Слияния, которые порождают монополии

Или олигополии

Тот факт, что правовые нормы, наказывающие лишь картелизацию, могут быть обойдены путем объединения членов картеля в одну фир­му, дает экономическое оправдание отказа большинства членов Вер­ховного Суда в процессе Northern Securities¹¹ к принятию позиции Джастиса Холмса, согласно которой Акт Шермана неприменим к слияниям. Но Холмс был прав относительно затруднений, связанных с распространением закона не только на картели, но и на слияния. Условия спроса и предложения на рынке могут быть таковы, что одна фирма в состоянии поставить с более низкими средними издержками, чем две или более фирмы, весь объем выпуска, на который предъяв­лен спрос, или одна фирма может иметь передовой менеджмент, в ру­ках которого активы всех остальных фирм стоили бы больше, чем они стоят в данный момент. Любая из этих ситуаций может приве­сти к монополии через слияние, которое может вызвать экономию издержек, превышающую возникающие издержки монополистического ценообразования.¹⁸ К сожалению, слишком трудно отличить ситуа­ции этого рода от ситуации слияния с целью создания монополии, которая подразумевает небольшие экономии издержек или никаких экономии вообще. Однако есть одна возможность, которая состоит в изучении изменений цены акционерного капитала конкурентов сли­вающихся фирм. Если цены их капиталов растут, это означает, что слияние является результатом монополистического сговора; если они снижаются, значит, слияние приведет к снижению издержек.

Несмотря на интерес к ним с аналитической точки зрения, монополии встречаются редко. Олигополии — рынки, на которых несколько фирм осуществляют большинство продаж, — достаточно широко распространены, и вопрос их конкурентного значения про­тиворечив. Поправки 1950 г. к разделу 7 Акта Клейтона, которые интерпретировались как устанавливающие строгий предел слияни­ям между конкурентами, часто поддерживались как необходимые для предотвращения усиления олигополии. Хотя число фирм на рынке дает основания опасаться картелей, поскольку чем меньше фирм, тем меньше издержки координирования их деятельности, есть настолько много других факторов, касающихся склонности к картелизации, что представляется сомнительным, что один лишь этот фактор оправдывает драконовский закон против слияний. Ско­рее, интеллектуальное основание такому закону дает мнение многих

¹⁷ Northern Securities Co. v. United States, 193 U.S. 197 (1904).

¹⁸ Каковы должны быть в этом случае последствия постановления, за­прещающего слияние?

Антимонопольное законодательство

экономистов, согласно которому олигополия приводит к ценам выше конкурентных, даже если фирмы в своих решениях о ценообразова­нии независимы друг от друга. За этим мнением стоит следующее рассуждение: с одной стороны, каждая фирма будет неохотно сни­жать цены, зная о том, что снижение ею цены окажет настолько быстрое и значительное влияние на доли рынка ее соперников, что они быстро парируют удар, устранив тем самым выгоды первой фирмы; с другой — если фирма поднимет цену, ее конкуренты также поднимут цены, зная о том, что все будут получать большую прибыль при более высокой цене.

Теория взаимозависимости сталкивается с серьезными проблема­ми и, хуже того, может оказаться бесполезной. Она не объясняет, как олигополисты устанавливают цену выше конкурентной в первый раз. Если, как утверждает теория, олигополисты очень осторожно отно­сятся к реакциям друг друга на любое изменение цены, то фирма, намеревающаяся увеличить цену, должна опасаться, что ее конкурен­ты не сразу последуют за ней и этим запаздыванием выиграют про­дажи у нее. Другая проблема состоит в том, что оптимальная ценовая стратегия фирмы, принимающей в расчет реакции конкурентов на изменения ее цены, является неопределенной. Фирма должна вы­числять не только то, как конкурент среагирует на данное изменение цены, но и как он среагирует на ее реакцию на его реакцию и т. д. до бесконечности.

Альтернативный подход заключается в рассмотрении антикон­курентного ценообразования на олигополистических рынках как осо­бой формы сговора, при котором малочисленность продавцов мини­мизирует потребность в открытой коммуникации. Теория олигопо­лии становится частным случаем теории картелей, хотя остается неопределенным, насколько применимы правовые нормы к совершен­но не проявляемому сговору.¹⁹ Но, запрещая крупные горизонтальные слияния, они могут предотвратить возникновение олигополии, доста­точно компактной для возможности совершенно непроявляемого сго­вора.

Монопольная власть

До сих пор мы трактовали монопольную власть как лишенную ка­ких-либо проблем. Если на рынке одна фирма, она обладает мо­нопольной властью; если фирмы на рынке действуют как одна в результате сговора, они обладают совместной монопольной властью.

¹⁹ См., например, Е. I. Du Pont de Nemours & Co. v. FTC, 729 F.2d 128 (2d Cir. 1984).

Монопольная власть

Но зачастую неясно, действительно ли фирма (или группа фирм, на­значающая единую цену) имеет монопольную власть, и для анти­монопольного законодательства важно умение определять наличие или отсутствие этой власти. Предположим, две конкурирующие фир­мы сливаются. Возможно, слияние будет незаконным, если возник­шая в результате фирма будет обладать монопольной властью или даже если группа ведущих фирм, включающая возникшую при слия­нии фирму, будет иметь совместную монопольную (олигопольную) власть, но в ином случае слияние может быть вполне законным. Как мы можем определить, имеет ли фирма такую власть? Имеет ли смысл говорить о различных степенях монопольной власти?

