Вот - задача момента, которую очень верно определил Союз 17 октября.
В программе Союза - с точки зрения беспристрастной критики - нет ничего реакционного. Его программа вполне конституционна и прогрессивна и по условиям действительности наиболее теперь применима. … Нужно принимать все меры к объединению разрозненных сил умеренных прогрессистов".
"Тираспольская жизнь" как рупор октябристов города просуществовала недолго - меньше месяца, в течение которого вышло всего 18 номеров. Рабочие типографии постоянно бастовали, отказываясь печатать эту газету. Печатник "Тираспольской жизни" Бобрик был избит своими товарищами за отказ примкнуть к забастовке. Редактор срочно объявил: "Мною приглашен новый состав сотрудников для "придания газете более прогрессивного направления". Однако "Тираспольская жизнь" так и не вышла больше в свет. Впоследствии, с 1913 по 1917 г., Зеликович издавал в Тирасполе газету "Днестровский край" - той же направленности, что и предыдущая.
В целом Союз 17 октября и близкие к нему партии (Мирного обновления, Правового порядка и др.) представляли собой достаточно немногочисленные замкнутые группы. Их влияние на общественно-политическую жизнь было минимальным. Несмотря на это, правые либералы в силу существовавшего закона о выборах (деление избирателей по куриям, различные цензы, многоступенчатые выборы и др.) могли проводить в Думу депутатов при полном отсутствии сколь-нибудь широкой общественной базы для поддержки своей программы. Кадетский еженедельник "Вестник народной свободы" накануне выборов во II Государственную думу так охарактеризовал предвыборную кампанию в регионе: "Союз 17-го октября молчит; в некоторых местах, как, например, Бендерах, имеются незначительные группы прогрессистов типа мирно-обновленцев. Руководит предвыборной кампанией в городах губернии Партия народной свободы и Союз достижения полноправия евреев, и выборщики от городов несомненно будут прогрессистами".
Действительно, по Тираспольскому уезду на 16 мест в I Думу прошли 5 беспартийных, 10 прогрессистов и 1 кадет. Во II Думу было избрано 5 беспартийных, 5 умеренных, 3 октябриста, 2 кадета и 1 правый. Интересно, что от крестьян выступали беспартийные, от землевладельцев - прогрессисты, а затем кадеты, умеренные и правые, от горожан - октябристы.
Демократический лагерь. Третий общественно-политический лагерь, вышедший на арену борьбы и громко заявивший о себе в Приднестровье, составляли революционные демократы. Он имел самую широкую социальную опору, представляя интересы рабочих, крестьян, ремесленников, средних городских слоев, учащихся. Этот лагерь объединял на этапе буржуазно-демократических революций как демократию пролетарскую, представленную большевиками с их стремлением к социалистической революции и построению коммунистического "царства свободы", так и демократию буржуазную, представленную многочисленными и разношерстными мелкобуржуазными социалистическими партиями, объективная цель которых заключалась в максимально возможном освобождении страны от анахронизмов феодальной эпохи, кардинальном рас-чищении путей для свободного развития буржуазного строя и установления власти широкой коалиции демократических сил при сохранении частной собственности на основные средства производства.
Конечные цели борьбы у демократии пролетарской и демократии буржуазной были различны, как и способы достижения их, и тактика политической борьбы. Однако наиболее сильным объединяющим фактором демократического лагеря было решение первостепенных задач буржуазно-демократической революции, прежде всего - свержение ненавистного всем самодержавия. Левоблокистская тактика в Думе, совместные выступления во время Октябрьской политической стачки, Декабрьского вооруженного восстания, "техническая" работа по доставке нелегальной литературы и оружия показали, что большевики серьезно, с пониманием и честно шли на временный союз с революционной мелкой буржуазией. Одновременно большевики вели яростную и бескомпромиссную борьбу с меньшевиками, эсерами и группировками за чистоту своей идеологической доктрины и разработанной В.И. Лениным тактики, в конечном итоге - за влияние на массы и место гегемона, вождя освободительного движения.
