Политическая система общества

В современном политическом словаре стран Востока и Запада, по­жалуй, трудно найти более распространенный и вместе с тем более противоречивый термин или словосочетание, чем «политическая систе­ма». О политической системе общества в разных странах и особенно в нашей сейчас говорят и пишут не только и даже не столько на профес­сиональном, сколько на обыденном уровне; не столько юристы, поли­тологи, историки и специалисты в области других гуманитарных и об­щественных наук, сколько люди весьма далекие в профессиональном плане от данной материи, так называемые «популисты». Со страниц академических журналов и других изданий «политическая система» в последние годы почти полностью перекочевала на страницы попу­лярных и непопулярных газет, пропагандистских брошюр и журна­лов, а также иных, «рассчитанных на широкого массового читателя», изданий.

Глубокие и поверхностные, содержательные и бессодержательные рассуждения и умозаключения о политической системе общества сей­час можно встретить гораздо чаще, чем это было раньше, например, на страницах английского журнала «Экономист», повествующего в одном из своих номеров о том, что «западные симпатии» к бывшему Советско­му Союзу и лично к М.Горбачеву «базируются на заверениях последне­го реформировать СССР» по образу и подобию стран Восточной Евро­пы; или американского «Ньюсуика», анализирующего причины мед­ленного осуществления радикальных преобразований в политической системе России и рассуждавшего в связи с этим в 1990 году о том, что хотя «мастерство Михаила Горбачева по формированию и проведению кремлевского политического курса почти полностью исчерпано», но «ему так и не удалось добиться своей главной, принципиальной цели — спасти советскую систему от самое себя».

Можно было бы привести множество и других примеров, подтвер­ждающих сказанное. Однако без того ясно, что к политической системе общества и к политической системе нашего общества, в частности, в последние годы проявляются весьма обостренное и в то же время доволь­но противоречивое внимание. Несомненно, это следует рассматривать и оценивать положительно, но при условии, конечно, что ставится цель— понять и объяснить, а не сознательно «затемнить» и исказить настоящее и прошлое, рассуждать на основе глубокого и разностороннего анализаокружающей действительности, а не путем гадания на кофейной гуще. И этот аналитический подход вряд ли возможен, если не иметь четкого и разностороннего понимания того, что представляет собой политиче­ская система. Каковы ее природа, содержание и назначение? Как тра­диционно она понималась в западной и марксистской политологии и социологии?

Как понимается и представляется сейчас?

I

Обратимся вначале к марксистской трактовке политической сис­темы. Согласно традиционному, ставшему своего рода «классическим», марксистскому представлению, политическая система (организация общества)', подобно государству, праву и другим политическим явле­ниям, институтам и учреждениям, представляет собой объективное яв­ление. Ее существование и функционирование неразрывно связаны и обусловлены историческими рамками существования и функциониро­вания классового общества. Вместе с ним она и формируется и видоиз­меняется в силу раскола общества на классы и возникновения объектив­но существующих классовых противоречий. По мере развития классо­вого общества и превращения его в бесклассовое политическая система, согласно марксистским воззрениям, отмирает. На протяжении всей ис­тории своего существования и функционирования политическая систе­ма общества неизменно выражает и защищает волю и интересы прежде всего господствующего класса (классов), а в социалистическом обще­стве должна выражать и защищать волю и интересы всего народа.

Разумеется, как показывают исторический опыт, политическая те­ория и политическая практика в силу множества объективных и субъ­ективных причин далеко не всегда друг с другом совпадают. В советской политической теории 60—80-х годов, например, господствовала докт­рина, утверждавшая, что в СССР существовало общенародное государ­ство, и политическая система была не чем иным, как общенародной политической организацией. Однако анализ политической практики этих и всех последующих лет со всей очевидностью показал, что в стране существовала и функционировала в модернизированном виде сложившаяся еще в период культа личности Сталина тоталитарная административно-командная система. Аналогичные выводы соотноси­мы не только с политической, но и с социальной, экономической и иными системами, возникшими и развившимися на базе советского общества.

Сегодня особенно важно подчеркнуть, что, выдвигая в процессе анализа политической системы общества ее классовый характер, клас­совые волю и интересы на первый план, марксистская политическая наука вместе с тем не теряла из вида при этом общечеловеческие, групповые, национальные и иные интересы и ценности. Классовые и другие, в частности общечеловеческие, интересы не отождествляются, не нивелируются и не подменяются друг другом, но в то же время они и не противопоставляются друг другу.

Будучи весьма сложным и многогранным явлением, политическая система классового общества связана множеством невидимых нитей с другими однопорядковыми с ней (т.е. политическими по своему харак­теру) и разнопорядковыми явлениями. Концентрируя в себе основное политическое содержание классового общества, она выступает в реаль­ной действительности как система существующих в его пределах поли­тических организаций (объединений). К числу последних относятся: государство, являющееся, по общему правилу, политической организа­цией экономически господствующего класса, политические партии, многочисленные общественные объединения, в той или иной степени принимающие участие в политической жизни своей страны.

В структуре политической системы общества все эти организации неразрывно связаны между собой и взаимодействуют друг с другом. Они никогда не существовали и не могут существовать сами по себе, взятые в «чистом», изолированном виде. Структурные элементы, составные части политической системы классового общества рассматриваются в комплексе порождаемых ими связей и отношений, различных опосре­дуемых данные связи и отношения социальных норм, в единстве со всеми обосновывающими их существование и функционирование поли­тическими идеями, теориями, взглядами и представлениями.

Политическая система общества никогда не остается безучастной, пассивной ни по отношению к надстроечным явлениям, ни по отноше­нию к базисной среде. Подвергаясь в процессе своего становления и развития прямому воздействию со стороны, например, явлений идеоло­гии, права и морали, она постоянно оказывает на них обратное влияние. Это свидетельствует об относительной самостоятельности политиче­ской системы общества и указывает на ее способность выступать одно­временно в качестве объекта воздействия со стороны других надстроеч­ных явлений и субъекта активного воздействия на окружающую над­строечную среду.

Аналогичные по своему характеру и обоюдной направленности свя­зи устанавливаются также между политической системой общества и экономикой, всем материальным базисом общества, образующим опре­деленную систему производственных отношений, соответствующих прежде всего господствующему способу производства.

Квинтэссенция, суть этих взаимосвязей наиболее полно и четко выражена в классической формуле, выведенной В.И. Лениным, соглас­но которой «политика есть концентрированное выражение экономи­ки»^[111], ее продолжение, развитие и обобщение. Экономика оказывает решающее воздействие на политику. В свою очередь политика активно воздействует на экономику. Какова экономика, такова в конечном сче­те должна быть и политика, а вместе с тем и соответствующие ей институты и учреждения, включая политическую организацию классо­вого общества.

