Москва внесла в ответ конкретное предложение - с целью скорейшего завершения подготовки соглашения по ОСВ провести еще одну встречу министров 21- 22 декабря в Женеве.
Вэнс ответил положительно, но сказал, что хотел бы форсировать работу в Женеве таким образом, чтобы, скажем, к 15 или 20 января могла бы состояться встреча Брежнева и Картера.
Говоря о встрече, добавил Вэнс, президент все же предпочитает - с учетом очередности - принять у себя советского президента, а затем самому побывать в СССР. Возможная программа визита Брежнева: один день в Вашингтоне, а затем еще 3-4 дня вместе с ближайшими советниками, например, на острове Сент-Саймонс у берегов штата Джорджия, любимом месте отдыха Картера, где он занимается охотой и рыбной ловлей.
Таким образом, вопрос о встрече переходил уже в русло практического разговора.
Вэнс доверительно рассказал, что они с президентом встретились в Белом доме с сенатором Черчем, который, судя по всему, с нового года будет
СУГУБО ДОВЕРИТЕЛЬНО
избран председателем сенатского комитета по иностранным делам вместо уходящего в отставку сенатора Спаркмэна. Сам Черч - горячий сторонник ОСВ. Поэтому администрация планирует сделать его своим главным адвокатом и „толкачом" в сенате. С ним уже достигнута конфиденциальная договоренность о том, как наилучшим образом провести в рамках его комитета слушания по ратификации договора по ОСВ после подписания его на высшем уровне.
Как видим, и Картер, и Вэнс оперировали в этот момент категориями нескольких ближайших недель для завершения наконец длительной работы по этому договору.
Громыко и Вэнс встретились в Женеве 21 - 23 декабря. Хотя ранее эта встреча планировалась как заключительная на пути к. соглашению по ОСВ, на деле этого не произошло.
Возникли новые вопросы, которые замедляли заключение, казалось, уже близкого соглашения по ОСВ. У Вэнса оказались инструкции Картера, предписывающие занять более жесткую позицию в вопросе о телеметрии испытываемых ракет (т. е. против сокрытия характеристик испытаний).
По ходу беседы с Громыко Вэнс попытался изменить американскую позицию в сторону компромисса, послав соответствующую телеграмму в Вашингтон. Однако на следующий день ему по простому телефону нашего представительства в Женеве (где проходила в этот день встреча министров) позвонил Бжезинский и сказал, что надо отстаивать прежнюю позицию (Бжезинский, как выяснилось много позже, не спрашивал Картера, который был в это время немного нездоров, а ограничился лишь поддержкой министра обороны Брауна и директора ЦРУ Тэрнера). Вэнс дважды пытался защитить свои предложения, но без успеха.
Эта сцена произвела на всех нас довольно неприятное впечатление, как если бы Бжезинский давал жесткие указания госсекретарю, как ему надо действовать, хотя последний придерживался другого мнения.
После трех дней переговоров Громыко и Вэнс объявили о согласии „по большинству вопросов", но они все-таки не договорились по всему тексту договора об ОСВ (особенно по телеметрии). Громыко отказался поэтому от согласования точной даты встречи на высшем уровне, хотя вопрос этот вставал уже в практической плоскости. Сыграл тут свою роль и китайский фактор.
Итоги года не очень оптимистичны
В конце года на первый план стали выходить американо-китайские отношения. Сыграло здесь свою роль и продолжающееся соперничество между Вэнсом и Бжезинским. Каждый из них как бы сосредоточился на определенных областях: Вэнс - на советско-американских переговорах по ОСВ и на переговорах между Израилем и Египтом; Бжезинский - на развитии отношений с Китаем. Каждый стремился продвинуть вперед свои дела.
События развивались следующим образом. В начале декабря Вэнс решил совершить очередную поездку на Ближний Восток, чтобы ускорить соглашение между Израилем и Египтом. Как стало впоследствии известно, перед отъездом Вэнс заблаговременно условился с Картером о том, что объявление о нормализации отношений с Китаем будет сделано после, а не До важной встречи Вэнса с Громыко 21 декабря, чтобы не осложнять эту
ДЖ КАРТЕР'
КОНЕЦ ПРОЦЕССА РАЗРЯДКИ 421
встречу. Госсекретарь надеялся, что они с советским министром придут к окончательной договоренности о встрече Картера с Брежневым.