В Приднестровье, как и в Бессарабии, отдельной большевистской организации не было. Большевистски настроенные революционеры здесь входили в единые организации Российской социал-демократической рабочей партии. В отдельных комитетах социал-демократы объединялись даже с Еврейским социал-демократическим рабочим союзом (Бундом), руководители которого после I съезда РСДРП в Минске отказались от создания единой пролетарской партии.
Как известно, в России самые крупные и сильные большевистские организации существовали в индустриальных центрах с высококонцентрированным рабочим классом. Таких центров в Приднестровье, как и в других районах Молдавии, не существовало. Не случайно поэтому и отсутствие самостоятельной большевистской партии и ее организационных структур. От лица рабочего класса здесь выступали социал-демократы (меньшевики), Бунд, еврейская социал-демократическая рабочая партия "Поалей-Цион" и другие мелкобуржуазные по своей сути партийные организации, являвшиеся составными частями общероссийских партий. На большевистской платформе революционного марксизма стоял лишь партийный комитет железнодорожников Бендер, созданный узловым бюро Юго-Западной железной дороги и представлявший собой достаточно боеспособную организацию рабочих-железнодорожников.
Объединяющим фактором для демократии пролетарской, представленной большевиками, и демократии буржуазной, состав которой определялся мелкобуржуазными демократами, рабочими и реформистскими партиями, служила общая цель - свержение царизма. Ее большевистскую оценку образно сформулировал В.И. Ленин: "Сначала русскому народу надо вывезти вон на своей телеге весь тот сор, который называется крепостнической, помещичьей собственностью, а потом с опростанной телегой вернуться на более чистый двор и начать укладывать на воз вторую кучу - начать убирать сор капиталистической эксплуатации". Отсюда вытекала и задача объединения вокруг многонационального российского пролетариата, руководимого революционной марксисткой партией, всех разнохарактерных сил, выступающих за "очищение двора" от первой кучи мусора, ратующих за решение первоочередных задач революционно-освободительного движения народов России.
Другие рабочие партии, и прежде всего социал-демократы (меньшевики), отрицали уникальность сложившейся в стране ситуации и особое соотношение классовых сил, невиданное до тех пор нигде на Западе, а также особое самосознание пролетариата России, его готовность к радикальной борьбе, жертвам и самопожертвованию. Лидеры социал-демократии были убеждены в том, что российская революция будет проходить по схеме Великой французской революции: там якобинцы довели революцию до логического конца, чтобы затем передать власть буржуазии, здесь революция должна быть совершена пролетарскими революционерами, чтобы затем передать власть в руки революционно-буржуазной демократии. "Отсюда, - писал один из лидеров революции Л.Д. Троцкий, - меньшевистская философия, направленная к тому, чтобы социал-демократия фактически выполняла ту роль, которая не по плечу выморочной буржуазной демократии, то есть чтобы социал-демократия действовала не как самостоятельная партия пролетариата, а как революционная агентура стремящейся к власти буржуазии".
Кстати, и позиция самого Л.Д. Троцкого расходилась не только с меньшевистской, но и с большевистской доктриной задач и перспектив буржуазно-демократической революции в России. Он считал: "Победа революции может передать власть только в руки той партии, которая сможет опереться на вооруженный народ городов, то есть на пролетарскую милицию… Перед революционной властью будут стоять объективные социалистические задачи, но разрешение их на известном этапе столкнется с хозяйственной отсталостью страны. В рамках национальной революции выхода из этого противоречия нет. Перед рабочим правительством с самого начала встанет задача: соединить все силы с силами социалистического пролетариата Западной Европы. Только на этом пути его временное революционное господство станет прологом социалистической диктатуры. "
Таким образом, в рядах формально единой партии, причем наиболее авторитетной социал-демократической рабочей партии в России, существовало как минимум три направления в оценке целей революции. По мнению Г.В. Плеханова и меньшевиков, целью является революционная диктатура буржуазии; по мнению В.И. Ленина и большевиков - революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства, курс на социалистические преобразования; по мнению Л.Д. Троцкого и его единомышленников - социалистическая диктатура пролетариата, курс на мировую революцию. Несмотря на резкие внутренние разногласия, социал-демократическая оставалась не только самой зрелой, но и старейшей из всех партий.