В общественно-экономических формациях, какими являются ра­бовладельческая, феодальная и капиталистическая формации, свойст­венный им внутренне противоречивый характер экономики наклады­вает свой неизгладимый отпечаток на природу и характер существую­щих в их пределах не только экономической, социальной и духовной, но и политической систем. Антагонизм экономических интересов про­тивостоящих друг другу основных классовых сил (рабовладельцев и рабов, феодалов и крестьян, буржуа и пролетариев) обусловливает в конечном счете антагонизм политических интересов этих классов и образуемых ими организаций. Вследствие этого политическая система общества, отражающая данный экономический строй, постоянно оста­ется расчлененной, расколотой на целый ряд противостоящих друг дру­гу и противоборствующих друг с другом организаций. Одни из них образуют в соответствии со своими классовыми целями и интересами систему организаций господствующего класса (систему диктатуры класса рабовладельцев, феодалов и буржуазии), а другие — систему организаций подвластных классов (системы организаций их классового противодействия экономическому, политическому и иным видам дик­тата со стороны господствующего класса).

Марксистские воззрения исходят из того, что в условиях коммуни­стической общественно-экономической формации в противополож­ность всем предшествующим ей классовым формациям должна склады­ваться относительно непротиворечивая, однотипная экономика, оказы­вающая определяющее влияние на политику и тем самым способству­ющая образованию и развитию на ее основе такой же внутренне непротиворечивой в классовом и других отношениях политической си­стемы общества. Неантагонистический характер экономических отно­шений, материального базиса социалистического общества должен обусловливать существование соответствующих им по своей природе и содержанию политических отношений, политической жизни и полити­ческой системы.

Это не будет означать, согласно марксистским взглядам, отсутст­вия в экономической, социальной, духовной или политической системе социалистического общества антагонистических и неантагонистиче­ских противоречий. Утверждение обратного означало бы неоправдан­ное нивелирование, искажение реальной действительности. На всех этапах развития социалистического общества, как и всякого другого, и во всех сферах его жизни всегда существовали и будут существовать различные противоречия. Однако их характер на каждом из этапов может быть иным.

Понятие политической системы общества — это общее, родовое понятие по отношению к понятию каждой отдельной политической системы, существующей в рамках той или иной общественно-полити­ческой формации, а также в пределах отдельно взятой страны^[112]. Его не следует смешивать с понятием политической организации общества вообще, функционирующей, по мнению ряда авторов, в социально «чи­стом» виде, в виде некой чистой — «внеклассовой» или «надклассовой» организации, выражающей и защищающей интересы всех социальных слоев и групп независимо от их фактического положения в капитали­стическом обществе. «...Ни в одной цивилизованной капиталистиче­ской стране, — отмечал по аналогичному поводу В.И. Ленин, — не существует «демократии вообще», а существует только буржуазная демократия». Классу буржуазии «выгодно и необходимо, — писал он, — скрывать от народа буржуазный характер современной демократии, изображать ее демократией вообще или «чистой демократией»^[113].

Выступая в качестве общеродового понятия, политическая система общества вбирает в себя все те наиболее общие признаки и черты, которые свойственны всем без исключения конкретным политическим системам, существующим в пределах различных общественно-эконо­мических формаций. В ней наряду с сугубо классовыми признаками и чертами отражаются также межклассовые, общесоциальные, нацио­нальные, групповые и общечеловеческие признаки и черты.

В качестве общих моментов, объединяющих различные политиче­ские системы как однопорядковые явления, можно выделить следую­щие. Во-первых, существование и функционирование их лишь в рамках классового общества, возникновение и развитие с появлением и разви­тием классов. Во-вторых, охват каждой из них не только отдельных составных частей, но и всего классового общества в целом, существую­щего в пределах той или иной страны. В-третьих, наличие у каждой из них политического характера, выступление данных систем в качестве политических, а не экономических или каких-либо иных по своему характеру образований. В-четвертых, опора каждой политической сис­темы общества на определенный тип экономики, социальной структуры и идеологии. И в-пятых, вступление в качестве структурных элементов любой политической системы различных государственных, партийных и общественных организаций, участвующих в политической жизни той или иной страны.

Политическая система общества выступает как явление и понятие фактическое, но отнюдь не формально-юридическое. Это означает, что в разряд ее основных частей входят не только официально признан­ные господствующим классом в лице соответствующих государствен­ных органов организации, но и объединения (например, как неодно­кратно бывало в истории буржуазной действительности, марксистско- ленинские партии, прогрессивные молодежные или любые иные орга­низации), объявленные или объявлявшиеся в силу тех или иных причин вне закона.

Основными требованиями-критериями, предъявляемыми при рас­смотрении ко всем без исключения структурным элементам политиче­ской организации общества, являются требования их внутренней упо­рядоченности, организованности и хотя бы минимальной политично­сти. Суть первого из них сводится к тому, чтобы каждое общественно-политическое объединение, рассматриваемое в качестве структурного элемента политической организации общества, выступало бы прежде всего как организация и обладало бы признаками организации.

Характерными признаками любой организации являются: опреде­ленный порядок ее образования и функционирования; наличие Устава, Положения или иного подобного рода акта, свидетельствующего о сфор­мированноеи формально-юридической оформленное™ того или ино­го объединения, функционирование каждой общественно-политиче­ской организации ради достижения определенных, непосредственно стоящих перед ней целей и задач; деятельность каждой организации в определенной сфере общественной жизни и в соответствии с установ­ленными принципами; наличие у всех без исключения организаций органов, ведающих их внутренними и внешними делами.

Суть второго требования, предъявляемого к структурным элемен­там политической системы общества, заключается в том, чтобы они как составные звенья были не только внутренне организованными, но и хотя бы в минимальной степени политическими. Каждый структурный элемент политической организации классового общества должен быть не просто организацией, а политической по своему характеру органи­зацией. Это означает, что он непременно должен: а) выражать полити­ческие интересы определенного класса или любой социальной общно­сти; б) быть участником политической жизни и носителем политиче­ских отношений; в) иметь непосредственное или опосредованное отно­шение к государственной власти — ее завоеванию, организации или использованию, причем не обязательно взаимодействуя с государствен­ными органами, но и противодействуя им; г) руководствоваться в своей повседневной деятельности политическими нормами или правилами, сложившимися в недрах политической жизни той или иной страны.

Говоря о политическом характере структурных элементов полити­ческой системы общества, следует иметь в виду, что не все они в своем содержании имеют одинаковый политический аспект. У одних органи­заций политика проявляется более ярко и занимает в их деятельности значительное место, в то время как у других играет второстепенную роль. В зависимости от этого все объединения — структурные элементы политической организации общества — в марксистской научной лите­ратуре подразделяются на организации собственно политические, не­собственно политические и организации, имеющие в своем содержании лишь незначительный политический аспект.

К числу собственно политических организаций относятся госу­дарства, политические партии и некоторые общественныеобъединения. Характерным признаком этих организаций является организационная связь с политикой и их прямое, проявляющееся в самых различных формах воздействие на политику. Непосредственной целью их создания и функционирования выступает политика. Она заключается в форми­ровании и осуществлении политики того или иного класса, в политиче­ском воспитании различных слоев классового общества и в проведении политических интересов той или иной социальной общности в жизнь.

