Святитель Игнатий Брянчанинов 10 страница

Прочитав письмо, я сказал отцу Петру: "Я ухожу; мне необходимо повидаться с моею матерью". Брат пошел и сказал об этом старцу. Старец, пришедши ко мне, начал говорить: "Чадо доброе! пребывай здесь с терпением, ради Бога, оставя пристрастие к отцу и матери: мы имеем в Боге Отца и Матерь; промысл Его устроит и нам и родителям твоим полезное. Если же ты преслушаешь меня и пойдешь, то родителям не принесешь никакой пользы, а себя повредишь. Впоследствии будешь очень раскаяваться в твоем поступке, но поздно. Впрочем, отступление твое накажет тебя". Услышав это от старца и, по действию бесовскому, воспламенившись гневом, я отвечал ему: "Обманщик, идолослужитель, блудник и прелюбодей! Хочешь ли сделать меня подобным тебе идолослужителем и блудником?" Старец отвечал на это: "Благодать Божия в устах твоих, чадо!" Я продолжал кричать: "Обманщик! Идолослужитель!" Так что многие из отцов стеклись на голос мой, и все старцы меня укоряли и проклинали. Я, наущаемый бесом, схватил мою одежду, разодрал ее во гневе сверху донизу и, бросив в лицо старцу, вышел нагой из келлии. Вошедши в келлию одного из старцев, украл у него праздничную одежду и отправился в Александрию. Я нашел матерь свою уже умершею, а отца больным. По истечении трех дней скончался и отец мой. В то время, как я заботился о оставшемся богатом наследстве и раскаявался в том, что принял монашество, настал вечер. Я лег на постель и, помышляя о Ските и об отце Исайи, со стенанием говорил: "Слава Тебе, Христе, Боже мой! Ты избавил меня от обманщика, лживого старца". Едва я произнес эти слова, как услышал голос, подобный грому. Голос проговорил: "Пагуба и всегубительство дому Прокопиеву!" Тотчас поднялся ветер, и дом загорелся с четырех углов. Я вскочил в смущении и едва успел со всеми бывшими в доме выбежать из него: огонь со всех сторон обхватил его. Стеклись жители Александрии, но не могли подать никакой помощи: пламя пожирало и самые камни. Я стоял посрамленный и стыдился, помышляя о случившемся; от великой печали и уныния пошел в церковь святого Мины и повергся на помост церковный. Опять бес, приняв подобие мученика, сказал мне: "Знай, что виною всего случившегося с тобою — отец Исайя". Пришедши в себя, я сказал: Точно! Этот обманщик — чародей, и послал бесов попалить дом мой". Утром, встав, пошел я к патриарху и сказал: "Владыко! Отмсти за меня идолослужителю, отцу Исайи: он своим волхвованием сжег мой дом и все, что было в доме". Патриарх сказал мне: Немы да будут устны льстивыя, глаголющия на праведного беззаконие [482]. Когда патриарх произнес эти слова, я увидел мурина, который стал бить меня огненным жезлом и облек меня в железную броню; я упал к ногам патриарха, неистовясь. Тогда патриарх простер ко мне руку, и узы языка моего разрешились. Но семь месяцев провел я, мучимый лютым велиаром и представляя собою для всех зрелище, достойное сожаления. Нужно было связывать меня железными цепями; я бил себя и всех меня окружающих, ел извержения человеческие. Христолюбивые люди, сожалея обо мне, одевали меня, потому что я скитался нагой, терзал плоть мою и одежду, муча себя и толкая встречающихся. От недостатка в пище, от грязи и нечистоты, в которых я лежал и валялся, тело мое покрылось струпами, подобно чешуе. Христолюбцы города Александрии, увидев некоторых отцов скитстких, привели их ко мне; но отцы, видя меня, не узнавали. Тогда христолюбцы сказали: "Это сын Прокопиев, принявший монашество у аввы Исайи". Отцы сказали: "Окажите любовь, доставьте его в Скит". Христолюбцы приискали проводника с верблюдом, дали ему золотую монету и, связав мне руки и ноги, отправили в Скит. Скитские отцы собрались в великую церковь, совершили всенощное бдение, молились о мне и, помазав все тело мое елеем, отгнали от меня беса; однако струпы продолжали мучить меня. Тогда я, недостойный и грешный, рассказал им подробно все, случившееся со мною, всем поведал бедствие мое и умолял, чтоб явили мне милость: умолили старца принять меня на покаяние и не допустить ко мне нового искушения от беса. Старцы пошли и привели отца Петра, другого ученика аввы Исайи, бывшего со мною. Он, увидев меня лежащего, и тело мое, согнившее от ран и струпов (отцы, желая преклонить старца к милости и сожалению, сняли с меня одежду, в которой я был, и нагого положили на рогоже), повергся на меня, и не было конца слезам его. Я лежал в трепете, не смея и взглянуть на него. Поплакав довольно, отец Петр встал, взяв некоторых из отцов, пошел и привел отца Исайю. Когда я увидел старца, идущего ко мне, то воззвал: "Раб Божий, помилуй меня, прельщенного бесом! не оставь меня в совершенную радость и веселие душегубительному врагу! Довольно я наказан, мучен был по справедливости!" Старец, плакав довольно, сказал мне: "Чадо! познал ли, что падение бывает наказанием для гордых?" Я сказал: "Познал, отец мой! Познал из того, что случилось со мною, и научился из того, чему подвергся! Я уверовал, что Господь правосудно воздает каждому по делам его". Старец, знаменовав меня крестным знамением, сказал: "Бог, содетель всякой твари, да простит мимошедшее и да исправит будущее". Положили меня на одр и отнесли в келлию. Чрез несколько дней я исцелел благодатию Христовою и молитвами старца. Исполнились на мне слова Пророка: дроздами и уздою челюсти их востягнеши, не приближающихся к тебе [483]. И опять: многи раны грешному [484]. Отцы Скита, видя, что все, случившееся со мною, достойно быть написанным, призвали Пиония, искусного краснописца, и приказали мне с точностию и подробностию рассказать ему все.

