Аналитик, исследующий историю и современность России, реалии тенденции политической ситуации в ней, прогнозирующий перспективы того или иного политико-правового режима, как представляется, должен помнить о специфике и социологических данных, и о специфике национального менталитета, и учитывать опыт других режимов, и знать признаки, указывающие на тенденции, ведущие к развалу страны.
Для отношения русского народа к руководству государства, конечно, играет роль и рост инфляции, и отсутствие видимого роста экономики, и прыжки тарифов на отопление, газ и т.д.
Но это в России не так уж важно. Как представляется, помятуя об особом отношении русских к своему родному государству, для «системщика» важнее оценки населением текущей социально-политической ситуации и ее перспектив, уровня честности и справедливости своего госаппарата. Как они ведут себя: значимо и динамично ухудшаются или улучшаются?
Сами по себе социологические оценки авторитетности руководителей страны могут и не давать оснований говорить о «политическом кризисе».
Российская специфика легитимности руководителей, такова, что, например, рейтинги высоких начальников могут быть весьма высоки (за 50%). Но это - Россия. И любой избранный лидер западной страны мог бы только мечтать о таком рейтинге, разумно полагая, что такая признанная обществом легитимность их избрания позволяет им не бояться близких потрясений.
В России сами выборы в 1991-2011 гг. являлись не реальными выборами, а лишь подтверждением высокого уровня доверия населения к «лидеру-начальнику». В обычной ситуации легитимность в России опирается не на справедливость, законность и прозрачность, а на харизму лидера, на априорное доверие к его личности. И опасность этой ситуации в том, что как только такое доверие упадет, то упадет и легитимность избранного даже в предельно честных условиях лидера.
Российская проблема заключается здесь в том, что у такого «доверия» нет «серединки». У нас само доверие граждан к лидеру основывается на том, что все доверяют лидеру потому, что… все ему доверяют. Именно поэтому устойчивый тренд снижения рейтинга лидера страны в России всегда оказывается очень опасным.
Российская историческая закономерность здесь такова: как только этот иррациональный круг доверия окажется разорван, доверие весьма стремительно может превратиться в другой иррациональный замкнутый круг, «круг повального недоверия».
Обратим внимание аналитиков еще на одну закономерную особенность, характерную для многих стран Латинской Америки, Африки, Азии ….
Речь идет о проблеме легитимности «популярных полковников» в завершающей фазе правления их авторитарных режимов. Здесь весьма специфична позиция так называемых «элит», т.е. правящих группировок, поддерживающих лидера.
Обычно, используя кнут (судебные и внесудебные преследования) и пряник (налоговые и иные льготы, личное покровительство, раздачу наград и т.д.) «популярные полковники» принуждают традиционные деловые и бюрократические группировки к лояльности режиму.
При этом всерьез они опираются лишь на довольно узкую прослойку полковников-генералов спецслужб и новых бизнесменов - личных друзей. Тех, которых «популярный полковник» привел с собой во власть, и тех которые всем обязаны непосредственно этой власти.
Невозможность примирения между двумя или большим количеством групп, включая и «самостоятельно» появившихся в стране, претендующих на управление страной, сковывает «полковника» и лишает его возможности расширения политической опоры, т.е. заключения нового пакта со старыми и новыми группировками активных социальных групп.
Попытка лавировать, обычно, быстро переводит ситуацию в цугцванг. Лидер оказывается в позиции «принуждения», когда ему необходимо сделать очередной ход, который в любом случае ведет к ухудшению позиции, к проигрышу в борьбе за власть.
В то же время исчезающая «магия доверия» открывает перед традиционными группировками и перед новыми «самостоятельными» (управляемыми или пока не управляемыми «старыми»), претендующими на власть, широкие возможности для давления на лидера (и для возврата своих прошлых потерь и для получения новых для самоутверждения).
Все это приводит к утрате «полковником» своей харизмы-доверия. Но эта утрата доверия народа еще не политический кризис. Это лишь мощный сигнал о его начале.
О начале того, что, возможно, будет утрачена легитимность не только «полковника», а всего выстроенного им политико-правового режима. Иначе говоря, может произойти (и часто происходит) делегитимация всех созданных этим режимом властно-экономических взаимоотношений, опирающихся на законодательство о выборах депутатов и руководителя государства, о формировании региональных органов власти и местного самоуправления (МСУ), и т.д.
Как только происходит такая делегитимация, то, как показывает История, и с этим законодательством, и с этими органами власти и МСУ граждане вообще перестают считаться. И, если в стране не окажется здравомыслящих лидеров с большой группой единомышленников-специалистов различных сфер управления, способных предложить новую модель обустройства страны, то народ потратит не мало лет и крови, ввергая страну то в один, то в другой политический кризис, чтобы практически «нащупать» эту новую модель. А какой режим родится из этого таким образом «нащупанного» выхода? …