Первые марксистские кружки появляются сначала в Кишиневе в 90-е годы XIX в., а потом распространяют свое влияние на крупный железнодорожный узел Бендеры и на Тирасполь, которые к тому же испытывали и сильнейшее влияние марксистов Одессы, так как были расположены на очень важном пути, по которому революционеры перевозили нелегальную литературу и оружие. Руководителю созданной профессиональными революционерами первой в России подпольной типографии газеты "Искра" Л.И. Гольдману В.И. Ленин советовал создать при ней распорядительный комитет: "Надо только, чтобы распорядительный комитет непременно думал о всей России, отнюдь не об одном районе, ибо все будущее "Искры" зависит от того, сумеет ли она побороть местное кустарничество и районную обособленность и стать на деле общерусской газетой". "Районная обособленность", о которой говорилось выше, была в то же время в определенной мере явлением необходимым, ибо Бессарабская, а также Херсонская и Подольская губернии, куда входило и Приднестровье, составляли некую историческую новороссийскую общность, и объединение всех усилий, координация партийной работы представляли собой актуальную проблему. Тираспольская группа РСДРП была создана одесскими социал-демократами еще до первой российской революции и находилась в тесной связи с кишиневскими социал-демократами. Социал-демократическая группа в Рыбнице создавала кружки в северных районах Приднестровья - в Каменке, Рашкове, Резине. По документам Департамента полиции, "их представительница жила в м. Рыбница, вела агитацию и собирала деньги на организацию". Существуют и другие свидетельства о координации и совместной деятельности социал-демократов региона. Вот некоторые из них.
В марте 1906 г. жандармский офицер докладывал, что, по агентурным сведениям, получено сообщение о намечающейся в Могилеве-Подольской губернии или в м. Атаки Бессарабской губернии конференции социал-демократических организаций "Искра" Южного района. От Кишинева предполагалось направить С. Суриса, Н. Долгалева и Ф. Гольденштейн, от Резины - И. Штермана, от Сорок - Я. Тойбермана, от Рыбницы - П. Гольденштейна (о других участниках полиция сведений не имела). Конференцию должен был проводить известный своей активной деятельностью в организации "Искра" Ф. Тепер.
В другом донесении полиции сообщается, что 15 июня в Балте состоится съезд южнорусских организаций "Искры" вместо назначенного ранее съезда в Могилеве, поскольку тамошняя организация почти полностью была ликвидирована жандармами.
На этом съезде будут обсуждаться вопросы: "о крестьянстве, о вооруженном восстании, о том, достаточны ли в организации средства к борьбе с правительством, кроме того, будет прочтен реферат об устройстве взрывчатых веществ". Как сообщил жандармский офицер, "на этот съезд командирован кишиневской организацией "Искры" наш сотрудник, почему является желательным съезд не трогать, а установить только за ним наблюдение".
Процитируем донесение жандармского агента и далее, поскольку никаких других документальных свидетельств в нашем распоряжении не имеется. Он пишет: "Первое заседание продолжалось до половины первого ночи, причем собрание вел Тау (он же Рязанов); сначала прочел доклад о съезде, затем объяснил, что был съезд в Швеции, где их приняли радушно, причем заявил, что когда они там подняли вопрос о подконфе-ренциях, которые теперь будут в России, то съезд в Швеции ничего не решил, почему Тау
предложил Балтскому съезду выразить порицание съезду в Швеции за такое отношение к подконференциям; дальше указал, что будут прочитаны 4 химических лекции, что каждый из представителей должен дать отчет деятельности технических организаций".