Краснописец, написав повесть, поместил в первой книге, в которой помещены статьи о мечтаниях и искушениях бесовских. После этого я уже пребывал с отцом моим Исаиею, во всем повинуясь ему».

101. Братия! безмолвствуйте, каждый в келлии своей, со страхом Божиим, трудитесь в рукоделии вашем и не нерадите о поучении и о частой молитве. Храните сердце от чуждых помыслов и не увлекайтесь в размышление о каком-либо человеке или о каком-либо предмете века сего. Непрестанно исследывайте, в чем претыкаетесь, и старайтесь исправиться, моля Бога с болезнованием сердца, со слезами, в умерщвлении плоти, чтоб Он простил вам соделанные грехи и на будущее время сохранил от повторения их[485].

102. Ежедневно имейте смерть пред очами. Да объемлет вас непрестанно попечение о том, каким образом вы будете разлучаться с телом, каким образом возможете пройти чрез область властей тьмы, которые встретят вас на воздухе, как предстать вам пред Бога благополучно. Предуготовляйтесь к страшному дню ответа на Суде Божием, как бы уже видя его. Тогда получат воздаяние свое все дела, слова и помышления каждого из вас: вся во нага и объявлена пред очима [486]. Того, Кому должны мы представить отчет в земной жизни нашей[487].

103. В трапезе и в собрании церковном ничего не говорите иначе, как по требованию совершенной необходимости[488].

104. Без такой же необходимости не входите в келлии друг к другу и не дозволяйте себе безвременных свиданий[489].

105. Не любопытствуй о келейных занятиях твоего брата и не желай знать, кто более трудится: он или ты[490].

106. Выходя на общие послушания, не празднословьте и не допустите себе свободного обращения между собою; каждый в страхе Божием да внимает себе, делу своему и поучению в тайне души.

107. Когда окончится церковное Богослужение или трапеза, не остановитесь посидеть вместе и поговорить, ниже о предметах Божественных; каждый да спешит в келлию свою и там да оплакивает грехи свои[491].

108. Когда потребует нужда говорить одному с другим, поговорите со смирением и благоговением, как подобает в присутствии Бога, непрестанно соприсутствующего нам; поговорите, сокращая беседу насколько то можно[492].

109. Не спорьте друг с другом ни по какому поводу, не говорите худо ни о ком, не судите ни о ком, не осуждайте и не уничижайте никого ни словом, ни в сердце, отнюдь не ропщите ни на кого, не подозревайте никого в каком-либо зле[493].

110. Ложь да не исходит из уст ваших[494].

111. Не позвольте себе ни слышать, ни говорить о чем-либо неполезном для душ ваших[495].

