При определении своей государственной территории Азербайджан стремился использовать принцип этнического/конфессионального расселения как главный критерий, легитимирующий вхождение тех или иных районов в состав республики — с поправками на дореволюционную административную конструкцию. Единицами счета выступают — в зависимости от состава населения — или губернии/области целиком, или их отдельные уезды/округа.
В возникновении Азербайджанской республики присутствуют и этнический, и конфессиональный компоненты. Формируясь вокруг Мусавата (мусульманской партии, ее фракции в Закавказском сейме) и соответствующего Национального совета организационное ядро нового государства несет поначалу скорее конфессиональный характер. В проектируемом размежевании Закавказья Мусават представляет Азербайджан состоящим из всех территорий со значительным мусульманским населением. В частности, сюда включаются, помимо районов с тюркоязычным населением, территории с грузинским (Аджария и Месхетия), аварским (Закаталы) и курдским населением, а также часть территорий Дагестанской области. Другими словами, начальный проект Азербайджана — это многоэтничное государство закавказских мусульман (татары / азери и другие группы тюркоязычого населения, курды, аджарцы, таты, талыши, ингилойцы и др.) со значительными христианскими меньшинствами (грузины, армяне и др.). Категория «азербайджанец» (азери) в рамках такого проекта не несет еще узкой этнической/языковой коннотации, и возможности такой азербайджанской нации состоят во включении не только азербайджанских тюрок (Azeri Turkleri),но и грузин-ингилойцев и — более проблематично, но возможно — даже азербайджанских армян (в качестве религиозного меньшинства). В этом отношении границы молодой азербайджанской политической общности могли быть и отчасти были более открытыми для инкорпорации этнических меньшинств, нежели границы грузинской и армянской наций.
Такой проект конфессиональной или протогражданской нации оказался несостоятельным по многим причинам. Хотя окончательная этнизация (тюркизация) азербайджанского национального проекта произошла позже — в 20–30 годы, когда термин азербайджанец стал тождественным термину Azeri Turk и затем вытеснил последний из употребления, — задолго до этих советских трансформаций был очевиден вектор политического, а с ним и культурного поглощения нетюркских групп в восточном Закавказье. Категория «мусульмане» внутри российского Закавказья также оказалась конфессиональной формой для такого ассимиляционного развития. В период распада имперского Закавказья тюркское доминирование уже выступает в качестве устойчивого тюркского ядра молодой азербайджанской протонации — ее этнокультурного и политического маркера.
Турция как внешнеполитический гарант Азербайджанской республики в 1918 году также способствует этнизации ее национального проекта, как, впрочем, и сама парадигма самоопределения народов, где в качестве таковых выступают этнокультурные категории/общности. В Закавказье такая парадигма звучала понятно: здесь уже наличествуют два «исторических народа», критерий самоопределения которых в тех условиях не мог быть иным, кроме этнонационального. Отсюда Азербайджанское государство выступает сначала как турецкий и мусульманский политический контрагент грузинского и армянского самоопределения в Закавказье и лишь затем как национальное государство, которое из лояльного населения создает свою собственную «этническую нацию» и открывает ее историю.
В процессе формирования государственной территории, в данном случае — Азербайджанской республики, можно выделить районы, отличающихся по двум политическим критериям: по контролю над этими районами и наличию взаимоисключающих претензий на них. Ясно, что государственная территория Азербайджанской республики в 1918–20 годы формируется как ее собственными военно-политическими и дипломатическими усилиями, так и стратегиями ведущих внешнеполитических «игроков». В зависимости от того, какая из державных стратегий становится определяющей, можно условно разделить весь период становления территории Азербайджанской республики в 1918–20 на три этапа: «оттоманский/турецкий» (апрель-ноябрь 1918), «британский» (декабрь 1918 — сентябрь 1919) и советский (с апреля 1920 года). Состав контролируемых и звучно оспариваемых Азербайджаном/у Азербайджана территорий на разных этапах серьезно меняется в прямой связи со сменой доминирующего в регионе геополитического игрока.