Однако вскоре после отъезда Вэнса Пекин снял свои возражения по некоторым ранее не согласованным еще вопросам, связанным с предполагавшимся визитом Дэн Сяопина в США. Как вспоминает Бжезинский в своих мемуарах, он тут же убедил Картера не откладывать публикацию такого важного сообщения и сделать ее, по согласованию с китайцами, 15 декабря, т. е. до встречи Вэнса с Громыко. Вэнс пытался предотвратить эту публикацию в разговоре по телефону с президентом, ссылаясь на свою договоренность с ним, но было уже поздно.
15 декабря Бжезинский пригласил меня в Белый дом и, сославшись на личное поручение президента, попросил передать Брежневу следующее устное послание Картера: „Я хочу информировать Вас, что в пятницу, 15 декабря, я объявляю о нормализации отношений между США и КНР. Это исторический момент в отношениях между американским и китайским народами. Этот шаг пойдет на пользу всем народам... Я испытываю удовлетворение по поводу того, что мы разделяем одинаковую приверженность делу скорейшего заключения соглашения по стратегическим вооружениям, расширению торговых и других отношений. Я надеюсь, что встреча между нашими двумя министрами иностранных дел позднее в этом месяце позволит достичь существенного прогресса в этом направлении и проложит путь к личной встрече между нами. У моего правительства нет более высокого приоритета, чем укрепление отношений между нашими странами".
Надо сказать, что в ходе этой встречи Бжезинский не очень скрывал своего удовлетворения по поводу такого их шага - явно в пику нам - в отношении Китая. Он, конечно, понимал, что все это вызовет серьезное раздражение в Москве, тем более в свете реально появляющейся возможности организовать в скором времени советско-американскую встречу на высшем уровне, В американском руководстве явно взяли верх те, кто стремился разыграть „китайскую карту" до такой встречи и подписания соглашения по ОСВ.
В совместном американо-китайском коммюнике, опубликованном в Вашингтоне и Пекине, было объявлено, что США и Китай договорились признать друг друга, установить с 1 января 1979 года дипломатические отношения, а с 1 марта 1979 года обменяться послами.
Вернувшись в Вашингтон, Вэнс пытался как-то уменьшить негативное воздействие этого объявления на советско-американские отношения. Встретившись со мной, он, касаясь установления дипотношений с Китаем, заверил меня, что этот шаг не направлен против СССР. Он напомнил, что администрация США обещала не поставлять оружие Китаю. „Президент, -подчеркнул Вэнс, - уполномочил меня сегодня снова заверить вас в этом. Президент готов повторить это заверение и на высшем уровне".
19 декабря я передал через Бжезинского довольно сдержанное устное послание Брежнева Картеру по китайскому вопросу: „Я получил Ваше послание от 15 декабря. Установление нормальных отношений между двумя суверенными государствами - дело, конечно, естественное. Другой вопрос -на какой основе происходит нормализация, какие цели ставятся сторонами. Вопрос этот тоже естественный, особенно учитывая совершенно определенную направленность нынешнего курса Китая.
Американской стороной, в том числе и лично Вами, г-н президент, не раз давались заверения насчет того, что развитие отношений США с Китаем не будет направлено против СССР. Мы принимаем это к сведению, хотя мы не
сугубо
ДОВЕРИТЕЛЬНО
можем пройти мимо того, что в совместном американо-китайском коммюнике допускаются выражения, направленность которых в отношении СССР, если учесть обычный лексикон, не подлежит сомнению.
Разумеется, СССР будет самым внимательным образом следить за тем, во что на практике выльется развитие американо-китайских отношений, и будет делать соответствующие выводы для своей политики".
27 декабря я передал Бжезинскому новое послание Брежнева президенту по конкретному вопросу о поставках США оружия Китаю или по их лицензиям союзниками США. „Едва ли могут оставаться, - писал Брежнев, -какие-либо сомнения в том, что содействие вооружению Китая не укрепляет, а, наоборот, размывает с таким трудом формируемое доверие в наших взаимоотношениях... Нынешняя позиция США в отношении поставок оружия и передачи технологий Китаю вызывает у нас вполне определенную настороженность и желание видеть эту позицию более осмотрительной и взвешенной". Бжезинский отмолчался.
