Тема: Приднестровье в эпоху буржуазных революций. 5 страница

Тогда же, в начале мая 1905 г., под воздействием аграрных волнений в Крутянской волости вспыхнуло восстание в селе Мокра Воронковской волости Балтского уезда. Село окружали земли помещиков Войловых, Мицинских и др. Но особенно ненавистен задыхавшимся от безземелья крестьянам был землевладелец Войтенко, имение которого располагалось в трех верстах от села. Как впоследствии вспоминал участник этого восстания Ф.К. Антосяк, "грубому произволу, насилию и издевательствам со стороны помещиков не было предела. Особенной жестокостью отличался помещик Войтенко. Захватив обманным путем землю, он чувствовал себя властелином-феодалом. Расчет с батраками за проработанное время у него был прост и короток: свист нагайки и зуботычина… За случайно производимые потравы взимал штрафы, нередко превышавшие стоимость животного, произведшего потраву. Типы колупаевых да разуваевых в сравнении с этим тираном поневоле казались "милыми дядюшками". Дикие расправы и издевательства Войтенко над крестьянами расценивались его соседями-помещиками как невинные шутки".

Вечером 5 мая помещик Войтенко приказал заарканить крестьянских лошадей, щипавших траву вблизи его луга, и отогнать их в барские конюшни. Когда же крестьяне попытались увести своих коней, он открыл стрельбу по безоружным, ни в чем не повинным людям, тяжело ранив двух из них. На следующий день несколько сот разъяренных крестьян пришли к дому помещика. Войтенко забаррикадировался на чердаке, но вооруженные вилами и сапами (мотыгами) крестьяне по призыву Ф.К. Антосяка разбили окна, выбили двери и подожгли усадьбу. Войтенко был убит и, по сообщению газеты "Пролетарий", "буквально растерзан толпой". Крестьянский "бунт" был жестоко подавлен властями. Военно-полевым судом Киевского военного округа Ф.К. Антосяк был приговорен к вечной каторге, еще 15 участников восстания - к каторжным работам, арестантским ротам и заключению в тюрьму.

Восстание в Мокре накалило атмосферу и в других селах района, где положение крестьян было столь же тяжелым. Петербургская либеральная газета "Русь", сообщая в начале мая из Каменца-Подольского о волнениях в Воронковской волости Балтского уезда, отмечала: "Получены сведения о самоуправстве и выпасах крестьян на экономических полях с. Колбасное и с. Саражинка. Вообще настроение крестьян приподнятое".

По примеру мокрянских крестьян жители села Петроверовка Тираспольского уезда попытались "пустить петуха" в имении землевладельца Ивановца-Луцевича, которого спасли лишь вызванные войска.

Это "приподнятое" настроение привело в июне 1905 г. к массовым аграрным беспорядкам в приднестровских районах Подолии и Херсонщины. Выше уже приводились свидетельства о превращении Тираспольского уезда в "военный лагерь в миниатюре", в котором крестьяне постоянно конфликтуют с землевладельцами и администрацией. "Русское слово" в этот период информировало: "Ежедневно получают известия о новых аграрных недоразумениях, продолжающих возникать в различных частях уезда". Генерал-адъютант граф А.П. Игнатьев, специально командированный в Херсонскую губернию для подавления аграрных беспорядков, телеграфировал в Петербург министру внутренних дел: "По всей Херсонской губернии за последние дни заметно успокоение, волнения проявляются еще в Тираспольском уезде. Считаю долгом вновь просить о назначении в Херсонскую губернию бригады казаков".

Как человек крайне реакционных взглядов, член Государственного совета и председатель особых совещаний об охране государственного порядка, Игнатьев был сторонником самых решительных полицейских репрессий (впоследствии убит эсерами), настаивая на обязательном привлечении вооруженных сил, преданных правительству, для подавления крестьянских мятежей. Ознакомившись с положением в Приднестровье, граф заявил министру внутренних дел России: "Уверенности в спокойствии нет. Ослаблять принятые меры невозможно. Когда и сколько прибудет казачьих полков, благоволите телеграфировать. Присутствие их положительно необходимо". В этом Игнатьев находил полную поддержку у крупных землевладельцев и дворянства. Помещик села Кашарка Тираспольского уезда Таропанов, например, требовал от министра того же: "Крестьяне захватили 500 десятин земли. Самовольно забирают хлеб. Прошу оказать помощи удалить агитаторов и прислать казаков для охраны прав собственности и личной безопасности. Согласен уплатить за содержание 25 человек".

