Категории заставить и убедить

КАК РЕАЛИЗАЦИЯ «ВОЛИ К ВЛАСТИ»

 

Кумир поверженный —

все бог.

М.Ю. Лермонтов

 

Каждый знает, как часто у него возникает желание, чтобы какой-то человек совершил определенный поступок. Например, вы хотите, чтобы ваш прекрасно подготовленный сын (брат) стал студентом МГУ.Как вы можете добиться этого результата, т.е. реализации вашего внутреннего желания? Только двумя способами: вы можете его заставить по­ступать в МГУ, и вы можете его убедить в целесообразности для него самого учиться в МГУ. Никакой третьей возможности не существует. (Он может, правда, сам захотеть учиться в МГУ, но в этом случае вооб­ще не возникает мотивации ваших действий, так как это уже не зависит от вас.)

Заставить человека помимо его воли можно, воздействуя на два мощных стимула, которые изначально присущи его сознанию. Первый стимул — страх, второй — корысть. Вы можете человека испугать — тогда он совершит нечто в соответствии с вашей волей, и вы можете его подкупить — он сделает то, что вы хотите, поскольку ему это станет выгодно.

Начнем с категории "подкупить". Категория "подкупить" не все­гда носит собственно материальный характер, т.е. подкупить означает не только передать материальные ценности (дорогостоящие предметы, денежные знаки и т.п.). Человека можно подкупить гораздо более изыс­канным способом, а именно, поместить его в такую социальную среду и дать ему в этой среде такое положение, которое для него важно, пре­стижно, желанно и выгодно, т.е. его можно подкупить положением в обществе. В зависимости от ситуации используют и то и другое. Бытует точка зрения, что не существует людей, которых нельзя было бы подку­пить, существует лишь недостаточная цена, что доказывается очень мно­гими фактами из жизни конкретных людей. Трудно с уверенностью дек­ларировать полную достоверность этого тезиса. Но он часто бывает справедлив, особенно если распространяется не на самого человека, а на кого-то, очень близко с ним связанного, например на его ребенка. Существует понятие "корысти для себя" и "корысти в отношении свое­го ребенка". Философские категории "Я" и "Дитя" выступают как два аргумента функции "корысть". Ребенок есть физическое и духовное про­должение человека в вечности, и поэтому мы связаны со своими детьми специальными, эксклюзивными отношениями. Очень часто то, что не столь важно для человека самого, приобретает особую значимость в его мировосприятии, если это касается его ребенка. Исходя из этого, часто воздействуют на корысть, связанную с социальным положением не самого человека, а его ребенка: заставляют совершить какой-то по­ступок и при этом обещают устроить ребенка (уже подросшего обычно) в "хорошее место". Часто можно найти уязвимое звено если не в самом человеке, то в его семье (под уязвимостью здесь понимается нечто край­не желанное), на котором можно сыграть. Потребность в достижении внутренней психологической цели может привести к тому, что человек будет делать то, чего делать никогда не собирался и не хотел. При этом, людей нередко заставляют нарушать внутренние нравственные правила и кодекс чести. Само желание поступка, совершаемого другим че­ловеком, соотносимо с философской категорией, получившей широкую известность в связи с работами немецкого философа Ф. Ницше, — "во­лей к власти". У Ницше "воля к власти" понимается как "принцип ис­толкования космической жизни". В стремлении к высшему осуществле­нию "воли к власти" Ницше ставит этические задачи человеку, поста­вившему себя "по ту сторону добра и зла", своею властью творящему себе закон и в железной дисциплине подчиняющему себя этому самосоз­данному закону.

Однако категория "воли к власти" имеет (например, в работах А. Адлера) и психоаналитическое толкование, как один из глобаль­ных, наравне с либидо, мотивов совершаемых человеком поступков. Когда З. Фрейд писал о сексуальном влечении (либидо) как о един­ственном стимуле всего человеческого поведения (речевого, в частно­сти), он в известной мере абсолютизировал эту категорию. Последу­ющее развитие теории психоанализа показало отсутствие универсаль­ности либидо в качестве мотивации. У человека есть и другой мощ­нейший стимул — "воля к власти", который реализуется в последую­щем поведении людей ничуть не реже, чем скрытое или очевидное (т.е. сознательное или бессознательное) восприятие мира с позиции своего пола и потребность в сексуальном воздействии на мир. Важно под­черкнуть, что "воля к власти", как и либидо, генетически присуща каждому человеку, а вовсе не отдельным личностям (тиранам, злоде­ям и т.п.). Через волю к власти реализуется его назначение как наместника Бога на Земле, но одновременно и наместника дьявола, наместника высшей силы, для которой характерно давить и порабощать, т.е. воздействовать силовым, властным способом на мир. И люди дей­ствительно любят подчинять себе окружающий мир, в который состав­ной частью входят другие люди. Существуют поступки, которые не мотивированы ничем, кроме желания утвердить себя среди других людей. По крайней мере никак иначе они объяснимы быть не могут. (Волю к власти не следует путать с потребностью в авторитете, завое­вание которого не связано с силовым воздействием.) В особых случа­ях, связанных, как правило, с психическим заболеванием, человек убивает только для того, чтобы доказать свой приоритет над други­ми людьми, свою силу над ними. Это действительно случаи патологи­ческие, но они являются развитием (в значительной мере — естествен­ным) врожденной потребности человека во власти над другими людь­ми. Воля к власти есть внутренняя, более глубинная мотивация, чем императив или убеждение, что может быть показано на схеме (см. ниже). Категории "убедить" и "заставить" суть производные от "воли к власти".

