Учение Л. Н. Гумилева об этносах

В конечном счете все начинается с этноса. Именно этнос формирует общество. Поэтому отправным пунктом социологических учений должен быть именно он.

Понятие этноса

ЭТНОС (греч. ethnos - группа, племя, народ) — межпоколенная группа людей, объединенная длительным совместным проживанием на определенной территории, общими языком, культурой и самосознанием.[74]

По принятой в российской этнологии классификации в настоящее время на Земле сосуществуют три типа этносов: племя — народ — нация.[75] К самому раннему типу относятся племена и группы племен, характерные для первобытнообщинного строя. С рабовладельческой и феодальной формациями связан такой тип этноса, как народность. С развитием товарно-денежных (капиталистических) отношений и усилением экономических связей между народами возникает и такой тип этноса, как нация.

В отечественной науке основы учения об этносе были заложены в 1920-х СМ. Широкогоровым. Он рассматривал его как основную форму существования локальных групп человечества, а основными признаками его считал «единство происхождения, обычаев, языка и уклада жизни». В 60-80-е концепция Широкогорова была развита советскими этнографами. Наиболее последовательной ее марксистской интерпретацией стала теория Ю.В. Бромлея. Он предлагал различать:

— этносы как совокупности людей, объединенных общим языком, культурой и самосознанием, и

— этносоциальные организмы как этносы, сопряженные с территориально-политическими общностями.

Последние, представляют собой самостоятельные макроединицы общественного развития, и, в зависимости от принадлежности к определенной общественно-экономической формации, выступают в форме племени, народности (рабовладельческой или феодальной), нации (буржуазной или социалистической).

В работах А.С. Арутюнова и Н.Н. Чебоксарова этнос рассматривался в контексте коммуникации как ареалы повышенной плотности информации. Особое внимание было обращено на межпоколенный обмен информацией, который обеспечивает преемственность и стабильность этнической системы во времени. Стадиальные типы этнических общностей (племена, народности, нации) — это три разных типа информационной плотности

Особое место в развитии представлений об этносе занимают работы Гумилева. В них этносы представлены как элементы этносферы, особой биосоциальной реальности, которая развивается по своим уникальным законам. Этнос может пребывать в «персистентном» (цикличном) и «динамичном» состоянии. Переход в последнее обусловлен своего рода мутациями — пассионарными толчками. Этнос проходит ряд стадий развития, и, подобно живому организму, умирает.

 

По Гумилеву, этнос — это устойчивый, естественно сложившийся коллектив людей, противопоставляющий себя всем другим аналогичным коллективам, что определяется:

1. Ощущением комплиментарности, т.е. подсознательной симпатии (антипатии) членов этнических коллективов. Проще говоря, деление на «своих» и «чужих».

Наиболее известный пример — эллины и варвары. Известно, что даже Гомер, говоря о греках, еще не дает им обобщающего имени. Фукидид, второй из великих греческих историков, подмечая этот факт, пишет:

«…мне кажется, что сами эллины не обособились еще под одним именем, противоположным названию варваров».^[76]

 

Слово «эллины» как общее самоназвание древних греков впервые зафиксировано в произведениях Гесиода и Архилоха. Так. Гесиод в своей поэме «Труды и дни», рассуждая о зиме пишет:

Гесиод об эллинах

Солнце не светит ему и не кажет желанной добычи:

Ходит оно далеко-далеко, над страной и народом

Черных людей, и приходит к всеэллинам много позднее.

 

Таким образом, есть основания полагать, что процесс формирования общеэллинского самосознания, а значит, и становления единого этноса, относится к VII в. до н. э.

 

2. Стереотипом поведения.

Каждый этнос в той или иной степени внутренне неоднороден: внутри него выделяются субэтносы, которые могут возникать и распадаться, причем ощущение единства этноса как целого у их членов не теряется. Группа близких между собой этносов составляет суперэтнос.

Стереотип поведения служит фундаментом этнической традиции, включающей в себя культурные и мировоззренческие устои, формы общежития и хозяйства, имеющие в каждом этносе неповторимые особенности.

Сформулированная Л.Н.Гумилевым[77] концепция этноса отличается от существовавших ранее представлений. Гумилев рассматривает этнос как природную общность, несводимую ни к каким другим типам объединения людей. Этим он решительно порывает с традицией, рассматривающей этнос как чисто социальное явление, которое подчиняется исключительно законам общественного развития.

В то же время он предостерегает от отождествления этноса с биологической популяцией: феномен этноса лежит в поведенческой сфере, хотя с каждым этносом связана популяция, изолированность которой обеспечивается эндогамией. Скрещивание внутри данной популяции регулируется этнической традицией и не является в силу этого полностью свободным.

Авторский взгляд

Авторский взгляд на учение Гумилева состоит в том, что представление об этносе как особой общности, «вписанной» в ландшафт и во многом определяемой его особенностями, отвечает лишь фазе его становления.

Похожесть ландшафта и в самом деле определяет и комплиментарность, и единый стереотип поведения. Ведь это не только рельеф, но и схожая флора, и схожая фауна. А значит, практически одни и те же объекты присваивающего хозяйства, которое включает в себя собирательство и охоту. Кроме того, это еще и одинаковые опорные ориентиры, координирующие простейшие виды первичной экономики.

Единство объектов присвоения при схожести опорных ориентиров собирательной деятельности не может не способствовать формированию единства образа действий.

В условиях отсутствия языка (а изолированные немногочисленные группы могут породить только предзнаковые формы общения) это единство облегчает интеграцию первичных эндогамных объединений, становление более высоких общностей — племен, которые поглощают их и спасают от вызванного кровосмесительством вырождения. В свою очередь, стереотип поведения облегчает и становление новой — знаковой — системы коммуникации, единого языка.

Становление первичных социальных связей, формирование языка, вспышка сознания делают возможным рождение новых орудий и новых форм деятельности, ее диверсификации. Все это ведет к тому, что на смену присваивающему хозяйству приходит производящее. А с ним развитие начинает подчиняться еще и законам технологии, которые со временем выходят на первый план. Поэтому в дальнейшем влияние географического фактора снижается, хотя, разумеется, так и не сходит на нет.