События в декабре задержали завершение переговоров по ОСВ почти на полгода, когда наконец в июне 1979 года был подписан соответствующий договор. Однако к тому времени общее внутреннее ослабление позиций администрации и нестабильность советско-американских отношений отодвинули ратификацию этого важного договора на неопределенный период.
Я убежден в том, что отсутствие необходимой целеустремленности, последовательности и должной настойчивости со стороны администрации Картера с самого начала прихода ее к власти сыграло роковую роль в судьбе договора об ОСВ-2, хотя немалая доля ответственности лежала и на советской стороне.
В Москве, как мне говорили позже члены Политбюро, были очень недовольны тем, что Картер к концу года отдал предпочтение форсированию отношений с Китаем, а не скорейшему заключению договора об ОСВ-2 и связанной с этим советско-американской встрече на высшем уровне.
Не знаю, насколько умышленно делал это Картер, но можно думать, что и Бжезинский, и Вэнс, каждый по-своему, понимали негативное влияние такого курса на советско-американские отношения, хотя они и по-разному относились к этому.
На таком не очень оптимистическом фоне отношений между Москвой и Вашингтоном заканчивался 1978 год.
3. ТРУДНЫЙ ПУТЬ К ВСТРЕЧЕ НА ВЫСШЕМ УРОВНЕ
1979 год - третий год правления Картера - был одним из самых сложных I противоречивых в советско-американских отношениях за предшествовавшие несколько лет.
С одной стороны, в 1979 году были завершены очень сложные почти семилетние переговоры по ОСВ-2 и в ходе венской встречи между Брежне-
ДЖ.КАРТЕР:
КОНЕЦ ПРОЦЕССА РАЗРЯДКИ 4/3
вым и Картером (18 - 21 июня) был подписан важный Договор об ограничении стратегических вооружений. В Вене администрация Картера подтвердила основы отношений между США и СССР, выработанные на предыдущих советско-американских встречах на высшем уровне (1972, 1973, 1974 гг.), в частности, подтвердила необходимость строить советско-американские отношения на принципах равенства, равной безопасности, невмешательства и взаимной выгоды. В целом это был достаточно масштабный шаг в наших отношениях.
С другой стороны, в течение всего года по нарастающей шла активизация в США сил противников разрядки и развития советско-американских отношений, которые выступали против договора об ОСВ-2, за неограниченную гонку всех видов вооружений, за активизацию китайского направления в американской политике, за продолжение попыток вмешательства во внутренние дела СССР и стран Восточной Европы. Да и сама администрация активно использовала начавшееся в сенате после встречи в Вене обсуждение договора об ОСВ-2 для проталкивания своих планов наращивания вооружений, выдвинув программу развертывания мобильных МБР „МХ", резкого увеличения военных расходов, а также навязала своим союзникам по НАТО программу развертывания в Западной Европе новых ракетных систем средней дальности. Противники разрядки, используя общую слабость администрации Картера, ее непоследовательность и оппортунизм, спровоцировали ряд политических кризисов в советско-американских отношениях (в связи с Кубой, Кампучией, а в самом конце года - вокруг американо-иранского конфликта).
Развязанный в США „псевдокризис" вокруг так называемой советской бригады на Кубе, оттянувший рассмотрение договора об ОСВ-2 в сенате, намного уменьшил шансы его ратификации. После же ввода советских войск в Афганистан на такую ратификацию вообще надеяться больше не приходилось. Все это выхолащивало существо важных венских договоренностей и наносило значительный ущерб советско-американским отношениям.
Пропагандистская обстановка в США складывалась под возросшим влиянием идеологических вопросов в политической и общественной жизни страны, активизации сионистских и различного рода правоконсервативных организаций, а также широкого распространения экстремистских взглядов, концепций и „рецептов" выхода США из экономического и политического кризиса, главным образом на путях усиления милитаризации и гонки вооружений, шовинизма и антисоветизма во внешней политике.
