Шли споры и о долевом распределении германскихрепара­ций. Франция претендовала на 58%, оставляядля Англии 25%

Особая сложность решения этих проблем определялась по крайней мере двумя обстоятельствами. Во-первых, территориаль­но-государственное переустройство Австро-Венгрии и Османской империи на основе национального принципа провести было чрез­вычайно трудно ввиду большого числа районов со смешанным населением. Во-вторых, в образовании новых государств и изме­нении старых границ отражались противоречивые устремления великих держав по созданию зон собственного влияния. Все это и породило множество споров и конфликтов.

Первое крупное столкновение по территориальным вопросам произошло при обсуждении мирного договора с Австрией. Ита­лия добивалась выполнения Лондонского соглашения 1915г.. по которому страны Антанты обешали передать ей ряд австрийских и южнославянских земель. Однако в условиях 1919г. удовлетво­рение этих требований Италии означало ущемление интересов вновь образовавшегося Королевства сербов, хорватов и словен­цев. Поэтому «большая тройка», сочтя итальянские притязания чрезмерными, своим волевым решением уменьшила их до реаль­но возможных. В частности Италии было отказано в праве на стратегически важный город-порт Фиуме. что возмутило италь­янскую делегацию.

Затем территориальные споры стали возникать один за дру­гим, охватывая все большее число малых стран. Наиболее остры-ми из них были конфликты между Польшей и Чехословакией (из-за Тешинского округа), между сербо-хорвато-словенским го­сударством и Румынией (из-за Баната и Тимишоары). между Бол' гарией и Королевством сербов, хорватов и словенцев (из-за Ма' кедонии), между Румынией и Болгарией (из-за Южной Добруд-жи), между Венгрией и Румынией (из-за Трансильвании). между Чехословакией и Венгрией (из-за некоторых районов Словакии). между Турцией и Грецией (из-за Восточной Фракии) и др. Ллойд Джордж позднее признавал, что при установлении новых границ вместо одного эльзас-лота ринге кого вопроса в Европе появились десятки подобных проблем.

Особенно ярко отход от принципов «национального самооп­ределения» и «учета интересов местного населения» проявился при составлении территориальных постановлений мирного договора с Турцией. Решающую роль в разработке н окончательном приня­тии этих постановлений сыграл дипломатический компромисс, достигнутый между Англией и Францией — главными претен­дентами на "османское наследство». В качестве иллюстрации мож­но привести следующие примеры,

Прчмср первый. На конференции выявились острые англо- французские разногласия о судьбе Сирии. Поскольку на управле­ние этой территорией от имени Лиги Наций претендовали обе союзные державы, было решено направить туда специальную ко­миссию из «нейтральных" американских экспертов, дабы выяс­нить мнение местного населения- Вильсон, ознакомившись с со­ставом комиссии, заявил, что вошедшие в нее дипломаты «очень хорошо подготовлены к поездке в Сирию, так как не знают о ней ничего'», Через месяц компетентная комиссия представила «Со­вету четырех» отчет о проделанной работе, в котором констатиро­валось, что сирийцы выступают либо за полную независимость, либо за установление английского протектората, но категоричес­ки возражают против предоставления мандата Франции. «Учтя» это мнение, «большая тропка» высказалась за передачу сирийско­го мандата французам. В основе столь парадоксального решения лежала кулуарная англо-французская договоренность о «полю-боцном разделе» бывших владений Османской империи. Ллойд Джордж кратко прокомментировал результаты урегулирования сирийской проблемы: "Для Англии дружба Франции стоит деся­ти Сирии».

Второй пример. Еше в 1917 г- правительство Великобритании при определении своей политики в Палестине выдвинуло идею о создании на этой территории «национального очага для еврей­ского народа». Впервые эта идея была сформулирована в так на­зываемой Декларации Бальфура от 2 ноября 1917 г. (министр ино­странных лед изложил ее в письме на имя одного из руководите­лей Международного сионистского союза английского банкира барона Ротшильда). В Палестину также была направлена комис­сия, которая по возвращении доложила конференции, что араб­ское население категорически возражает против переселения ев­реев на палестинскую территорию. Однако после непродолжи­тельной борьбы с Францией, напомнив ей о решении сирийского вопроса и получив ее вынужденное согласие. Англия добилась получения мандата на Палестину, а имеете с ним и права на пре­творение в жизнь Декларации Бальфура.

По инициативе Японии на конференции был поднят дальне- восточный вопрос, хотя он и отсутствовал в официальной повест­ке дня. Его обсуждение привело к новому всплеску полемических

ЭМОЦИЙ.

Центральной темой дискуссии стали притязания Японии на уже оккупированную ею китайскую провинцию Шаньдун и на международное признание ее «особых прав'* о Китае в соответ­ствии с «21 требованием». Японская делегация в качестве условия подписания мирного договора с Германией и участия в Лиге На­ций иыд!эш!ула ультимативное требование о реализ-ии'^ секрет­ных соглашений 1917 г.. заключенных Японией с державами Ан­танты. В свою очередь китайская делегация, рассчитывая на под­держку США. поставила вопрос о пересмотре политики «сфер влияния» и в этом контексте потребовала восстановления сувере­нитета Китая нал Шаньдуном.

Вильсон оказался в крайне трудном положении. С одной стороны, согласиться с ультиматумом Японии означало, что Со­единенные Штаты отказываются от своей политики покрови­тельства Китаю и от доктрины «открытых дверей и равных воз­можностей». С другой стороны, неожиданно для президента Англия и Франция солидаризировались с позицией Японии- К тому же советники Вильсона напомнили ему. что в ноябре 1917 г. США уже подписали с Японией договор о признании японских «особых интересов» в Китае (соглашение Лансинг-Исии). Аме­риканский президент, сославшись на принцип легализма, т.е. примата международного права и священности международных договоров, заявил, что этот конфликт в соответствии с уже имев­шимися соглашениями должен быть разрешен в пользу Японии. Максимум, чего ему удалось добиться, это устного обещания японской делегации на «Совете четырех" вернуть Шаньдун Ки­таю «в будущем». Клемансо не удержался от очередного язви­тельною замечания и адрес президента США, а заодно и пре­мьер-министра Англии, отметив, что Вильсон при урегулирова­нии японо-китайского конфликта «говорил как Иисус Христос. а действовал как Ллойд Джордж».

Таким образом, в решении дальневосточного вопроса Виль­сон потерпел двойное поражение. Во-первых, уступив Японии. он фактически признал приоритет империалистической попиш­ки «сфер влияния» над либеральной политикой «открытых две­рей». Во-вторых, назвав секретные соглашения по раздела Китая легитимными, президент по существу перечеркнул им же провоз­глашенный лозунг «отмены тайной дипломатии». Что касается Японии, то. добившись осуществления всех поставленных целей. она одержала первую крупную дипломатическую победу в ранге великой мировой державы-