Дж. Картер:: конец процесса разрядки

2 июля я передал Вэнсу сообщение для Картера, в котором говорилось, что Брежнев согласен, чтобы вопрос о встрече с президентом был более конкретно обсужден, когда Громыко и Вэнс встретятся в сентябре. Советская сторона исходила из того, что „в итоге бесед двух министров должна будет яснее определиться перспектива завершения подготовки соглашения по ограничению стратегических вооружений".

Вэнс явно был недоволен таким ответом, но ограничился репликой, что доложит о нем президенту.

Я считал, что мы по-прежнему совершаем серьезную ошибку, оттягивая встречу на высшем уровне и связывая ее обязательно с подписанием соглашения по ОСВ-2. Такая встреча позволила бы уже в начале прези­дентства Картера установить хотя бы минимум взаимопонимания и взаимо­действия вместо накапливающегося недоверия и даже неприязни. Встреча могла бы помочь и ускорению соглашения по ОСВ-2. В Москве почему-то склонялись к мысли, что Картер больше заинтересован в такой встрече, чем мы (видимо, потому, что Картер и Вэнс по своей инициативе уже несколько раз ставили этот вопрос).

Был и еще один, как мне позже сказал Громыко, немаловажный фактор: Брежнев, будучи уже нездоровым, понимал, что без существенной предвари­тельной „страховки" - в виде подписания на встрече уже готового соглаше­ния по ОСВ - ему будет трудно „вытянуть" длительную и непростую дискуссию с Картером по широкому кругу вопросов. Сам Громыко придер­живался такого же мнения (возможно, он сам же и подбросил в соответст­вующей форме эту мысль Брежневу).

Последующая беседа с Вэнсом на обеде в посольстве подтвердила мое впечатление, что Белый дом недоволен ответом Брежнева. Госсекретарь сказал, что Картер „несколько огорчен" тем, что его встреча с Генеральным секретарем, как теперь очевидно, откладывается на более поздний срок, чем это хотелось бы президенту. Тем не менее вопрос о встрече по-прежнему остается в центре внимания президента, независимо от того, когда она состоится.

Таким образом, к середине лета 1977 года сложилась своеобразная ситуация: Картер довольно настойчиво выражал свое желание встретиться с Брежневым. Мы же не менее настойчиво - и я по-прежнему считаю оши­бочно - уклонялись от этого под предлогом необходимости сначала догово­риться по ОСВ, не очень обращая внимание при этом на продолжающееся неблагоприятное развитие общей обстановки в наших отношениях.

Громыко в Вашингтоне: поиск компромисса

Приезду Громыко на очередную сессию Генеральной Ассамблеи ООН и традиционным его встречам с госсекретарем и президентом предшествовал интенсивный обмен мнениями между сторонами. Готовились проекты совместного заявления о продлении Временного соглашения 1972 года по ОСВ и совместного Заявления по Ближнему Востоку (для подготовки этого документа я встречался несколько раз с Вэнсом).

Переговоры Громыко с Картером и Вэнсом ознаменовали известное продвижение в вопросах ОСВ и Ближнего Востока. Наиболее важной была встреча с Картером 27 сентября, в которой участвовали Вэнс, Бжезинский и другие, а с нашей стороны - заместитель министра Корниенко и я.

сугубо доверительно

Что касается ОСВ, то Картер после упорных переговоров согласился не настаивать больше на сокращении советских тяжелых ракет, ограничив их существовавшим уровнем. Советская сторона, в свою очередь, пошла на серьезный компромисс, дав согласие на фиксированный уровень своих ракет с РГЧ. Был согласован также предел дальности в 2500 км для крылатых ракет воздух-земля". Советский Союз брал на себя определенные обязательства относительно непревращения самолета „Бэкфайер" в стратегический бом­бардировщик. Вводились ограничения на американские крылатые ракеты на стратегических бомбардировщиках путем включения их в число носителей с РГЧ.

Поскольку договор об ОСВ-1 истекал в октябре, Картер и Громыко договорились соблюдать его условия до тех пор, пока не вступит в действие новый договор об ОСВ-2. Это была важная договоренность.

И все же оставшиеся разногласия по „Бэкфайеру", по уровням крылатых ракет, спор относительно так называемых нарушений соглашения по ОСВ-1 и некоторым другим вопросам мешали достижению соглашения по ОСВ-2 к концу 1977 года. Общее торможение в советско-американских отношениях еще больше затянуло дело. В целом понадобилось более полутора лет кропотливой работы, прежде чем наконец в 1979 году проект договора об ОСВ-2 оказался полностью сверстанным.

По Ближнему Востоку было принято важное совместное Заявление Громыко и Вэнса от 1 октября с прицелом на созыв международной конференции. Пожалуй, это был наиболее близкий по духу сотрудничества между СССР и США документ по ближневосточным делам за все последние годы. Были выработаны и согласованы принципы совместных действий наших двух стран, направленных на достижение всеобъемлющего ближне­восточного урегулирования.

Это заявление было, однако, весьма враждебно встречено Израилем, произраильскими кругами в США и связанной с ними прессой. Личной критике подвергся и Вэнс. „Для президента и для меня, - признался позже мне Вэнс, - оказалась совершенно неожиданной такая бурная реакция в США".

Довольно резкий обмен мнениями состоялся по вопросу о правах чело­века в СССР. Инициатором выступил Картер. Громыко был непреклонен: США не следует вмешиваться во внутренние дела СССР. Картер стал гово­рить в защиту диссидента Щаранского, в пользу которого в США, да и в дру­гих странах Запада, была развернута шумная пропагандистская кампания.

- Кто такой Щаранский? - невозмутимо спросил Громыко. - И почему
мы должны обсуждать его на высшем уровне?

Картер даже несколько растерялся.

- Вы не слышали о Щаранском? - изумленно переспросил он.

- Нет, - с прежней невозмутимостью ответил Громыко.

Картер не знал, что еще сказать, и прекратил разговор на эту тему.

Я, должен признаться, про себя даже подумал: „Как ловко умеет вести разговор на деликатные темы наш министр!"

Позже, когда мы с ним сели в машину, чтобы уехать из Белого дома в посольство, Громыко наклонился ко мне и тихо спросил: „Кто такой Щаранский?"

Настал мой черед удивляться. Выяснилось, что он действительно толком не знаком „с делом Щаранского", поскольку дал указание своим помощ­никам вообще не показывать ему материалы на такие „вздорные темы".