Наряду с тезисом о военном „отставании" США от СССР усиленно пропагандировались разного рода геополитические или, как их называл Бжезинский, „геостратегические" концепции и теории о „жизненно важных" для США сферах, которым угрожает СССР, вроде района от „Гиндукуша до Босфора", некой „дуги нестабильности" от Пакистана до Эфиопии.
Неблагоприятная для разрядки особенность политической ситуации в США состояла в том, что правые гораздо более активно и умело, чем другие политические силы, апеллировали к настроениям масс. Воинствующий шовинизм и национализм стали одной из определяющих черт эволюции этих настроений.
Администрация Картера продолжала общую линию на наращивание потенциала всех основных компонентов вооруженных сил США.
Немалая вина за все это лежит, конечно, и на советском руководстве, которое все больше рассматривало Картера как враждебно настроенного
СУГУБО ДОВЕРИТЕЛЬНО
президента. Советский военно-промышленный комплекс наращивал темпы гонки вооружений. Военное присутствие СССР в локальных конфликтах по-прежнему давало себя знать, оно переросло в прямую военную интервенцию в Афганистане. Судебные процессы над диссидентами в СССР лишь усиливали антисоветские настроения в США.
Неустойчивость общего политического климата в советско-американских отношениях отрицательно сказалась на переговорах по разоруженческим вопросам (помимо ОСВ), на торгово-экономических, научно-технических, культурных и других конкретных связях между нашими двумя странами, составлявших в совокупности важную ткань межгосударственных отношений, которая создавалась в предыдущие годы посредством больших усилий обеих стран.
Разрыв этих отношений был увенчан широкими санкциями, объявленными Картером 4 января 1980 года в ответ на ввод советских войск в Афганистан. В их число входили приостановка обсуждения в сенате договора об ОСВ-2, свертывание или прекращение соглашений во многих областях двусторонних отношений.
США определяют приоритеты своей политики
Когда мы с Вэнсом встретились в начале января 1979 года, чтобы обсудить - как уже стало традицией - общее состояние отношений между нашими странами, госсекретарь сказал, что доложил президенту о недовольстве Громыко публичными высказываниями американских руководящих деятелей, которые, как правило, называют СССР „противником или потенциальным противником". Президент Картер, сказал Вэнс, серьезно отнесся к этим словам. Признал, что он и сам небезгрешен в этом отношении и что им следует учесть в будущем сказанное советской стороной. Госсекретарь попросил передать советскому руководству эти слова президента.
Вэнс доверительно сообщил, что он с президентом подробно обсудил приоритеты внешней политики США на оставшиеся два года президентства. Они условились, что в число таких приоритетов должны входить:
- Отношения Восток-Запад и, как их ключевое звено, советско-амери
канские отношения; важнейшее место должно быть отведено завершению
переговоров по ОСВ-2 и началу переговоров по ОСВ-3.
- Укрепление международного положения доллара и урегулирование
серьезных проблем экономических взаимоотношений между США, Запад
ной Европой и Японией.
- Урегулирование на Ближнем Востоке.
- Продолжение развития отношений с Китаем.
К вопросам менее значительным, но могущим оказать серьезное влияние на барометр международных отношений, Вэнс отнес стабилизацию на Среднем Востоке (Иран, Турция и Пакистан), а также положение в ЮВА и на юге Африки.
В заключение Вэнс сказал, что президент по-прежнему придает большое значение встрече с Брежневым.
Условились, что главное сейчас в этой связи - скорее завершить переговоры по ОСВ.
Когда мы вновь встретились через несколько дней, он сообщил некоторые подробности предстоящего визита в США Дэн Сяопина. Чтобы рассеять
ДЖ.КАРТЕР: КОНЕЦ ПРОЦЕССА РАЗРЯДКИ
возможные опасения Москвы, госсекретарь подчеркнул, что во время визита не предполагается подписания каких-либо политических договоров или соглашений. Будет лишь общее коммюнике или совместная декларация.
Когда перешли к обсуждению ситуации вокруг Кампучии (куда были введены вьетнамские войска), Вэнс заметил, что Таиланд „напуган до смерти" приближением вьетнамцев к его границам и уже обращался за „заверениями" в Вашингтон. США серьезно относятся к этому вопросу.