Решающую роль среди собственно политических, а равно и среди всех остальных структурных элементов политической системы обще­ства, несомненно, играет государство. Будучи оснащенным специаль­ным аппаратом принуждения и подавления с соответствующими «веще­ственными придатками» в виде тюрем и иных принудительных учреж­дений, государство выступает как главная сила в руках господствующе­го класса, как главный проводник его воли и интересов в жизнь, как важнейшее средство осуществления его политической власти. В струк­туре политической системы общества государство является объективно необходимым, неотъемлемым ее составным элементом. Видоизменяясь в своей сущности, форме и содержании, оно неизбежно сохраняется на протяжении всей истории развития классового общества, а следователь­но и его политической системы. В то же время, как известно, все осталь­ные ее составные звенья — политические партии и различные обще­ственные организации, имеющие политический характер, — могут по­являться на определенных этапах развития политической системы об­щества и, выполнив возложенные на них задачи, исчезать. Многочисленные примеры такого круговорота политических институ­тов можно постоянно наблюдать в рамках политической системы раз­личных государств.

К несобственно политическим объединениям — структурным эле­ментам системы общества — относятся такие объединения, которые возникают и развиваются не в силу непосредственно политических, а в силу экономических и других им подобных причин. Прямой целью их создания и функционирования, в отличие от собственно политических организаций, никогда не выступает политика. Свою основную деятель­ность данные институты, к числу которых можно отнести профсоюзные, кооперативные и иные организации, осуществляют соответственно в производственной, социально-бытовой, культурной, торговой и других сферах жизни общества. Они не ставят перед собой непосредственных задач активного воздействия в политических целях на государственную власть. Политическая деятельность этих организаций не составляет основу их функционирования и выступает в этом смысле если не второ­степенной, то во всяком случае не имеющей для них решающего значе­ния. Это не означает, разумеется, принижения роли и значения несоб­ственно политических объединений в структуре политической системы общества, ибо речь в данном случае идет лишь об отсутствии домини­рующего политического аспекта в их деятельности, а не об отрицании его как такового вообще.

Последнее легко прослеживается на примере деятельности коопе­рации в рамках политической и экономической систем нашего обще­ства, которая, как говорилось в Законе о кооперации в СССР, «откры­вает перед гражданами широкие возможности для приложения своих сил и и знаний к производительному труду» и которая «предоставляет членам кооперативов реальные возможности и материально заинтере­совывает их в повышении эффективности хозяйствования» на основе самостоятельной разработки и реализации кооперативами своих пла­нов производства, распределения и продажи товаров, выполнения ра­бот, оказания услуг и осуществления других видов деятельности, а также в улучшении социальных условий жизни коллектива.

Среди многочисленных организаций, имеющих в своем содержа­нии лишь незначительный политический аспект, выделяются объеди­нения, возникающие и функционирующие на основе чисто личных склонностей и интересов той или иной группы людей к занятию опре­деленной деятельностью. К их числу следует отнести объединения типа нумизматов, филателистов, авто- и мотолюбителей, туристов и др. Политический оттенок в своей деятельности они приобретают лишь как объекты воздействия на них со стороны государственных и иных поли­тических по своему характеру органов и организаций, но отнюдь не как субъекты, носители политической власти и соответствующих полити­ческих отношений.

Предложенное в марксистской политологической и социологиче­ской литературе разделение различных институтов в структуре полити­ческой системы общества по политическому и другим признакам отра­жает настоятельную необходимость использования в процессе исследо­вания помимо всех прочих методов и подходов институционального метода.

Суть его, кратко говоря, заключается не только в определении и выделении формирующих политическую систему (организацию) обще­ства институтов, но и в анализе ее элементно-структурных, субъектно- институциональных и отчасти формально-юридических сторон. С инс­титуциональной точки зрения политическая система любого общества выступает как сложный комплекс взаимосвязанных, взаимодействую­щих друг с другом или же противодействующих друг другу политиче­ских институтов.

Институциональный подход к исследованию политической систе­мы общества может органически сочетаться с другими методическими подходами и дополняться ими. В марксистской юридической и фило­софской литературе иногда указывается, в частности, на необходимость использования функционального, регулятивного и коммуникативного подходов. Каждый из них акцентирует внимание на одной из сторон политической системы общества, а вместе взятые они дают о ней полное и разностороннее представление.

В целях более глубокого и разностороннего исследования политической системы общества, учитывая сложность, разнохарактерность и многоаспектность ее составных частей, методологически важным пред­ставляется рассмотрение ее в виде своеобразного системного комплекса, полисистемы или общей системы, складывающейся из ряда частных систем или подсистем. В качестве последних в соответствии с различ­ными сторонами и подходами к исследованию политической системы общества можно выделить наряду с институциональной подсистемой, занимающей ведущее положение среди других подсистем, также фун­кциональную систему (подсистему), складывающуюся соответственно из совокупности тех направлений деятельности или функций, которые выполняются отдельными общественно-политическими институтами, группами институтов, политической системой общества в целом: регу­лятивную систему (подсистему), выступающую в виде совокупности различных социальных норм и других регулятивных средств (тради­ций, принципов, политических воззрений, обычаев и пр.), направлен­ных на регламентацию внутренней жизни и деятельности политиче­ской системы общества в целом и ее отдельных структурных элементов; коммуникативную систему (подсистему), представляющую собой сово­купность разнообразных связей и отношений, существующих между различными составными частями, элементами политической организа­ции общества и «стягивающих» последние в единый системный комп­лекс, полисистему и др.

Институциональная подсистема в решающей мере предопределяет понятие и содержание политической системы общества в целом, оказы­вает огромное влияние на основные направления ее деятельности, со­циальное содержание и назначение. По отношению к политической организации общества в целом, а также по отношению к ее отдельным частям институциональная система (подсистема) выступает в качестве основополагающей системы. Это обусловлено тем, что именно она яв­ляется источником всех наиболее важных связей, возникающих в рам­ках политической организации общества. Она предопределяет характер норм, регулирующих данные отношения. Именно по отношению к ней политические идеи, взгляды, теории и представления выполняют слу­жебные функции, формируя свои собственные частные системы (под­системы).

При рассмотрении политической системы общества с институцио­нальной и других сторон ключевое значение имеют вопросы, касающи­еся в первую очередь специфических черт и особенностей составляю­щих ее элементов. Не случайно, что именно вокруг этих вопросов в марксистской юридической, философской и отчасти в социологической литературе в течение продолжительного времени ведутся нескончае­мые споры. Наряду с ранее высказанным мнением, согласно которому в качестве структурных элементов политической системы общества предлагается рассматривать лишь различные социально-политические институты, обладающие признаками организационности, в отечествен­ной и зарубежной марксистской литературе имеют место и иные суж­дения.

Одни авторы рассматривают, в частности, в качестве ее структур­ных элементов помимо различных общественно-политических инсти­тутов также и политические отношения.

