И опять-таки напоминаю - если речь в угловатых скобках - значит герои переключились на немецкий

 

Прежде чем увидеть свет, Герман почувствовал тепло. Разливаясь из живота, оно текло по венам восхитительными золотыми струйками. Мир вокруг был глубокого ультрамаринового цвета и становился всё ярче. В небе сотни оттенков голубого плавно переходили один в другой, светлея с каждой секундой. Солнце согрело его лицо и растопило лёд в костях. С момента приезда в Форт... нет, с первого шага на Онтарио, когда он чуть не насмерть замёрз в холодильнике, Готлиб не чувствовал себя достаточно согревшимся. Но сейчас в его жилах горело роскошное золото. Он моргнул несколько раз, глядя в удивительно ясное безоблачное небо. Жар тёк через кости, толкался под рёбрами, выискивая любую боль, и в считанные секунды та ушла, словно никогда не существовала.

 

Готлиб попробовал сесть и понял, что лежит на спине в солёной воде. Работая ногами, он поплыл вперёд, пытаясь сорентироваться. Вода была такой синей, что слезились глаза и края ей не было - она соединялась с небом без шва горизонта, создавая единый голубой простор насколько хватало глаз. Вода была настолько прозрачной, что он мог разглядеть каждую песчинку словно через толстое оконное стекло. Проплывавшие стайки рыб мерцали, как драгоценности. Под его ногами росли города из перепутанных кораллов всех цветов и форм. Его собственное тело казалось смутным бледным силуэтом под зеркальной поверхностью океана.

Мечтательный покой охватил Германа и он позволил себе погрузиться. Вода сомкнулась над его головой, окружила со всех сторон. Он рассматривал собственные руки, шевеля пальцами - его тело было словно сделано из голубого света. Это открытие не удивляло, как не пугала и возможность дышать под водой так же легко, как на поверхности. Вокруг он ощущал какую-то вибрацию - низкую и мягкую поначалу, а потом столь мощную, что отдавалась в зубах. Это было похоже на песни китов.

Он едва мог перевести дыхание - настолько это было хорошо и сильно. Песня стала ещё громче, когда под ногами проплыл кайдзю. Герман не знал о нём до тех пор, пока существо, совершив изящный разворот. не оказалось достаточно близко, чтобы коснуться. У него были ажурные резные плавники и длинное тело гигантской рыбы. Три пары конечностей покоились вдоль гладких боков, а длинные тонкие ноги были согнуты под широким хвостом. Несколько минут оно гибко скользило мимо, мерцая в струях воды. Так же как и Герман, монстр был не из плоти, а из света. Он был сапфирово-синим, а когда пальцы Германа прикоснулись к нему, золотой свет передался по руке к груди. Герман задохнулся от ощущения тепла и силы, протекавшего через его мышцы. Кайдзю повернул голову, чтобы взглянуть на него и он понял, что всматривается в самый большой из трёх светящихся глаз. его призрачное отражение глядело из глубины зрачка зверя. Существо открыло рот и присоединило свой голос к песне. Эта вибрация и была песней всех кайдзю - со всех сторон, в бесконечной воде, они звучали вместе.

 

Чьи-то руки обхватили спину Германа и он повернулся в воде, чтобы найти губы и прижаться к ним. Эхо песни кайдзю неслось сквозь воду, смешиваясь с чувством любви и желания, которым был наполнен этот неожиданный поцелуй,

Уже знакомая связь захватила его, вбирая в себя.

Жизнь... Любовь... новый брат... Улей

 

Он неохотно разорвал поцелуй и отстранился, чтобы увидеть Ньютона Гейзлера, созданного из голубого света. Он был прекрасен - никаких признаков инсульта, никаких мешков под глазами - он был здоров и он был собой. Татуировки Ньюта уплыли с кожи и парили вокруг него. Цветные линии, превратившиеся в сотни пёстрых рыб, сновали вокруг и внутри тела Германа. Он чувствовал прикосновение их плавников в животе и между рёбер. Они молчали оба - в словах не было нужды.

Сквозь стайку рыбок Герман потянулся к лицу Ньютона. Он коснулся его кожи, обведя пальцами контуры шеи. Его руки скользнули вниз, исследуя каждый дюйм этого тела. Готлиб притянул Ньюта ближе, его тело пылало, синяя песня дрожала в груди и в паху. Их ноги переплелись. Татуированная рыба проплыла сквозь его мозг - пробудив, кажется, каждую молекулу.

 

Любовь... жизнь... Добро пожаловать... новые

 

Его втащили в ещё один поцелуй, и он впервые ощутил во рту язык Ньютона. У него был привкус мяты. Руки Ньюта изучали линии плеч Германа, любознательно скользили по позвоночнику до верха бёдер, они были повсюду на коже, но иногда и внутри. Сейчас было трудно сказать, где кончается он и начинается Ньютон. Они были песней и синевой и общим биением одного огромного сердца. Герман подумал, что его мозг готов взорваться оргазмом... если, конечно, такое возможно, и это будет абсолютно прекрасно...

 

................................................................................................

Его ноутбук издал пронзительный сигнал входящего вызова, и Готлиб распахнул глаза. Не было никакого неспешного пробуждения, он был стремительно вышвырнут в реальность. Сон покинул его, оставив тяжело дышать и обливаться потом. Герман с ужасом обнаружил самый жуткий случай "утренней жёсткости" за всю свою жизнь - он просто не мог припомнить более болезненной эрекции даже во времёна пубертата. Изо всех сил стараясь успокоить дыхание, Готлиб положил руку на колотившееся сердце и понял, что пальцы касаются кожи, которая ему не принадлежит. Ньютон тяжело застонал, цепляясь за ткань пижамы Германа - пытаясь поменять положение, он потянул его за собой. Ньют прижимался к нему насколько это вообще было в человеческих силах, оберегающе обвив одной рукой его грудь, вжимаясь лицом в шею. Его бёдра двигались, легко стискивая здоровую ногу Германа – несомненно, они разделили этот влажный сон. Каким-то чудом простыня всё ещё была между ними.

Покраснев, Герман попытался выпутаться. Вставая, он едва не свалился с кровати и был вынужден схватиться за тумбочку. Он был уверен, что Ньютона здесь не было, когда он засыпал.

- Ньютон!.. Когда ты?.. Я же тебе говорил... Ты должен с-спать в своей постели!

Ньютон молча отмахнулся от него, перевернулся и глубже зарылся в покинутые им тёплые одеяла. Готлиб, кипятясь и заикаясь, пытался высказаться сразу по десяти пунктам. После Хельсинки он до паранойи боялся быть замеченным с Ньютоном. Особенно в спальне. Он пытался уговорить Гейзлера вернуться в свою постель хотя бы на некоторое время. Это требование встретило... сопротивление.

- Мы ещё об этом поговорим... Помяни моё слово, спор не окончен!

Стоя посреди своей ледяной комнаты, Герман пытался решить, что делать. Он мог полностью игнорировать скайп и принять самый холодный душ, который сможет обеспечить Шаттердом... но возможно это звонил Тендо или даже Мако. После нападения, рейнджеров продержали в Хельсинки под наблюдением врачей ещё неделю, пока не решили, что они достаточно в порядке для возвращения домой. Они всего несколько дней, как вернулись в Форт. За всё это время, он не слышал, удалось ли Чою и мисс Мори выйти из этой переделки без травм... и у него не было связи с ними. Герман оставил для них свои контактные данные, и надеялся на лучшее. Он взглянул вниз и вздрогнул - его хлопковая пижама плохо скрывала неудобную ситуацию.

- Иди обратно... Забей... Просто вернись ко мне в постель, - глухо сказал Ньютон в подушку.
< - Я тебе уже говорил. Они наблюдают за нами, Ньютон. Мы должны быть более осторожны.>
Ньют поднял голову и раздраженно нахмурился. Глаза у него ещё толком не открылись, волосы были растрёпаны.
< - Это мне положено быть параноиком. Нет здесь ни камер ни микрофонов, мы уже три раза всё проверили.>

< - Есть ещё вопрос приватности, Ньютон. Я не хочу, чтобы ко мне приставали в моей постели, я тебе говорил, что не хочу...>
< - АРРГХ-Х, Герман. И это тот, кто облизывал во сне моё проклятое ухо?>

Готлиб схватил с постели лишнее одеяло и, завернувшись в него, рухнул за свой холодный металлический стол, чтобы открыть ноутбук.
- Я не делал ничего подобного.