Надо сказать, что Ханой заранее не информировал Москву о вводе своих войск в Кампучию. Вьетнамцы считали, что мы, руководствуясь интернациональным долгом, должны чуть ли не в любом случае помогать им. В то же время они не считали своим долгом хотя бы вкратце сообщать нам о своих действиях, которые становились предметом международного внимания и так или иначе влияли на наши отношения с США.
Касаясь положения в Иране, Вэнс сказал, что они дали указание своему послу в Тегеране, что если шах еще раз обратится за советом, как он это делал в прошлом, то посоветовать ему покинуть Иран (Вэнса можно было понять и так, что если даже шах и не спросит их совета, то ему такой совет все же дадут). Однако окончательное решение остается за шахом. По словам Вэнса, его отъезд, видимо, не будет носить характера прямого отречения, а скорее, поездка за границу на отдых или под каким-либо другим предлогом. Сколько может продлиться заграничное пребывание шаха, и вернется ли он в Иран и в каком качестве, сейчас сказать трудно. „Но мы готовы предоставить ему возможность остаться в США столь долго, сколько он пожелает, включая постоянное жительство", - закончил Вэнс.
Я сказал Вэнсу, что мне поручено продолжить обсуждение вопросов, связанных с соглашением по ОСВ-2.
Визит Дэн Сяопина в США. Китай нападает на Вьетнам
Дэн Сяопин в ходе визита в США (с 29 января по 1 февраля) вел переговоры с Картером и другими официальными лицами. Визит широко освещался в прессе. В интервью, опубликованном в журнале „Тайм", китайский лидер прямо заявил, что США и Китай должны начать действовать объединенным фронтом против гегемонизма", т. е. - по китайской терминологии - против СССР. В совместном итоговом коммюнике Картера и Дэн Сяопина эта мысль, по существу, также нашла свое отражение. Во время пребывания в Вашингтоне Дэн заявил, что Китай собирается „преподать урок" Вьетнаму. Администрация Картера отмолчалась*.
Через несколько дней Киссинджер рассказал мне о своей беседе с Дэн Сяопином в Сиэтле. По мнению Киссинджера, основная цель визита китайского лидера заключалась в том, чтобы заручиться в США максимальной поддержкой против СССР и, используя это, добиться скорейшей модернизации Китая с помощью США. Охарактеризовав Дэна как ловкого прагма- тика, Киссинджер сказал, что Дэн приводил при этом два основных довода: во-первых, советский экспансионизм создает угрозу не только Китаю, но и
* Следует сказать, что во время этого визита, как выяснилось позже, Картер уполномочил Бжезинского начать конфиденциальный разговор о координации по линии спецслужб, который закончился впоследствии подписанием специального соглашения по сбору с территории Китая технической информации, касающейся испытаний советских ракет.
,~, сугубо
4/о доверительно
США; во-вторых, торговля с Китаем открывает заманчивые перспективы для американского бизнеса. Особенно активно он использовал оккупацию Вьетнамом Кампучии. По его словам, это стало, дескать, возможным только после одобрения в Москве плана вторжения и подписания известного советско-вьетнамского договора, в котором наверняка есть „секретные военные статьи". Эта аргументация Дэна находила восприимчивую аудиторию в Белом доме и в конгрессе.
Короче, события вокруг Кампучии были использованы Дэном (при молчаливом одобрении администрации) как вопрос, вокруг которого концентрировалась его антисоветская риторика.
Дэн утверждал, будто СССР рано или поздно нападет на Китай, как на наиболее слабое звено в цепи постепенно возникающего де-факто окружения СССР, в котором участвуют НАТО, Япония, США и Китай. СССР не может допустить „цементирования" такого окружения и постарается его разорвать. В этом смысле Китаю4 очень нужна вся возможная поддержка со стороны США.
По словам Киссинджера, администрация Картера не могла обещать Дэну подобной безоговорочной поддержки. Вместе с тем визит Дэна открыл достаточно широкие возможности для более тесных политических консультаций между Пекином и Вашингтоном, особенно по делам Азии.