Другие склонны относить к структурным элементам политической системы кроме институтов трудовые коллективы, классы, народ, на­цию, семью, различные формы общественной самодеятельности, сред­ства массовой информации, различные формы непосредственной де­мократии и т.п.

Наконец, третья группа исследователей политической системы об­щества считает возможным относить в разряд ее структурных элемен­тов политические идеи, взгляды, представления, политическое созна­ние, политическую идеологию и т.п.^[114]

Не ставя перед собой задачу проведения анализа высказанных то­чек зрения и суждений относительно допустимости включения тех или иных явлений в число структурных элементов политической системы общества, обратим внимание лишь на то, насколько правомерным и обоснованным является рассмотрение в качестве самостоятельных структурных элементов наряду с государственными и негосударствен­ными институтами всех иных общественно-политических явлений, политических идей, взглядов, представлений.

Не подлежит никакому сомнению, в частности, тот факт, что по­литическая система любого конкретного общества, с одной стороны, и соответствующие ей политические идеи, представления, политическое сознание — с другой, никогда не существуют изолированно, в отрыве друг от друга, как нечто обособленное, не взаимосвязанное. Выступая как совокупность важнейших политических институтов, возникающих и функционирующих на основе определенных политических идей, по­литическая система того или иного общества и соответствующие ей идеи непрерывно взаимодействуют друг с другом, оказывают постоянное влияние и предполагают друг друга. При этом, как справедливо отме­чается в философской литературе, «политические учреждения «соот­ветствуют» политическим взглядам не как чему-то внешнему, эти взгляды функционируют именно как сама деятельность данных учреж­дений. Они выражаются, проявляются именно в многообразных актах, как сознательных действиях по самой своей социальной сущности»^[115].

Однако следует ли из этого вывод о том, что политические идеи, взгляды и представления, будучи неразрывно связанными с соответст­вующими институтами и учреждениями и материализуясь в них, цели­ком растворяются в них и в этом превращенном виде становятся элемен­тами политической организации общества? Можно ли вообще рассмат­ривать политические идеи, взгляды и представления в «превращенном виде» или взятыми сами по себе в качестве самостоятельных структур­ных элементов последней? Очевидно, нет.

Оттого, что различные идеи материализуются в отдельных элемен­тах политической организации общества и в ней самой, выступающей как целое, они не утрачивают своей субстанции, не перестают быть идеями и не превращаются, таким образом, в материальные объекты — элементы политической организации общества. Иной вывод и иное допущение были бы по существу своему неверными, ибо в таком случае невольно допускалось бы и оправдывалась возможность смешения в рамках структуры политической организации общества «материаль­ных» объектов, какими являются различные, общественно-политиче­ские институты, с «нематериальными», идеальными объектами, каки­ми являются политические взгляды, идеи и представления. Перед исс­ледователем структуры политической организации и ее отдельных эле­ментов в таком случае неизбежно бы необходимость сопоставления (или противопоставления) таких разнопорядковых, несопоставимых между собой объектов, какими являются «материальные» и идеальные объекты. А это, естественно, было бы крайне нелогичным.

Известно, как строго критически относился В.И. Ленин ко всякого рода попыткам сравнения и сопоставления разнопорядковых явлений между собой или их противопоставления. Критикуя мскьшивизм в ра­боте «Тактическая платформа меньшевиков», он, в частности, писал: «Мы недоумеваем, как можно сравнивать и сопоставлять классы (либе­ральная буржуазия) с учением (социализм)? Практическую политику (поползновения) с взглядами (предрассудка)?? Это верх нелогичности. Чтобы связать концы с концами в тактической платформе, надо проти­вопоставить: 1) один класс другому, — например, либеральную буржу­азию демократическому (или реакционному?) крестьянству; 2) одну политику другой, — например, контрреволюционную — революцион­ной; 3) одни учения, взгляды и предрассудки — другим учениям, взгля­дам и предрассудкам».

Таким образом, в качестве однопорядковых, сопоставимых между собой объектов могут выступать либо материальные, либо идеальные объекты, взятые в отдельности. Любые попытки их смешения, сопостав­ления или противопоставления друг другу являются с точки зрения элементарной логики совершенно недопустимыми. Идеальные объек­ты, соотносясь друг с другом и взаимодействия между собой, образуют идеальную, если можно так сказать, систему, т.е. систему определен­ных политических взглядов, идей и представлений. В свою очередь материальные объекты, обладающие признаками элементов, взаимо­действуя между собой и оказывая соответствующее влияние друг друга, образуют материальную систему. В качестве одной из таких материаль­ных систем наряду с другими системами выступает политическая орга­низация общества. Она, как неоднократно отмечалось в марксист­ской литературе, образует материальную основу политической части надстройки и проявляется как совокупность тех учреждений, кото­рые соответствуют политическим взглядам общества на данном этапе его развития.

Исходя из этого вполне корректно предположить, что если полити­ческая организация общества является материальной системой, то и составные ее части с необходимостью должны быть материальными. В противном случае мы неизбежно столкнемся с неразрешимыми пробле­мами структуры политической системы общества и с необходимостью составления и сравнительного изучения таких несовместимых между собой, разнопорядковых явлений, какими являются, с одной стороны, материальные объекты, а с другой — идеальные.

Аналогично обстоит дело, как представляется, и с попытками рас­смотрения в качестве самостоятельных структурных элементов поли­тической системы общества, исследуемой в институциональном и иных планах, политических отношений, норм, принципов, средств коммуни­кации, массовой информации и др.

Широко используя выделяемые в философской литературе основ­ные признаки структурных элементов, в особенности такие, как их однопорядковость, субстанциональная совместимость, непосредствен­ная связь со структурой, их детерминированность друг с другом и окру­жающей средой, можно с полной уверенностью сказать, что в качестве структурных элементов политической системы общества с институци­ональной точки зрения выступают и могут выступать только соответст­вующие ей по своей субстанции и качественной определенности госу­дарственные и негосударственные организации, институты. Что же ка­сается других явлений — политических норм, отношений, представле­ний и т.п., — то в силу тех же причин они могут рассматриваться лишь в качестве элементов соответствующих частных систем (подсистем).

Это означает, что элементами коммуникативной системы (подси­стемы) могут считаться лишь системообразующие, системоразрушаю- щие и индифферентные к системному процессу связи и отношения; в качестве элементов регулятивной системы (подсистемы) выступают лишь соотносящиеся с ней социальные нормы (нормы права, морали, нормы, содержащиеся в решениях политических партий и обществен­ных организаций) и иные регулятивные средства; структурными эле­ментами «идеальной» системы (подсистемы) могут считаться, как было отмечено, лишь соответствующие идеи, взгляды и представления.

Разумеется, как сами частные системы (подсистемы), так и состав­ляющие их элементы не существуют изолированно, в отрыве друг от друга. В реальной действительности они всегда находились и находятся в тесной взаимосвязи и взаимодействии. Исходя из этого, можно ска­зать, во-первых, что вычленение и рассмотрение их в «чистом», не­сколько разобщенном виде весьма относительно и условно; а во-вторых, что выделение в качестве структурных элементов политической систе­мы общества государства, политических партий, разнообразных обще­ственных организаций не только не исключает, а, наоборот, всячески предполагает всесторонний учет и тщательный анализ взаимосвязан­ных и взаимодействующих с ними элементов различных частей систем (подсистем).

