Реализм допущений экономиста

У читателя, незнакомого с экономической теорией, возможно, затруд­нения вызовет тот факт, что допущения, которые лежат в основе эко­номической теории, представляются совершенно нереалистичными Основное допущение — о рациональности человеческого поведения — представляется противоречащим опыту и наблюдениям повседнев­ной жизни. Противоречие становится менее острым, если учесть, что концепция рациональности, используемая экономистом, скорее объек­тивна, чем субъективна, так что было бы логической ошибкой гово­рить о рациональной лягушке. Для экономиста рациональность озна-

Реализм допущений экономиста

чает нечто большее, чем способность выбирать, сознательно или бес­сознательно, подходящие средства для достижения каких-либо целей. Иными словами, рациональность есть способность и склонность к ис­пользованию инструментальных рассуждений для достижения успеха в жизни. Это понятие не подразумевает осознанности; оно определен­но не подразумевает всеведения. На всем протяжении этой книги подразумевается существование положительных информационных издержек. (Эти издержки бывают двух видов — издержки поиска и получения информации и издержки обработки информации.¹⁵) Даже с такими оговорками допущения экономической теории являются односторонними и ущербными, если рассматривать их как описания человеческого поведения, особенно поведения таких необычных эко­номических агентов, как судья, сторона судебного процесса, родитель, насильник и другие субъекты, поведение которых мы должны рас­сматривать в экономическом анализе права. Но абстракция является существенным элементом научного исследования, а экономика пре­тендует на право быть наукой. Закон всемирного тяготения Ньютона нереалистичен в своем основном допущении, согласно которому тела падают в вакууме, но он все равно является полезной теорией, по­скольку предсказывает с достаточной степенью точности поведение значительного количества падающих тел в реальном мире. Аналогич­но экономическая теория права не пытается учесть всю сложность, богатство и многообразие явлений — криминальных, судебных, брач­ных и т. п., — которые она намерена описать. Однако ее недостаток реализма в смысле описательной полноты отнюдь не опровергает те­орию, но является ее предварительным условием. Теория, которая стремится точно воспроизвести сложность эмпирического мира в сво­их допущениях, не является теорией — объяснением, — но лишь описанием.

В этой книге (особенно в части II) постоянно говорится о том, что еще большую опасность для позитивной экономики в общем и для позитивной экономической теории в частности представляет ее чрезмерное усложнение. Когда экономист простую экономиче­скую модель стремится сделать более сложной, например пытаясь ввести (что мы неоднократно будем делать в этой книге) такие факторы, как избегание риска и информационные издержки, он рискует оказаться в системе со слишком большим числом степе­ней свободы, т. е. получить столь гибкую модель, что ни одно эмпи­рическое наблюдение не может опровергнуть ее, а это равнозначно

¹⁵ Некоторые экономисты используют термин «ограниченная рациональ­ность» для обозначения рациональности тех индивидов, которые сталкивают­ся с положительными издержками использования доступной им информа­ции в принятии решений.

Природа экономического мышления

тому, что ни одно эмпирическое наблюдение не может и подтвер­дить ее.

Все это не подразумевает, что аналитик имеет свободу выбора допущений. Важной проверкой для теории является ее способность объяснять реальность. Если теория делает это неудовлетворительно, причина может заключаться в том, что ее допущения недостаточно реалистичны; но нам не обязательно непосредственно оценивать до­пущения, чтобы оценить теорию. Если судить по объяснительной спо­собности, то экономическая теория добилась значительного (хотя лишь частичного) успеха; так что допущение о том, что люди являются рациональными максимизаторами своего удовлетворения, представля­ется не таким нереалистичным, как может показаться неэкономисту на первый взгляд. Экономическая теория может объяснить множе­ство рыночных и нерыночных явлений, таких как обратная корреля­ция, упомянутая в п. 1.1, между максимальными ценами и очередями; обратная корреляция между регулированием арендной платы и вели­чиной жилого фонда; положительная корреляция на финансовых рынках между риском и ожидаемым доходом; соотношение между фьючерсными ценами и ценами на рынках реального товара; зависи­мость числа принятых в колледжи от финансовой выгодности образо­вания; тот факт, что лучшие товары обычно поставляют на большие расстояния, а худшие потребляют на месте производства; и многие другие. Большая часть этой книги посвящена изложению экономи­ческих объяснений правовых феноменов, моделируемых в экономи­ческих терминах.

Другой проверкой любой научной теории является ее предсказа­тельная способность, и здесь экономическая теория также добилась определенных успехов, особенно в последние годы. Последствия дере­гулирования, например, авиаперевозок в Соединенных Штатах и, что более впечатляюще, коммунистических экономик Центральной и Во­сточной Европы были предсказаны экономистами. В частности, кру­шение коммунизма подтвердило предсказания экономического ана­лиза, например того, что регулирование цен приводит к очередям, чер­ному рынку и дефициту, тогда как конкуренция и свобода торговли приводят к увеличению производительности, а наличие частной соб­ственности способствует инвестициям.

Еще одной проверкой научной теории является ее способность предписывать эффективные способы вмешательства в мир действий. Наиболее впечатляющий пример — атомная бомба, изобретение которой показало, что современная ядерная физика не является очередной искусной спекуляцией о невидимых частицах. В этом отношении экономическая теория также добилась успехов, хотя и более скромных, нежели естественные науки. Экономисты создали новые методы ценообразования на финансовые и другие продукты, новые стратегии финансовых торгов, новые методы расчета вознаг-

Иррациональность и гиперрациональность, в том числе в теории игр 23

раждения работников и управленцев и новые методы регулирова­ния, такие как аукционы по продаже вещательных частот и прода­же прав на загрязнение окружающей среды. Эти методы показали свою работоспособность и тем самым подтвердили, что экономичес­кая теория есть нечто большее, чем просто красивая математика.