О содержании переговоров с Дэн Сяопином мне рассказал Вэнс. По его словам, американская сторона заявила Дэну, что США хотят иметь сбалансированные отношения и с СССР, и с КНР. Было подтверждено решение США не продавать оружие и военное оборудование обеим сторонам. Разногласия возникли по двум вопросам: во-первых, в отношении значения соглашения по ОСВ (китайцы по-прежнему весьма негативно относились к нему). И, во-вторых, по вопросу о неизбежности мировой войны. Китайская сторона продолжала придерживаться своей прежней концепции в этом вопросе, с той лишь разницей, что теперь китайцы заявили, что война может быть отодвинута.
Китайцам было сказано, что правительство США считает в этой связи одним из главных приоритетов своей внешней политики продолжение переговоров с СССР в различных областях разоружения. Китаю было предложено активно участвовать в таких переговорах, но Дэн ограничился замечанием, что Китай находится далеко позади США и СССР в военном отношении. Он утверждал, что СССР вынашивает опасные планы нападения на Китай. Правда, в этот раз он говорил на эту тему менее эмоционально, чем раньше. Вместе с тем китайский лидер довольно пространно рассуждал о советских долгосрочных планах окружения Китая, ссылаясь в качестве иллюстраций на события во Вьетнаме, Кампучии, Афганистане, Иране. Он утверждал также, что СССР рвется к Индийскому океану.
Как. подчеркнул Вэнс, в Москве должны знать, что администрация не стремится к особым отношениям с Китаем в ущерб отношениям с СССР. Американская сторона будет вести дело к тому, чтобы процесс нормализации отношений с Китаем не наносил ущерба важным отношениям с СССР.
Чувствовалось, что госсекретарь, следуя своей традиционной неконфрон-тационной линии, стремился нейтрализовать возможное недовольство в Москве визитом Дэн Сяопина.
Тем временем внимание всего мира оказалось привлеченным к новым событиям в Юго-Восточной Азии: китайские войска вторглись на территорию Вьетнама. Пекин оправдывал этот шаг как ответ на агрессию Вьетнама
ДЖ.КАРТЕР:
КОНЕЦ ПРОЦЕССА РАЗРЯДКИ 4/ /
против Кампучии (режима Пол Пота). Нападение Китая на Вьетнам вызвало в США широкие комментарии скорее одобрительного, чем осуждающего, характера.
Несмотря на критическое заявление, правительство США фактически солидаризировалось с действиями Китая, настаивая на выводе вьетнамских войск из Кампучии. Москва же оправдывала Вьетнам и резко критиковала Китай.
Администрация Картера в послании правительству СССР высказывала озабоченность США по поводу возможного роста военного присутствия СССР во Вьетнаме, которое могло бы усилиться в связи с нападением Китая на Вьетнам. „Это вынудило бы нас заново рассмотреть наши отношения в области безопасности со всеми странами района, которые это затрагивает", - указывалось в послании.
В Москве это представление, сделанное и. о. госсекретаря Кристофером, было расценено как результат тайного сговора Вашингтона с Пекином во время визита Дэн Сяопина в США, чтобы подкрепить позиции китайцев в войне с Вьетнамом*.
В официальном ответе Москва расценила это представление как неуместное вмешательство в дела, касающиеся исключительно отношений между двумя государствами - СССР и Вьетнама, которые связаны договором о дружбе и сотрудничестве. „Только они сами могут и будут определять с учетом развития обстановки характер и масштаб помощи, оказываемой Советским Союзом Вьетнаму в отпоре китайской агрессии". Такой ответ вряд ли мог удовлетворить Вашингтон. Фактически советско-американская конфронтация вокруг Юго-Восточной Азии продолжалась.
Картер озабочен
Неустойчивое состояние советско-американских отношений и затянувшиеся переговоры по ОСВ-2 начали беспокоить президента Картера, тем более что шел уже третий год его правления и приближалась предвыборная президентская кампания.
Картер решил лично вмешаться в ход событий. 27 февраля он пригласил меня на беседу. В Овальном кабинете присутствовали также Вэнс и Бжезинский, что свидетельствовало о серьезности предстоящего разговора. Я, как всегда, был один.
Действительно, беседа оказалась продолжительной и содержательной.
