Основные типы методов и уровни методологии политических исследований сложились постепенно в ходе исторического развития политической мысли, на каждом этапе которого доминировали те или иные методологические подходы (или их комбинации) и методические приемы. В связи с этим, в известном американском учебнике «Методы политологического исследования: основы и техника» была предложена следующая периодизация развития методологии политической науки, как применения той или иной комбинации и набора приоритетных средств политического познания: 1) классический период (до XIX в.), связанный в основном с дедуктивным, логико-философским и морально- аксиологическим подходами; 2) институциональный период (XIX в. — начало XX в.), когда на передний план выходит историко-сравнительный и нормативно-институциональный методы; 3) бихевиоралистский период (20-70-е гг.), когда стали активно применяться количественные методы; и 4) в последней трети XXвека наступил новый, постбихевиоралистский этап, характеризующийся сочетанием «традиционных» и «новых» методов.
На первом, классическом, этапе политические мыслители применяют в подавляющем большинстве случаев качественные, логико-философские подходы и инструменты. Преобладание «спекулятивной дедукции» можно встретить в самых ранних источниках по истории политической мысли. Например, Конфуций использует в качестве аналитического приема простейшую аналогию, когда, рассматривая отношения по поводу власти, констатирует идею, что в государстве, как и в большей семье, власть императора, «сына неба», над его поданными сродни власти старших над младшими, то есть власти отца над детьми.
Значительнейшее место в этот период занимают аксиологические критерии и оценки тех или иных шагов политиков и форм государственной жизни, опирающиеся на господствующие ценности и нормы нравственности, как это можно видеть по классификации, данной Аристотелем, трех «правильных» (монархия, аристократия и полития) и трех «неправильных» (тирания, олигархия, демократия) форм государства. И в то же время уже здесь им используются индуктивные принципы сравнительного подхода. При выделении общих и отличительных черт приблизительно пятидесяти известных ему политических устройств, опираясь на синхронный и диахронный методы, Аристотель анализирует фактический материал созданной при его непосредственном участии обширной серии из 158 исторических монографий, содержащих;очерк развития и современного ему состояния строя разных государств. При построении теоретических проектов идеального полиса Аристотель, наряду с Платоном и другими античными философами, использует даже некоторые простейшие элементы логического моделирования).
Позднее компаративный анализ используют для сравнения политических режимов Англии в XV веке англичанин Дж. Фортескью, а в XVIII веке француз Ш.-Л. Монтескье, отмечая при этом некоторые архаические черты французской королевской власти. Но, пожалуй, наиболее эмпирически ориентированным мыслителем для своего времени можно назвать Н. Макиавелли, блестяще соединившего традиционное морализирование и философскую дедукцию при построении своей государственной модели с включенным наблюдением и истврико-сравнительным анализом политического развития Италии).
Именно качественный сравнительный анализ выходит на передний план в XIX веке, когда появляются работы А. Токвиля и Дж. Милля, К. Маркса и Ф. Энгельса, в которых проводятся параллели и сравнения между основными европейскими государствами, а также формами правления в Старом и Новом Свете. И по сей день одно из наиболее популярных в мире современных учебных пособий по сравнительной политике для студентов, вышедшее многими тиражами и изданиями, выпущеное под редакцией известного американского политолога Р. Макридиса. Эта книга начинается с главы «Как нам сравнивать» из «Системы логики» Дж. Милля, где им обосновываются сами принципы компаративного подхода: соединения индукции и дедукции, сходства и различия, сопоставления изменений и их причин и т.д.[9] И действительно, основным методом возникавшей в США во второй половине. XIX века академической политической науки становится сравнительно-исторический и правовой анализ политических институтов (Г. Адаме, Д. Бэрджес), так же как подобное состояние методологии можно наблюдать в Европе (О.Гирке) и России (М.Ковалевский). Классики современной политологии М.Вебер и М.Островский, Г.Моска и В.Парето опираются на сбор политических данных при помощи, в основном, историко-сравнительных методов. По способу обоснования методологических положений, работы классиков носят уже скорее эмпирический характер, поскольку их теоретические выводы строятся на интерпретации фактического материала, хотя при этом и не проводилось специальных исследований по сбору новых, ранее неизвестных фактов.
Следующий бихевиоралистский этап в XX веке вызвал целую революцию в методологии политической науки, связанную прежде всего с применением новых эмпирических и количественных методов, заимствованных из арсеналов как психологии, социологии, экономической науки, так и из математики, кибернетики, географии и даже медицины. В 1928 году в США выходит одна из первых работ по применению математических и, в частности, статистических инструментов (корреляционный и факторный анализ) в изучении политики (книга С. Райса «Количественные методы в политике»). Место традиционных приемов логической дедукции политических философов и описательно-исторической индукции институционалистов начинают занимать бихевиоралисты со своими методами сбора и анализа «достоверных» данных об «эмпирически наблюдаемом» политическом поведении, которые активно применяются и по сей день.
Из психологии и медицины в политическую науку вторгаются тесты и лабораторные эксперименты, из социологии — анкетные опросы, интервью, наблюдение, а из математики и статистики — регрессионный, корреляционный, факторный и другие виды анализа, а также математическое моделирование и методы теории игр. Особое место в методологии стали занимать методы изучения избирательного процесса и электорального поведения. Интересно, что уже в самом начале XX века российские ученые (В.Горн, А.Саликовский и др.) при помощи статистических приемов анализируют выборы в состав Государственной думы России, в то же самое время, когда во Франции географ А.Зигфрид разрабатывает так называемую «политическую карту» Франции, создавая тем самым новую методологию «избирательной географии». В 30-50-е годы в США в обойму методов политологии и социологии политики входят (прежде всего благодаря эмпирическим исследованиям Д.Гэллапа и П.Лазарсфельда) методы предвыборного зондажа общественного мнения и техника панельных (повторяющихся) опросов избирателей. В 60-70-е годы американцами активно начинают создаваться информационные базы политических данных и экспертные системы «искусственного интеллекта» на основе электронно-вычислительной техники, при этом в центр этих методик попадают принципы квантификации и процедуры измерения.
Но уже в конце 60-х — начале 70-х годов в западной политологии наступил кризис бихевиоралистской методологии, отстаивавшей сциентистские принципы и точные методы, измерение и квантификацию. Ряд американских политологов (Д. Истон и др.) выступили за возврат к традиционным подходам, качественным методам и моральным нормам, как тем принципам политической науки, которые были сформулированы в качестве основы постбихевиоралистской методологии. И даже сегодня, в конце XX века, не утихли споры о приоритетных подходах, а в мире политологов продолжают сохраняться два основных течения в рамках методологии политической науки: «традиционалистское» (исповедующее качественные методы классической и институциональной политологии) и «бихевиоралистское» (выступающее за приоритет «точных», эмпирических и количественных методов).