Итак, заставить можно через корысть и заставить можно через страх. Как заставляют совершать поступки через страх, специально рассматривать не надо, потому что существует такое понятие, как "инстинкт самосохранения", и воздействуя на этот инстинкт, вызы­вая чувство страха за сохранение своей собственной плоти или плоти своего ребенка (здесь также фигурирует философский дуализм "Я" и "Дитя"), человека, вообще говоря, можно заставить сделать почти все или просто — все[7].

Невозможно, конечно, спрогнозировать поведение конкретного человека в условиях, когда истязают его ребенка или начинают истязать его самого. Однако представляется разумным предположить, что в этой ситуации человек сделает все, что от него потребуют. Воздействие на страх смерти — очень убедительный аргумент! Конечно, бывают слу­чаи, когда человек вопреки прямой угрозе насилия, направленной на него, делает то, что он считает нужным, а не поддается воле другого человека. Эти случаи существуют. Но ведь невозможно проанализи­ровать, в какой мере само ощущение страха было адекватным угрозе или заниженным, что свойственно некоторым людям, и может быть срав­нимо с заниженным порогом восприятия физиологической боли. Часто на фоне страха у человека появляется ощущение: "А может быть, вык­ручусь..." Конечно, люди значительно отличаются друг от друга: не­которые боязливы и осторожны, чувство страха руководит ими посто­янно. Для других же гораздо важнее собственное "я". Чувство чести является их главным стимулом. И это в высшей степени достойно. Тра­гическая гибель молодого журналиста Д. Холодова, о которой недав­но так много говорили и писали, в известной мере доказывает эту мысль. Его запугивали давно, так как он добивался получения информации, владеть которой опасно для жизни. Тем не менее, преодолевая врожден­ное чувство страха, он профессионально и настойчиво делал свою ра­боту и писал то, что считал нужным, не поддаваясь воле других людей, несмотря на шантаж с их стороны. Но никто, кроме самого Холодова, не был допущен к его сознанию, никто не был внутри сознания. И по­этому невозможно с уверенностью утверждать, что Холодов искренне не надеялся переиграть своих противников и не преуменьшал опаснос­ти. Еще никто не научился мерить страх, и неизвестно, научится ли это­му человечество когда-нибудь. Поэтому разумно утверждать, что при условии адекватной работы инстинкта самосохранения в предельных, экстремальных ситуациях человек не выдерживает силового давления, это не в его силах. Императивная категория является очень жесткой, поэтому человеку, во-первых, следует научиться понимать, когда его пытаются заставить что-либо сделать (часто для этого используются изысканные речевые приемы), а во-вторых, следует самому по возмож­ности воздержаться от подобного воздействия на людей.