Политическая организация любого конкретного общества как сложный, системный комплекс должна иметь, исходя из принципов детерминированности и совместимости элементов и структуры, также и соответствующие ей элементы. В качестве таковых можно рассматри­вать не отдельные одномерные явления, а лишь сложные, емкие комп­лексы, образуемые в результате взаимосвязи и взаимодействия элемен­тов одной, ведущей институциональной системы (подсистемы) с эле­ментами других, ведомых частных систем (подсистем). Иными слова­ми, в качестве элементов политической системы общества могут выступать не сами по себе общественно-политические институты, взя­тые в «чистом», изолированном друг от друга и от элементов других частных систем (подсистем) виде, а институты, рассматриваемые в комплексе с порождаемыми ими связями и отношениями, опосредству­ющие данные связи и отношения социальными нормами, в единстве со всеми лежащими в основе их существования и функционирования по­литическими идеями, теориями, взглядами и представлениями.

Такая постановка вопроса об элементах и структуре политической системы помогает, как представляется, более адекватно отразить дей­ствительность, составить довольно полное представление о понятии, его содержании и внутреннем строении. В общем и целом это отражает марксистское видение исследуемой проблематики.

И

Наряду с марксистским представлением о политической системе большое значение для глубокого понимания данного политического феномена Имеет и немарксистское видение^[116]. Несмотря на существен­ные различия в оценках и подходах к анализу политической системы марксистских и немарксистских авторов, по многим параметрам их взгляды, хотя это и может показаться парадоксальным для сложивше­гося в прежние годы общественного сознания, совпадают. Такое совпа­дение прослеживается, например, в том, что и с той и с другой стороны в исследовании политической системы преобладают многовариантность ее понимания и толкования, что основной упор делается не на регуля­тивном, коммуникативном или ином аспекте, а на институциональном; что в основу исследования политической системы берутся не ее функ­ции, а структура и т.п.

Сказанное позволяет сделать вывод о том, что при анализе маркси­стских и немарксистских представлений о политической системе следу­ет исходить прежде всего не из противопоставления друг другу, а из их сопоставления и не из их «абсолютной» противоположности друг другу, а из их относительной общности.

Как же трактуется политическая система общества с немарксист­ских позиций в западной политологии и социологии? Отвечая на этот вопрос, следует прежде всею отметить, что в рамхах западной полит­ологии и социологии нет единого представления о политической систе­ме. Существует несколько вариантов теории политической системы. Каждый из них отражает собой различные направления политической науки, послужившие основой в том или ином случае для разработки метода системного анализа и теории политической системы.

В зависимости от того, какие направления берутся за исходное, а также в зависимости от того, на каких сторонах (аспектах) политиче­ской жизни концентрируется внимание исследователей, западные по­литологи в одних случаях склонны говорить о двух вариантах теории политической системы. Характерными при этом являются рассуждения

0 том, что свое начало системный анализ берет преимущественно в биологии и «привносится в политическую науку через социологию в основном благодаря работам Д.Истона и Г. Алмонда». Особое внимание в данном случае обращается на два подхода к системному анализу. Один из них, рассматривая политическую систему под углом зрения состав­ляющих его подсистем, концентрирует внимание исследователей на изучении совокупности взаимосвязей и взаимодействий, возникающих внутри политической системы, тогда как второй подход в противопо­ложность первому «концентрируется на рассмотрении более общих ха­рактеристик», а именно на изучении «входов», «выходов» и «обратных связей», устанавливающихся между политической системой и средой.

В других случаях западными политологами, взявшими на вооруже­ние системный анализ, выделяются три различных варианта теории политической системы. При этом варианты Истона и Алмонда дополня­ются еще одним довольно распространенным в настоящее время на Западе вариантом теории политической системы К.Дойтча, суть кото­рого изложена в его работах «Национализм и социальная связь» и «Нер­вы управления» и сводится, по мнению ряда авторов, к «заимствова­нию основных положений данной концепции у тех, кто разрабатывает компьютерные системы», и механическому перенесению терминоло­гии, принципов деятельности и важнейших положений кибернетиков в сферу политики.

В третьих случаях, кроме названных вариантов теории политиче­ской системы, в западной политологии рассматриваются также и неко­торые другие ее разновидности, среди которых выделяется, например, теория политической системы Д.Трумэна, раскрытая им р таких рабо­тах, как «Кризис американской политической системы» и «Управлен­ческий процесс», и исходящая при анализе политической системы и ее структуры из основных положений социального плюрализма и широко известных постулатов теории «групп давления»; теория политической системы Г.Пауэлла и М.Каплана, представляющая собой фактически попытку экстраполяции, перенесения основных положений концепции Д.Истона из сферы внутриполитической жизни той или иной страны в сферу внешних отношений; теория функциональной политической системы, построенная на основных постулатах социальной системы Т.Парсонса; теория политической системы как специфической, актив­ной структуры и др.

Наличие различных вариантов теории политической системы в известной мере предопределяет множественность и противоречивость бытующих в западной литературе определений политической системы, а также существование порой взаимоисключающих представлений о ней. В качестве иллюстративного материала могут служить, в частно­сти, такие разноречивые представления о политической системе, какие отражены, например, с одной стороны, в определении политической системы Д.Истона, согласно которому система рассматривается как «совокупность взаимодействий субъектов, посредством которых в обще­стве властно, авторитарно распределяются ценности», а с другой сто­роны, в определении, содержащемся в работах И.Хус, где система пред­ставляется в совершенно ином, несколько идеалистическом плане, а именно как «комплекс идей, принципов, законов, доктрин и т.п., фор­мирующих единое целое и заполняющих собой содержание определен­ной философии, религии, формы правления...».

Перечень разноречивых дефиниций политической системы, отра­жающих различные течения, направления и подходы западных поли­тологов к исследуемой теме, можно дополнить еще одним определением политической системы, данным М.Капланом, согласно которому систе­ма рассматривается как «совокупность переменных величин, связан­ных между собой одной или несколькими функциями»; дефиницией Ст.Колмана, в соответствии с которой «система может быть определена как совокупность объектов или элементов (реальных или абстрактных), взятых вместе с существующим между ними отношениями»; дефини­цией Т.Мадрона, согласно которой политическая система общества оп­ределяется как «совокупность объектов и их признаков, скрепленных сетью отношений» и др.

Многочисленные и противоречивые определения политической си­стемы наряду с другими факторами, как отмечают западные авторы, вызывают трудности в процессе оперирования данной концепцией и снижают ее социальную эффективность. Отсутствие твердой, устояв­шейся дефиниции политической системы, пишет по этому поводу тео­ретик И.Хус, «толкает некоторых исследователей, имеющих дело с системным анализом, ко всякого рода методологической изобретатель­ности, которая, по общему правилу, противоречива основным принци­пам (догмам) научного метода, приводит часто к очень плачевным результатам»^[117].