 

Когда открылось окно скайпа мелькнувшее в нём имя удивило Германа гораздо более, чем "немного". Несколько минут он, тихо постанывая, спорил с собой, прежде чем неохотно ответить на вызов: - Алло?.. Ванесса?

Ее лицо появилось в окне чата. Она облегчённо вздохнула: - Герман! Слава Богу... Слава Богу, ты в порядке... Я так о тебе беспокоилась!

Он почувствовал, как сдавило в груди - вся утраченная во сне боль вернулась с избытком. Он не знал, как себя вести и голос звучал плоско и безэмоционально: - Ванесса... Почему ты... почему ты мне звонишь?

Между ними повисло неловкое молчание. У них никогда не было трудностей с общением, но это было раньше. Герман уже несколько месяцев не говорил с бывшей женой, и для её же блага не хотел ничего менять. Она заговорила первой, отрывисто, словно вот-вот заплачет.

- Я знаю, ты хотел разорвать отношения, но я видела, что случилось в Хельсинки и мне было нужно с тобой поговорить. Герман, почему ты не сообщил мне, что вернулся в PPDC - хотя бы по электронной почте? Я знаю, оттолкнув меня ты думал, что так всем будет лучше, но...
Она отбросила от лица свои вьющиеся чёрные волосы, пытаясь скрыть разочарование.

- Я даже не знаю, с чего начать... Ты проигнорировал все мои письма в Мюнхен, и вдруг я вижу, как ты в телевизоре бьёшь репортёра. Бьёшь кулаком, Герман?!

 

Она начала смеяться - короткие вспышки смеха между сухими всхлипами. Она выглядела слишком исхудавшей, вокруг глаз и под скулами появились тёмные тени, которых - Герман был в этом уверен - не было раньше. Не урезали ли им рацион?
Его знобило и он обхватил себя руками, присутствие лежащего совсем рядом Ньютона делало разговор ещё более странным. Он почувствовал, что краснеет и отвёл глаза: - Я...

- И ты опять с Ньютоном? Я была так рада его там увидеть! Но... его лицо... Он в порядке? - не дав ему ответить на вопрос, она перепрыгнула к следующему: - Вы действительно пилоты егеря, Герман? Я просто поверить не могу...
- Ванесса...
Она не останавливалась, слова лились сплошным потоком: - Я не знала - жив ты или мёртв... после атаки на рейнджеров они никому не сообщали никаких подробностей... Я просто... Ты идиот, Герман! И наконец и связалась через...
- Ты не должна была звонить...

Его голос звучал низко и хрипло. Он почувствовал, как опять накатывает волна знакомой серой депрессии. Глядя на неё, он мог думать только о том, что случилось. Она была болезненным напоминанием... Символом его эгоизма. Он не мог любить её так, как ей было нужно, но удерживал от того, что сделало бы её счастливой. И самое худшее - он подвёл её, когда она действительно в нём нуждалась.
- Герман, милый, я на тебя не сержусь, я думала, мы решили остаться друзьями. Ты мне обещал.
- Мы... но было бы лучше, если бы ты со мной больше не общалась.
Он смотрел на свои бледные руки, перебирающие потёртый край лоскутного одеяла.
- Но... раз уж ты сейчас здесь... Как твои дела? Я надеюсь...
Она наблюдала за ним с усиливающимся беспокойством на красивом лице: - У меня всё в порядке, серьёзно. Работа стабильна, несмотря на кризис... но я думала о тебе всю прошлую неделю, - пытаясь не смотреть на него, она оглядела комнату, чтобы понять, где находится. Когда она вновь заговорила, он почувствовал, что она тщательно подбирает слова:

- Ты вернулся из-за Ньютона? Я надеюсь, именно он причина твоего возвращения.

Он поёжился и понял, что касается щеки - так же как Ньютон касался своей, когда был расстроен.

- Я... Он прислал мне письмо.

Она засмеялась и он, наконец, встретился с ней глазами.

- Это единственная причина?.. Мне нравится твоя стрижка. Выглядишь иначе, но... в хорошем смысле. Я не могу это объяснить. Почему щека заклеена?

 

Герман дотронулся - он и забыл об этом.

- Слегка досталось Блу в Хельсинки.

- А Ньютон? Ньютон в порядке?

-...настолько, насколько это возможно...

Он глубоко вздохнул, когда она рассмеялась. Снова слышать её смех - это было чудесно.

- Я вернулся, потому что...

Он бросил взгляд на кровать и увидел сонного Ньютона, сидящего на его стороне. Он взъерошил рукой грязные волосы и встал, закутавшись в одеяло. Обнаружив себя перед камерой ноутбука, Ньют, сонно улыбаясь, помахал Ванессе и убрёл в общую ванную комнату. По крайней мере он нашёл способ скрыть недвусмысленно топырящиеся трусы, но Герман всё равно был совершенно раздавлен. Его бывшая жена смотрела ему в лицо и ждала, когда он что-нибудь скажет - прижимая ладонь ко рту, чтобы заглушить хихиканье.

- Я... эээ...

- Так что там ваш Егерь? я умираю от любопытства!

 

Он издал внутренний вздох облегчения. Ванесса не изменилась. Она никогда не давила, когда знала, что это его раздражает. Она никогда не заставляла и не подталкивала... она просто слушала и задавала вопросы. Он вспомнил, почему так сильно по ней скучал. Он попытался сесть поудобнее и рассказал ей про Оккама, близнецов и про всё, про что было можно. Он не рассказал ей о Котике и Улье, оберегая её и руководствуясь здравым смыслом. Потом он рассказал ей о миссис Мелеро.

- Я знала, что в Хельсинки погибли несколько пилотов, но услышать об этом от тебя - совсем другое... Думаю, что видела её фотографию. Они говорили о ней в новостях, потому что она работала с оригинальной командой. Герман, мне так жаль...

 

Он потер виски и потряс головой, пытаясь прояснить мысли.
- Ты сказала, что пыталась позвонить и раньше, но не могла пробиться?
- Да, как будто меня блокировали.
Он огляделся и посмотрел на неё. Вероятно, они не просто так дали ей возможность, разговор скорее всего пишется. Он дёрнулся, подбирая нужные слова: - Ванесса... Если я пропаду... Если я долго не буду с тобой говорить... возможно, со мной и Ньютоном что-то может случиться. Если это произойдёт, тебе лучше быть в безопасном месте.

Она посмотрела на него, недоумевающе наклонив голову набок.
- Безопасном? О чём ты говоришь?
- Ньютон и я... просто, если с нами случится беда - иди к твоим родителям или ещё куда-то - будь на людях. Нам здесь одиноко, но... Мне будет лучше, если я буду уверен, что ты в безопасности.
Она озадаченно поджала губы.
- Ладно, Герман... но я хочу чтобы ты сказал, что именно может случиться. Ты меня пугаешь. Ты и Ньют точно в безопасности?
Он посмотрел в сторону ванной и услышал шум воды - Ньютон пытал себя холодным душем.
- Я не уверен, в том, что с нами...
- Будь рядом с Ньютоном. Я знаю, он о тебе позаботится.
Эти слова удивили Германа. Он никогда не ожидал услышать от неё что-то подобное о Гейзлере. Она знала, как он хаотичен в работе и о склонности к паническим атакам.
- Почему бы тебе...
- Герман... Я знаю - ты винишь себя за всё, что случилось. Я уверена, что всё, что случилось с Ньютоном... ты слишком винишь себя в этом. Я слишком хорошо знаю и тебя и Ньюта. Просто будь рядом со своим партнёром. Я ему доверяю.
- Я... я тоже.

Она улыбнулась ему и со вздохом посмотрела мимо камеры: - Я должна идти, но... Я скоро ещё раз позвоню? Поцелуй за меня Ньютона.
- Не собираюсь делать ничего подобного. До свидания, Ванесса.

- До свидания, Герман.

 

Он закрыл ноутбук и уставился в пространство, раздумывая. Он не должен был предлагать ей перезвонить ему. Прежде всего, он не должен был отвечать на звонок. Но он испытывал облегчение от того, что смог её предупредить - хотя бы так расплывчато. Готлиб бросил взгляд вниз и убедился, что эрекция никуда не делась. С трудом поднявшись, он отправился в ванную. Дверь Ньютона была закрыта... к счастью. Он мог принять свой душ позора в относительном покое.

 

......................................................................................................................................

Близнецы так гремели своими подносами с завтраком, что голова Германа раскалывалась, и он застонал, сжимая трясущимися руками свою чашку посредственного чая. Похоже, его тёплый и красивый сон принёс ему что-то вроде сексуального похмелья.