В последующие дни съезд заслушивал отчеты делегатов о работе, а Тау зачитал доклад Центрального комитета о вооруженном восстании, заявив при этом, что "в настоящее время невозможно поднять к восстанию ввиду отсутствия подготовки, почему предложил стараться работать с к. - д. и требовать кадетское министерство, во время коего можно приготовиться к вооруженному восстанию. Резолюция принята и решено выпустить прокламацию о задержании вооруженного восстания и поддержке требования кадетского министерства". Как видно, съезд принял чисто меньшевистскую тактику поддержки буржуазного правительства. Тем не менее социал-демократы Кишинева направили в Приднестровье А. Крылова, который, по мнению полиции, "пользуется репутацией выдающегося агитационного деятеля среди крестьян и может достигнуть вызова аграрных беспорядков". В августе 1906 г. полиция установила, что А. Крылов, выпущенный из сорокской тюрьмы, где социал-демократическая организация находилась в полном составе, прибывает в Рыбницу. Одновременно его вызывают в Кишинев "на суд товарищей организации "Искра" по поводу провала им во время ареста в сорокской тюрьме деятелей этой организации, но … Крылов в Кишинев пока не возвратится, а останется митинговать в окрестностях Рыбницы, где сейчас настроение крестьян крайне тревожное, чтобы поднять на восстание последних и тем загладить свой промах, сделанный им в Сорокской тюрьме". Несколько ранее представитель социал-демократического комитета Кишинева прочел доклад в Тирасполе и объявил, что местную организацию следует укрепить профессиональными революционерами.
Эти эпизоды достаточно зримо рисуют ситуацию, когда в условиях полицейских репрессий и нелегальщины местные социал-демократы вели активную деятельность среди крестьян, рабочих и солдат для привлечения их на сторону революции. Сегодня нельзя не констатировать следующее. Активная работа местных социал-демократов в гуще народа, организация забастовок и стачек, распространение листовок, брошюр и другой революционной литературы, пропагандистская, агитаторская и просветительская их деятельность расширяли число приверженцев РСДРП, поднимали авторитет социал-демократии в глазах населения и, несмотря на полицейские репрессии - облавы, обыски, аресты, "ликвидации", тюрьмы и ссылку, укрепляли организацию.
Особенно успешной была работа местных социал-демократов по организации профсоюзов. В августе 1906 г. начальник жандармского управления констатировал, что в Рыбнице "была всеобщая политическая забастовка, а затем забастовка приказчиков, причем все удовлетворены согласно предъявленным требованиям". Отмечается также как "очень сильная" крестьянская секция комитета, в которую входили Р. Рашковская, студенты М. Шварц и Г. Трахтенберг, бондарь А. Кондорар, столяр Ш. Френк и "Михаил" - пролетарий, который был "задержан, но рабочими отбит у стражников".
Наибольшим влиянием и авторитетом пользовались социал-демократы в рабочей среде, особенно в Бендерах, где на железнодорожном узле работало свыше тысячи человек и где концентрировались участковые мастерские, в которых трудились рабочие-металлисты - наиболее развитая и активная часть промышленного пролетариата края. Последние являлись застрельщиками практически всех крупнейших забастовок, железнодорожных стачек. Не случайно Особый комитет при Управлении Юго-Западных железных дорог издал специальное постановление, запрещавшее существование "комитетов, бюро и других организаций"; не случайно и то, что он в июле 1906 г. затребовал от военного командования в кратчайшие сроки установить на Бендерском и Ок-ницком железнодорожных узлах охрану (по одной роте) и сверх того для контроля и защиты железнодорожных мостов через Днестр ввести воинские караулы у Бендер (18 человек), Могилева (15 человек) и Рыбницы (49 человек). И это при наличии трех карательных поездов с платформами для орудий и пулеметов, вагонами для жандармов, санитарными и арестантскими, зоной действия которых были линии Бирзула-Знамен-ка, Одесса-Слободка-Окница, Раздельная-Унгены, Бендеры-2 - Рени. Начальнику бен-дерской узловой станции было дано указание держать наготове не менее двух паровозов, в любой момент готовых доставить войска в места революционных выступлений.
