Использование орудий животными

Так, слоны отгоняют ветками мух, причем, если сломанная ветка слишком велика, они кладут ее на землю и, придерживая ногой, отрывают хоботом часть нужного размера. Некоторые грызуны используют камешки для разрыхления и отгребания почвы при рытье нор. Каланы (морские выдры) отдирают прикрепленных к скалам моллюсков при помощи крупных камней — «молотков», а другие, менее крупные камни, используют для разбивания раковин (лежа на спине на поверхности воды, зверь кладет камень-наковальню на грудь и колотит по нему раковиной). Медведи способны сбивать плоды с деревьев при помощи палок; зафиксировано использование камней и глыб льда белыми медведями для убийства тюленей. Много данных накоплено и об орудийном поведении у птиц. Новокаледонские галки достают насекомых из трещин в коре при помощи разнообразных «приспособлений», изготавливаемых самими птицами из прочных листьев и хвоинок. Египетские грифы разбивают страусиные яйца, бросая в них камни. Некоторые цапли бросают в воду разные предметы (перья, личинки насекомых), чтобы приманить рыб. Семейство цапель в Морском аквариуме Майами научилось приманивать рыб гранулированным кормом, который птицы воровали у сотрудников. Сычи собирают экскременты млекопитающих и раскладывают их вокруг своих гнезд, чтобы приманить жуков-навозников.^[5]

Не будем смеяться над ученой мыслью, которая два тысячелетия с лишним пользовалась понятием, не имевшим точного значения, ведь и сегодня удовлетворительного определения, то есть такого, с которым могли бы согласиться решительно все, не существует. К слову, классическое определение Маркса («совокупность общественных отношений»), которым оперировали более семидесяти лет в СССР, было не определением человека, а характеристикой его «сущности».

 

Чтобы прервать традицию неудачных определений, зададимся на первый взгляд совершенно дурацким вопросом: а существует ли вообще человек? Иногда именно такие, на первый взгляд, неоправданные здравым смыслом повороты помогают найти путь к цели.

Обратимся к такому понятию, как критерий существования. Что значит существовать? На основании чего мы можем заключить, что нечто существует?

Общефилософского ответа нет. Но в современной физике он существует,— это так называемая принципиальная наблюдаемость. Существовать — значит находиться во взаимодействии с чем-то или кем-то.[6] Отсюда и человек существует только там, где есть взаимодействие. В свою очередь, последнее проявляется в двух основных формах:

– во взаимодействии с неким предметом и

– в совместной деятельности.

Уже отсюда можно сделать предварительное заключение: человек это

— формы деятельности и

— формы взаимосвязей.

Это единство имеет очень важное значение для понимания и существа человека, и соотношения понятий «человек» и «общество». Формы деятельности, и формы взаимосвязей представляют собой разные стороны одного и того же: человеческая деятельность – это всегда взаимодействие людей, совместная деятельность, в свою очередь, связи – это отношения, которые объединяют их усилия в единый целевой поток. Поэтому человек как единство форм деятельности и способов связи с другими людьми – это маленькая модель в конечном счете всего общества. Аналог биологической клетки, которая в сжатом виде содержит в себе информацию обо всем организме и при известных условиях в состоянии воссоздать весь организм.

Формы деятельности отдельно взятого индивида нам известны. Нам известны и разновидности деятельности больших и малых групп — например, футбол, семинарское занятие, политическая демонстрация, грабеж магазинов, вооруженное восстание, приветственная встреча каких-нибудь инопланетян... Все эти формы имеют свои цели, свои способы их достижения, свои результаты.

Но мы вправе предположить и наличие каких-то других целей, которые формулирует не индивид, а общество в целом.

Точно так же существуют и свои средства их достижения, и свои результаты. Интерес в том, что и эти цели, и пути их реализации, и полученные результаты могут не осознаваться индивидом, даже не замечаться им, т.е. существовать где-то за пределами его мира, а стало быть, и его сознания. Как бы в другом измерении бытия.

Отсюда и сам человек существует по меньшей мере в двух измерениях социальной реальности:

— индивидуальное бытие,

— социальное бытие.

Понять существо этих измерений можно по аналогии, которая использовалась задолго до нашего времени: организм — клетка.

Общество в целом — это сложный организм, в свою очередь, индивид может быть уподоблен клетке. Существуют некие цели, которые в каждый данный момент преследуются целостным организмом (колонией клеток), существуют структурированные процессы достижения этих целей. Но точно так же, в противоположность им, мы вправе говорить и о процессах, из которых складывается жизнедеятельность отдельно взятых клеток, и о целях, которые стоят перед ними. Ведь с точки зрения биологии, каждая из них — это совершенно самостоятельный организм, микроскопический субъект биологического суверенитета.

Вот эта аналогия и должна помочь нам в определении общества.

Человек — это колония, состоящая из миллиардов самостоятельных биологических организмов-клеток.

У Валерия Брюсова есть замечательные стихи (1922), навеянные «планетарной» моделью атома. Правда, как и всякий поэт, он обращается к достижениям теоретической физики, когда они уже устаревают и появляются какие-то новые идеи. Но не будем судить гуманитария.

 

Быть может, эти электроны

Миры, где пять материков,

Искусства, знанья, войны, троны

И память сорока веков!

Еще, быть может, каждый атом —

Вселенная, где сто планет;

Там — все, что здесь, в объеме сжатом,

Но также то, чего здесь нет.

Их меры малы, но все та же

Их бесконечность, как и здесь;

Там скорбь и страсть, как здесь, и даже

Там та же мировая спесь.

Их мудрецы, свой мир бескрайный

Поставив центром бытия,

Спешат проникнуть в искры тайны

И умствуют, как ныне я;

А в миг, когда из разрушенья

Творятся токи новых сил,

Кричат, в мечтах самовнушенья,

Что бог свой светоч загасил.

 

Вот, по аналогии с этим электроном, представим себе, что и каждая клетка — это маленький человек, маленький микрокосм, «где пять материков...». Воображение, свойственное художественным натурам, должно облегчить эту операцию. Меж тем стоит вообразить это, и мы тут же уловим самую суть отличий человека и общества, суть связующих их отношений.

Словом, мы поймем, что жизнь социума — это такая же реалия, как и бытие самого человека. Поскольку же общество, как и человек, принадлежит надприродной форме движения, оно обладает какой-то своей психикой, своей ментальностью, своей мотивацией. И совокупная психика, и интегральная ментальность, и единая мотивация отличны от того, что свойственно отдельно взятому индивиду. Многое из этого непонятно нам, еще большее — неизвестно (не познано). Но важно усвоить: и непонятное, и еще не открытое нами — существует. Существует как самостоятельное, независимое от любого отдельно взятого индивида образование.