- Животные, вы можете побыть тихими хотя бы пять минут?
Соня склонилась к его уху и заговорила кричащим шёпотом: - ЧТО? ТЫ ХОЧЕШЬ ЧТОБЫ МЫ ПРИТИХЛИ? ОК! - она развернулась к брату, пытавшемуся налить молока в контейнер с хлопьями. Его раненое плечо всё ещё было забинтовано, а рука висела на перевязи, чтобы он её меньше тревожил.
- ГОВАРД! ТЫ ДОЛЖЕН ПРИТИХНУТЬ! ТЫ СЛИШКОМ ШУМНЫЙ!
Говард приложил к уху здоровую руку: - А?! ЧТО?!
- Я ГОВОРЮ ШУМИШЬ ОЧЕНЬ!
- О?! ОК!

Герман потер переносицу и вздохнул. Он подумал, что это неплохо, что сегодняшним утром близнецы похожи на себя. Форт после Хельсинки стал совсем не тот. Миссис Мелеро была одной из старейших в программе Егерь, и её все знали. Она была из тех людей, с которыми хорошо быть знакомым - женщина, всегда чувствующая, если с вами что-то не так. Готлиб знал это не из вторых рук. Отпевание и поминки должны были состояться сегодня вечером. Конечно же, там будет весь Шаттердом.

Ньют сел рядом с подносом, нагруженным едой для двоих. Он не улыбнулся, и в их призрачной связи было тихо... печально. Он тяжело принял смерть Ниты - у него здесь было немного друзей, и только один, кто напоминал, что нужно поесть и принять лекарства. Герман нахмурился и осторожно прошептал, стараясь поймать его взгляд: - Ньютон, ты сегодня принял лекарство?

Ньют сосредоточил своё внимание на куске тоста, пытаясь наколоть его на вилку. Он взглянул на Германа сердито и раздражённо, и их связь стала колючей, словно связанной из проволоки. Они так и не помирились после утренней ссоры в постели.

- Да...

Ты планируешь есть этот тост? Или просто намерен запытать его столовыми приборами?

Вилка Ньюта застряла в куске, и он отдёрнул руку, оставив её торчать вертикально.

- Дружище, я правда не голоден.
- Ты должен есть, Ньютон. Ты заболеешь, если...

 

Он прекратил ворчать на напарника, потому что к ним за стол скользнула Нэнси Арчер. Широко зевнув, она подарила им сонную полуулыбку: - Доброе утро, банда! Тоже пришли на смотр юных талантов?

- Таланты? фто за таланты? - спросила Соня через полный рот омлета.
- Сегодня прибыли новобранцы из Академии и пилоты из Форта II - все теперь наши новые сотрудники. Мне рассказал Гарри и я думаю, что уже могу разболтать. Они прислали кучу новичков и три новых егеря. Ещё санитаров и пару новых монтажных бригад... Наверно, начнут стоить седьмого Меха в одном из пустых отсеков. Я знаю главную причину прибытия сюда птенцов из Академии - какой-то везунчик из них станет вторым пилотом "Наперстянки...".

 

Герман не мог скрыть тревогу в голосе: - Уже? Нете так скоро дают нового напарника? Разве они не... я думаю, ей должны были дать время, чтобы справиться с горем..

Нэнси посмотрела на поднос и задумчиво сдвинула брови: - На этом настаивала сама Нета. Я не думаю, что она знает, как справляться со смертью Ниты и пытается держаться за работу.

А в Шаттердоме сейчас мало команд, физически способных пилотировать, так что они не будут возражать. Сэндак, конечно, расстроилась. Я, когда шла к Гарри на LOCCENT-мостик слышала, как она в голос спорила с Джойсом.

От имени психиатра у Германа свело зубы, но он смолчал. Он надеялся, что она несчастна, он надеялся, что эта работа причиняет ей достаточно боли. Ньют, сложивший из омлета что-то вроде фигуры кайдзю, сказал почти про себя: - Мы должны поговорить с Нетой. Я пытался, но нигде не мог найти.

 

Нэнси пожала плечами и прищурилась, глядя на дверь столовой: - Мы сейчас все должны быть готовы её поддержать. И... Иван тоже. Вы особо про это не болтайте, но он и миссис Мелеро были... ну, встречались.

 

Соня и Говард синхронно задохнулись кашлем - Соня, поперхнувшись омлетом, а Говард - выпустив из ноздрей молочный фонтан. Но голоса они вернули себе быстро: - Что?!
Нэнси закатила глаза: - Вы думаете, Нита была монахиней? И у пожилых женщин есть потребности. Повзрослейте уже, оба двое.

Близнецы уже подняли руки и открыли рты, чтобы ответить - и как был уверен Герман, достаточно грубо, когда в столовую вошли первые из новых пилотов. Их маленькая компания замолчала, изучая чужаков. Ньютон прижался плечом к Герману, похоже, он нервничал. Нахмурившись и проверив - не видит ли кто, Герман опустил руку под стол и коснулся его дёргающейся ноги.

< - Съешь что-нибудь, пожалуйста. Ради меня>

Ньютон длинно вздохнул, потирая "плохую" щёку, прежде чем взять сухой тост и вгрызться в него. Герман ласково сжал его колено, прежде чем отдернуть руку. Нэнси критически оглядела компанию из Форта II и на её лице возникла медленная улыбка: - Я думаю, ребята, у вас появился маленький фанат.

Герман нахмурился и проследил за взглядом Нэнси чтобы понять, на кого она смотрит: - Фанат?

 

Он выделялся среди разномастной толпы новичков и смотрел на Готлиба с Гейзлером так, словно кроме них в столовой никого не было. Пацан выглядел юным до неловкости. Он был смугл, похоже что ближневосточных кровей - возможно иранец или египтянин. Глаза были слишком большими для узкого овала лица, спутанные волосы напоминали птичье гнездо. Если бы он был уравнением, оно бы не суммировалось - слишком много носа, глаз и волос и явно чего-то не хватает. После минутного обдумывания, Соня выдала лаконичную характеристику: - Он похож на больного совёныша.

 

Уже взяв поднос и подойдя к раздаточному столу, мальчик продолжали украдкой нервно на них оглядываться. Ньютон улыбнулся и помахал ему. Этот жест заставил парня застыть на месте, и пилот, шедший следом, врезался ему в спину, подтолкнув вперёд. Поднос наклонился, еда разлетелась, забрызгав кофе и жиром и его и рейджеров окрест. Говард медленно заапладировал, качая головой: - О, да, круто сделано. Перед нами юный мастер кунг-фу!

- Пять из пяти звезд... И я дам ему шестую, если он.... О, да-а, пошло-поехало, теперь он толкнул парня за ним - и снова подбирает еду... М-мммм... этот ребёнок просто настоящий комик.
- Выдать ему поднос с пирогами! Он готов к высшей лиге.

 

Нэнси отвесила близнецам по подзатыльнику: - Ну-ка стали милыми! Вы тоже когда-то были салагами. Миссис Мелеро не позволила бы доводить новичка.

Близнецы вздохнули и недовольно вернулись к еде. Ньют все еще смотрела на парня, и Герман почувствовал поднимающуюся в нём печаль. Это подзуживало... чем-то помочь. Он пытался привлечь внимание юного рейджера, поманив его рукой. Глаза молодого человека стали ещё больше, и он медленно двинулся к их столу. Ньют просиял, и вся компания притихла, ожидая, когда он заговорит. Юноша несколько раз открыл и закрыл рот, прежде чем издать что-то, возможно являющееся слогами...

- Ах... ааа-а-а... я...

 

Все за столом переглянулись, Герман подался вперёд, подняв бровь. Ньютон колебался, когда он наконец заговорил, в голосе звучало беспокойство: - Чувак... ты ОК?

- А-а... Ага-ааа... И... я...

 

Малыш побежал прочь. Он развернулся на каблуках и прижимая свой поднос к груди скрылся в дверях столовой. Все ошарашено моргали. Соня задумчиво укусила полоску вяленого мяса и принялась медленно жевать.

- Ну, это было.... интересно.
Герман собирался уже с ней согласиться, когда к ним подошёл ещё один из новичков. Плотный молодой парень с тёмно-русыми волосами и очень загорелой кожей остановился возле Германа, критически разглядывая учёных. Он заговорил растягивая слова, что выдавало в нём выходца с американского Юга. Герман слышал такой выговор только в кино.