Суровые полицейские репрессии приводили к периодическим арестам членов бен-дерской организации РСДРП, но она возрождалась вновь и вновь. Так, в начале 1906 г. на совещании Херсонского губернского комитета сельских организаций РСДРП (этот комитет был создан в 1905 г. в Одессе и просуществовал более двух лет, координируя работу социал-демократов Бессарабской, Херсонской, Подольской, Таврической губерний по пропаганде среди крестьян) было отмечено, что в Бендерах имеется группа Бунда, но нет группы РСДРП. Поэтому на общем заседании Тираспольской социал-демократической группы и бендерской группы Бунда было решено образовать Федеративный совет, объединяющий Бендеры и Тирасполь (по два человека от каждого города), для успешного использования имеющихся сил. Члены этого Совета "будут вести общие дела и стремиться к образованию там, в Бендерах, группы рабочей партии на тех же началах". Чтение в Тирасполе реферата "Программа и тактика социал-демократии" сопровождалось сбором денег на устройство клуба и укрепление материальной базы организации. Социал-демократическая группа в Бендерах не должна была зависеть от Бунда.
Помощь бендерским социал-демократам оказывалась и с другой стороны. В феврале 1906 г. социал-демократы Киевского железнодорожного узла с помощью группы московских большевиков начинают работу по созданию партийных комитетов в коллективах наиболее крупных станций Юго-Западной железной дороги - Кишинева, Бен-дер, Раздельной. Узловая ячейка РСДРП функционирует в Бендерах с апреля 1906 г. Ее организации способствовала помощь одесских социал-демократов, подверженных влиянию большевиков, а также тираспольских социал-демократов, которые были тесно связаны с бендерскими железнодорожниками и составляли сильную и дееспособную организацию. Согласно постановлению Первой конференции узловой организации РСДРП (апрель 1906 г.) Юго-Западных железных дорог, Одесса должна направлять определенную часть средств на поддержку социал-демократических комитетов в Бендерах, Кишиневе, Раздельной и Бирзуле. В свою очередь, партийные группы этих станций отправляли в Одессу 20% своих поступлений, благодаря чему они снабжались партийной литературой, газетами, листовками, прокламациями.
Активными членами социал-демократической партии являлись более 30 рабочих и служащих Бендерского железнодорожного узла, в том числе конторщик станции Варница А.А. Гарнье, котельщик депо М.Е. Ширяев, монтер А.Н. Рудковский и др. Гарнье был одним из организаторов профессионального союза железнодорожников Бендер и пользовался высоким авторитетом среди рабочих как помощник председателя стачкома И.Р. Левицкого. Революционные активисты социал-демократической организации Бендер - машинист В. Шталь, слесари И. Самойлен-ко, Г. Смольский, К. Василенко и другие - часто собирались на квартире слесаря Бендерских железнодорожных мастерских К.И. Ревина - члена первых социал-демократических рабочих кружков, впоследствии (с 1916 г.) одного из руководителей Бендерского комитета профессионального железнодорожного союза. В эти же годы (1910-1915) Ревин был помощником Г.И. Старого, работая в социал-демократическом подполье; затем в 1917 г. был связан с большевистской организацией 24-го железнодорожного батальона, расквартированного в Бендерах; в дальнейшем вошел в штаб по обороне Бен - Л.А. Кулик - член местной организации РСДРП дер от румынских оккупантов, в 20-е годы
трудился на заводе в Тирасполе. Большое внимание уделяли социал-демократы распропагандированию солдат, для чего постоянно вели среди военных революционную работу. Активным агитатором был Л.А. Кулик - вольноопределяющийся 22-го драгунского Астраханского полка. В Бен-дерах действовал филиал Одесской военной организации РСДРП. Согласно жандармским донесениям, один из руководителей бендерской организации РСДРП М.Е. Ширяев "публично возбуждал воинских чинов к нарушению обязанностей военной службы и указал… что солдаты в случае возникновения беспорядков должны присоединиться к участникам беспорядков, а не стрелять в них по приказанию начальства". В результате в Бендерах взбунтовались солдаты Ларго-Кагульского пехотного полка (август 1906 г.). В другом жандармском донесении сообщается, что "на ж. д. станции Бендеры среди железнодорожных служащих замечается в настоящее время приподнятое настроение, причем ждут в скором времени всеобщей забастовки и предполагают безусловно примкнуть к ней.