Говоря об этом, не следует, однако, преувеличивать существующие различия многочисленных вариантов теории политической системы и негативные последствия разнобоя в определениях и представлениях о политической системе для развития политологии. Ибо, несмотря на все многообразие существующих в немарксистской политологии вариантов и представлений о политической системе, несмотря на все бытующие и отличающиеся в той или иной мере ее разновидности, все они объеди­нены между собой общностью экономических, политических и идеоло­гических основ, единством конечных общесоциальных и классовых це­лей, общностью выражаемых и защищаемых ими интересов, общими принципами построения и функционирования, сходством взятых в ка­честве отправных положений при их создании и развитии постулатов. При всем отличии вариантов теории политической системы все они в конечном счете выполняют одни и те же «заложенные» в них функции, осуществляют в общем и целом одну и ту же фундаментальную (мето­дологическую) и прикладную роль.

В чем же это конкретно проявляется и как данная роль реализует­ся? Обратимся вначале к методологическому аспекту теории политиче­ской системы. О нем довольно много говорится и пишется западными авторами.

Выделяя теорию политической системы и подчеркивая ее значи­мость, западные политологи и социологи называют ее зачастую не ина­че как «весьма ценным инструментом социального и политического анализа» (Т.Мадрон, К.Шелф), перспективной концепцией, определя­ющей «общие рамки научных исследований в области политической науки» (Р.Голдмэн, Т.Яниг), важнейшей доктриной, обладающей «центральным теоретическим статусом и выступающей в качестве ис­ходной точки при проведении любых анализов структуры и процессов» (Дж.Велтмен) и т.п.^[118].

Теорию политической системы, а вместе с ней и системный анализ как таковой называют также «особым социальным феноменом, облада­ющим огромной социальной значимостью» и представляющим собой в методологическом плане «нечто гораздоболынее, чем простая совокуп­ность технических приемов, средств и методов познания». Ее рассмат­ривают нередко в качестве развивающейся в рамках буржуазной полит­ологии своего рода «методологической идеологии»^[119].

В чем же усматривается методологическая важность концепции политической системы и соответственно ее социальная значимость? В чем заключается» с их точки зрения, ценность теории политической системы, рассматриваемой в методологическом плане, и как она прояв­ляется? Отвечая на эти и другие им подобные вопросы, следует иметь в виду, что западные политологи и социолога не выработали какого-либо однозначного их решения. В зависимости от развиваемых ими взглядов, а также в зависимости от их приверженности к тем или иным сущест­вующим в системе буржуазной политологии течениям, одни из них усматривают методологическую значимость теории политической сис­темы в том, что она является идеальной моделью для широкого приме­нения и раскрытия всех потенциальных возможностей функционализ­ма. Другие видят ее методологическую ценность в том, что она высту­пает в качестве своеобразной опоры и средства дальнейшего укрепления концепции «групп давления» и доктрины политического плюрализма. Третьи, выделяя методологический аспект теории политической систе­мы, указывают на то, что будучи универсальной, глобальной концеп­цией, она в ряде случаев служит основой для выработки и развития других концепций и всякого рода теоретических моделей^[120].

При рассмотрении методологического аспекта теории политиче­ской системы западные авторы обращают также внимание и на иные пути и формы его проявления. Отмечается, в частности, что методоло­гический аспект теории политической системы проявляется, помимо всего прочего, в том, что данная теория помогает глубже изучить раз­личные стороны политической жизни того или иного общества и пред­видеть перспективы развития той или иной страны; что она привлекает внимание и позволяет исследовать такие ранее выпадавшие из поля зрения теоретиков аспекты политики, как «макроскопические» (т.е. всеобъемлющие, глобальные); что она способствует «возрождению ут­раченного ранее интереса к исследованию системы связей и отношений, возникающих между структурой и функциями, между статикой и ди­намикой» и т.д.,"

Методологическая значимость теории политической системы ус­матривается западными политологами и в других отношениях. Суще­ствует немало работ, в которых раскрываются (и при этом нередко преувеличиваются) ее методологические возможности и черты. Однако вместе с тем нельзя не заметить, что в буржуазной литературе за по­следние годы появляется все больше публикаций, содержащих довольно критические высказывания в адрес теории политической системы и ставящих иной раз под сомнение ее методологические возможности. Довольно типичным в данном случае является высказывание М.Вайнштейна о том, что «принятие учеными на вооружение концепции сис­темы вовсе не означает разрешения каких бы то ни было из существу­ющих теоретических проблем. Оно означает лишь условное определе­ние тех рамок, в пределах которых могут вестись дискуссии о полити­ческой жизни в целом»^[121].

Нередки также замечания ряда политологов и социологов (особен­но тех, кто выступает против представления о теории политической системы как о глобальной и методологически универсальной концеп­ции) о том, что применение различных вариантов теории политической системы следует ограничивать лишь определенными сферами полити­ческой жизни, в которых «они могли бы быть в максимальной степени полезными»^[122], и целями, которым они служат и ради достижения кото­рых они, собственно, и существуют. «Будучи далеко не совершенным инструментом научного познания, — скептически отзывается о методо­логических возможностях теории политической системы американский политолог П.Нэттл, — концепция системы даже в ее самом узком смыс­ле находится под угрозой стать яблоком раздора между ее сторонниками и противниками» и проявляться лишь как минимально полезная кон­цепция ввиду ее противоречивого понимания и толкования^[123].

По адресу теории политической системы, рассматриваемой в мето­дологическом плане, западными авторами высказывается немало и дру­гих критических замечаний. Однако они отнюдь не свидетельствуют о методологической несостоятельности или об отсутствии в ней каких бы то ни было рациональных зерен и достоинств.

Помимо методологического и других аспектов теории политиче­ской системы особое место в ее содержании и социальном назначении занимает также и сугубо «прикладной», практический аспект. Суть его, кратко говоря, сводится к тому, что при создании и развитии концепции политической системы западные теоретики не только наделяют ее ме­тодологическими или, скажем, апологетическими функциями, но и рассматривают среди главных теоретических средств решения назрев­ших в области политики практических проблем. Для того чтобы преодо­леть различные препятствия, возникающие на пути достижения по­ставленных целей и успешно решить важнейшие политические про­блемы, пишет, в частности, Р.Голдмэн, «люди активно вовлекают себя в политику, создавая при этом или, наоборот, разрушая полити­ческие системы»¹.

Стремясь подчеркнуть не только академический, но и сугубо прикладной, практический характер теории политической системы, западные политологи именуют ее иногда не иначе как «проблеморазрешающей» концепцией и рассматривают неизменно как составную часть процесса взаимодействия политической теории и политической практики.