- А вы, типа, рейнджеры от к-науки?
Запрокинув голову, Ньют посмотрел ему в лицо: - Агась! Я – Ньют Гейзлер, а этот восхитительный джентльмен – Герман Готлиб.
Он протянул руку, но рейнджер её не принял. С очевидным пренебрежением переводя взгляд с одного учёного на другого, он наконец продолжил: - Те мозги, которые вы там заказали, у вас в лабе. И ещё пару кусков. По утрянке мы вам их, типа, привезли.
Ньют медленно опустил руку, но сохранил оптимизм в голосе: - Спасибо, мужик! Мы очень ждали… Ты в Егере приехал? В смысле, на стажёра ты не похож… Ха-ха, то есть это совсем не плохо, просто не выглядишь как…
Он замолк, пришибленный его тусклым взглядом. Герман, не собираясь вестись на запугивания, сверкнул глазами в ответ.
- Да только про ваши чёртовы мозги хотел сказать…

Он посмотрел на близнецов, ощетинившихся в готовности ему ответить, потом перевёл странный взгляд на Нэнси, кивнул, развернулся и отправился к компании, занимавшей стол в другом конце зала.
Нэнси поджала губы и озвучила общую мысль: - Козёл!

Название главы решено перевести как "борьба до последнего пока не умер последний", что звучит, конечно как "казнить нельзя помиловать", но это девиз с фляжки Балора (изначально на гэльском - "An comhrac go dtí go bhfuil an ceann deireanach marbh"), должный предполагать некоторую двоякость толкования.

После завтрака в столовой начался галдёж, и рейнджеры, словно спасающиеся от зимы перелётные птицы, мигрировали в тренировочный зал. Нета Мелеро ждала своих партнёров для тестового спарринга на дрифт-совместимость. Они пришли неожиданно... видимо, Нета подгадала момент, когда на базу пришлют новых рейнджеров. Герман жалел, что не поговорил с ней наедине или, хотя бы, в компании людей, которым доверял. Он, Гейзлер и близнецы присоединились к толпе зрителей.
Казалось, Мелеро вот-вот развалится. Язык её тела просто кричал об усталости. Она замерла, держа наготове шест, и смотрела на выпускников Академии, просто ожидая, кто из них вызовется первым. Ньют нахмурился, расстроенно вздохнув, их связь наполнилась тревогой и откровенным страхом, когда он оценил дрифт-кандидатов.

- Ньют, если тебя это беспокоит, мы можем уйти.

- Не-а... нет. Мы должны остаться. Ну, ты понимаешь, моральная поддержка... Эй, смотри, тот самый парень!

Тот же самый юноша, что что-то лепетал им на завтраке, сейчас стоял в самом хвосте шеренги ожидающих новобранцев. Минимальный возраст для поступления в Академию Егерей был 18 лет, но окончание программы могло занять до трёх лет - в зависимости от выбранной специализации. Обучение механиков и LOCCENT-техников в целом занимало меньше времени, рейнджеров - больше. Они были ценны из-за потраченных на них ресурсов. Герману стало интересно, сколько мальчику лет на самом деле - возможно, он просто выглядел моложе. Ньют был таким - всегда выглядел младше своего фактического возраста.

Близнецы его тоже заметили, и ухмыляляясь, поглядывали на него выжидающе. Соня обняла Ньюта, и он ответил ей слабой полуулыбкой, продолжая оглядывать соперников. Ожидавшие были в основном мужчинами и в основном - огромными - здоровенные мускулистые хулиганы, стилем драки у которых скорее всего был кулачный бой, а Нета была похожа на мать - маленькая, быстрая и умная. Герман задал себе вопрос - потрудились ли её проверить хотя бы на основную совместимость с любым из этих людей. В этом экзамене ощущалась откровенная небрежность.

Последней в комнату вошла Эстер Сендак с тащившимся за ней Балором. Он здесь был словно специально для того, чтобы подчеркнуть её высокий рост. Она встала рядом с сержантом Джойсом, и тот ей кивнул. Можно было начинать испытание.

Первый же вышедший недооценил Нету и поплатился за это - она нанесла ему три удара шестом за минуту, а сама получила всего один. Говард покачал головой и сказал, наклонившись так, чтобы Ньют и Герман услышали: - Она тратит слишком много энергии, даже не пытается сдержать эмоции.

 

С каждым новым соперником спарринг становились все более жестоким, и Герман понял, что так плотно стискивает трость, что костяшки грозят прорвать кожу. К четвертому бою Нета совсем вымоталась, и человек, которого она щадила, сладкоглазый австралиец, издевательски ударил её по шее, отправив на маты. Пришедшие поддержать Нету "туземцы" Форта I недовольно зароптали. Некоторые обернулись к Сендак, ожидая, что скажет она, но психиатр только смотрела жёсткими глазами, плотно сжав губы. Джойс тоже стоял неподвижно, заложив руки за спину.

 

Тяжело дыша, Нета оттолкнулась от пола. Её противник, не сделав и движения, чтобы ей помочь, молча вернулся в шеренгу новобранцев. После шестого спарринга вперёд никто не вышел. Сендак что-то записала в блокноте и, осмотрев зал, громко выкрикнула: - Это все? Есть кто еще?

Минуту стояла тишина. Герман оцепенел, но тут Ньют откашлялся и заговорил: - А что с этим? Он не пытался... - все повернулись посмотреть, куда он указывает и "мальчик с завтрака" внезапно оказался в центре внимания, растерянно оглядываясь.

- Н-н-нн... ннет, я п-просто п-пришёл с-ссм...смотреть!

Значит он действительно заикался. Герман дёрнулся - просто слушать было больно, как говорит этот малыш.

Сендак заглянула в свои записи: - Куш Дегхари?

Близнецы каким-то образом обошли толпу и вытолкнули парня вперёд, к Нете, на мат для спаррингов. Он смотрел на них в ужасе, казалось, глаза у него становятся всё больше и больше. Герман почувствовал жалость и одновременно - тёплую уверенность Ньюта. Гейзлер протолкнулся через толпу и хлопнул Куша по спине: - А я говорю, дадим мальчику попробовать!

 

Дегхари залился краской, перейдя от красного чуть ли не к фиолетовому, и нервно рассмеялся, косясь на руку Ньюта. Нета казалась смущённой и одновременно словно захмелевшей от последних поражений. Тяжело опираясь на шест, она раздражённо кричала: - Ну, что, ты "да" или "нет"?

- О! Э-ээ... Д-д... да?

Говард сунул ему в руки шест, а Соня подтолкнула вперёд. Герман наблюдал за этим почти с благоговением. Похоже, Ньют планировал что-то подобное с того момента, как заметил мальчика в зале. Сендак вскинула брови и опять сверилась со своим планшетом.
- Г-н Дегхари... Вы собирались участвовать в испытаниях, вы подписали документы... Вы передумали в последнюю минуту, или хотите попробовать?
Дегхари посмотрел под ноги и, наконец кивнул: - Х-ххочу... п-ппопробовать.

Он снял куртку рейнджера, разулся, легко принял боевую стойку и, наклонив шест в сторону Неты, вежливо поклонился ей. Она закатила глаза.

Когда Ньют вернулся и встал рядом, Герман с тревогой шепнул ему: - Почему ты...

- Чувак, я гений, доверься мне.

Нета не стала терять время. Едва Джойс подал сигнал, она бросилась на Куша, явно надеясь быстро свалить. Она направила шест ему в живот, но он легко увернулся и едва ощутимо коснулся шестом её спины. Он остановился, когда она наклонилась вперёд, опираясь руками о колени и пытаясь восстановить дыхание.

- М-мм..м... Мисс.. ис... в-вы о-о...

Он увернулся от удара, едва не снёсшего ему кончик носа и закончил свою мысль: -О-ОК?

Маленький рейнджер осторожно стукнул Нету по затылку и отскочил вне досягаемости, когда она взмахнула шестом у пола, чтобы подсечь его под ноги. Над ухом у Германа тихонько присвистнула Соня: - Ловкий маленький сукин сын...

Кош кружил вокруг Неты, позволяя успокоиться. Он был терпелив - куда более терпелив, чем любой из прошлых кандидатов. В какой-то момент Нета начала беззвучно плакать... Ловко зайдя сзади, она попыталась ударить в спину - он развернулся, преградив ей путь таким образом, что было ясно - он предсказал её движение. Вместо третьего касания, он положил руку на её шест, заставляя опустить его.

- Я-я... п-п-прекращаю. Она н-не м-м-может п-пппродолжать.

