Огромный мир пространства и времени

 

Анализируя концепции Ганди о пространстве и времени, мы должны прийти к выводу, что он находился под влиянием широко распространенных в Индии идей. Индийская философия не признавала того, что мир произошел в какое-то определенное время. Причиной каждого события, как с этим согласятся и западные ученые и логики, является его непосредственный неизменный предшественник (возможно, некоторые добавят к этим прилагательным еще и «необусловленный»). Таким образом, если мы попытаемся найти причину какого-нибудь явления в современном мире (или совокупности всех таких явлений — что будет представлять весь мир), мы должны будем обратиться к ближайшему предшественнику или предшественникам. Далее, если мы захотим узнать причину этих последних, мы должны будем заглянуть дальше в глубь истории, чтобы найти предшествовавшие им события. Если мы будем продолжать исследование, то удалимся еще дальше во времени. Мы не сможем остановиться на какой-либо стадии как на первоначальной по времени (если не хотим встать на произвольную точку зрения), поскольку если даже принять ее за первоначальную, перед нами снова может встать вопрос о ее причине. Таким образом, сама природа концепции о времени, как о ряде последовательных событий, такова, что мы не можем ни утверждать, ни отрицать, ни сколько-нибудь логично предположить наличие абсолютного начала во времени. Следовательно, мир должен рассматриваться как безначальный, а время — как не имеющее ни начала, ни конца.

 

 

Эта общепринятая в Индии теория времени оказала влияние на многие умы, вызвав к жизни идею неограниченных возможностей, которые, хотя и не актуальны теперь, могли быть актуальными в отдаленном прошлом и могут быть такими в будущем. Эта точка зрения в свою очередь породила тенденцию к развитию широкого взгляда на вещи в противоположность стремлению к непосредственным выгодам. Знаменитый санскритский поэт в предисловии к одному из своих ранних произведений пишет: «Наступит день, когда родится тот, кто будет обуреваем теми же мыслями (и оценит мои поэмы). Время беспредельно и мир необъятен». Время хорошо послужило ему. Ганди также питал надежду на то, что его идеалы несопротивления и истины будут когда-то успешно осуществлены. Поэтому он отвечал скептикам: «Несколько тысяч лет — это лишь крупинка в необъятном цикле времени». Мы видим в этом один из корней его величайшего терпения, оптимизма и предвидения.

Идея бесконечности пространства и вселенной всегда господствовала в индийской философии. Наша земля — это только часть планетарной системы, которая составляет наш мир. Существуют и другие миры — и под нами и над нами. Их насчитывают до четырнадцати. Религиозные поэты и вайшнавистские теисты стали проповедывать на этом основании смирение, говоря о ничтожестве человека по сравнению с Землей и ничтожестве Земли по сравнению со Вселенной. Непрестанные усилия Ганди оставаться скромным основаны на его реалистическом восприятии слабости человеческого тела по сравнению со Вселенной. Но вместе с тем в нем крепла противостоящая этому идея о неисчерпаемых возможностях человеческого духа и вайшнавистская идея о том, что человеческая жизнь — это величайшее счастье. «Родиться человеком — это исключительный дар».

 

ЧЕЛОВЕК

 

Человек — сложное существо. Его тело является частью и продуктом природы, и оно развивается и распадается согласно законам природы. Но тело рождается

 

 

от родителей, и поэтому «первоначальная основа, опираясь на которую ребенок начинает свою жизнь, наследуется от предков» и «среда играет значительную роль [в его развитии]». Но человек — это не только нечто физическое. Он обладает сознанием, разумом, совестью, волей, эмоциями и тому подобными качествами, которые являются выражением его духа или души, существующей в нем. В то же время тело и душу нельзя рассматривать как первичные независимые реальности. Единственная первичная реальность — это бог, который проявляет себя различным образом: как тело и дух; как материя и сознание. Ганди не дуалист, а монист, верящий в единую всепроникающую реальность.