Поражение Центральных держав и вывод в ноябре 1918 года турецких войск из региона лишают Азербайджан важного союзника в соперничестве с Арменией за спорные территории. Англичане проводят более нейтральную политику в этом соперничестве, открывая для Армении новые возможности и иллюзии. В западной части Закавказья аннулируются территориальные приобретения Турции по Брест-Литовскому и Батумским договорам, с ликвидацией Юго-Западной Кавказской республики и разделом соответствующих районов между Арменией и Грузией. Районы компактного расселения армян в Нагорном Карабахе, оставаясь формально под юрисдикцией Азербайджана, фактически контролируются местным армянским Национальным советом. В 1919 году Азербайджан теряет контроль над Шарур-Даралагезом и временно над Нахичеванью. Зангезур занят армянскими войсками еще в 1918 году.
Предложения Азербайджанской делегации на Парижской мирной конференции 1919–20 года еще содержат — как программу максимум — претензии на включение практически всех районов бывшего российского Закавказья с мусульманским или тюркоязычным населением в состав республики. Однако к апрелю 1920 года, когда роль держав-победительниц в решении азербайджанских проблем сходит на нет, территория республики выглядит следующим образом:
- Спорные территории (т. е. районы, которые не контролируются властями Азербайджанской республики, но объявляются ими в качестве спорных):
• западная часть Эчмиадзинского уезда, южная часть Эриванского уезда, Сурмалинский уезд (кроме Игдыра) — районы, спорные с Арменией; их обретение позволило бы Азербайджану восстановить территориальную связь с Турцией;
• части Борчалинского и Сигнахского уезда — районы, спорные с Грузией.
- Оспариваемые территории (на которые заявлены претензии со стороны соседних государств и часть которых контролируется ими, однако данные претензии/оккупация рассматриваются как посягательство на национальную территорию Азербайджана):
• Закатальский округ (оспаривается Грузией);
• Шарур-Даралягезский, Зангезурский уезды, нагорная часть Казахского уезда — оспариваются и контролируется Арменией;
• Нахичеванский уезд и нагорная часть Шушинского и Джеванширского уездов (часть Нагорного Карабаха) — также оспариваются Арменией, но остаются под военным контролем Азербайджана.
В апреле 1920 года армянское восстание в Карабахе завершается вводом войск Армянской республики и инкорпорацией района в состав Армении. Однако уже 28 апреля 1920 года происходит советизация Азербайджана и начинается новый период в истории региона, когда «национальные интересы» закавказских элит вынуждены встраиваться в геополитическую стратегию Советской России — «плацдарма мировой революции».
Судьба Азербайджанской республики была предопределена критической зависимостью РСФСР от поставок бакинской нефти, с особой остротой проявившейся в новой войне с Польшей. Теряя независимость, Азербайджан одновременно обретает важного союзника в территориальных конфликтах с Арменией, войска которой вынуждены теперь столкнуться с Красной Армией. К августу 1920 года Красная Армия занимает Нагорный Карабах, Зангезур и Нахичевань. Советская оккупация этих районов еще не предопределяет того или иного разрешения территориальных споров, но очевидно, что пределы зон военного контроля прочитываются — или в качестве вероятных «итоговых» границ, или весомых аргументов в их установлении. Москва вновь становится главным субъектом, конструирующим политическую карту региона. Вместе с заинтересованностью большевиков в партнерстве с кемалистской Турцией возрастает и роль Анкары в определении границ между Арменией и Азербайджаном. В марте 1921 года в рамках Советско-турецкого договора установлен автономный статус Нахичеванского края (территории Шарура и Нахичеванского уезда), как находящегося под протекцией Азербайджанской советской республики.