Я сказал послу, записал позже Картер в своем дневнике, что хотел бы подчеркнуть фундаментальную важность наших отношений с Советским Союзом, что я был озабочен ухудшением положения в последние месяцы, что мы вместе должны предпринять соответствующие корректирующие шаги. Эта запись президента нуждается в более подробной расшифровке.
Картер начал беседу с замечания, что он хотел бы обсудить положение дел в советско-американских отношениях и высказать в этой связи некоторые соображения, которые он просит передать Брежневу.
Показательно, что сразу же после нападения Китая на Вьетнам Белый дом по „горячей линии" передал ноту Советскому правительству, чтобы оно не предпринимало никаких шагов, которые „могли бы ухудшить ситуацию". Прокитайские тенденции Вашингтона были очевидны.
сугубо доверительно
У меня нет более серьезной ответственности перед своим народом, чем поддержание и развитие хороших отношений между СССР и США, сказал он. Я сожалею, что нам не удалось достичь прогресса в этой области за два года моей администрации. Я очень надеялся на раннюю встречу с Брежневым, которая могла бы, по моему мнению, предотвратить те негативные наслоения, которые появились затем в наших отношениях. Вообще считал и продолжаю считать, что для наших двух стран, во многом определяющих международную обстановку, очень важно - как минимум - иметь хотя бы одну встречу на высшем уровне в год, пусть это будет официальная или неофициальная рабочая встреча. Важно встречаться и обмениваться мнениями.
Я уважаю мнение Брежнева о том, что такая встреча должна ознаменоваться подписанием соглашения об ограничении стратегических вооружений, хотя это и привело ныне к затяжке встречи между нами более чем на два года. Сейчас переговоры по ОСВ завершаются, а значит, близка и перспектива встречи. Я с надеждой жду этого.
На переговорах по ОСВ осталось сейчас, по существу, два крупных нерешенных вопроса: телеметрия испытаний ракет, что очень важно для ратификации соглашения конгрессом, как я убедился вчера на встрече с ведущими сенаторами, и новые типы МБР. Надеюсь, что эти вопросы будут скоро решены к взаимному удовлетворению, добавил Картер.
Хочу далее остановиться на наших отношениях с Китаем, продолжил он, с учетом того, что в советской прессе им дается слишком вольное толкование. У нас уже был обмен мнениями с Брежневым по китайскому вопросу. В свете последних событий и визита в США Дэн Сяопина прошу передать президенту Брежневу от меня лично следующие твердые заверения: между США и Китаем нет никаких секретных соглашений; правительство США не было информировано заранее Дэном о конкретно готовившемся китайцами нападении на Вьетнам. Все, что было известно во время его визита в США по этому поводу, ограничивалось рамками его общих публичных заявлений. В таком же духе он говорил и в ходе встреч с американскими официальными лицами. Я сам в беседах с китайским лидером самым энергичным образом предупреждал его против каких-либо военных акций против Вьетнама, ибо это неизбежно приведет к серьезному осложнению международной обстановки. Соответствующие представления в пользу быстрейшего вывода китайских войск из Вьетнама правительство США делало и в последние дни. В этом отношении наша позиция совпадает с советской. В чем мы расходимся, так это в оценке действий Вьетнама в Кампучии.
Переходя к другому вопросу, президент заявил, что он хотел бы воспользоваться сегодняшней встречей, чтобы просить Советское правительство повлиять на Южный Йемен, в то время как США пытаются повлиять на Северный Йемен, чтобы добиться прекращения военного столкновения, которым сильно обеспокоена и Саудовская Аравия и которое вообще может перерасти в новый серьезный кризис в этом районе.
Вэнс тут же добавил, что он сегодня утром уже обсуждал этот вопрос с советским послом и что обсуждение прошло в позитивном духе (надо сказать, что в погашении этого конфликта и США, и СССР действовали достаточно согласованно).
Картер заметил, что важно, где только это можно, демонстрировать возможность сотрудничества между обеими странами, что могло бы значительно улучшить и общий климат в советско-американских отношениях. Например, используя рамки ООН, можно было бы совместно добиваться
ДЖ.КАРТЕР:
КОНЕЦ ПРОЦЕССА РАЗРЯДКИ 42У