112. Не допустите пребыть в сердце вашем злобе на ближнего, ненависти и зависти к нему[496].

113. Да не будет одно на устах ваших, а другое в сердце. Бог поругаем не бывает [497]: одинаково видит Он и тайное и явное[498].

114. Никакого помысла вашего, никакой скорби, никакого пожелания, никакого подозрения на ближнего, производящих в вас смущение, не скрывайте: исповедуйте их со всею искренностию авве[499] вашему, и что услышите от него, старайтесь принимать с верою[500].

115. Умоляю вас, братия: изучайте ту цель, с которою вы оставили мир, и заботьтесь о спасении вашем, чтоб отречение ваше не осталось бесплодным, чтоб вам не посрамиться пред Богом и пред святыми Его, отрекшимися ради Его от мира и подвизавшимися истинно[501].

116. Неумеренное упокоение себя, допущение себе изли
шеств и тщеславие погубляют весь труд монаха[502].

117. Если путешествуешь с братиею, то иди несколько одаль от них, чтоб сохранить молчание. По дороге не оглядывайся туда и сюда, но займи ум твой поучением и молись Богу в сердце твоем[503].

118. Куда бы ты ни пришел, не позволяй себе свободного обращения; наблюдай скромность во всех отношениях[504].

119. На ночлеге прежде, нежели ляжешь спать, излей к Богу многие молитвы[505].

120. Сидя за трапезой, вспоминай грехи твои: этим охранишься от услаждения пищею при употреблении ее. Простирай руку только к тому, что предложено пред тобою, а к тому, что предложено пред другим, не простирай руки твоей[506].

121. Не отверзай уст твоих для смеха: это признак рассеянной и нерадивой души, чуждой страха Божия[507].

122. Увидев у ближнего одежду или пояс, или клобук, или какую другую вещь, не допусти себе пожелать чего-либо из этого; не исполни пожелания твоего, устраивая себе подобные вещи[508].

123. Приобретя книгу, не укрась ее изящным переплетом, потому что и в этом заключается удовлетворение сердечному пристрастию[509].

124. Если тебе дано рукоделие, то не занимайся им с небрежением; позаботься совершить его со страхом Божиим и не погрешить по неведению[510].

125. Обучаясь рукоделию, советуйся постоянно с обучающим тебя; не стыдись часто спрашивать его, говоря: «Окажи любовь, посмотри, хорошо ли я делаю, или нет?»[511]

126. По возвращении твоем в монастырь из отлучки, не рассказывай никому, что ты видел и слышал вне монастыря. И сам не удерживай этого в памяти[512].

127. Если будишь хранить слух, то не согрешишь языком[513].

128. Ежедневно утром встань от сна, прежде, нежели приняться за рукоделие, займись молитвою и словом Божиим[514].

129. Тот велик, кто оказывает послушание брату своему[515].

130. Если во время странствования твоего ты будешь принят кем-либо в дом, и принявший отлучится, оставив тебя одного, то не подыми очей твоих, чтоб осмотреть принадлежности дома; не позволь себе отворить окна, или какого ящика, или книги. Когда принявший тебя будет выходить, то попроси его, чтоб он, на время отсутствия его, дал тебе небольшое дело, и исполни это дело с усердием[516].

131. Хвали только то, в достоинстве чего ты удостоверился собственными глазами. О том, о чем только слышал, не говори как бы о виденном тобою[517].

132. Не окажи презрения к кому-либо по причине его телесного недостатка[518].

133. Встав для совершения твоего келейного молитвенного правила, не твори дела Божия с небрежением, чтоб вместо благоугождения Богу не прогневать Бога. Стой на молитве со страхом Божиим. Не восклоняйся на стену и не переставляй ног, стоя на одной и облегчая другую, как делают это невежи. Удерживай сердце твое, чтоб оно не скиталось по предметам пристрастия твоего, и Бог примет жертву твою[519].

134. В час приношения бескровной Жертвы обуздывай помышления и чувства твои. Стой в страхе Божием, чтоб причаститься Святых Тайн достойно и получить исцеление от Господа[520].

135. Оставляя тело твое в небрежении, остерегись, чтоб по поводу этого не вкралось в тебя тщеславие; юноше полезно небречь вполне о благообразии тела[521].

136. Юный отнюдь не должен носить хорошей одежды, доколе не достигнет в возраст мужа. Это служит врачевством от блудной страсти[522].