Столяр Яков Смушков стоит близко к интеллигенции, принадлежащей к преступным организациям, и является соединительным звеном между нею и рабочим классом. В г. Бендеры из Одессы на этой неделе (в сентябре 1906 г. - авт. Н.Б.) приезжала неизвестная личность и на частной квартире прочла реферат о настоящем положении текущих событий с точки зрения противоправительственных организаций; на этом собрании было очень много железнодорожных служащих и нижних чинов частей, расположенных в г. Бендерах".
Другим важнейшим направлением деятельности социал-демократов была работа с крестьянами, революционная пропаганда в сельской местности. По воспоминаниям одного из руководителей большевистского Узлового бюро РСДРП В.П. Новикова, работавшего в Киеве, "работа Узлового бюро не ограничивалась только железнодорожной работой. Там, где была возможность, мы налаживали связь и работали среди рабочих других отраслей промышленности и даже по селам. Такого именно характера была наша организация в Бендерах". Таким образом, социал-демократы соединяли в единое целое общедемократическую борьбу против самодержавия, пролетарскую - против буржуазии и аграрное движение крестьян за землю - против полуфеодальной системы эксплуатации, помещичьего землевладения.
Особенно активную деятельность развернула в сельской местности тираспольская организация РСДРП. Под руководством Херсонского губернского комитета сельских организаций РСДРП революционеры распространяли среди крестьян Приднестровья листовки с требованиями о безвозмездной передаче всей казенной, кабинетной, удельной, монастырской и помещичьей земли в руки крестьян, объясняли необходимость созыва Учредительного собрания, выступали за союз пролетариата и крестьянства. Судя по отчету херсонского губернского комитета сельских организаций РСДРП, из всей отправляемой на места печатной продукции для распространения среди крестьян наибольшее количество "потребляли" тираспольские социал-демократы. Только за два месяца (апрель-июнь 1906 г.) в Тирасполь было отправлено свыше 2 тыс. экземпляров газеты "Письма к крестьянам" и более 1,6 тыс. - социал-демократических брошюр: "О налогах", "Кому нужен крестьянский банк", "Крестьянское бесправие", "Ни земли, ни воли", "Кто такие социал-демократы" и др.
Непосредственным результатом активной деятельности социал-демократов края в сельской местности стало мощное аграрное движение, приобретавшее характер крестьянской войны и особенно опасное для самодержавия тем, что под влиянием социал-демократической пропаганды оно имело четкие программные цели и становилось грозным союзником пролетарского движения. Кадетская газета "Бессарабская жизнь" сообщала в июне 1905 г., что из-за аграрного движения Тираспольский уезд, представляет собой ныне военный лагерь в миниатюре. Об этом же писала большевистская газета "Пролетарий", издававшаяся в Женеве под редакцией В.И. Ленина: "Приведу несколько фактов для иллюстрации, знаменательны они тем более, что имеют и имели место в местах заброшенных, глухих, с населением мирным, забитым. В с. Рыбнице Подольской губернии владелец его Грушецкий (отчаянный изверг) должен был прибегнуть к защите роты солдат, так как крестьяне заявили, что не считают нужным спрашивать его дозволения и к жатве будут убирать его хлеб. С солдатами произошла метаморфоза. Сначала на вопрос, будут ли они стрелять, когда им прикажут, они отвечали: "Чаво же нет? Пущай не бунтуют". Но через некоторое время они стали такими "надежными защитниками" престола и дорогих ему грушецких ("Бей помещиков, режь их!" - кричали они, уезжая поездом по окраине деревни), что их пришлось отослать, заменив новыми".
Об успешной работе местных социал-демократов среди военнослужащих говорит и другая заметка в "Пролетарии". Рассказывая, как к Одессе стягивались войска из Бендер, Тирасполя и других городов, автор отмечает, что солдаты открыто роптали: "Они охотно и сочувственно слушали социал-демократическую агитацию, которая велась совершенно открыто на улицах. Солдаты сами связывали рабочие движения с аграрными беспорядками в Одесском уезде и других губерниях (так в тексте - авт. Н.Б.), связывали свое собственное положение с бесправием в России и говорили, что стрелять в рабочих не будут… Товарищ из участка сообщает, что солдатский патруль, отправляясь на пост, сговаривался под окном здания участка: "Помните же ребята - не стрелять".