Она взглянула на него опухшими глазами и втянула воздух сквозь сжатые зубы: - Да могу я, пусти.

В зале было абсолютно тихо - муха пролетит - услышишь. Затаив дыхание, Герман взглянул на Ньютона. Его партнёр внимательно наблюдал, выжидающе нахмурившись. Такое выражение у него было, когда он ждал результата какого-нибудь эксперимента, проверки теории, и был близок к получению доказательства.

Куш отпустил шест Ниты и положил собственное оружие на землю в принятом жесте поражения. Она отшатнулась и жёстко хлестнула его по лицу. Он вздрогнул и замер, но не сделал никакой попытки ответить - просто вежливо склонил голову и повернулся, чтобы присоединиться к новобранцам.

Минута прошла в молчании, прежде чем Джойс сказал: - Нета, останьтесь. Все остальные свободны. Я хотел бы поблагодарить всех выпускников за участие...

Все медленно побрели к двери. Опершись на плечо партнёра, Герман позволил Ньюту помочь ему идти в толпе. Он оглянулся и увидел, как Сендак, что-то тихо говоря, протянула Нете носовой платок, чтобы вытереть глаза. Та его не взяла, а просто наклонилась и подобрала свой шест, стараясь ни с кем не встречаться взглядом.

.....................................................................................................................................................................................................................

Его пальцы рассеянно сжимали плечо Ньютона. Такая потеря... он и вообразить себе не мог, как это - испытать подобное. Он попытался представить, что тёплое движение крови Гейзлера под его пальцами прекратится, и он исчезнет навсегда. Ньют взглянул на него и ободряюще похлопал по руке - и тут их внимание привлёк какой-то шум впереди. Близнецы, будто случайно вышедшие за Дегхари, теперь гнались за ним по коридору.

- Вернись, малыш! Мы только хотим поговорить!

- Просто чуточку поболтать!

- Дружеская беседа за чашкой чая!

Они поймали его и подняли в воздух за руки. Герман выпустил плечо Ньюта и сердито захромал к сваре.

- Вы, парочка правонарушителей! Быстро поставили его на пол, пока я с вами не разобрался!

Он замахнулся тростью и близнецы затряслись в притворном ужасе, вцепившись друг в друга:

- Мы сожалеем, док! Пожалуйста, не нужно нас бить!

- Или убивать!

- Или читать нам лекцию! Лучше сразу убей!

 

Ньютон догнал их и улыбнулся Дегхари: - Ты отлично всё сделал на ринге. Я сразу знал, что это будешь ты.

Он протянул ему руку, и Куш потряс её так энергично, что у Ньюта свалились очки. Отпустив руку, юноша потянул с плеча рюкзак и рылся в нём, пока не нашёл две книги. Одна из них была поновее, вторая - постарше, но обе явно любили и перечитывали, загибая страницы. Разыскивая ручку, он протянул более старую книгу Ньюту, а более новую - Герману. Увидев обложку. Герман приподнял бровь - это был экземпляр первого издания его "Теории разлома. Прогнозирующие модели". Он наклонился и увидел, что Ньютон держит книгу "Биология. Монстры на клеточном уровне" - о регенерации клеток и биологии кайдзю. Он написал её за год в Токио, собрав то немногое, что тогда знал. Куш протянул ручку и жестом изобразил подпись, нетерпеливо указывая на учёных.

- Эээ... конечно, почему бы нам их не подписать.

- Чувак... это просто публикации, каких тысячи... я даже не думал, что её читает кто-то, кроме других учёных.

Юноша отскочил от них на цыпочках и улыбнулся, увидев, чёткую и аккуратную подпись Германа на внутренней стороне обложки. Ньют стащил у него ручку и добавил к автографу в своей книге маленький рисунок Остроголового. Он наклонился вперёд, чтобы разглядеть имя на бейджеке рейнджера.

- Ха... ты пишешься, как Кушбал... я могу тебя звать просто Куш?

Дегхари закивал так, что голова чуть не слетела с шеи.

- Честно говоря, Ньютон - это - г-н Дегхари. Я рад, что вам понравилась моя книга.

Молодой человек прижал обе книги к груди, ещё раз коротко поклонившись каждому из учёных.

- Эй, парень! Ты ж рейджер... заходи к нам в лабораторию в любое время - просто когда захочешь. Типа, добро пожаловать.

Коша посмотрел на него, кивнул и наконец смог выдавить несколько запинающихся слов: - С-сспасибо в-вам...

 

Всё ещё обнимая книги, рейнджер Дегхари припустил по коридору, как застеснявшийся мальчик. От совершенного бойца, которым он был на ринге несколько минут назад, не осталось и следа. Соня смотрела ему вслед, обнимая Ньюта и Германа, пока Говард цокал языком и качал головой: - Вот идёт светлое будущее PPDC.

 

....................................................................................................................................................................

Мозг Котика прибыл в баке размером с однокомнатную квартиру. Герман обнаружил, что постоянно хочет прикасаться к нему. Он прижимался щекой к холодному стеклу, держа раскрытую ладонь напротив одного из извивающихся усиков мозга. Удивительно, сколько счастья мог доставить кусок органа.

- Это хорошо, что он здесь... даже если это только часть. - тихо прошептал он, чувствуя где-то позади движение партнёра.

- Просто на удивление хорошо сохранился. Хоть я и ненавижу это признавать, но ублюдки в Форте II отлично поработали.

Герман слегка пошатнулся. Он даже не понял, что теряет равновесие, пока Гейзлер не поймал его, поставив на ноги и убедившись, прежде чем отпустить, что он способен стоять.

- Полегче, приятель. Тебе бы сесть...

Герман кивнул и, хромая, подкатил ближе к мозгу рабочее кресло. Он откинулся на танк Котика, полузакрыв глаза.

- Я сам не понял, как устал... Ньютон, я старик, как ты всегда меня обзывал.

- Или поспал за ночь три часа и не позволил мне тебе помочь.

 

Готлиб не хотел отвечать на эту реплику, потому что она была правдивой. Его разум был словно в тумане... с разными мыслями, поднимавшимися на поверхность, чтобы подразнить и вновь скрыться в тёмных закоулках сознания. Он плохо спал после Хельсинки. Ньют хмыкнул и, демонстративно шумя, вернулся к работе над блоком для дрифта. Он был почти закончен. Герман наклонился, поднял с пола устройство-Pon, повертел в тонких пальцах. Его била дрожь, и Ньют молча придвинул обогреватель ближе и протянул Герману его парку.

 

- Этот мальчик... ты заставил его сражаться с Нетой.

- Он будет её партнёром - сам увидишь.

- Почему ты так говоришь? Как ты понял, что он не такой, как другие?

Герман вынужден был кое-что признать - он всегда смотрел внутрь проблемы. Он в самом деле не видел и не понимал людей как должно - они были просто отвлекающими факторами. Ньютон был его противоположностью. Он был наблюдательным и осведомлённым... и он видел людей. Понимал их теми способами, на которые Готлиб никогда не был способен.

- Ей не нужен кто-то грубый и подавляющий. Она нуждается в друге... ком-то спокойном и умном... чувствительном. Ну, понимаешь - в таком "ботанике".

- И ты был уверен, что он ботаник?

Ньют что-то сотворил с проводами в глубине их дрифт-блока, и с минуту всё работало, прежде чем снова заглохнуть.

- Когда я его впервые увидел, он напомнил мне моих студентов из Массачусетского технологического... А ещё на куртке у него был значок "Star Trek". Смело доверяй фану звёздного пути, Херм.

Герман слегка улыбнулся, плотнее запахиваясь в парку.

- Естественно... Я просто не понимаю, как он оказался в программе - с его настолько очевидным физическим недостатком.

Ньютон отбросил в сторону какую-то железку и, высунув язык, посветил фонариком на платы внутри.

- Не похоже, чтобы это стало помехой. В дрифте разговор не важен.

- Да... полагаю это правда.

Тихий гул, исходящий от мозга Котика вибрировал в теле Германа. Это успокаивало. Это было похоже - он чуть погрузился в воспоминания - на сон. В ответ на эту мысль их связь тоскливо вспыхнула. Герман прикрыл глаза, надеясь, что Ньют смолчит... но было уже поздно.

- Герман... ты на меня сердишься. Как утром.

- Я... нет, я не сержусь.

- Так может быть мы поговорим... ну, о содержании сна?

- Я не хотел бы, Ньютон. Идея физической близости на данный момент... невозможна.

Ньют закатил глаза и рухнул на пол, глядя в далёкий ледяной потолок.