137. Никогда не позволь себе смеха до обнажения зубов[523].

138. Лицо твое, облеченное стыдливостию, да будет постоянно опущено к земле[524].

139. Ложась спать, будь опоясан поясом твоим, и приучи руки к тому, чтоб они не прикасались к наготе тела: тело совмещает в себе многие греховные ощущения и сообщает их сердцу[525].

140. Когда идешь, держи руки сложенными у пояса; не размахивай ими по обычаю мирян[526].

141. Идя в город или селение, держи глаза опущенными вниз, чтоб не получить чрез них повода к душевному смущению по возвращении твоем в келлию[527].

142. Странствуя, не ночуй в таком доме, в котором сердце твое ощущает опасность подвергнуться грехопадению. Если услышишь, что в том доме на трапезе в тобою будет присутствовать женщина, то никак не оставайся там. Полезнее для тебя оскорбить пригласившего отказом, нежели совершить прелюбодеяние в тайне сердца твоего. Не смотри даже на одежды женские, если это можно. Если На пути встретит тебя женщина и скажет тебе приветствие, восприветствуи ее, имея глаза опущенными к земле[528].

143. Если некоторые заговорят при тебе о таких греховных помышлениях, которые борют тебя, то уклонись и не слушай разговора, могущего усилить в тебе брань твою[529].

144. Понуждай себя к обильной молитве: молитва — свет для души[530].

145. Ежедневно рассматривай грехи твои, молись о них, и Бог простит их тебе[531].

146. Оставив родственников для жительства в пустыне, чтоб соделаться странником на земле ради Бога, не допускай сладостному воспоминанию о них действовать в тебе. Если начнет тревожить тебя сожаление об отце или матери, воспоминание о брате или сестре, жалость о детях, влечение к супруге, то вспомни неизбежную смерть, когда никто из них не возможет помочь тебе. Почему ж не оставить их тебе ради добродетели?[532]

147. Хотя ты безмолвствуешь в келлии, но это не освобождает тебя от любви к брату твоему и не дает права отказать ему, если он попросит у тебя какой-либо вещи. Но если эта вещь у тебя не лишняя и ты имеешь в ней необходимую нужду, то не отдавай ее, чтоб из-за этого не расстроилось твое безмолвие. Лучше потерять один член, нежели все жительство[533].

148. Подвергшись ночью искушению мечтанием плотского совокупления, соблюди сердце твое при наступлении дня от воспоминания являвшихся тебе в мечтании изображений и от рассматривания их, чтоб не оскверниться услаждением при таком рассматривании и не навлечь на себя гнева Божия. Повергни себя пред Богом от всего сердца твоего и Он, многомилостивый к немощам человеческим, поможет тебе[534].

149. Упражняясь в подвигах, не попусти сердцу твоему возложить упование на них; не сложись с мыслию, что они помогают тебе, но так скажи помыслу твоему: «О! когда бы Бог услышал меня, вопиющего к Нему из бедственного состояния моего злостраданием тела»[535].

150. Уединившись на безмолвие в келлию, установи себе употреблять постоянно такое количество пищи, которое бы удовлетворяло потребности тела, чтоб оно пребывало способным к подвигу, совершаемому ради Бога, и не понудило по причине изнеможения к выходам из келлии. Но никакого рода пищи, ни дорогой, ни дешевой, не вкушай по увлечению сластолюбивым пожеланием[536].

151. Если, при встретившейся нужде, посетишь брата или общежительный монастырь, то не допусти себе пресытиться каким-либо вкусным брашном, чтобы ты мог непринужденно возвратиться в келлию, и там, в келлии, тело твое не соделалось предателем твоим на основании допущенного ему наслаждения[537].

152. Если демоны будут склонять сердце твое к подвигу, превышающему силы твои, то не послушай их. Они разгорячают человека на всякое дело, которого он не может исполнить, — и он впадает в руки их; они радуются, обманув и уловив его[538].

153. Однажды в день употребляй пищу. Удовлетворяй потребности тела твоего, вставая, однако, из-за трапезы ненасыщенным, несколько алчущим, чтобы ты мог постоянно пребывать в благочестивом подвиге твоем[539].

154. Бдения совершай с рассуждением, не отказывая телу в необходимом покое. Разумно и со смирением совершай благочестивый подвиг, чтоб от излишнего бдения не помрачилась душа и не оставила вовсе поприща. Достаточно употреблять половину ночи для бдения и половину для успокоения тела[540].