Несмотря на все принимаемые меры, крестьяне Приднестровья продолжали активную борьбу за землю. Они громили господские дома, захватывали и самовольно запахивали помещичьи угодья, отбирали у землевладельцев их леса, луга и выпасы. Меры военного усмирения "бунтов" были неэффективны. В июле "Русское слово" сообщало из Тирасполя, что "войсковые части продолжают находиться в наиболее опасных пунктах уезда. Сегодня доставлены сюда две новые партии в 31 человек зачинщиков аграрных беспорядков. За отсутствием места в тюрьме зачинщики находятся пока при полиции". Один из членов тираспольской группы Херсонского комитета сельских организаций РСДРП писал, что в Тираспольском уезде "часты случаи усмирения крестьян воинской силой". Он же отметил в своем дневнике: "Крестьяне начинают понимать, что царь - это паразит на народной шее, самосознание у народа растет".

Даже в тех селах, где крестьяне не хотели предпринимать крайних действий, они твердо и недвусмысленно выдвигали по сути своей политические требования. Так, крестьяне славяно-сербского общества Тираспольского уезда направили царю "всеподданнейший адрес", в котором писали: "Мы обременены непосильными налогами, прямыми и косвенными. Размножение и теснота на наших пятидесятилетних наделах невероятные. Мы раздробились и обезземелели". Далее просят: "Прикажи, государь, министрам немедленно разобраться в наших нуждах при нашей же помощи. Мы прекрасно и ясно знаем, шаг за шагом, все причины, подорвавшие и подрывающие вконец наше хозяйство, наши силы и нашу жизнь… Распорядись, государь, немедленно призвать наших представителей, которые будут нами честно выбраны всеобщей, равной, тайной подачей голосов (ничего, что среди нас будут другой веры и нации), чтобы эти выборные оказались людьми, к которым лежит наше сердце и доверие…"

Приведенная цитата ясно показывает, насколько мысль о народном представительстве глубоко проникла в сознание трудового народа. Политическая программа социал-демократов и социалистов-революционеров, их требования созыва Учредительного собрания понимались неграмотными крестьянами как единственный путь улучшения их тяжелой беспросветной жизни. В том же "адресе" крестьяне писали: "Мы слышали, что в некоторых губерниях были беспорядки. Крестьяне грабили чужое добро. Отпусти их, Государь, ибо они сделали это по своей темноте и нужде. Царь-Государь! Ты должен знать, что голод и нужда затемняют и светлые головы. Не наказание им нужно, а сытый кусок, теплый угол и устранение отчаяния и заботы за завтрашний день. Им нужна школа, образование, Государь!" Подобные документы свидетельствуют о понимании крестьянами как причин аграрных беспорядков, так и возможностей их прекращения.

В отличие от полной драматизма и накала борьбы крестьян за землю рабочее движение в Приднестровье не обладало столь высочайшей степенью активности в силу ряда объективных причин, о которых уже говорилось - отсутствия в регионе индустриальных центров, рассредоточенности местного пролетариата по мелким заведениям ремесленного типа и т.д. Если не считать рабочих железнодорожных мастерских, транспортников Бендер и Тирасполя, основную часть городского пролетариата составляли ремесленники, подмастерья и ученики, приказчики, поденщики, труженики мелких предприятий, объединить которых для совместной борьбы за свои кровные интересы было затруднительно. Тем не менее активная деятельность в их среде социал-демократов, социалистов-революционеров, членов других революционных партий приносила свои несомненные плоды.

Летом 1905 г. в Тирасполе и Бендерах бастовали рабочие некоторых ремесленных мастерских и магазинов. Выдвинутые ими требования носили экономический характер - введение восьмичасового рабочего дня, улучшение условий работы и др. Однако все более привычными становились для тружеников и чисто политические лозунги, в том числе и "Долой самодержавие!" Не случайно войска, которые были стянуты из Тирасполя, Бендер и ряда других городов в Одессу для подавления рабочего движения, оказались распропагандированными, о чем уже говорилось выше.