Локальный сюжет
-
В формировании своей государственной территории Азербайджан сталкивается еще с одним вызовом: еще с осени 1918 года в Ленкоранском уезде формируется образование, не признающее полномочий центральных властей. Весной 1919 года здесь создается Талыш-Муганская советская республика, «национальной базой» которой выступает русское и талышское население. Короткая история этой республики остается одной из ключевых тем современной талышской «автономистской» идеологии в Азербайджане. -
Карта 19 (1918–1921).
Республика Армения
Логика формирования армянской государственной территории в 1918–1921 году развивается на фоне двух ключевых рисков: турецкого военно-политического давления (оттоманского — в 1918 году и кемалистского — в 1920) и чересполосно-анклавного расселения армян и тюрок/азербайджанцев практически на всем пространстве проектируемой Армении. «Принцип этнического расселения», принятый и армянской, и мусульманской политическими элитами в Закавказье в качестве основы для очерчивания границ Армении и Азербайджана, не мог не вызвать серии конфликтов со взаимной интенцией выдавливания «чужого» населения. Армяно-азербайджанское соперничество развивается в контексте значительно более масштабной геополитической игры, и его итоги во многом зависят от соотношения сил основных «игроков». Становление Азербайджанской республики, как сначала турецкого, а затем советского протектората, делает военно-организационные преимущества и внешнеполитические ресурсы Армении иллюзорными. «Этнический принцип» оказывается пагубным для судеб большей части армянского населения края.
Композиция армянской государственной территории к 1921 году — результат целой серии войн, первой из которых является Первая мировая. Активная поддержка армянским населением русского наступления в Анатолии оборачивается геноцидом армян в Турции и исторической катастрофой Западной Армении.[26] Сотни тысяч беженцев оказываются на территории Закавказья, в Восточной Армении, куда окончательно перемещается и потенциальное ядро армянского национально-государственного самоопределения. После разрушения Российской империи, в ходе размежевания Закавказья весной 1918 года на три государства армянские вооруженные силы уже вовлечены в армяно-турецкую войну, итогом которой становится, с одной стороны, потеря большей части Восточной/Русской Армении, но с другой — само возникновение/сохранение независимого армянского государства.
В декабре 1918 года после поражения Центральных держав в войне с Антантой и по выводу немецких и турецких войск из Закавказья развивается армяно-грузинский территориальный конфликт вокруг спорных Ахалкалакского и Борчалинского уездов. В январе 1919 при спонсорстве Антанты достигается соглашение о разделе спорной территории: Ахалкалаки и северная часть Ворчало остается за Грузией, южная часть Борчалинского уезда отходит к Армении, а в его центральной части (с основным богатством этого края — месторождениями меди) образуется Лорийская нейтральная зона под англо-французской оккупацией.
В период британского мандата в Закавказье к Армении присоединены большая часть Карской области (без северной части Ардаганского округа, отошедшего к Грузии, и западной части Олтинского округа, оставшегося фактически в зоне турецкой оккупации). Летом 1919 года и с марта 1920 года Армения ведет войны с Азербайджанской республикой из-за спорных районов в Нахичевани и Карабахе. Сурмалу, Шарур и Зангезур контролируются армянскими силами, но также остаются спорными. Комплекс закавказских территориальных конфликтов предполагается разрешить на Парижской мирной конференции, однако вскоре победы Красной Армии на Северном Кавказе и успехи кемалистов в Турции исключают Закавказье из сферы влияния Антанты.