155. Прежде, нежели ляжешь спать, проведи два часа в молитве и псалмопении, потом усни. Когда же Господь возбудит тебя, встань и исполни молитвенное правило твое со тщанием. Если ощутишь леность в теле, скажи ему: «Неужели ты хочешь покоиться во время этой краткой жизни и потом навсегда быть ввергнутым во тьму кромешную?» Понудь себя немного, и вскоре придут бодрость и сила[541].

156. Если живешь близ многолюдного человеческого общества, удручая тело твое подвигами ради Бога, и за это люди будут почитать тебя, то оставь место и переселись в другое, чтоб подвиг твой не был тщетным[542].

157. Если увидишь, что пришло тебе желание посетить разные места, то удручи тело твое трудом и рукоделием более обыкновенного, чтоб оно научилось несмущенно пребывать в келлии и питаться хлебом от пота своего[543].

158. Если пойдешь в город продать рукоделие, то не препирайся о цене его, как то делают миряне. Продай, как придется, чтоб не утратить устроения, приобретенного в келлии[544].

159. Покупая что-либо нужное для себя, не торгуйся при этом, не скажи: «Не даю больше такой-то платы». Понудь себя дать столько, сколько просят. Если же не имеешь достаточного количества денег, то откажись в молчании от покупки. Может быть, при таком поведении возмутят тебя помыслы о необходимости вещи? Скажи помыслам: «Всячески со мною случилось то, чему подвергались все святые. Бог искушал их нищетою, доколе произволение их не оказалось верным. Тогда дано им было обилие»[545].

160. При встретившейся нужде сходить в то селение, где твоя родина, не обращайся свободно с твоими родственниками по плоти и не вмешивайся в их разговоры[546].

161. Взяв у брата какую-либо вещь на время, по нужде твоей, не обращайся с этою вещию небрежно; заботься о том, чтоб скорее возвратить ее в целости. Если это — орудие, которым производится какая-либо работа, то отдай его тотчас по окончании работы. Если изломаешь или испортишь его — поправь или замени новым и лучшим[547].

162. Ссудив чем-либо по возможности твоей бедного брата, деньгами или одеждою, и видя, что он не в состоянии отдать, не огорчи его, не требуй настоятельно возвращения данной вещи[548].

163. Каждый помысл, производящий в тебе брань, открывай наставнику твоему, и облегчится брань твоя. Из-за стыда не позволь себе скрыть ни одного такого помысла, потому что демоны находят себе место только в том человеке, который утаивает свои помыслы, как благие, так и лукавые[549].

164. Если брат, по неразумию, обольстится учением еретиков и уклонится от православной веры, но потом, одумавшись, опять возвратится к ней, то не окажи ему презрения, потому что он впал в заблуждение по неведению[550].

165. Не дозволь себе вступать в беседу с еретиками под предлогом защищения веры, чтоб не уязвил тебя яд, которым пропитаны слова их[551].

166. Нашедши еретическую книгу, не дозволь себе прочитать ее, чтоб не наполнилось сердце твое ядом смертоносным. Пребывай в том учении, которым просветила тебя Святая Церковь, ничего не прибавляя к нему и не убавляя из него. Охранись от лжеименнаго разума, который здравому учению противится, как говорит Апостол[552].

167. Юный инок! не стяжав полного обучения в подвиге телесном и услышав о высоких добродетелях отеческих, не устремись безрассудно к стяжанию их, полагая приобрести их непосредственно и без предварительного обучения в телесном подвиге. Не приобретешь их, не предуготовив и не возделав себя. Если же предуготовишь, тщательно возделав себя телесным подвигом, то добродетели эти придут к тебе сами собою[553].

168. Охраняйся от лености: она истребляет весь плод трудов монаха.

169. Подвизаясь против страстей и душевных возмущений, не ослабевай, но повергни себя пред Богом, говоря от искренности сердца: «Господи! не могу противиться им сам собою: пошли Твою помощь». И успокоишься[554].

170. Если в то время, как безмолвствуешь в келлии, начнут посеваться в сердце твоем семена скверны (плотское вожделение), смотри, противостань этому влечению души твоей, чтоб оно не возобладало тобою. Постарайся вспомнить Бога и то, что Он соприсутствует тебе, что открыто пред Ним помышляемое тобою в сердце твоем. Скажи душе твоей: «Если ты стыдишься подобных тебе грешников и боишься, чтоб они не увидели грехов твоих, тем более должно стыдиться и страшиться Бога, пред Которым открыто все». От такого размышления возбуждается в душе страх Божий. Когда утвердишься в нем, страсти перестанут колебать тебя, как и Писание свидетельствует: надеющийся на Господа, яко гора Сион: не подвижится во век живый во Иерусалиме [555].