Какие же практические задачи призвана решать теория политиче­ской системы в западной политологии и в чем, собственно, усматрива­ется ее сугубо прикладной, практический аспект? В литературе назы­вается целый разряд разнообразных практических задач, решению ко­торых, по мнению авторов, должна способствовать теория политиче­ской системы. Но наиболее важными из них, дающими общее представление о практическом аспекте теории политической системы, являются следующие.

Во-первых, теория политической системы, по мнению ее создате­лей и последователей, призвана способствовать выработке рекоменда­ций по совершенствованию структуры политической системы, а также по выработке мер, направленных на повышение ее адаптивности к окружающей среде и усиление социальной эффективности. В настоя­щее время, утверждается в связи с этим, для того чтобы добиться боль­шей эффективности политических систем, необходимо планировать процесс развития их механизмов в целом, необходимо понять весь ком­плекс факторов, оказывающих на них постоянное влияние, необходимо вмешиваться в процесс развития политической системы. Не подлежит никакому сомнению, пишет, например, И.Хаас, что все большие, слож­ные системы способны к определенной самоадаптации. Однако вместе с тем следует иметь в виду, что под давлением огромных политических, социальных, экономических и технологических стрессов они вынужде­ны будут развивать свои новые структуры. «Это может легко привести к серьезным социальным потрясениям, если процесс адаптации систе­мы не будет тщательно планироваться, а будет пущен на самотек». Иными словами, если профессиональные политологи и социологи, ис­пользуя теорию политической системы и другие теоретические средства и конструкции, не смогут заранее предусмотреть всех тех изменений в структуре политической системы, которые могут произойти под влия­нием политических и социально-экономических факторов, и, исходя из этого, не смогут своевременно выработать соответствующие меры для ее защиты и сохранения в них господствующего положения прежних, но радикально измененных политических институтов, то такую по­литическую систему могут постигнуть «серьезные социальные по­трясения».

Во-вторых, теория политической системы призвана способство­вать, по замыслу ее создателей и последователей, дальнейшему расши­рению и укреплению экономических, политических и социальных ос­нов реально существующей, но постепенно теряющей свою опору в массах политической системы.

Кроме того, с теорией политической системы связываются надежды многих политологов и социологов на сохранение в будущем «социаль­ного равновесия» между определенной политической системой и непос­редственно окружающей социальной средой, а также надежды на сохра­нение и упрочение ее внутренней «политической стабильности». Прак­тическая значимость теории политической системы в данном случае усматривается западными политологами в том, что она помогает, по их мнению, не только глубже понять смысл и содержание таких явлений и свойственных большинству политических систем черт, как равновесие (eguilibrium), стабильность, устойчивость и т.п., но и определить уро­вень их развития на том или ином этапе эволюции общества и полити­ческой системы и в случае появления признаков ослабления этих черт выработать рекомендации по их восстановлению и усилению.

Определяя политическую стабильность как «регулярность потока политических обменов», где термин «регулярность» применительно к политическому действию, изданному акту или взаимодействию соци­альных сил означает не что иное, как соответствие «общепринятому (читай — западному) образу поведения», многие политологи и социоло­ги убеждают широкие массы в том, что достижение такого рода полити­ческой стабильности, социального равновесия и устойчивости, скажем, буржуазной политической системы жизненно важно и отвечает интере­сам всех без исключения слоев капиталистического общества^[124]. Отсюда нередкими являются лозунги и призывы, обращенные прежде всего к трудовым слоям, «ограничивать самих себя и соизмерять свое поведение с установленными образцами поведения», быть лояльными к существу­ющему строю, не нарушать «действующих в обществе юридических законов», «оказывать необходимую поддержку политическим лиде­рам», «добровольно воспринимать и соблюдать все официальные реше­ния» и т.д.

В-третьих, теория политической системы широко используется за­падными авторами в целях дальнейшего изучения и совершенствования таких государственных органов и общественно-политических институ­тов, рассматриваемых в качестве составных частей политической сис­темы капиталистического общества, как исполнительно-распоряди­тельные и судебные органы, избирательная система, церковные и иные общественные объединения, политические партии и др. Показательны­ми в этом отношении являются даже названия работ, в которых прово­дятся подобные исследования и в которых авторы рассматривают раз­личные государственные органы и общественно-политические институ­ты в качестве подсистем в структуре политической системы общества в целом. Среди них можно назвать, например, такие работы, как «Изби­рательная система как политическая система: современное развитие в Британии», «Федеральные суды как политическая система», «Введение в правовую систему», «Возврат к государству» и др.²

В-четвертых, в рамках западной политологии концепция полити­ческой системы служит одним из важнейших теоретических средств определения «стрессовых» ситуаций, дисфункций, политических и со­циальных «напряжений» в буржуазной политической системе и выра­ботки мер по их устранению. В послевоенный период, писал в 1973 году, западный политолог Ф. фон Меден, «71 нация пострадала от совершен­ных государственных переворотов или попыток совершения револю­ции». В связи с этим проблема определения возможных стрессовых ситуаций, политических и социальных напряжений в политической системе и разработка наиболее эффективных средств их ослабления, а затем полного устранения стала одной из наиболее важных в современ­ной западной политологии и социологии. Совершенно не случайно поэтому известный американский ученый Д.Истон и его последователи в процессе изучения политической системы и выработки ее теории постоянно ставили во главу угла вопрос о самосохранении, поддержа­нии стабильности и «самовыживании» политической системы в услови­ях непрерывно изменяющейся и далеко не всегда благоприятствующейее укреплению и развитию окружающей среды. Для того чтобы спра­виться с возникающими в политической системе стрессовыми ситуаци­ями, считают американские теоретики, политическая система должна обладать «способностью к ослаблению напряжений, исходящих из ок­ружающей среды», «способностью к реорганизации самой себя и внеш­него окружения таким образом, чтобы положить конец возникновению напряжений вообще или по крайней мере их появлению в прежних формах»^[125].

И в-пятых, теория политической системы используется западными политологами и социологами для определения уровня политической стабильности в той или иной стране, для снижения к минимуму или полному избежанию риска в отношении вкладываемых в экономику этих стран иностранных капиталовложений. Как резонно замечает по этому поводу американский политолог Р.Грин, управляющие и менед­жеры компаний, размещающих свои капиталы в других странах, долж­ны следить за политическим климатом этих стран, тщательно учиты­вать уровень политической стабильности и в случае необходимости принимать соответствующие меры «для защиты своих интересов». Сле­дует учитывать также, пишет автор, что «радикальные изменения в политической философии правительств тех или иных стран могут пред­ставлять собой огромную угрозу для интересов транснациональных компаний в этих странах» и в зависимости от характера происходящих изменений и уровня политической стабильности в данных странах раз­мещать в них свои капиталы. Опыт показывает, заключает Р.Грин, что изменения в политической системе, вызываемые революциями, всегда имеют «серьезные последствия для интересов иностранного бизнеса и капитала».

Кроме названных проявлений практического характера и служеб­ной роли теории политической системы в западной политологии суще­ствуют и иные формы ее выражения. Все они свидетельствуют, несмот­ря на их различие, не только об академической, но и о политико-прак­тической, прикладной значимости рассматриваемой темы.