В истории как индийской, так и западной философии встречаются многие философы, придерживающиеся дуалистических и плюралистических взглядов, философы, которые пытались понять и объяснить мир, признавая две и более первичных и независимых реальности. Однако они сталкивались с весьма важной проблемой: как могут быть связаны две или болееабсолютно различные и независимые сущности, если они так отличаются друг от друга? Тем не менее трудно отрицать взаимосвязь духа и тела. Чтобы избежать этой трудности, монисты многими различными способами пытались понять эту Вселенную, признавая наличие всепроникающей Реальности. Монизм как в Индии, так и на Западе представлен довольно широко, но, вообще говоря, он может быть сведен к двум разновидностям. Шанкара и его последователи считаются наиболее последовательными монистами в Индии. Они утверждают, что всякие изменения и множественность — это только видимость. Отсюда тело и ум, по их мнению, представляют собой конечные кажимости единой первичной реальности Брахмана. Следовательно, правильно понятое я человека является не чем иным, как Брахманом. Ограниченность человека — это результат его незнания своей реальной природы, познав которую человек осознает свою полную тождественность [с Брахманом]. Эта доктрина называется «адвайта», что буквально означает «недуализм». Такое наименование эта доктрина получила потому, что она отрицательно отвечает на напрашивающийся вопрос: «Отличается ли человек от бога (Брахмана)?»

 

 

Представители другого вида монизма в Индии, признавая существование Единой Всепроникающей Реальности, Брахмана, или бога, в то же время не считают ограниченность и множественность простой видимостью; все внешние объекты, тела и я признаются реальными, хотя и ограниченными. Эти монисты, как мы видели в предыдущем разделе, по-разному пытались объяснить отношение ограниченной и множественной реальности к Единой Реальности. Но в одном все они были единодушны — в отрицании доктрины Шанкары, согласно которой бог и человек, я и Брахман — абсолютно тождественные реальности. Эти истолкователи веданты и есть основоположники многочисленных школ, обычно называемых вайшнавистскими, — противников доктрины «Адвайта» Шанкары.

Из вышеизложенного становится очевидным, что, хотя Ганди и причислял себя иногда к приверженцам Адвайты, он, строго говоря, не может, считаться последователем Адвайты Шанкары, ибо он не рассматривал мир как простую видимость. Под адвайтой он понимал монизм вообще, включая и обе вышеупомянутые его разновидности. Этим термином он иногда называл монизм как таковой¹.

 

Отношение человека к богу

 

Понимание Ганди отношения человека к богу лишний раз показывает, что он в общем был мыслителем скорее вайшнавистского, чем шанкаристского толка. Он никогда не пытался входить в тонкости определения точных взаимоотношений человека и бога, и поэтому невозможно определить, к какой именно из четырех главных вайшнавистских школ он принадлежал. В своих небольших комментариях к Гите Ганди использовал по преимуществу такие понятия, которые характерны для всех вайшнавистов, что было унаследовано им от родителей и подкреплено влиянием христианства и магометанства. Например, он то и дело говорит о боге как о господе (прабху) и об идеальном человеке как о слуге (даса) бога. Ганди говорит также о человеке как о

—————

¹ Интересно отметить, что тезисы Мадхвы, самого яростного защитника Двайты (дуализма я и бога), были названы одним из его последователей, д-ром Б. Н. К. Шарма, «Сватантра Адвайтд».

 

части (амша) бога или божественной силы. Иногда он рассматривает каждого человека как воплощение бога (Джив матра ишварке аватар хэй). Но наибольшее впечатление производит цитирование Ганди ходячих высказываний индийских мусульман, что он делает с огромным воодушевлением: «Человек — не бог; но нельзя сказать, что он отличается от искры бога (адам кхуда нахин; лекин кхудаке нурсе адам джуда нахин)».

В этом мы снова можем видеть предпочтительное отношение Ганди к определенному виду связи — тождества в различии, которая в измененном виде проповедуется вайшнавистами-ведантистами, а в последнее время Тагором. Шанкаристы отстаивали абсолютную тождественность природы и бога, Ганди же старался сделать свое понимание человека и бога подвижным и динамическим, представляя бога как силу, как жизнь и т. д., допуская различные формы его проявления, воплощения и вдохновения.

 

Индивид

 

Индивид представляет собой реальную и уникальную точку жизни бога, и в то же время бог является для всех индивидов единой основой, переплетающей их всех неразрывной связью. С одной стороны, Ганди говорит: «Индивид — это единственное, что заслуживает наивысшего внимания». С другой стороны, Ганди с огромным энтузиазмом восклицает: «Я верю в абсолютное единство бога, а следовательно, и человечества. Что из того, что мы имеем множество тел? У нас лишь одна душа. Лучи солнца, преломляясь, становятся бесчисленными. Но они имеют один и тот же источник» ¹.