Советизация Азербайджана в апреле 1920 года и становление советско-турецкого стратегического партнерства оставляют Армянскую республику в фактическом окружении. Армяно-азербайджанская война 1920 года завершается подписанием в августе мирного договора между Арменией и РСФСР. К этому времени Красная Армия/Советский Азербайджан уже занимают спорные районы в Шушинском, Нахичеванском и Зангезурском уездах. Наконец, в октябре 1920 года односторонняя попытка дашнакского правительства приступить к реализации положений Севрского договора и выдвижение армянских войск в Олтинском округе провоцируют новую армяно-турецкую войну. Наступление кемалистов с запада и просоветское восстание/советское наступление на востоке приводят к тому, что в начале декабря 1920 года независимая Республика Армения прекращает свое существование. Ее территория оказывается разделенной между советской и турецкой зонами контроля. В первой из этих зон формируется Армянская советская республика, вторая — инкорпорируется в состав Турции.[27]
Комплекс армяно-азербайджанских территориальных противоречий также разрешается в рамках советско-турецкого партнерства в части, касающейся Шарура и Нахичевани: учреждение здесь Нахичеванского автономного края под протекцией Советского Азербайджана и аннексия Сурмалинского уезда позволяет Турции надеяться на сохранение территориальной связи с Баку. Но ненадолго: судьба спорного между Арменией и Азербайджаном Зангезура решается летом 1921 года вне турецкого влияния. В апреле 1921 года Зангезур снова оказывается вне советского контроля. Здесь провозглашается Сюникская республика/Республика Нагорной Армении. Она просуществует лишь до июля, когда после соглашения с правительством Советской Армении дашнаки отходят в Иран, а территория инкорпорируется в состав Армянской ССР.
Территория Нагорного Карабаха остается в 1921 году спорной: Кавбюро ВКП (б) — как советская партийно-государственная инстанция, ответственная за решение на Кавказе подобного рода вопросов — колеблется. В итоге среди большевистских лидеров возобладает выбор, опирающийся на стратегию «обретения союзников Октябрьской революции среди народов Востока»: кемалистский режим воспринимается как форма экспорта антиимпериалистической революции в мусульманском мире. Геополитический вес Армении не сопоставим с весом мусульманской солидарности с Советской Россией. В итоге Нагорный Карабах остается в составе Азербайджана. И все же решение носит компромиссный характер (что обусловлено влиянием еще одной большевистской идеологемы — права народов на самоопределение): на территории Нагорной части Карабаха предполагается создание автономной области — формы армянского самоопределения в рамках советского Азербайджана.
Автономия армян Нагорного Карабаха формально не несет «этнической титулатуры», равно как и автономия Нахичевани (азербайджанская автономия — сначала под протекцией Азербайджана, а затем в его составе). Однако одним из итогов советского варианта разрешения армяно-азербайджанских этнотерриториальных противоречий в 1920–23 году становится именно отчетливая титуляция определенных территорий в качестве национально-государственных, или — для Нагорного Карабаха — их компромиссная титуляция, с выстраиванием иерархии «народ республики» — «народ автономии». Изобретение такой институциональной иерархии является именно результатом компромисса — реализацией права на самоопределение обоих конфликтующих групп на одной и той же территории: скажем, азербайджанцев Нагорного Карабаха — на уровне республики, армян Нагорного Карабаха — на уровне самой автономии.
Характерной чертой в процессе советизации Азербайджана и Армении является то, что большевики не разрушают сам институт национальной государственности, а используют его в качестве формы, инструмента для легитимации самой советской власти. Она устанавливается именно в форме национальной государственной власти, но освобожденной от «буржуазных атрибутов национализма и межнациональной розни». В любом случае очевидно, что советская власть в Закавказье не изобретает национальные республики и территории,[28] а использует их институциональные и символические ресурсы для своей экспансии. Национальные республики возникают в результате разрушения имперского политического пространства Закавказья, в стратегиях «упорядочения» возникшего хаоса, наиболее адекватных существующим тогда политическим элитам и их пониманию коллективных интересов.
Представляется также, что советизация Азербайджана и Армении развивается как функциональное следствие решения большевиками макрополитических задач — разгрома Польши и Врангеля (нефть и обеспечение северокавказского тыла в кампании 1920 года) и обретения [иллюзорного] канала для экспорта мировой революции в странах мусульманского Востока. Успешные прецеденты с поддержкой «внутренних» советских восстаний в Азербайджане и Армении, будут развиты при советизации Грузии, которая также оказывается в тисках внутреннего кризиса и в поле действия советско-турецкого стратегического партнерства.
Карта 20 (1918–1921).