- Это снова из-за Дитриха и твоего отца? Ну, смотри, они уже про нас знают.

- Пока они знают, что мы ничего не сделали. Они не могут знать о том, чего нет.

Ньют ответил осторожно, словно боясь, что иначе Герман сбежит: - Но я хочу делать это с тобой. Как в сегодняшнем сне... У меня из-за этого стоит весь чёртов день. И я знаю, что у тебя тоже. Почему бы нам с тобой об этом немножко не поговорить?

- Нет.

Ньют испустил разочарованный стон и потёр руками лицо: - Я знаю, что тебе страшно. Вот поэтому я хочу, чтобы всё было нежно и медленно. Я мог бы просто тебе показать... Я просто... Ты не должен так адски меня стыдиться.

- Довольно!
Эхо его голоса отразилось от высокого потолка и танков с внутренностями кайдзю, заставив качаться сосульки на ногах Гогмагога. Германа бросило в жар.
- Я тебя не стыжусь. Просто не хочу об этом говорить. Не хочу обсуждать сон или... моего брата или... секс.

 

Ньют взглянул на него с пола. Его ноздри раздувались, но он ничего не сказал. Они оба были в напряжении, а их связь просто раскалилась. Герман понимал, чего боится. Он больше не чувствовал себя здесь в безопасности. Ему казалось, что он в ловушке, и PPDC наблюдает за каждым его движением. Его брат и отец, контролирующие и записывающие в любое время, как он касается плеча Ньюта и отстраняется прежде, чем тот попытается его поцеловать. Встреча в О-Яме преследовала его, и он старался вспомнить каждое слово майора, его угрозы близким... Он понимал, что причина гнева Ньюта - разочарование. В том числе и... сексуальное. Он не хотел признаться даже себе, что и сам чувствует ту же проклятую вещь.

Следующие полчаса Ньютон сварливо молчал, сердито гремя чем-то в их дрифт-компьютере. Герман смотрел на мозг кайдзю, потерявшись в собственных мыслях. Наконец он схватил трость и поднялся, оттолкнувшись от бака Котика.

- Пойдем, Ньютон. Скоро служба по миссис Мелеро. Я надеюсь, ты меня проводишь?

Ньют попытался стереть пятно смазки со своей куртки рейнджера, вздохнул покорно и кивнул: - Да, пойдём.

 

................................................................................................................................................................................................................

Поминки устроили перед Наперстянкой Юпитера - Егерем Мелеро. Он был звучно-синим - цвета индиго и своей формой напоминал Герману классический автомобиль. Как если бы превратить в боевого Меха древний неэкономичный "шевроле"... "Лицом" пренебрегли, глазной щиток - просто широкий закруглённый прямоугольник. В отличии от большинства Егерей, руки и ноги Наперстянки не были наглухо зашиты стальным листом, а покрыты рещётчатой облицовкой. С точки зрения дизайна, это должно было облегчить Егеря, не вредя прочности, но визуально это позволяло ему пропускать свет, оставляя сияющие пятна на полу ангара. Это напомнило Готлибу солнце, просвечивающее сквозь листья. Он стоял в пятнистом свете с Ньютом, притиснутым к нему толпой. К ногам Наперстянки были сложены приношения. Цветов в Форте было не достать, но здесь и там были разбросаны пластиковые розы, несколько искусственных маргариток. Были фотографии и записки, конфеты и бутылки контрабандной выпивки..

Несколько человек осторожно поднялись на ступню левой ноги Наперстянки и, используя ком-систему в качестве импровизированного микрофона, сказали что-нибудь в память погибшего рейджера. Только одного из них Герман знал лично - Балора Флуда. Тот произнёс маленькую высокопарную речь о долге - вряд ли искреннюю. Наконец на ногу Егеря поднялась Нета. Она оглядела скорбящих - разговоры замолкли, осталось лишь шарканье ног.

- Вы все думали, что знаете маму...

 

По толпе пронёсся мягкий вздох, и Ньютон крепко стиснул руку Германа. Тот сжал в ответ, ссора была забыта.

- Но она говорила мне что-то... что и папа любил говорить. Она говорила мне - Нета, меня никто не знает, кроме дрифта, а дрифт никому не скажет. Я думаю, это правда. Я знала её, потому что была с ней в дрифте, потому что она была моя мама, и я её любила. Но никто не знал её целиком, кроме дрифта, потому что я думаю - дрифт - это ваша душа, совсем открытая. Она была воином... и я бы хотела, чтобы она умерла в Егере. Я хочу, чтобы она погибла, сражаясь за то, за что необходимо бороться. Я хочу, чтобы она и папа погибли вместе, раньше, чем она увидела... всё это...

 

Она сделала паузу, и Герман почувствовала сердце Ньюта, стучащее в собственной груди. В глубине сознания он ощущал его подавляющую грусть, все эмоции, едва помещающиеся в этом маленьком теле.

 

- Я не знаю, как я могу всего этого желать... и жалею, что я навсегда её потеряла. Я никогда не думала о возможности потери, как и вы об этом не думаете, пока человек не уйдёт. И так и должно быть. Вы должны любить их, пока они рядом... потом оплакать... и отпустить.

Изо всех сил сдерживая слёзы, она закусила губу и закрыла глаза, пытаясь прийти в себя.

- Она бы ненавидела все это. Она ненавидела, когда те, кого она любит, грустят. Так что давайте не будем. После этого... я буду делать всё, чтобы не плакать, и вы тоже не должны. Давайте, разбирайте выпивку, которую вы принесли - и устроим вечеринку... для мамы.

Ответом ей был крик всей толпы. Всех механиков, и техников и рейджеров, всех людей, которых так или иначе коснулась миссис Мелеро. Эхо их голосов звучно отразилось от потолка Ангара.
- ЗА НИТУ!
Герман улыбался толпе, толкающейся и разбирающей выпивку. Он повернулся, чтобы уйти, но Ньют удержал его. Где-то началась музыка, и он понял, что это не было придумано заранее. Просто некоторые из сотрудников, игравших на чём-либо, собрались в импровизированную группу. Была акустическая гитара, скрипка, а один из новичков играл на маленьком синтезаторе, звучавшем как фортепиано.
.........................................................................................................................................................

- Давай, Херм... позволь на минутку... всего минуту. Я знаю, ты не любишь толпу, но...

Он посмотрел в глаза Ньютона и кивнул, позволив повести себя к "Наперстянке..." Нога болела после отстоянной панихиды, и Ньютон, понимая это, нашёл ему место на каких-то железных ящиках.
- Круто... Просто побудь здесь минуту, приятель. Я принесу тебе выпить, ОК?
Готлиб кивнул и остался слушать музыку, пристукивая в такт тростью. Люди начали танцевать, затихший было разговор опять оживился. Балор уселся на ящик рядом с Германом, скрестив руки на груди и что-то ему проворчав.

- Вроде поминок в старом духе... Вот как мы бывало.

- Я... я никогда на таких не был, сэр.

- Эт надо народа много, штоб почтить покойника... все пьют... вспоминают, и в добрый путь.

Обдумывая это, Герман глубоко вздохнул и медленно выдохнул через нос.

- Эта идея мне вполне нравится. Но я бы предпочёл, чтобы люди чествовали мою жизнь, а не мой уход.

- Ага... и выпивка. Поминки без бухла не катят.

 

Балор отхлебнул из фляжки и всунул её в свободную руку Германа. Рассматривая её, Готлиб вновь увидел Егеря с оленьей головой, окружённой надписью на гэлльском. Отпив из вежливости маленький глоток, он вернул флягу.

- Что означает надпись? Если можно спросить?

Балор посмотрел на фляжку и усмехнулся, читая вытравленные на серебре слова:

"An comhrac go dtí go bhfuil an ceann deireanach marbh" - "Борьба до последнего пока не умрёт последний".

- Последний кто? Егерь или кайдзю?

Флуд смеялся, пока не начал кашлять и задыхаться: - В точку!

Алкоголь неуютно устроился в желудке Готлиба, сжигая всё внутри. Девиз заставил его почувствовать себя не лучшим образом. Егерь или кайдзю? Миссис Мелеро или Котик? Он потерял их обоих и тосковал по ним. Теперь он застрял здесь, между двумя мирами, до "последнего мёртвого". Голос Ньюта вытащил его из этих мыслей. Он испуганно посмотрел на втиснутый в руку пластиковый стакан. Пахло пивом, разбавленным до состояния мочи. И на вкус, наверняка, не лучше.

 

- Я уже здесь... Я не стал брать крепкое...

