Учиться!
И даже учиться должны вы сперва у меня научиться,
Хорошо научиться! -- Имеющий уши да слышит!
Челн готов -- на той стороне ты попадешь, быть может, в
Великое Ничто. -- Но кто хочет вступить в это "быть может"?
Никто из вас не хочет вступить в челн смерти! Как же
Хотите вы тогда быть утомленными миром!
Утомленные миром! Вы даже еще не отрешились от земли!
Похотливыми находил я вас всегда к земле, еще влюбленными в
Собственное утомление землею!
Недаром отвисла у вас губа: маленькое земное желание еще
Сидит на ней! А в глазу -- разве не плавает облачко незабытой
Земной радости?
На земле есть много хороших изобретений, из них одни
Полезны, другие приятны; ради них стоит любить землю.
И многие изобретения настолько хороши, что являются, как
Грудь женщины, -- одновременно полезными и приятными.
А вы, уставшие от мира и ленивые! Вас надо высечь розгами!
Ударами розги надо вернуть вам резвые ноги.
Ибо -- если вы не больные и не отжившие твари, от которых
устала земля, то вы хитрые ленивцы или вороватые, притаившиеся,
Похотливые кошки. И если вы не хотите снова весело
Бежать, должны вы -- исчезнуть!
Не надо желать быть врачом неизлечимых -- так учит
Заратустра, -- поэтому вы должны исчезнуть!
Но надо больше мужества для того, чтобы положить
Конец, чем чтобы высидеть новый стих, -- это знают все врачи и
поэты. --
О братья мои, есть скрижали, созданные утомлением, и
Скрижали, созданные гнилой леностью, -- хотя говорят они
одинаково, но хотят, чтобы слушали их неодинаково. --
Посмотрите на этого томящегося жаждой! Только одна пядь
Еще отделяет его от его цели, но от усталости лег он здесь
Упрямо в пыли -- этот храбрец!
От усталости зевает он на путь, на землю, на цель и на
Себя самого: ни одного шагу не хочет сделать он дальше -- этот
Храбрец!
И вот солнце палит его, и собаки лижут его пот; но он
лежит здесь в своем упрямстве и предпочитает томиться жаждой --
-- на расстоянии пяди от своей цели томиться жаждой! И,
поистине, вам придется еще тащить его за волосы на его небо --
Этого героя!
Но еще лучше, оставьте его лежать там, где он лег, чтобы
Пришел к нему сон-утешитель с шумом освежающего дождя.
Оставьте его лежать, пока он сам не проснется, -- пока он
Сам не откажется от всякой усталости и от всего, чему учила
Усталость в нем!
Только, братья мои, отгоните от него собак, ленивых проныр
и весь шумящий сброд --
Весь шумящий сброд людей "культурных", который
лакомится -- потом героев! --
Я замыкаю круги вокруг себя и священные границы; все
Меньше поднимающихся со мною на все более высокие горы; я строю
хребет из все более священных гор. --
Но куда бы ни захотели вы подняться со мной, о братья мои,
Смотрите, чтобы не поднялся вместе с вами какой-нибудь
Паразит!
Паразит -- это червь, пресмыкающийся и гибкий, желающий
Разжиреть в больных, израненных уголках вашего сердца.
И в том его искусство, что в восходящих душах он
Угадывает, где они утомлены; в вашем горе и недовольстве, в
Вашей нежной стыдливости строит он свое отвратительное гнездо.
Где сильный бывает слаб, а благородный слишком кроток, --
там строит он свое отвратительное гнездо: паразит живет там,
Где у великого есть израненные уголки в сердце.
Какой род всего сущего самый высший и какой самый низший?
Паразит -- самый низший род; но кто высшего рода, тот кормит
Наибольшее число паразитов.
Ибо душа, имеющая очень длинную лестницу и могущая
Опуститься очень низко, -- как не сидеть на ней наибольшему
числу паразитов? --
-- душа самая обширная, которая далеко может бегать,
Блуждать и метаться в себе самой; самая необходимая, которая
ради удовольствия бросается в случайность, --
-- душа сущая, которая погружается в становление; имущая,
которая хочет войти в волю и в желание, --
Убегающая от себя самой и широкими кругами себя
Догоняющая; душа самая мудрая, которую тихонько приглашает к
себе безумие, --