Наиболее бурными стали революционные события в Приднестровье в период всеобщей политической стачки. Ее инициаторами были железнодорожники. В октябре 1905 г. одновременно с рабочими одесского и окницкого депо остановили работу железнодорожники Бендер. По всем основным линиям (Новоселица-Могилев, Бендеры - Кишинев-Унгены, Бендеры-Рени) было прекращено движение. Железнодорожников поддержали рабочие, подмастерья, молодежь городов и местечек Приднестровья - закрылись предприятия и магазины, жизнь замерла. Информационный бюллетень Петроградского Совета, издававшийся нелегально с 17 октября 1905 г., в третьем номере за 20 октября 1905 г. сообщал: "Тирасполь, 17 октября. Три дня уже город отрезан от внешнего мира. За прекращением железнодорожного сообщения почта прорывается случайно, [забастовочный комитет] постановил продолжать забастовку до окончания железнодорожной и утроить дежурство по одному в конторах для выдачи денег фабрикам на расплату с рабочими". Один из участников этих событий, работавший в бендерских железнодорожных мастерских А.И. Тимченко впоследствии писал: "Помню демонстрацию и митинг 1905 г. Забастовкой железнодорожников руководил Попов (машинист) и Соколовский (начальник дистанции пути). В эти дни рабочими был убит начальник депо Голубев, который очень плохо обращался с рабочими. После этих событий я с двумя другими товарищами (Задорожным и Поповым Дмитрием) отсидел три месяца в полиции". Забастовка, начавшаяся в ночь на 15 октября, продолжалась четыре дня, а ее пик приходился на "дни свобод" - 17-18 октября, когда под давлением начавшейся революции был издан известный манифест о созыве Государственной думы, возложивший на правительство выполнение "непреклонной" царской воли: даровать населению незыблемые основы гражданской свободы, предоставить избирательные права всем классам населения, в том числе и тем, кто был лишен таковых, а избранной Думе - законодательные права и функции контроля и надзора за действиями властей.

Внушительные по силе и размаху политические демонстрации, митинги, забастовки прокатились по всей стране, в том числе в Тирасполе, Бендерах, Резине, Сороках, Хотине, на правом и левом берегах Днестра, а также в Кишиневе, Бельцах, Измаиле, Одессе. Один из местных черносотенцев срочно телеграфировал в Петербург: "Политическое движение перешло границы благоразумия. Наступает анархия со всеми ее ужасами. Нужны немедленные решительные меры. Скоро будет поздно".

Черносотенные погромы и монархические манифестации, которые охватили всю Россию после 17 октября 1905 г., показали, что реакция вышла из шокового состояния и в яростном исступлении бросилась в бой. Под защитой полиции и верных правительству войск черносотенцы организовали ряд кровавых злодеяний по всей стране, в том числе и в Приднестровье. В городах и селах Новороссии и Бессарабии были убитые, раненые, изувеченные в результате безнаказанных действий погромщиков.

В эти дни В.И. Ленин писал: "Одновременно с конституционным манифестом самодержавия начались самодержавные предупреждения конституции. Черные сотни заработали так, как не видывала еще Россия. Вести о побоищах, погромах, о неслыханных зверствах так и сыплются из всех концов России. Господствует белый террор. Контрреволюция работает вовсю. Трепов "оправдывает себя". Стреляют из митральез (Одесса), выкалывают глаза (Киев), выбрасывают на мостовую с пятого этажа, берут приступом и отдают на поток и разграбление целые дома, поджигают и не позволяют тушить, расстреливают тех, кто смеет сопротивляться черным сотням. "

Однако запугать или остановить революцию уже стало невозможным. Рабочие, чтобы успешнее бороться за свои права, объединялись в профессиональные союзы. Во главе 50-тысячного коллектива Профсоюза транспортных рабочих Юго-западных железных дорог (в частности, его "комиссии 18", избранной на съезде в Жмеринке 6 ноября 1905 г.) встал депутат от Бендер И. Левицкий. Через две недели в Бендерах состоялся объединенный съезд телеграфистов, а еще через неделю, 27 ноября, там же под председательством лидера Одесского отдела Всероссийского железнодорожного союза большевика И. Авдеева прошел митинг (участвовало более трех сотен рабочих и служащих), на котором был утвержден устав профсоюза местных железнодорожников. В период декабрьского вооруженного восстания в Приднестровье не наблюдалось ярких выступлений, однако хорошо известно, что на баррикадах в Москве сражался М.В. Фрунзе - впоследствии один из организаторов МАССР, а в Сочи во главе вооруженного восстания стоял Н.П. Поярко - большевик, уроженец села Слободзея Тираспольского уезда. Активное участие в восстании на броненосце "Потемкин" принял А.Ф. Царев, уроженец г. Тирасполя.