 

Ньютон, нервно следя за Балором, обошёл его по широкой дуге, но маленький человек просто улыбнулся и встал, дав Ньюту сесть рядом с Германом, и двинулся к компании каких-то знакомых техников.
- Вам, пареньки, добренькой ночки...

Ньют растерянно перевёл взгляд с Балора на Германа.

- Ты в самом деле с ним говорил?
Герман пожал плечами и отхлебнул глоток пива. Отвратительно - как он и думал.

- Остановился спросить дорогу. Забыл, где Ад - вверху или внизу.

 

После этого к Ньюту вернулась прежняя развязность, и он взялся за своё пиво, морщась от вкуса.

- Тьфу... ну... до дна.

Запрокинув голову, он осушил стакан. Герман последовал его примеру и облизнул губы, щурясь от неприятного послевкусия. Ньют рыгнул, и Готлиб возмущённо поднял бровь - и не смог удержаться от нежной улыбки, осветившей его лицо. Его партнер задумчиво смотрел на "Наперстянку..."

- Они преследуют дрифт... мёртвые рейджеры. Они преследуют его, как призраки. Я уверен, что это единственная существующая загробная жизнь - как фрагменты памяти, живущие в гигантском компьютере.

- Есть и худшие памятники.

- Наш компьютер для дрифта почти готов, но... ты уверен, что дрифт с Котиком - это то, что нужно? Я имею в виду - Херм, не взорвём ли мы на этот раз наши мозги на самом деле? И зачем мы это делаем? Ты же сам говорил, что помогать Барлоу - скверная идея.

 

Герман наблюдал за танцующими людьми, а потом слушал музыку, закрыв глаза. Нета была права, жизнь сейчас - слишком мимолётная штука. И Гейзлер был прав... во многом.
- Мы должны по крайней мере узнать, что там в этой чертовой щели... узнать, не верна ли твоя теория, что они - уборщики, оставленные здесь, чтобы уничтожить всех. Они приняли тебя и меня, но... собираются ли они вредить другим людям? Возможно, мы ничего не должны Барлоу или PPDC, но мы должны другим людям... так что это наша работа.

Ньют устало покачал стаканчик, раскручивая остатки водянистого пива.

- Я ненавижу, когда ты прав.
Герман обнял Ньютона за плечи.

< - Про то, что я сказал раньше. Я не стыжусь тебя. В нашей паре - ты лучшая половина. А я - труслив и невежественен.>
< - Да? Продолжай. Я слушаю.>
< - Сон этим утром... он был хорошим. Очень.>
<- Ага.>
<- Я...>
Он густо покраснел, и их связь тоже окрасилась в красный. Он пытался подобрать правильные слова, заглядывая в поисках вдохновения в пустой стакан.
< - Я не против заниматься этим... с тобой...>

< - Герман, ты такой адски запутанный и шлёшь мне такие же путанные сигналы. Но я тебе уже сказал и ещё повторю - если ты хочешь, чтобы мы не спешили - будем ползти как улитки. Если ты решишь хранить целибат - я присоединюсь к твоему ёбанному монашеству. Только не отказывайся делать любое дерьмо, просто потому что боишься своей семьи. Вот этого я терпеть не готов.>

< - Как ты отнесёшься к отсутствию простыни сегодня?>

Откинув голову на плечо Германа, Ньют смотрел, как Нета подняла свой стакан за всех рейджеров, что уже пали и за тех, кто ещё погибнет. Кош Дегхари улыбался ей от края толпы, опираясь спиной на ступню егеря, которого они будут пилотировать вместе. Несмотря на все сбои, этот день показался Герману более обнадёживающим, чем многие до него. Тепло от сна рассеилось не полностью.

< - Предстоит долгий путь, начиная с ручной работы, но это чертовки неплохое начало, Херм.>

Глава 14. "Drift Ghosts" (Призраки дрифта)

 

Если внезапное ощущение сильной паники удивило Германа, то вспышка боли в левом глазу привела его в ужас.

Он так быстро встал со стула, что тот откатился назад, вращая колёсами. Нога не обрадовалась резкому движению, но он проигнорировал её жалобы, нашаривая трость. Что-то сильно сдавило его горло, болью вспыхнула челюсть.

- Ньютон?!

Он остановился и зажал ладонями уши, слыша голоса Коллективного разума. Они звучали, как пение цикад, живо напомнив ему лето в Японии.

- О, нет-нет-нет...

Они перенастраивали дрифт-блок на расшифровку волн мозга кайдзю. Ньют предположил, что одной из из причин кровоизлияний в глаз и всё ещё продолжавшихся носовых кровотечений было то, что компьютер пытался читать и расшифровывать мозговые волны кайдзю как человеческие.

Герман был должен перекодировать всю систему. Это был муторный кропотливый процесс, но если потом им будет легче - это стоит усилий. Он занимался программированием... час? возможно больше? Когда ты погружён в настолько тонкую работу, как эта, трудно следить за временем. Ньютон сказал что-то про поздний обед... У Германа было смутное воспоминание, что Ньютон спрашивал, что именно он хочет из столовой. Как давно это было? Готлиб попытался успокоить панику. Со всей возможной скоростью он захромал к дверям S-лаборатории.

Голос Коллективного разума ревел мыслями и гневным шумом, который Герман не мог перевести во что-то внятное. Он попытался их успокоить, но понял, что из-за собственного тупого страха не способен передавать утешительные мысли.

Протиснувшись мимо толпы механиков, Герман нервно нажал кнопку лифта, он клял себя и свою хромую ногу, не способную справиться с сотней ступенек вверх... почему эта чёртова штука так медленно едет? Готлиб даже не был уверен, что Ньют где-то в казарме рейнджеров - это была всего лишь догадка. Всё, что он знал наверняка, это то, что его партнёр пошёл за едой... да, в этом он был уверен. Рабочие смотрели на него с опаской, отступив подальше. Прерывисто дыша, он бил по кнопке снова и снова.

Когда лифт наконец-то пришёл, челюсть Германа пульсировала болью, а горячая кровь лилась из носа на свитер. Он почти не обращал на это внимание, глядя остекленевшими глазами в никуда, пока кайдзю ворчали в глубине его мозга. Он ещё не ощущал угрозы нашествия на Шаттердом, но их нужно было успокоить, пока всё не зашло слишком далеко. Прошла вечность, прежде чем двери лифта раскрылись на 217 этаже. Герман бросился в зал, едва не сбив двух крошечный японских сестёр, пилотирующих "Химеру раздора". Они переглянулись, когда он бросил им через плечо, переводя дыхание: - Мои извинения, дамы! Чрезвычайная ситуация!

Он завернул за угол так резко, что едва не упал, и заглянул в столовую рейнджеров, но и там не было никаких следов напарника. Он остановился, пытаясь отдышаться.

...............................................................................................................
Багровая боль пронзила его ногу, остановившись в тазобедренном суставе. Быстро развернувшись, Герман отправился в сторону его с Ньютоном комнат, не зная, где ещё искать.

- Герман!

Готлиб замер. Оглядевшись, он увидел Эстер Сендак, стоявшую в конце маленького бокового коридора, ведущего к общежитию и складу. Она помахала ему, подзывая к себе. Рядом с психиатром к стене прислонилась дрожащая Ханни Паркер с бледным и расстроенным лицом. Готлиб колебался... Ньютона с ними не было. И у него действительно не было на это времени.

- Герман, я могу поговорить с вами, пожалуйста? Я знаю, вы ищете Ньютона. Он в порядке. Он просто немного... у него вышла стычка с одним новым пилотом.

Тон её голоса и лицо Ханни заставили Германа остановиться. Он стиснул ручку своей трости. Улей успокоился, и боль чуть отступила - где бы ни был Гейзлер, он не умирает, просто в смятении. Он подковылял ближе, и Ханни улыбнулась ему, вытирая глаза.

- У тебя отличный парень, док...

- Э-ээ... благодарю вас, миссис Паркер.

Сендак повела шмыгающего рейнджера в конец коридора: - Дорогуша... лучше бы тебе пойти и найти Нэнси, пока она не примчалась сюда, так же как доктор Готлиб. Разыщи её и скажи, что ты в порядке. А потом приляг... Мы сможем ещё раз обсудить это на завтрашней сессии. ОК?

Ханни Паркер громко всхлипнула и кивнула, сияющие светлые волосы мягко взметнулись вокруг осунувшегося лица. Возможно, она и была глупенькой, но Герману не нравилось видеть её расстроенной... совсем не нравилось. К его удивлению, она наклонилась и чмокнула его в щёку: - Передай это от меня маленькому доктору, хорошо? Он был действительно добр со мной, хотя и не был должен.