Чтобы лучше уяснить себе концепцию Ганди, мы должны остановиться на распространенных в древней и современной Индии взглядах об индивиде. Многое в этом вопросе было извращено, и тем более важно разобраться в этом, поскольку отсюда вытекают концепции об обществе и государстве, о долге человека по отношению к ним.

Прежде всего мы должны обратить свое внимание на один из основных тезисов индийских теистов, а именно

—————

¹ Воse, Selections from Gandhi, p. 26—27.

 

 

на то, что, допуская существование бога как творца, они никогда не считали, что души индивидов сотворены богом. Души являются самобытными и такими же вечными, как и бог, но, будучи частицами бога, они как таковые зависят от него. Как творец, бог проявляет свою волю лишь по отношению к существованию различных комбинаций материальных элементов, или, что то же самое, бог лишь объединяет и дифференцирует вечно существующую материю — образует отдельные тела и окружающие объекты для душ. Души как человека, так и низших живых существ являются, следовательно, вечными истинами, не подлежащими ни сотворению, ни разрушению. Эта своеобразная концепция совсем не похожа на теизм, распространенный в некоторых других странах.

Даже Шанкара и его последователи, которые не верили в то, что отдельные человеческие души являются первичными реальностями, утверждали, подобно нам, погрязшим в невежестве, глубоко укоренившихся верований и вытекающих из них обычаях, что мы не можем отрицать нашего я; которое существует для всяких практических целей. Лишь посредством признания, использования и применения нашего я — наших тел и умов — мы должны удалить их — наше невежество, убеждения и привычки, — для того чтобы приобрести знание о самих себе, о мире, для постепенного преобразования наших дурных эмоций, страстей и привычек с помощью постоянных размышлений об истине и достойных ее поступков. Тело, семью, общество и государство следует организовать и использовать таким образом, чтобы можно было освободить индивида от оков невежественных представлений и дурных привычек, чтобы он мог осознать свое совершенное единение с Брахманом. Жизнь Шанкары, протекавшая в активной организаторской общественной деятельности, служит яркой иллюстрацией его учения.

Буддисты, отрицавшие наличие какой бы то ни было субстанции, а поэтому и бога и человеческой души, все же признавали факт личности, порожденной неведением и многими его последствиями. Подобно шанкаристам, они признавали также, что постичь сверхличное состояние нирваны можно не путем игнорирования личности, а посредством правильного ее пониманияс

 

 

последующим практическим преобразованием чувств и воли. Продолжительная и активная жизнь Будды, посвященная делу освобождения своих страждущих ближних, показывает, что он испытывал сострадание ко всем индивидам.

Несмотря на различия в понимании индивида, все индийские мыслители все же единодушно признают первостепенную и практическую важность личности, ее преобразования и использования посредством познавательной жизни, воспитания и бескорыстных поступков и даже — в том случае, когда некоторые стремятся достигнуть конечной цели — сверхличного состояния.

Правда, учения Будды и Шанкары иногда понимаются и применяются неправильно. Негативные элементы этих доктрин подавляли позитивные и конструктивные элементы. Подобное же мы можем наблюдать и в христианстве, где зачастую аскетические правила отрешенности превалировали над позитивными доктринами. Вообще в мире нет таких доктрин, которые были бы настолько хороши, что их нельзя было бы исказить.

Тем не менее в настоящее время, по крайней мере за последнее столетие, возрождаются позитивные аспекты учений древних великих философов Индии в соответствии с тем, что подчеркивается на современном Западе. Вивекананда (1862—1902) особенно подчеркивал позитивный аспект адвайта веданты, а именно положение: «Все это — ничто, кроме Брахмана», в противоположность негативному аспекту того же, но наполовину сокращенного изречения: «Все — это ничто». На этой основе, а также следуя хорошему примеру христианства, он насаждает идею «человеко-бога» (нар-нараяна) и проповедует служение страдающему человечеству как лучшую форму поклонения богу и как путь к спасению. Внушая человеку, что он не кто иной, как Брахман, Вивекананда вдохнул в людей бодрость и уверенность, когда в стране царила атмосфера упадка и неверия в свои силы. Он соединял сострадание Будды к страждущим братьям для облегчения их участи с адвайтистской идеей, согласно которой во всем есть лишь один Брахман и конечное спасение не может быть достигнуто без спасения всех. Положительные и действенные результаты этого сочетания видны из следующих высказываний Вивеканан-

