой и не к месту. Камера была прикручена огромными винтами к деревянной полке. Кира огляделась и заметила еще четыре штуки: по одной в каждом углу и две наверху под определенными углами, чтобы было видно Партиала на столе и рабочее место Киры. "Работа Мкеле", - предположила она. Кира ощутила некую нервозность от того, что он и его солдаты так пристально за ней наблюдают. Если Партиал что-нибудь учудит, они увидят и среагируют.

Кира выдохнула, не понимая, что задержала дыхание. Она не могла решить, от того, что Мкеле за ней наблюдает, она чувствует себя в безопасности или наоборот. Она прошла мимо привязанного Партиала к окну.

Она находилась на втором этаже, глядя сквозь высокие деревья на большую парковку, полную покосившихся автомобилей. Большинство парковок были пусты, не у всех ресторанов во время разрушения цивилизации бизнес шел хорошо. Но у больницы парковка была забита полностью и одиннадцать лет назад. А машины пациентов остались как призрачные напоминания о них.

"Мне нужно взять у него пробу крови", - подумала Кира, заставляя себя вернуться к делу. - "Мне нужна кровь и ткани. Я прошла через зону боевых действий, чтобы отрезать у врага руку, так что я смогу взять биопсию из этой штуки, лежащей связанной в пятнадцати футах."

Она пошла обратно к пробиркам, которые принесла с собой - образцы крови Маркуса. Реликвии ее первой попытки изучить РМ еще до Манхэттена, до Партиалов и до всего, что случилось. До того, как Маркус не пришел. У нее все еще хранились записи, сделанные после исследования крови. Записи пестрели количеством тромбоцитов, лейкоцитов, глюкозы, электролитов, уровнями кальция и кишащими повсюду страшными вирусными структурами. Каждый человек был носителем, отравляя своих детей уже после того, как Партиалы исчезли. Были ли Партиалы тоже носителями? Была ли вся эта катастрофа напрасной?

Кира глубоко вздохнула, потерла лицо и повернулась, чтобы посмотреть на Партиала - не на безликое существо под черной маскировкой, а на человека, мальчишку чуть старше, чем она сама, привязанного к столу и почти полностью обнаженному. Поскольку на нем не было рубашки, она видела его тренированный мускулистый торс, но не как у бодибилдера, а сильное, сухощавое и боеспособное. Генетическое совершенство, как сказала Изольда. Кира попыталась вызвать тот энтузиазм, который был во время боя на Манхэттене, постаралась представить как отрезает руку этого существа для изучения. У него были такие же карие глаза, как и у нее. Он спокойно смотрел на нее в ответ.

Доктор Скоусен сказал, что они его помыли, но, когда Кира снова посмотрела на Партиала, то увидела пятна вокруг лица и головы. Она шагнула ближе, пытаясь разглядеть получше, вглядываясь в его лицо. Это оказались пятна крови, засохшие и почерневшие, расплывшиеся вокруг рта и глаза, покрывавшие ухо с другой стороны. Она протянула руку, чтобы убрать его волосы, но замерла на полпути, а потом руку убрала.

- Полагаю, они тебя били?

Партиал ничего не ответил, просто смотрел на нее своими темными глазами. Его ярость была почти осязаема, словно жар, расходящийся волнами, от железной печки. Она пересилила себя и снова к нему потянулась, но в этот раз Партиал неожиданно повернулся к ней, дергая головой и вырываясь из повязок. Кира невольно отпрыгнула назад, сердце бешено колотилось. Она потянулась к пистолету. Кира не вытащила его, просто почувствовала его присутствие - твердое и успокаивающее. Она заставила себя успокоиться и снова шагнуть вперед, стоя прямо. Через мгновение она достала оружие, держа его так, чтобы Партиал мог видеть его.

- Я была в том отряде, который тебя поймал, - сказала она. - Я не пытаюсь тебе угрожать, просто показываю, насколько я серьезна. Мы с тобой проведем вместе пять дней, если ты хочешь, чтобы все это время мы воевали, я больше, чем готова.

Он посмотрел на нее холодным и жестким взглядом, словно пытаясь отыскать любой разлом, любую брешь в ее защите, чтобы выскользнуть...

... но еще за холодными глазами был страх. Она уверенно могла бы сказать, просто посмотрев на него, что он никогда еще не был настолько испуган. Кира сделала шаг назад, пытаясь посмотреть на ситуацию со стороны: Он один - военнопленный, избит, скован и распростерт на операционном столе. А она еще и пистолет на него наставила.

Кира опустила взгляд на оружие и убрала его: - На случай, если ты не умеешь разговаривать - здесь каждый тебя боится. Мы понятия не имеем, что ты умеешь или как ты устроен. Все, что нам известно, что ты - биологическое оружие на двух ножках.

Она замолчала в ожидании, но он оставался нем. Она рукой показала ему, что стоит что-то сказать, но в ответ - ничего. Она вздохнула. Кира и сама не смогла бы сказать, чего от него ждала.

Он смотрел на нее и она почувствовала себя неуютно, словно жучок в банке. И кто же кого на самом деле изучает?