171. Да не возрадуется сердце твое, если при подвиге, в брани против восставших на тебя страстей и духов, заметишь, что она ослабевает и отступает от тебя. Главнейшие силы злобных духов обыкновенно становятся в их задних рядах. Обращаясь в бегство передовыми полками, духи вместе с этим приготовляют сражение более лютое, нежели каким было первоначальное столкновение. Они ставят засаду в стороне от города, отдав ей приказание не трогаться с места, а сами, при наступлении твоем на них подвигом, бегут от тебя, притворяясь изнемогшими пред тобою. Когда же сердце твое превознесется гордостию и ты возомнишь, что прогнал их, что город почти в твоих руках, тогда бежавшие внезапно останавливаются пред лицом твоим, а скрывавшиеся в засаде подымаются из нее в тыл тебе; несчастная душа, окруженная ими отвсюду, не имеет возможности спастись куда-либо бегством. Город, в котором можно найти убежище при таком бедствии, — Бог. Повергни себя от всего сердца пред Ним: Он спасет тебя от всех искушений вражеских.

172. Если ты молишь Бога, чтоб Он освободил тебя от угнетающей тебя греховной брани и пребываешь не услышан Богом, то не впади от этого в печаль. Лучше тебя знает Бог полезное тебе. Молясь Богу во время брани, не скажи: «Освободи меня от того-то или даруй мне то-то». Говори в молитве твоей так: «Господи Иисусе Христе! помоги мне, не допусти меня, заблудшего, пребывать в грехе моем; не допусти грехам моим погубить меня; умилосердись над созданием Твоим. Я немощен: не презри меня! К Тебе прибегох: не оставь меня; исцели душу мою, яко согреших Ти. Пред Тобою ecu стужающии ми, и нет мне, Господь мой, иного прибежища, кроме Тебя. Господи! спаси меня по великой милости Твоей: да постыдятся и посрамятся ecu возстающии против меня, ищущий душу мою, изъяти ю [556]. Господи! все возможно Тебе, и Тобою славим Бога-Отца и Бога-Святого Духа вовеки». Тогда совесть твоя скажет таинственно сердцу, по какой причине Бог не внимает прошению твоему. От тебя уже зависит не пренебречь внушением совести и исполнить то, что она предлагает исполнить. Ведай, что Бог не внимает молитве только такого человека, который сам оказывает преслушание Богу. Бог близок к каждому человеку, но исполнение нами пожеланий наших, противных Его воле, не допускает Его услышать нас. Не попусти самообольщению обмануть тебя! Как земля не может принести плода сама собою, не будучи засеяна и орошена водою, так и человек не может принести духовного плода без злострадания, производимого подвижническою жизнию, и без смиренномудрия [557].

Под словом злострадания разумеются телесные подвиги и лишения. Иго подвигов и лишений непременно должен возложить на себя инок, желающий освободиться из-под власти страстей. Подвиги и лишения не должны превосходить законной меры, то есть должны не превышать сил и не разрушать здоровья; иначе безмерием можно повредить и погубить все жительство. Законная мера удовлетворению требованиям тела состоит в том, чтоб давать ему одно нужное и не давать служащего единственно к наслаждению и неге, не давать того, чего ищет одно прихотливое пожелание. Это относится ко всем родам удовлетворения телесных необходимостей: к пище, сну, одежде, келейным принадлежностям, к самой келлин. От удовлетворения прихотливых пожеланий являются в теле изнеженность, плотское и сладострастное ощущение и настроение, сообщаемые телом сердцу, а сердцем душе и уму. Тогда начинает преобладать в человеке плотская жизнь, подавляя стремления духа и доставляя страстям беструдную победу.