Речевое императивное воздействие распространено в любой тоталитарной системе, потому что такая система сама базируется на страхе. Категория корысти тоже является базой для строительства человечес­ких отношений в тоталитарном обществе. Людей пугают и одновремен­но покупают, с ними работают в соответствии с русской поговоркой "кнутом и пряником". (Эта поговорка, как и многие другие, отражает психологическое состояние людей в условиях определенного взаимодей­ствия.) Отечественная история, по крайней мере XXвека, знала перио­ды, когда превалировал страх, и периоды, когда превалировал подкуп. В этой ситуации огромное количество людей были только полем реали­зации воли к власти конкретного человека или конкретной группы лю­дей. Причем если говорить о сталинском периоде, то положение ослож­нено было тем, что носителем этой категории было существо в психи­ческом отношении безусловно патологическое, в котором само чувство власти носило пограничный (как говорят в психиатрии) характер, т.е. было значительно смещено по отношению к норме. Тем страшнее то, что происходило в СССР на протяжении четверти века! Таким обра­зом, в сталинское время реализация воли к власти происходила преиму­щественно через страх, а, скажем, в брежневское время — в основном через корысть (и только частично — через страх): огромное количество людей играло по навязанным правилам, совершая бессмысленные, а иногда и преступные действия, взамен получая госдачи, персональные машины, номенклатурные должности, пайки и пр. Вся иерархическая государственная структура была основана на мелком и крупном подку­пе, и каждый пытался занять такое место, которое не столько определя­лось его внутренней потребностью в человеческой самореализации, сколько давало ему перечисленные льготы в условиях, когда он мог, вообще говоря, ничего полезного не делая, много иметь. Эта абсурд­ная система, которая не ведет к реализации внутреннего эмоциональ­ного и интеллектуального потенциала народа и каждого отдельного человека, и была тем обществом, в котором мы жили, бессмысленнос­тью своего бытия "приближая светлое будущее человечества", и реф­лексы которого перед нами сегодня.

Следует подчеркнуть, что базовая психологическая категория "воля к власти" не подлежит характеристике с позиции хорошо-плохо, она неопределяема в этих терминах. То, что присуще человеку изначаль­но, не может быть оценено по шкале лучше-хуже, это просто существует, не придет же в голову оценивать человека с точки зрения его тела и говорить о том, хорошо это или плохо иметь одну шею или два глаза, т.е. оценивать физическую структуру носителя разума на этой пла­нете. Точно так же неконструктивно говорить, хорошо или плохо на­личие либидо или воли к власти у человека, как некоторых специаль­ных присущих ему характеристик. А вот реализация этих внутрен­них мотивационных категорий действительно подлежит нравствен­ной оценке. И если эта нравственная оценка в императиве, как сказа­но выше, носит негативный характер, т.е. категория "заставить" рас­сматривается как отрицательная форма человеческой деятельности (ее результат достигается через подавление чужой воли), то убеждение признается осмысленным, разумным и позитивным актом (это воздей­ствие на свободную волю другого).

ВОЛЯ К ВЛАСТИ

 

Рационализм Инстинкт самосохранения

 

Страх Корысть

Убеждение Императив

 

Что значит реализация воли к власти через убеждение? Представь­те, что вам нужно, чтобы какой-то человек совершил некоторый по­ступок. Убеждение — это успешное интеллектуальное воздействие на сознание этого человека, в результате которого он сам приходит к мне­нию, что поступок, который вы от него требуете, необходим. Если в императиве он действует помимо своей воли, то убеждением вы его волю формируете, т.е. совершаете нечто, в значительной мере более изысканное и хитрое, чем воздействие на страх и корысть. Вы произ­носите такую речь, что (возвращаясь к начальному примеру) ваш сын начинает сам считать, что ему необходимо учиться в МГУ. Дальше он уже действует в соответствии со своей волей и реализует свои соб­ственные желания. (Выражаясь откровеннее, он действует в соответ­ствии с вашей волей, считая при этом, что действует в соответствии со своей.) Этого можно добиться только убеждением.

Категория "заставить" несовместима с понятием "думать" (см. выше), но человек есть существо мыслящее, homo sapiens, для которо­го естественным является воздействие на рациональную, логическую, а не силовую природу сознания. И поэтому, безусловно, основной формой речевой коммуникации является убеждение одних людей дру­гими: в необходимости что-то сделать, в адекватности своего миро­воззрения, в правоте своих идей и т.д. Мы все время пытаемся друг друга в чем-то убедить, сие есть норма.