 

 

ды, которые вызвали у всех людей энтузиазм и надежду на возрождение во всех сферах жизни. «Религия, которая даст нам веру в самих себя, чувство национальной гордости и возможность накормить и обучить бедных, а также сгладить окружающую меня нищету... Если вы хотите обрести бога, служите человеку». Ромен Роллан пишет: «И вместе с этим в качестве его краеугольного камня были брошены (и объединены единым горением) и гордость, и амбиция, и любовь, и вера, и все его силы, все его устремления для выполнения миссии служения человечеству».

Воспроизводя идеи буддийского сострадания, как оно понимается в буддийской махаяне¹ (которая, кстати сказать, является родоначальницей китайского, японского и корейского буддизма), Вивекананда, подобно бодисаттве, торжественно провозглашает: «Пусть я рожусь снова и снова и буду переносить тысячу страданий и несчастий, если это даст мне возможность поклоняться только богу, в которого я верую как в общую сумму всех душ, и прежде всего моему богу, именно моему богу обиженных, моему богу бедняков всех рас». «Религия — не для пустого брюха»².

Убедительные речи и статьи Вивекананды нашли широкое отражение в религиозном национальном и тем не менее интернациональном движении Индии, которое достигло своей наивысшей точки, когда она обрела политическую свободу. С тех пор его ученики работают по всей стране по распространению образования, проведению социальных реформ и оказанию помощибольным и несчастным. Они организовали много центров веданты в Европе и Америке.

Рабиндранат Тагор (1861—1941), опираясь на учение упанишад, буддизма и средневековую вайшнавистскую поэзию, придерживался идеала конструктивных социальных действий, а не мироотрицающего культа упадочничества; он также обращал внимание на при-

—————

¹ Махаяна — религиозная позднебуддийская секта. В нее вошли философские школы шуньявада и виджнянавада, проповедовавшие нигилизм и субъективный идеализм. — Прим. ред.

² Бодисаттва — согласно махаяне, человек, познавший мудрость и отдающий все свои силы на служение своим ближним. Это вполне соответствовало философии махаянистов, отрицавших реальность отдельных индивидов и признававших реальность только «высшего Я». — Прим ред.

 

 

сутствие бога в бедном и страдающем народе. В своей «Гитанджали», которая получила Нобелевскую премию, Тагор воспевает: «Здесь твоя скамеечка для ног, но отдохнут твои ноги там, где живет самый бедный, самый униженный и все потерявший. Он там, где крестьянин возделывает твердую почву и где дорожный рабочий дробит камни. Он с ними... Сними твою святую мантию и, подобно ему, спустись на пыльную землю.

Освобождение? Где его найти? Наш господин с радостно принял сам на себя оковы творения; он скован нами... Встреть его и становись рядом с ним, чтобы трудиться до пота на твоих бровях».

Личность, по мнению Тагора, находится там, где бесконечное становится конечным, не теряя своей бесконечности». Она для человека — сущность реальности и его ценности. Вместе с Уитмэном он считал, что «личность человека обитает в центре его мира». Человек должен работать, исходя из этого центра, и постепенно расширять его до бесконечности посредством любви к человеку и служения ему, благодаря любви к природе и развитию всех своих творческих сил. Чтобы придать практическую форму своим идеям, Тагор основал в Сантинигетане (где вначале проживали и сторонники Ганди) интернациональный университет и центр общественной помощи. Написанная в это время Тагором песня стала государственным гимном свободной Индии.

Для понимания идеологической основы жизни современной Индии и понимания человека было бы поэтому неправильно возвращаться к ссылкам на традиционное вульгарное понимание Индии и Востока как безжизненно пустого акосмизма и пораженчества, как майю, нети-нети ¹, нирвану и т. п. Эти взгляды опираются только на устарелые полуистины, которые иногда более дезориентируют, чем невежество и ложь. Они не уделяют внимания деятельным конструктивным

—————

¹ Майя, согласно философии веданта, — сила, скрывающая от нас реальный мир — Брахму и заставляющая нас признавать лишь иллюзорно существующие вещи этого мира. Нети-нети — буквально: небытие небытия. В трактовке идеалистов это превратилось в пустую формулу. Однако некоторые материалистические исследователи видят в этом понятии диалектическое положение — отрицание отрицания. — Прим. ред.

