Открыл Свою Стезю и Знаки Бога - истины, которые мой интеллект

Прежде отказывался принимать из-за их простоты. Я узнал, что

Задача достичь Великого Творения стоит не перед немногими

избранными, а перед всеми, кто населяет Землю. Не всегда,

Разумеется. Великое Творение является нам в форме яйца и

Флакона с жидкостью, но каждый из нас способен - в этом нет и

Тени сомнения - погрузиться в Душу Мира.

И потому "Алхимик" - тоже книга символическая, и на

Страницах ее я не только излагаю все, что усвоил по этому

вопросу, но и пытаюсь воздать должное тем великим писателям,

которые смогли овладеть Всемирным Языком: Хемингуэю, Блейку,

Борхесу (он тоже использовал в одном из своих рассказов эпизод

Из истории Персии), Мальбу Тагану.

А завершая свое чересчур пространное предисловие и желая

пояснить, кого относил мой Мастер к алхимикам третьего типа,

Приведу историю, которую он же поведал мне как-то в

Лаборатории.

Однажды Пречистая Дева, держа на руках младенца Христа,

Решила спуститься на землю и посетить некую монашескую обитель.

Исполненные гордости монахи выстроились в ряд: каждый по

Очереди выходил к Богоматери и показывал в ее честь свое

Искусство: один читал стихи собственного сочинения, другой

Демонстрировал глубокие познания Библии, третий перечислил

Имена всех святых. И так братия в меру сил своих и дарований

Чествовала Деву и младенца Иисуса.

А последним оказался смиренный и убогий монашек, который

Не мог даже затвердить наизусть текстов Священного Писания.

Родители его были люди необразованные, выступали в цирке, и

Сына они научили только жонглировать шариками и прочим фокусам.

Когда дошел черед до него, монахи хотели прекратить

Церемонию, ибо бедный жонглер ничего не мог сказать Пречистой

Деве, а вот опозорить обитель - вполне. Но он всей душой

Чувствовал настоятельную необходимость передать Деве и Младенцу

Какую-то частицу себя.

И вот, смущаясь под укоризненными взглядами братии, он

Достал из кармана несколько апельсинов и принялся подбрасывать

их и ловить, то есть делать то единственное, что умел, -

Жонглировать.

И только в эту минуту на устах Христа появилась улыбка, и

Он захлопал в ладоши. И только бедному жонглеру протянула

Пречистая Дева своего сына, доверив подержать его на руках.

---------------------------------------------------------------------------

Посвящается Ж.

Алхимику, который познал тайну Великого Творения.

В продолжение пути их пришел Он в одно селение; здесь

женщина, именем Марфа, приняла Его в дом свой;

У нее была сестра, именем Мария, которая села у ног Иисуса

И слушала слово Его.

Марфа же заботилась о большом угощении и, подойдя,

Сказала: Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня

Оставила служить? скажи ей, чтобы помогла мне.

Иисус же сказал ей в ответ: Марфа! Марфа! ты заботишься и

суетишься о многом,

а одно только нужно; Мария же избрала благую часть,

Которая не отнимется у нее.

Евангелие от Луки, 10; 38-42

ПРОЛОГ

Алхимик взял в руки книгу, которую принес кто-то из

путников. Книга была без обложки, но имя автора он нашел --

Оскар Уайльд - и, перелистывая ее, наткнулся на историю

Нарцисса.

Алхимик знал миф о прекрасном юноше, который целыми днями

Напролет глядел на свое отражение в ручье, любуясь своей

Красотой. В конце концов, заглядевшись, он упал в воду и

Захлебнулся. На берегу же вырос цветок, названный в память

Погибшего.

Но Оскар Уайльд рассказывал эту историю по-другому.

"Когда Нарцисс погиб, нимфы леса - дриады - заметили,

Что пресная вода в ручье сделалась от слез соленой.

О чем ты плачешь? - спросили у него дриады.

Я оплакиваю Нарцисса, - отвечал ручей.

Неудивительно, - сказали дриады. - В конце концов, мы

Ведь всегда бежали за ним вслед, когда он проходил по лесу, а

Ты - единственный, кто видел его красоту вблизи.

А он был красив? - спросил тогда ручей.

Да кто же лучше тебя может судить об этом? - удивились

Лесные нимфы. - Не на твоем ли берегу, склоняясь не над твоими