- Ну что ж, хорошо, - сказала она. - Не хочешь говорить, ладно. Честно говоря, не думаю, что в подобной ситуации я бы стала разговаривать. Но все же не знаю, как быть. Люди существа очень общительные, мы любим общаться, чтобы чувствовать себя...

- Ты слишком много разговариваешь.

Кира остановилась, распахнув глаза. Его голос был сухим и хриплым, насколько ей было известно, он не сказал ни слова с того момента, как его поймали, а прошло уже больше пятидесяти часов. Да она и не была уверена, что правильно его расслышала. "Впервые за одиннадцать лет человек вступил в разговор с другим видом", - подумала она, - " а он говорит мне, чтобы я заткнулась". Когда первый шок, наконец, прошел, она чуть было не начала хохотать.

- Намек понят, - кивая, сказала Кира. - Но позволь мне сначала объяснить тебе то, что я собираюсь делать. Большинство наших тестов будет сенсорным, не инвазивным. Мы посмотрим на твои органы, это в некотором смысле... - Он закрыл глаза, демонстративно ее игнорируя, и она замолчала. - Хорошо, никаких медицинских разъяснений. - Кира направилась в сторону полок с ящиками, а потом вернулась обратно с несколькими стеклянными стерильными пробирками и некоторыми инструментами: - Позволь хотя бы тебя предупредить, что от этой иглы будет немного больно, ничего страшного, просто пружинный штифт войдет примерно миллиметра на два. Ты позволишь мне воспользоваться твоим пальцем или мы опять будем воевать?

Он открыл глаза, посмотрел на иглу, потом Кире в лицо. Через какое-то время он разжал кулак.

- Спасибо, - она вылила пару капель спирта на ватный тампон и протерла указательный палец Партиала. Его руки были твердыми и теплыми. Приспособление для прокалывания было размером и формой с коробочку для зубной нити. Она прижала его к пальцу: - Приготовься.

Он слегка вздрогнул. Иголка проколола ему палец и Кира быстро подставила к нему пробирку. Та медленно наполнялась кровью, медленне, чем обычно и она сжала палец, выжимая больше. Кровь остановилась прежде, чем колба наполнилась.

- У тебя, наверное, низкое кровяное давление, - нахмурившись, заметила она, закрывая колбу. - Обычно мне удается наполнить две с одного пальца. Если только... - она уставилась на пробирку, кровь в которой уже начала сворачиваться. Кира посмотрела на его палец, дырка на котором почти затянулась: - Это потрясающе, - прошептала она. Кира поднесла стеклянную колбу к глазам; кровь становилась бурой, сворачиваясь до тех пор, пока с обоих краев не покрылась маленькой, но твердой корочкой.

Она перевела взгляд на Партиала. Тот промолчал.

Первым порывом Киры было желание уколоть его еще раз, на этот раз уже глубже, но она отказалась от этой идеи так же быстро, как та появилась. Она здесь не для того, чтобы его пытать и, несмотря на то, насколько быстро он регенерирует, он все еще может испытывать боль. Достаточным доказательством тому было то, что он вздрогнул от укола. Она не смогла бы ранить его, чтобы потом наблюдать за тем, как он будет реагировать.

Но все же... не этого ли добивался Сенат? Не для этого ли она сама здесь? Она, конечно, не станет кромсать его ножами, но они приказали ей его изучить. Если невосприимчивость Партиала к РМ основана на его регенерационной системе, тогда она должна исследовать все ее пределы и возможности и выяснить, как они могут использовать их для своей пользы. Если она не может найти ответы в другом месте, она поищет их здесь.

Сможет ли он выжить после огнестрельного ранения? Что произойдет с пулей? Ее интуиция боролась с научным любопытством. Кира покачала головой и снова обратила свое внимание на корочку внутри пробирки.

- Я не собираюсь тебя пытать, - сказала она, возвращаясь к ящикам и доставая небольшой пластиковый шприц с короткой острой иглой. - Но мне нужен другой образец крови. Медицинскому компьютеру нужна жидкая кровь, чтобы выдать мне картинку того, что с ней происходит. Так что, если твоя кровь сворачивается от малейшего соприкосновения с воздухом, значит нам надо его изолировать. - Она надела иглу на шприц, отыскала физраствор, воткнула в бутылек иглу и закачала его в шприц. Потом водила поршень туда-сюда до тех пор, пока не убедилась, что емкость заполнена только жидкостью. Она протерла вену Партиала с внутренней части локтя и поднесла к ней иглу. - Приготовься для еще одного укола.

На этот раз он даже не дрогнул. Она собрала кубик крови и решила было приложить ватку в его руке, но поняла, что заживление и так уже началось. Почувствовав себя идиоткой и отвернувшись, она поместила сам шприц и иглу в медицинское оборудование. Кровь оставалась жидкой. Она сняла перчатки и начала кликать по экрану, инициируя анализ крови, сканирование печени и всего, до чего могла додуматься, вызывая сообщение о "полном сканировании", которое выявило вирус в прошлый раз. С Маркусом. Она нажала "Да" и принялась ждать, затаив дыхание, пока компьютер обрабатывал кровь.