 

 

силам идеологии, которые помогали стране избавиться от рабства с помощью интенсивной и продолжительной борьбы против могущественных сил, вложивших в нашу страну свои капиталы.

Ганди широко пользовался новыми позитивными идеями современной Индии, ассимилируя их, используя в своей практической жизни и придавая им социальную и политическую форму. Этот совершенно конкретный процесс и опыт породил его собственную философию о человеке и жизни и в конечном счете вызволил его народ из рабства.

Мнение Ганди, согласно которому в каждом человеке есть бог, поднимается до веры в то, что человек обладает свободной волей, разумом, сознанием и любовью. Человек является творцом своей судьбы, если он правильно пользуется своим разумом и ведет жизнь, руководствуясь своим сознанием (внутренним голосом бога). Если он относится к своим ближним с любовью в сердце, он может осознать бога и создать рай на земле.

Вследствие унаследованных физических и умственных особенностей и условий жизни каждый индивид представляет собой нечто своеобразное. То, чем данный индивид является сейчас, — это результат его поступков, сложившихся у него навыков мышления, чувствования, речи и прошлых поступков. Человек создает себя сам посредством проявления различной деятельности — внутренней и внешней. Каждый акт, взятый в отдельности, кажется незначительным, однако, если их объединить, они образуют огромную силу, которая формирует здоровье, характер и самую судьбу индивида. «Человек — творец своей судьбы». Но он должен тщательно уяснить себе особенности своей природы и стараться улучшить их. Игнорируя истину, пренебрегая сознанием и предаваясь животным страстям, он может настолько деградировать, что превратится в животное. С другой стороны, он может, если захочет, следовать противоположным путем и становиться все более и более похожим на бога в любви, доброте и пребывании в радости, ибо «божественные силы внутри нас безграничны». Своей жизнью и учением Ганди призывал «поднимать самих себя собственными усилиями; не приводить себя в упадочное состояние. Вы

 

 

сами себе друзья и сами себе враги». Тому же учил и Будда: «Будь светом самому себе». Тот же смысл заключает и учение Иисуса в притче о талантах.

Человека возвысила до настоящего состояния его способность контролировать дурные побуждения. «Животное по своей природе не знает самообуздания. Человек становится человеком постольку, поскольку он способен к самообузданию и поскольку он развивает в себе эту способность», — говорит Ганди в своей «Автобиографии». Человеческая цивилизация стала возможной благодаря контролю над низменными склонностями, такими, как ненависть и себялюбие, и сможет процветать в дальнейшем по мере замены их доброй волей и любовью.

 

Прогресс человека

 

Когда Ганди хотелось пофилософствовать насчет исторических событий, он обычно подходил к ним перспективно и судил о них как о чем-то целом в свете господствующих тенденций. Подходя с такой меркой к человеческой истории, он приходил к заключению, что в общем и целом человечество прогрессирует. Поэтому Ганди говорит: «Я верю, что общая сумма энергии человечества потянет нас не вниз, а вверх и что это будет результатом определенно (может быть и бессознательно) действующего закона любви» ¹.

И хотя, по его мнению, это означает, что бог как любовь и разум действует через человека с целью помочь ему подняться, Ганди в то же время не забывал, что бог дал человеку свободу вести игру по-своему; он только верил в то, что человек все же научится совершенствовать себя даже при помощи своих ошибок, делая их опорой своих успехов. Ганди спокойно говорил:

«Если мы верим в то, что человечество постоянно прогрессирует в направлении ахинсы (то есть любви), то из этого следует, что подобный прогресс будет идти и дальше. В мире нет ничего статичного, все движется. Если нет прогресса, значит неизбежно наступит регресс. Никто не может оставаться вне этого вечного цикла, будь то сам бог»².

—————

¹ Воse, Selections from Gandhi, p. 22—23.

² Там же, стр. 23.

 

 

Чтобы следовать по пути прогресса, человек должен постоянно стремиться к улучшению своей жизни при помощи совершенствования морали, общества и политики. Этот вопрос будет рассмотрен в следующей главе, которая покажет нам, каким образом Ганди практически применял свою философию к своей жизни, в своей практической — общественной и политической — деятельности.