Проблема заключается в том, что, постоянно пытаясь что-то дока­зать друг другу, мы, как правило, делать этого не умеем. Для того что­бы научить человека убеждать других, надо научить его чисто интел­лектуальному, логическому приоритету над мыслящими, умными и при этом интеллектуально сопротивляющимися его идеям людьми. Эта за­дача — тяжелейшая, поэтому рассмотрению этой проблемы посвящена значительная часть данной работы (Часть III. "Замысел речи"). Человеческий интеллект по своей природе стремится в известной мере к самосохранению. Он стремится, с одной стороны, и к движению, и к изменению через это движение, но, с другой стороны, — к определенно­му status quo и статичности. Это — чисто диалектическое противоре­чие. Конечно, интеллект пытается закрепиться в том состоянии, в ко­тором он находится. Это означает, что если у вас есть некоторая сис­тема убеждений, то ваш интеллект будет постоянно внутренне дока­зывать ее состоятельность. Когда в коммуникацию с вами входит дру­гой интеллект, с другой системой убеждений, ваш интеллект на на­чальном этапе сопротивляется тому, который навязывается извне. Это естественный процесс для человеческого интеллекта — сопротивлять­ся чужой идее: противоположной, смежной, новой для него. Человек сформировал систему взглядов, у него есть внутренняя аргументация в ее защиту, и тут появляется другой, который хочет изменить эту си­стему взглядов, нарушить ее и вместо нее внедрить какую-то другую, свою собственную. Конечно, интеллект сопротивляется. И только пре­одолев это сопротивление, можно говорить о том, что человек готов к восприятию ваших мыслей. Он еще не убежден вами, но он на пути к убеждению. Вам часто удавалось кого-нибудь в чем-нибудь убедить? Безусловно, крайне редко. А ведь каждый, кому нечасто удавалось это сделать, собственную волю к власти, "божественную" ее ветвь (в отличие от "дьявольской" ветви, ведущей к категории "заставить"), еще не начал реализовывать. Каждый человек, который не научился переубеждать других, в интеллектуальном отношении не начал по-настоящему жить, потому что он свою, одну из самых сильных (а мо­жет быть, и самую сильную), внутреннюю психологическую установ­ку не научился реализовывать должным образом.

Каков механизм убеждения? Что нужно сделать, чтобы убедить другого? Человек (Ч ¹)имеет систему взглядов (С ¹). Человек (Ч ²)имеет систему взглядов (С ²). Вы хотите свою систему взглядов (или взгляд на определенную проблему) перенести в сознание другого человека. Сначала следует набрать значительное, а точнее — достаточное ко­личество аргументов (А ₁ …, A _n),которые бы доказали несостоятель­ность точки зрения вашего речевого оппонента. Это называется вы­теснением. Вы вытесняете из его сознания ту систему взглядов, кото­рая там была. После того, как вытеснение произошло, в мозгу вашего речевого оппонента образуется вакуум. В этот момент вы можете при­ступить к тому, чтобы заполнить его своей системой убеждений по­средством новой системы аргументов (A _n¹,..., A _n¹). Этот второй этап и вторая процедура называются замещением. Вы замещаете уже пусту­ющее место в сознании другого человека своей концепцией. Это и на­зывается — убедить. Без специальной подготовки люди редко умеют это делать. Они еще могут найти аргументы в защиту своей точки зрения, но почти никогда не разрушают сначала точку зрения друго­го человека (безотносительно к своей).

Следует понять, что вытеснение и замещение — две совершенно разные процедуры, они могут быть выстроены только последователь­но и не могут реализовываться одновременно. И та, и другая проце­дуры в принципе базируются на одном методе, связанном с аргумен­тацией. Как уже было сказано, сначала набираются аргументы, раз­бивающие точку зрения оппонента, а потом набираются совсем дру­гие аргументы, которые доказывают правоту вашей точки зрения. Например, если вам предлагают вместе провести отпуск в Сочи, а вы хотите съездить в Арабские Эмираты, то сначала следует доказать, что отдых в Сочи — сплошная мука (вытеснение). Если вам это уда­лось, обычно возникает недоуменный вопрос (иногда молчаливый): "Ну а если не в Сочи, то куда?" С этого момента следует приступить ко второй процедуре — доказать, что лучшего места для отдыха, чем Арабские Эмираты, нет (замещение).

Понятно, что обе процедуры, связанные с аргументацией, крайне сложны. Однако существуют некоторые приемы и возможности, помогающие их осуществлению. (См. Часть III. "Замысел речи".) Таким способом человеку можно доказать любой тезис: частично смещенный, смежный, схожий и даже — противоположный.

Конечно, заставить человека, как правило, значительно легче, чем убедить. Поэтому люди преимущественно реализуют волю к власти че­рез насилие, что понятно, так как это проще. Убедить несравнимо труд­нее, но убеждение имеет значительное преимущество перед императивом. По приказу человек слушает вас только до той поры, пока осу­ществляется воздействие на страх или корысть. Как только вы пере­стаете его пугать или подкупать, он освобождается из-под вашего влияния, и собственную волю вы уже не в силах на него распростра­нить. Силовое воздействие — всегда временное. Убеждение же есть власть над умами, и эта категория — постоянная. Если вы сделали собственные мысли частью сознания другого человека, он живет с ними как со своими собственными, нередко всю жизнь, находясь тем самым под постоянным вашим влиянием. И даже если в силу определенных неблагоприятных обстоятельств ваш авторитет в его глазах пошат­нется, справедливой останется известная истина: "Так храм оставленный — все храм, кумир поверженный — все бог!"

Глава 9