После третьеиюньского государственного переворота 1907 г., повлекшего за собой окончательное подавление революции и разгон II Думы, в России начинается тягостный период торжества контрреволюции, террора и разнузданной реакции. В Приднестровье количество стачек, забастовок, крестьянских волнений (с 1907 до 1917 г.) уменьшилось до минимума. Известны лишь отдельные выступления экономического характера. Любые политические недовольства подавлялись свирепым военно-полевым судом и карательными отрядами.

Тем не менее и в таких сложных условиях многие местные и приезжие революционеры не прекращали своей деятельности. В Тирасполь в 1907 г. был сослан из Одессы большевик А.В. Шотман. В Рыбницу после окончания службы на флоте вернулся А.Т. Завадский, который рассказывал местным железнодорожникам и сезонным рабочим о революционных боях в столице: "Не вешайте головы, братки. Не вечно властвовать кровопийцам, правда свое возьмет". Под его влиянием рабочие рыбницкого сахарного завода потребовали от владельца повышения зарплаты, ограничения штрафов. Глубокие социально-экономические противоречия в стране не были решены первой российской революцией, а проведенная после ее подавления аграрная реформа не только не сняла, но и обострила их. После убийства в Киеве премьер-министра П.А. Столыпина, так и не добившегося "успокоения" России, начинается новый всплеск революционной активности. В этот период оживляется деятельность партийных организаций в крае, возобновляется стачечное движение.

В июне 1911 г. в связи с увеличением рабочего дня на два часа забастовали рабочие бендерских железнодорожных мастерских и депо. Как сообщали жандармы, "наиболее выдающимся по революционному настроению среди деповских рабочих ст. Бендеры выделяются: токари Герман Михайлов Розанов, Леон Казимиров Катульский, Константин Иванов Ревин, слесари Иван Иванов Самойленко и Марк Федоров Аверипов. Настроение рабочих можно назвать выжидательным. Никаких проявлений революционного характера, сборищ в кружки не замечается. Разговоры между рабочими идут в том смысле, что надо ожидать войны, когда войска будут отвлечены, будут призваны запасные, запасным дадут ружья и они станут на сторону рабочих для борьбы, цель которой - изменить существующий образ правления". Жандармы также отмечают возвращение в край из ссылки участников "беспорядков" 1905 г. - Александрова, Деминского, Черновой.

Через несколько месяцев, в сентябре 1911 г., жандармский полковник Нордберг сообщал уже о том, что "выяснилось существование в железнодорожных мастерских и депо при станции Бендеры сплоченной группы из 13 человек, носящей характер по своей деятельности местного комитета железнодорожного союза, во главе с табельщиком лиментием Павловым Смитющенко". Группу эту составили активные участники забастовок 1905-1906 гг., которые вербовали среди рабочих своих сторонников для объявления стачки. В жандармском списке значится, как уже отмечалось, 13 рабочих центральной группы и 130 членов организации железнодорожного Союза. В конце октября жандармы докладывали начальству, что "наиболее выделявшиеся своим противоправительственным настроением и имевшие наибольшее влияние на других в июле месяце сего года уволены со службы, а оставшиеся до сего времени ни в чем своей деятельности не выразили. Наблюдение за ними продолжается".

В годы первой мировой войны с открытием Румынского фронта Приднестровье стало стратегически важным регионом. Охвативший страну кризис не обошел и этот край. В марте 1916 г., например, министр земледелия России А.Н. Наумов телеграфировал генералу от инфантерии М.В. Алексееву, что в Тираспольском уезде отмечается "сокращение посева озимых наполовину, а привлечение населения к позиционным работам, ожидающийся призыв ратников второго разряда, реквизиция лошадей и ликвидация немецкого землевладения сократит посев яровых до размера, при котором хлеба не хватит не только армии, но и населению". Сюда начали свозить военнопленных для проведения сельскохозяйственных работ, здесь располагались тыловые части российской армии, госпитали, склады, железнодорожные и строительные подразделения.

