Если бы человек был произведением только одной природы, как думают и учат материалисты, признавая в человеке только одну материальную природу, отвергая его главную — духовную часть, то спрашивается: отчего же в его поразительной деятельности видны, кроме дел, принадлежащих вообще животным, и дела, единственно возможные только одному духу? Делами (например, насыщение, покой, отправление половых органов и др.) человек наряду с животными есть произведение земли; дела же любви (не плотской, а духовной), стремление к истинному, прекрасному и доброму показывают в нем другую природу — духовную. Как дело рук Божиих, имеющее быть свидетелем славы и силы своего Творца, не мог быть человек существом конечным и по телу, и по душе. Не для того Бог созидал, творил, чтобы потом Его творение уничтожилось. Душа и тело — дела Божий, следовательно, и душа и тело бессмертны, не уничтожаются. После разлучения души со своим телом душа живет в мире духовном, соответствующем ее природе, а тело возвращается в землю; человек, поставленный среди миров видимого и невидимого, природы и духа, живет и действует в обоих мирах, и на земле и вне земли: телом на земле, умом же и сердцем вне земли, или на небе, или в геенне. Так крепок и таинственен союз души с телом и сильно взаимное влияние их между собою, что вообще деятельность души на земле, направляемая к истинному, высокому и прекрасному, много задерживается и ослабляется телом, как свидетельствует и Сам Иисус Христос: "дух бодр, плоть же немощна" (Мф. 26, 41), чего тотчас по сотворении человека не было; ибо тогда было все совершенно.
Несогласия не было ни в чем: тело долженствовало быть, как оно и есть на самом деле, орудием проявления невидимой, богоподобной души, ее могущественных сил и удивительной деятельности, которою особенно характеризуется наш XIX век. Оттого, что дух бодр, а плоть немощна, идет борьба непрестанная, борьба за истину, и в этой борьбе ослабляется душа и часто вместе с телом нравственно падает, как бы невольно, против желания уклонясь от истины, от цели своего назначения, от цели своей жизни, своей естественной деятельности. "Не то творю, — с прискорбием взывал избранный сосуд Святаго Духа апостол Павел, — не то творю (делаю), что хочу, но то содеваю (совершаю), что ненавижу. Кто избавит меня от тела смерти?" (Рим. 7, 15, 24). Деятельность души на земле в большей или меньшей мере представляет смесь добра со злом, правды с неправдою. Тело на земле служит помехою душе в ее деятельности, там же, за гробом, в первом периоде, эти препятствия устранятся отсутствием тела, и душа будет действовать единственно по своему настроению, усвоенному ею на земле, или доброму, или злому, а во втором периоде своей загробной жизни, хотя и под влиянием тела, с которым опять соединится, но это влияние тела, уже изменившегося в тонкое, духовное, нетленное, будет даже благоприятствовать душе в ее деятельности, освободившись от настоящих, грубых его потребностей и получив новые духовные свойства. Кроме того, Самый Дух Божий, все испытующий: и глубины Божий (1 Кор. 2, 10), и на земле пребывающий в душах и телах, любящих Бога, — тем более за гробом не оставит таких боголюбцев в дальнейшем раскрытии истины; и все силы душевные, под таким благотворным действием Святаго Духа достигая желаемого, неизбежно растворятся радостию, выражением удовольствия, происходящего от удовлетворения желаемого, и душа достигнет своего блаженства, естественного своего назначения. На земле вся деятельность души постоянно в своем стремлении к истине сопровождается и растворяется многоразличными трудностями, скорбями: "в мире скорбни будете" (Ин. 16, 83) — вот удел человека на земле после его падения в раю, удел, однажды и уже навсегда определенный Самим Богом Адаму (Быт. 3, 17), а в лице его и всему человечеству, и повторенный Господом Иисусом Христом и для нового духовного человека. Только принуждение себя, то есть преодоление препятствий, доставляет удовлетворение желания, а следовательно, и радость. Все добродетели, несмотря на все препятствия к совершению их, доставляют своему делателю неземную духовную радость, в которой потом принимает более или менее участие и немощное тело, и человек, как говорится, блаженствует. За гробом же немощное тело преобразится к своему времени и будет способствовать деятельности души в ее назначении; и того зла, в котором лежал и лежит весь мир, там, за гробом, не будет, и человек будет вечно блаженствовать, то есть вся деятельность души будет достигать своего вечного назначения. Ежели на земле истинное блаженство души достигалось стремлением к совершенной свободе от тройственной похоти славолюбия, сластолюбия и сребролюбия, то за гробом душа, будучи от этого зла совершенно свободна, будет вечно блаженствовать как чуждая всякого рабства, всякого плена греховного, ежели еще на земле сколько возможно освободилась от сего страстного рабства в свободу сынов Божиих или постоянно, ненавидя грех, оплакивала свой плен, ожидая в смирении, терпении и совершенной преданности воле Божией разрешения от тела смерти.
Основанием всей видимой, земной деятельности человека служит невидимая, внутренняя, духовная деятельность души; так что видимая настоящая жизнь человека вполне изображает невидимую душу и все ее свойства. Ежели душа, по назначению Самого Создателя, бессмертна, то есть продолжает жить и за гробом, а жизнь обыкновенно выражается в деятельности, то справедливо, что где жизнь — там и деятельность, и где деятельность, там и жизнь. Следовательно, и за гробом продолжается деятельность души. В чем же состоит деятельность души за гробом? В том же самом, в чем состояла ее деятельность на земле. Деятельность души составляет совокупная деятельность ее отдельных сил. Как действовали ее силы на земле, так будут они действовать за гробом.