Она побрела прочь, её движения утратили обычный задор. Сендак коснулась плеча Германа, и он сердито отстранился от неё, насмешливо скривив рот.

- У меня нет никакого желания с вами говорить, доктор Сендак. Сейчас я это делаю только ради получения информации.

Она посмотрела на него испуганно, прижав руку к груди: - Доктор Готлиб... Мне жаль, если я сделала что-то, вас расстроившее.

Он фыркнул и отвернулся от неё, раздражённый. Услышанные в Хельсинки слова Тендо "за вами всюду бродит мозгоправ" продолжали мерцать в голове.

- Извините, но я не доверяю близким друзьям PPDC.
Её взгляд остекленел, она промолчала чуть ли не минуту, прежде чем посмотреть на него страдающими глазами: - Доктор Готлиб. Я никогда не предавала вашего доверия.

- Нет? А вот я уверен, что вы должны снабжать ваших вышестоящих всей информацией о Ньютоне и обо мне... со всеми записями, сделанными во время сессий.

Нижняя губа Сендак слегка задрожала. Она глубоко вздохнула через нос, чтобы придти в себя. Маска психиатра слетела и, когда она заговорила, голос был нетвёрдый и очень человечный: - Джойс не просил у меня записи ваших сессий, а если бы и просил, я бы не дала. Эти файлы закрыты. Доктор Готлиб, я ручаюсь - все ваши записи строго конфиденциальны... я обсуждаю только вещи, касающиеся вас и вашего партнёра, я никогда не затрагиваю вопросы, про которые вы не хотите говорить... я сделала что-то не так?

Герман остановился, пораженный этим вопросом.

- Нет, доктор Сендак, не напрямую, но...

-Пожалуйста... Я клянусь вам - всё, что я делаю для рейнджеров, я делаю, чтобы им помочь. Это всё, что я когда-либо хотела делать. Вы и Ньютон мне нравитесь. Я думаю о вас не столько как о пациенте, сколько как о друге. О вас и докторе Гейзлере.
Она рассмеялась, качая головой, судорожно вздохнула, успокаиваясь, и умоляюще посмотрела на него своими яркими ореховыми глазами в крапинках: - Я не знаю, что случилось, но пожалуйста... Я даю слово, вы можете мне доверять.
Герман смотрел на неё, впервые задаваясь вопросом, какая часть его паранойи подсажена ему нарочно. Они хотят, чтобы он никому не доверял. Они хотят, чтобы он боялся. Он зло стиснул зубы, всё ещё не вполне веря врачу. Сейчас у него не было возможности всё обдумать. Ему было нужно найти Ньютона.
-Я... прошу меня простить, доктор. У меня нет прямых причин не доверять вам. Это к вашему вышестоящему начальству я должен относиться с подозрением.

Она заметила, что у него подкашиваются ноги, и, уже не раздумывая подхватила его под руку и повела обратно, к одному из мест в опустевшей столовой.

- Теперь, доктор Сендак, расскажите мне, что случилось? Почему мисс Паркер так расстроена? Ньютон был...

- Один из новых пилотов... Его настоящее имя Михей Арп, но он требует, чтобы его называли Сом, он, ну... не знаю, как начать... Он был уверен, что до того, как стать пилотом, Ханни появлялась в шоу для взрослых. Понимаете, эротического пла...

Герман откашлялся.
- Э-э... да. Нэнси рассказала мне о прошлом своей напарницы. Она была очень откровенна в этом.
- Да, Ханни и Нэнси весьма откровенны в большинстве вещей. Но Арп признал Ханни.
- Простите?.. признал?
- Судя по всему, он был поклонником её фильмов. Он её узнал, столкнувшись с ней в коридоре. Он расстроил её, а Ньютон по пути в столовую подслушал, как он её преследует.
Герман устало вздохнул: - И он вмешался...

- Да, можно сказать, что вмешался. Кажется, он заслонил Ханни и велел Сому отвалить. Это был благородный поступок, я рада, что он так сделал, но... разумеется, случилась драка, а Сом значительно крупнее Ньютона.

В ярости Герман попытался выбраться из-за стола: - Где он сейчас? В какую сторону ушёл Ньютон? Мне его нужно найти... и я собираюсь сообщить этой Каракатице или Раку... или как его там зовут!?
Слабо улыбнувшись, Сендак удержала его, положив руку на трость.

- Я послала его в лазарет, но не уверена, что он туда пошёл. Думаю, он отправился куда-то, где чувствует себя в безопасности. В вашу лабораторию, скорее всего, но сейчас, когда вы здесь, я хотела бы кое о чем вас предупредить. Просто послушайте меня минуту.

Она протянула руку и прижала ладонью здоровую ногу Германа - только теперь он понял, что дёргает коленом. Она заговорила по-немецки:
< Я только что получила сообщение из головного офиса. На следующей неделе вашу пару подключают к действиям. >
Он замер, уставившись на неё, не вполне уверенный, как следует понимать эту информацию.

-П-подключат?
Она оглядела столовую и придвинулась ближе: < Сейчас из десяти собственных Егерей Форта только три активных - Сирена Карпатии, Величественный Фанг и Ледяной Потёмкин - экипажи у всех ранены. У Наперстянки Юпитера официально пока только половина команды, а Мятежный Самсон - в Форте II. Вальс Инферно и Рискованный Динамо с механическим подключением, а значит, не могут работать. Нужно время, чтобы переоборудовать их для боя. Так что всё, что у нас есть - Морской Гигант, Бритва Оккама и Химера Раздора.>

Герман ошеломлённо помотал головой: <- Разве Оккам является боеспособным? А как же новые команды из Форта II?>

<-Я... я думаю, что он имеет лучшие тактические данные, чем Инферно или Динамо... Что касается новых команд, то с ними вы и будете содействовать. С двумя из трёх активных - с Геллион Джазом и братьями Арп в Дамасском Шквале.>

<-Где? Куда нас отправят? >
<- Куда-то в США. Возможно на границу, где споры об эскалации усугубились из-за недостатка продовольствия и нехватки природного газа.>

Готлиб запустил пальцы волосы, потёр затылок, успокаивая мысли.
<-Но... мы никогда не должны были воевать. Ньют и я... это слишком далеко от того, чем мы являемся.>
Сендак положила ему на спину твёрдую руку.
<- Да... Но Хельсинки превратил всё в чудовищный бардак.>
<- Мы учёные. Мы должны работать над проблемой кайдзю. И как же с моим...>
Он провел рукой по груди, указывая на сердце.
< - Наши медики покрывают ваше пилотирование, пока вы принимаете лекарства. И Ньюта тоже...>

Он запнулся, и она терпеливо дала ему время на размышления. Герман сдался и плотно сжал рот. Его начало трясти, казалось, он поймал одну из панических атак Ньюта. Эстер медленно выдохнула, и произнесла тихим шепотом: < Есть вещи, которые сейчас более приоритетны, чем кайдзю. Конечно, ваша пара не имеет боевого опыта, но у вас удивительная совместимость. Им нелегко будет найти команду, подобную вашей - на развитие связи такой силы требуются годы. Я видела, как вы шли в Оккаме - такая координация практически без практики была...>

<-Мы - счастливая случайность! Предполагалось. что в Оккаме мы будем заниматься только исследованиями кайдзю. Разве не так? Как долго мы будем отсутствовать?>

<-Я не знаю.>

<-Ч-что мы будем делать? Придется ли нам воевать? >

< Я не знаю, Герман... Но я искренне сомневаюсь в этом. Я думаю, вы будете не более чем инструментом запугивания. > "

Голова Германа кружилась, страх перехватил горло, не позволяя дышать. Он боролся с ним изо всех сил, он не мог себе его позволить - это может ещё больше повредить Ньютону. Собравшись, он неубедительно улыбнулся Сендак:

- Благодарю за предупреждение, доктор Сендак.

- Не надо благодарностей, просто... приходите на следующую сессию. Мы пропустили несколько... нужно наверстать. И ещё раз поблагодарите Ньютона.
Она склонила голову и сказала больше для себя, чем для Германа: - Креветке требуется огромное мужество, чтобы встать против Сома.

..................................................................................................................................................

В лаборатории стояла страшная тишина. Герман обвёл взглядом длинную сумрачную комнату, сканируя пространство между контейнерами с образцами и урчащими обогревателями. Гл