Вероятно, под влиянием прибывших революционно настроенных солдат и рабочих и с помощью одесских единомышленников тираспольские социал-демократы в октябре 1915 г. отпечатали в местной типографии листовки. "Долой войну! - говорилось в одной из них. - Довольно жертвовать отцами и братьями. Россия захлебнется в крови, если мы не опомнимся, наша родина погибнет, довольно крови!" Среди прибывших в край рабочих и солдат было много людей, имевших богатый опыт революционной борьбы, знавших традиции этой борьбы в России, ее правила и законы. Вполне естественно, что они делились этими знаниями с местными рабочими. В годы войны в Бенде-рах действовал социал-демократический кружок, основанный Г.И. Борисовым (Старым). Членом этого кружка был юный Павел Ткаченко (Я.Я. Антипов), а квартира его родителей была нелегальной явкой подпольщиков. В ноябре 1916 г. рабочие паровозных бригад станций Бендеры и Бирзула провели однодневную забастовку. В этот же период все более острые формы принимала борьба крестьян за землю.

Новые перспективы революционного движения открывала Февральская буржуазно-демократическая революция.27 февраля 1917 г. восставшие в Петрограде рабочие и солдаты свергли правительство. Царь и самодержец всея Руси Николай II Романов отрекся от престола. Весть об этом долетела до Приднестровья через несколько дней, а 3 марта 1917 г. бендерская газета "Бессарабский южный край" (вслед за газетой "Бессарабская жизнь") издает экстренный выпуск с телеграммами из революционной столицы. Уже 8 марта 1917 г. делегаты от различных предприятий транспорта, государственных учреждений Бендер собрались вместе, чтобы создать Совет рабочих депутатов. На заседании был избран временный исполнительный комитет из шести человек, который должен был незамедлительно потребовать от комиссара г. Бендеры замены полиции народной милицией. Когда впоследствии полиция в Бендерах так и не была ликвидирована, 18 марта представители бендерского гарнизона прибыли в Кишинев и со всей решительностью потребовали от губернского комиссара К.А. Мими, настроенного весьма монархически, немедленно убрать из города полицию. В противном случае делегаты пообещали разгромить полицейские участки. Кишиневские власти вынуждены были выполнить требования бендерчан и возложить охрану порядка в городе на бендерский гарнизон. В состав исполнительного комитета Бендерского совета было избрано 19 солдат и 18 рабочих.

В Тирасполе, как и в Бендерах, 8 марта состоялось первое заседание представителей от рабочих, на котором был избран Временный совет рабочих депутатов Тирасполя из пяти человек. В этот же день в городе был организован многочисленный митинг солдат и рабочих, на котором выступавшие приветствовали свержение царизма и установление в стране демократической республики, призывали укреплять завоеванную свободу, чтобы не возвратились старые порядки. При этом один из ораторов, представитель военных, участник революции 1905 г., заявил, что кровь, пролитая за свободу, требует возмездия и этот час расплаты настал. Сообщая о состоявшемся митинге и о создании Временного совета, городская газета "Днестровский край" опубликовала воззвание к жителям города с призывом делегировать своих депутатов в Городской совет.

На общем собрании рабочих Тирасполя, которое состоялось 12 марта по инициативе Временного совета, был избран постоянный состав Тираспольского совета рабочих депутатов из 15 членов. А на следующий день депутаты избрали исполнительный комитет из семи человек. Гарнизонное собрание 16 марта сформировало свой комитет офицерских и солдатских депутатов. В состав этих советов помимо эсеров и эсдеков-меньшевиков вошли и рабочие-большевики - Василевский, Лазарев, Тер-Енокиян, Шамис, Шепетиевский. Начиналась упорная борьба за влияние на народные массы, за власть в условиях установившегося в стране двоевластия. Февральская революция не завершила в Приднестровье классовые битвы начала XX в., а открыла новую, еще более ожесточенную страницу в их истории.