173. Бог сотворил сперва все видимое и невидимое, потом человека. Сотворил Он человека по образу и по подобию Своему, почтил достоинством царя над видимою тварию и поместил в раю. Чувства человека были в состоянии непорочности, соответственно непорочному естеству его. Когда же он послушался обольстителя, тогда чувства его извратились, перешли в состояние противоестественное; человек извергнут из состояния славы. Господь, по великой любви Своей к нашему роду, сотворил милость с ним. Слово плоть бысть [558], бысть человек в полном смысле слова, подобный нам по всему, кроме греха. В Себе Он возвратил извращенное естество к естеству первобытному; таким образом Он спас человека. Он отверз ему заключенный рай, оживляя Святым Воскресением последователей Своих, ходящих в заповедях, преподанных Им человечеству. Он даровал нам силу победить тех, которые лишили нас славы нашей. Он предал нам святое служение Богу и закон чистый, чтоб человек, при посредстве их, мог восходить в то естественное состояние, в котором сотворен Богом. Произволяющий прийти в естественное состояние отсекает все плотские пожелания свои, чтоб доставить естественное преобладание духу над плотию[559].

174. Имеется естественное вожделение, без которого невозможна любовь к Богу. Это вожделение превращено врагом в страстное похотение[560].

175. Имеется естественная ревность, без которой невозможно преуспеяние в деле Божием. Эта ревность изменилась в противоестественную, и мы ревнуем друг против друга, завидуем друг другу и лжем друг на друга[561].

176. Имеется естественный гнев, без которого невозможно приобрести чистоту; невозможно приобрести ее, если не будем гневаться на все, всеваемое в нас врагом. Этот гнев заменен в нас гневом на ближних по самым ничтожным, ничего не значащим поводам[562].

177. Имеется естественная ненависть, и без ненависти к греху и демонам не открывается слава души. Эта ненависть превратилась в нас в противоестественную ненависть к ближнему. Увлекаемые ею, мы заражаемся отвращением к ближнему; она изгоняет из человека все добродетели[563].

178. Естественно духу нашему возвышенное ощущение презрения к врагам-демонам; но это ощущение извратилось; мы преклонили выю пред демонами, а превозносимся один над другим, уязвляем друг друга, каждый признавая себя праведнее ближнего. Гордостию нашею мы соделываем Бога врагом нашим[564].

179. Все эти свойства созданы с человеком и превратились в постыдные страсти с того времени, как человек отравил себя преслушанием Богу[565].

180. Приложим всевозможное попечение устранить из себя страсти и восстановить в себе свойства человеческие в том состоянии, в котором явил их в Себе Господь наш Иисус Христос. Он — свят и обитает в одних святых[566].

181. Будем пребывать в страхе Божием, храня и соблюдая добродетели исполнением их на деле, не поступая ни в чем против совести нашей, но внимая себе в страхе Божием, доколе и совесть не стяжет свободы вместе с нами, доколе не установится соединение между нею и нами. С того времени она соделается хранителем нашим, показывая нам каждое преткновение наше. Если же не будем повиноваться ей, то она умолкнет и оставит нас, мы впадем в руки врагов наших, которые уже не пощадят нас[567].

182. Господь научает: буди увещаваяся с соперником твоим скоро, дондеже ecu На пути с ним, да не предаст тебе соперник судии, и судия предаст тя слузе, и в темницу ввержен будеши. Аминь глаголю тебе: не изыдеши оттуда, дондеже воздаси последний кодрант [568]. Объясняют Отцы, что соперником названа здесь совесть, как сопротивляющаяся человеку, когда он захочет исполнять пожелания падшего естества. Если человек не окажет ей повиновения, то она, по праведному Суду Божию, предает его врагам-демонам[569].

183. Пророк Осия с плачем говорил о израильском племени Ефрема: соодоле Ефрем соперника своего, и попра суд: Египта моляше (искать помощи у Египта), и во ассирианы взят быстъ [570] насильно. Ефрем, ищущий помощи у египтян, изображает собою сердце, стремящееся к исполнению плотских пожеланий; взятием Ефрема в страну ассириан изображается порабощение сердца демонам уже против воли его. Невольное бывает следствием произвольного[571].

184. Приложим попечение о себе, чтоб не впасть в руки врагов наших, то есть чтоб не возобладала над нами воля плоти нашей и не увлекла нас насильно в страну ассириан, чтоб не раздалась о нас горестная весть: «Совершил царь Ассирийский нашествие на землю Израильскую, переместил племя Ефрема из отечества его в страну ассирийскую, поселил там на реках Алой и Аворе[572]. Там они и до сего дня». Постигло бедствие Ефрема за то, что он поступал вопреки представлениям соперника-совести и попрал суд [573].