Как уже отмечалось, к числу партий социал-демократического направления примыкал и еврейский Бунд, организации которого имелись в некоторых городах и местечках Приднестровья, входившего в черту оседлости еврейского населения. Руководителями Бендерской социал-демократической организации Бунда являлись в годы первой революции М. Учитель, И. Хазацкий, М. Гельфанд, И. Вайсбурд. Бундовцы были сильны своими вертикальными и горизонтальными связями, нередко помогали искровцам - меньшевикам и большевикам, иногда составляли с ними единые организации. Однако национальная ограниченность Бунда и сознательная политическая пассивность этой партии существенно уменьшали ее влияние в рабочей среде, которое ограничивалось главным образом созданием и поддержкой профсоюзных организаций в полупролетарских и мелкобуржуазных слоях населения городов и местечек. По агентурным сведениям полиции, активную агитацию и сбор денег для социал-демократов проводила в Рыбнице местная учительница Роза Рашковская, которая была представительницей кружков Рыбницы, Резины, Рашкова и Каменки. О нерешительности и безынициативности бундовцев свидетельствует следующий эпизод, описанный жандармской агентурой в августе 1908 г.: "Профессиональный союз приказчиков-мануфактуристов из м. Рыбница Подольской губернии запросил письмом Кишиневскую организацию о мнении последней по вопросу применения экономического террора по отношению одного хозяина в Рыбнице, который не желает пойти на уступки и удовлетворить бастующих. Предполагается отрицательный ответ".
Сравнительно низкую активность проявляла и еврейская социал-демократическая рабочая партия "Поалей-Цион", организации которой имелись в Приднестровье. Эта партия мало чем отличалась от Бунда и искала поддержку в среде мелких коммерсантов, ремесленников, подмастерьев, приказчиков, домашней прислуги. Сионистская идея создания еврейского государства в Палестине, которую эта партия пыталась пропагандировать, по-видимому, не вызывала особого энтузиазма в рядах ее низовых звеньев. Местные организации распадались. Об этом сообщали агенты полиции: "В Бендерах произошел раскол подобно кишиневскому между интеллигенцией и рабочей массой. Последние начали было заниматься работой в кружках, но за недостатком денежных средств решили за лето собрать денег и лишь с осени (1908 г. - авт. Н.Б.) начать работу, не связывая своих действий с интеллигенцией".
Тем не менее, несмотря на ряд заметных успехов в практической работе, на разветвленную сеть партийных организаций в Приднестровье, социал-демократы не смогли стать истинным авангардом революционного движения в силу кустарности, стихийности, а подчас и нерешительности, оппортунистической тактики в борьбе с правительством. Поэтому некоторые наиболее радикальные общественные силы, желающие фанатично и бескомпромиссно сражаться с режимом до его окончательного сокрушения, вынуждены были искать выход своей энергии не в рядах социал-демократов, а в партийных организациях эсеров и анархистов.
В эпоху буржуазно-демократических революций партия социалистов-революционеров развернула в Приднестровье весьма активную деятельность. Она являлась наиболее многочисленной и популярной из мелкобуржуазных партий и опиралась прежде всего на крестьянские массы, в меньшей степени - на рабочих, средние городские слои, радикальную интеллигенцию, учащихся. Лидеры эсеровской партии в России - В.М. Чернов, Е.К. Брешко-Брешковская, М.Р. Гоц и другие, считая себя наследниками героев-народовольцев, подхватили их главную утопическую идею и верили в самобытный путь России к социализму: стоит только "критически мыслящим личностям" убить царя и его сатрапов, как "стихийный социалист" - крестьянин начнет по справедливости делить землю и обрабатывать ее своим трудом так, что социализм сам по себе как-нибудь устроится.