Вспомним, что монополист продает в точке пересечения — точке равенства — предельной выручки и предельных издержек. Предполо­жим, предельные издержки постоянны в соответствующем диапазоне объемов выпуска, обозначим их МС. Теперь мы должны найти MR. Мы знаем, что она соотносится с ценой Р, но меньше цены, если продавец сталкивается с кривой спроса, имеющей отрицательный наклон. Если продавец — конкурентная фирма, которая может прода­вать все свои продукты по рыночной цене, не влияя на эту цену, тогда Р = MR. Каждая дополнительная проданная единица увеличивает выручку фирмы на цену единицы продукта. Но если кривая спроса имеет отрицательный наклон, продажа дополнительной единицы принесет дополнительной выручки меньше Р, поскольку продажа дополнительного объема выпуска приводит к снижению Р. Насколько? Это зависит от ценовой эластичности спроса. Предположим, эластич­ность равна 3 (на самом деле -3, но мы можем игнорировать знак «минус»). Это подразумевает, что 1%-ное увеличение выпуска приве­дет к снижению цены на 1/3%, что означает увеличение общей вы­ручки на 2/3%. Сделав обобщение на основе этого примера, мы мо­жем вычислить предельную выручку по формуле MR = P (1 - 1/е), где е — ценовая эластичность спроса.²⁰ Поскольку MR = МС и конкурен­тная цена должна быть равной МС, мы можем (с некоторыми пере­становками) вывести соотношение монопольной и конкурентной цены, Р/МС, как е/(е — I).²¹ Таким образом, чем больше эластичность спро­са, тем меньше соотношение монопольной и конкурентной цены и тем меньшую монопольную власть будет иметь фирма. (Почему е должно быть больше единицы?) Если бы е было бесконечным, это означало бы, что кривая спроса совершенно горизонтальна (почему

²⁰ Вывод формул этого параграфа см. в работе William M.Landes & Richard A. Posner. Market Power in Antitrust Cases, 94 Harv. L. Rev. 937, 983-986 (1981).

²¹ Это подразумевает, что МС постоянно (горизонтальная линия).

Антимонопольное законодательство

в этой ситуации е бесконечно?), Р была бы равной МС и фирма не

имела бы монопольной власти. Если, как в нашем примере, е = 3,

монопольная цена выше конкурентной на 50%; если 2, она будет в два раза превышать конкурентную цену.

Эта формула позволяет показать, что монопольная власть: 1) яв­ляется переменной, а не постоянной; 2) зависит исключительно от эластичности спроса, с которым сталкивается фирма при максимизи­рующей прибыль цене. Другая формула позволяет нам вывести эту эластичность (назовем ее e_df) из эластичности спроса на рынке, ча­стью которого является фирма e_dm, эластичности предложения других фирм на рынке e_s и доли рынка фирмы S: e_df=e_dm/S + е_в (1 - S)/S. Если бы фирма имела 100% рынка, то эластичность спроса на ее продукты, конечно, была бы равна эластичности спроса на рынке. Но чем меньше доля рынка фирмы, тем больше эластичность спроса на ее продукт по отношению к эластичности спроса на рынке.

Это совершенно интуитивный результат. Возможно, не существует хороших заменителей изделий, в этом случае цена изделия может еще вырасти, пока не возникнет достаточного замещения другими продуктами; поэтому e_dm может составить лишь 2, т. е. если все про­изводители данного изделия сократят свой выпуск на 2%, цена выра­стет лишь на 1%. Но производитель, который продает лишь 10% произведенных на рынке изделий, не может привести к 1%-ному уве­личению цены путем сокращения своего объема выпуска на 2%. Он должен сократить выпуск всего рынка на 2%, а это означает, что он должен сократить свой объем выпуска (который составляет лишь десятую часть выпуска на рынке) на 20%. Поэтому e_df должно быть равно 20, даже если конкуренты фирмы не ответят на сокращение ее выпуска увеличением их выпуска. Но они, конечно, ответят в зависи­мости от эластичности предложения (реакции количества предложе­ния на небольшие изменения цены).

Предположим, эластичность предложения конкурентов равна единице, т.е. 1%-ное увеличение цены приведет к увеличению их выпуска на 1%. Чем больше их относительная доля рынка ((1 - S)/S), тем больше должно быть влияние увеличения их выпуска на сокра­щение рыночной цены, если одна из фирм сокращает свой соб­ственный выпуск в стремлении увеличить цену. При допущении, что е, = 1 и предполагаемый монополист имеет лишь 10% рынка, легко показать, что при учете реакции предложения e_df составит не 20, а 29. Конечно, это подразумевает, что конкурирующие фирмы «принимают цену», т. е. при росте цены они автоматически увели­чивают свой выпуск, пока их предельные издержки не сравняются с данной ценой. Если они ограничивают свой выпуск, чтобы увели­чить рыночную цену, мы снова возвращаемся к неопределенностям теории олигополии.

Определение рынка и доли рынка