 

 

Лекция 12.

ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС

Политическая система общества — единое целостное образование. Одной из важнейших характеристик всякой социальной целостности является то, что ее элементы находятся в постоянном взаимодействии друг с другом. Вот почему в научном исследовании политическая систе­ма с самого начала должна быть непременно взята (задана) также со своей динамической стороной, т.е. ее необходимо рассматривать еще и в качестве определенной процедуры, анализировать как политический процесс.

Термин «политический процесс» давно и широко используется в социально-философской и политологической литературе, в публици­стике, однако пока за ним не стоит строго определенное и общепринятое понятие. Оно отсутствует не случайно: на сегодня явно недостаточен объем знаний о самом политическом процессе (содержание, компози­ция, роль, историческая типология, внешние формы и т.д.). В гносеоло­гическом плане интенсивное накопление достоверных знаний на этот счет гарантирует прежде всего правильная абстрактно-всеобщая мо­дель политического процесса. Следует заметить, однако, что к подоб­ного рода мыслительным конструкциям относятся подчас насторо­женно, предполагая, что они противоречат конкретно-историческим объяснениям.

Однако подлинно научная абстракция (если, конечно, верно оце­нивать ее истинный теоретико-познавательный потенциал) такова, что чем выше выраженная в ней мера универсальности, тем она конкрет­нее, тем больше заключает в себе возможности распознавать конкрет­ное. Всеобщее не просто объемлет все подпадающие под него единично­сти, но одновременно является исходным пунктом для объяснения всех этих единичностей, ключом к истолкованию конкретностей. Актуаль­ность и практическая ценность разработки именно абстрактно-всеоб­щей модели политического процесса диктуется тем простым и широко известным соображением методологического плана, что выяснение ча­стных вопросов нигде невозможно без предварительного получения от­ветов на вопросы общие, включающие в себя эти отдельные, частные вопросы. Ничто так не приближает науку к насущным потребностям практики, как своевременное и точное решение выдвигаемых жизнью общетеоретических проблем. В нашем случае — проблем, связанных с пониманием природы и характерных черт политического процесса.

Представляется обоснованным трактовать политической процесс как совокупную деятельность всех субъектов политических отношений, связанную с формированием, изменением, преобразованием и функ­ционированием политической системы, опосредствующей публичную власть. Такое понимание политического процесса имеет свои предпо­сылки. Оно базируется на той идее, что данный процесс складывается из бесконечной суммы политически значимых действий именно всех включенных в него участников. Кроме того, данное понимание опира­ется на тезис, согласно которому продуктивное изучение политического процесса становится возможным лишь при наличии общетеоретических рамок, соответствующих его реальному содержанию. В этом плане едва ли «соразмерно» с действительным положением политического процес­са его понимание, например, в качестве процесса отправления публич­но-властных правомочий либо в качестве цепи операций по принятию и исполнению политико-управленческих решений.

И действительно, если говорится об отправлении политической власти, политическая система уже предполагается так или иначе сло­жившейся и существующей. Иначе из поля зрения исследователя не­произвольно ускользают внутренние основания и непосредственные условия бытия политической системы. Здесь прежде всего имеется в виду факт занятия и практического выражения индивидами, группами, общностями, классами своей позиции относительно той политической системы, в которую они включены (а конкретнее — относительно ее формирования, принципов построения и деятельности, ориентации и т.д.). Тем более не исчерпывается политический процесс только разра­боткой, принятием и исполнением политико-управленческих решений.

Предметно-содержательные аспекты политического процесса рас­крываются посредством установления его отношений с другими соци­альными явлениями. Объяснить структуру, организацию политическо­го процесса — значит суметь его осмыслить главным образом как некую последовательность событий, чередующуюся (и вместе с тем пронизан­ную внутренним единством) серию определенных акций. Важно не просто четко различать составляющие его части (стадии), но и видеть порядок их скрепления, существующие между ними взаимозависимо­сти, моменты перехода друг в друга. Необходимо также знать, какие социально-политические типы движения имеют в нем место, ему сопут­ствуют, в рамках каких состояний-ситуаций совершается политиче­ский процесс (сотрудничество, компромисс, конфликт, борьба и т.д.). Вполне очевидна потребность в информации об участниках, действую­щих лицах этого процесса (их социальном, политическом и правовом статусах, фактическом поведении, играемых ролях, ценностно-норма­тивных ориентациях и т.п.).

Если конкретные предметно-содержательные аспекты политиче­ского процесса в немалой степени постигаются через установление осо­бенностей «состыковки» политических форм отношений с другими об­щественными явлениями, то его онтологические свойства во многом обнаруживаются благодаря «просвечиванию» на пространственно-вре­менном экране представлений. Это «просвечивание» действенно для того объекта, который по самой своей бытийной природе воплощает хронологическое начало.

Не вооружившись категориями последовательности и длительно­сти, непрерывности, дискретности и повторяемости, ускорения и замед­ления темпа, ритма, цикла и другими, нельзя приступать даже к внеш­нему описанию политического процесса. Тщетно это делать, не исполь­зуя такие категории, как верх и низ, локус (место), уровень, площадь и объем, широта и глубина, насыщенность (плотность), масштаб и т.д.

Естественно, что политологу противопоказано оперировать на­званными и аналогичными им категориями как чисто физическими, географическими и тому подобными величинами. Он обязан предвари­тельно привести их к виду, удобному и приемлемому для анализа поли­тического времени и политического пространства. Хотя в политической теории роль факторов пространства и времени очень давно известна и общепризнанна, будет сильным преувеличением утверждение о том, что концепция политического пространства и времени вполне оформи­лась в логически стройную систему. Вернее будет обратное утвержде­ние. Проблематика политического пространства и времени требует осо­бого и обстоятельного рассмотрения. Здесь же она была затронута лишь затем, чтобы полнее обозначить те общие позиции, которые надо занимать для продуктивного рассмотрения политического процесса.

Единый целостный политический процесс подразделяется, по на­шему мнению, на следующие четыре стадии: 1) конституирование по­литической системы; 2) воспроизведение компонентов и признаков политической системы; 3) принятие и исполнение политико-управлен­ческих решений; 4) контроль за функционированием и направлением развития политической системы.

Тогда, когда конкретная политическая система уже есть, все стадии политического процесса оказываются взаимообусловленными, извест­ным образом упорядоченными в политической жизни. Стадийная вза­имозависимость представляет движение политического процесса круго­вым (вернее, спиралевидным), не превращает данный процесс в сплош­ной нерасчлененный поток. Каждая из его стадий, однако, сохраняет присущие особенности, претворяется в формах, которые для них явля­ются типичными, что вовсе не исключает ни их чередования, ни их переплетения и взаимопереходов.

Исторически и логически начальной стадией политического про­цесса выступает конституирование политической системы. Причем происходит оно и единовременно и постоянно. Единовременно — в момент возникновения или (что то же самое) во время изъявления и практического воплощения воли людей, своими усилиями со