Тема 6. Русский риторический идеал

Просветительская, воспитательная и регулирующая функция риторики в истории России как основа формирования педагогической риторики.

Традиционный русский риторический идеал. Древняя Русь. Начало риторической мысли. Раздробленность. Междоусобицы: практическая риторика «подражания». Риторика как средство единения «мест и людей» в целостный «русский мир» и православно-языческий синкретизм, «двоекультурье», «полицентризм».

Канон и индивидуальность в слове Древней Руси. Риторика светских жанров: документально-юридического («Русская правда», договорные, жалованные и другие грамоты); литературно-художественного, летописно-хроникального (летописи, хождения); эпистолярного (письма, берестяные грамоты). Церковно-богослужебные жанты: литургический (евангелия, псалтыри); житийный (жития); проповеднический (поучения). Основные жанры IX – XIII вв.: поучения (дидактические, учительские) и слово (торжественное, панегирическое, хвалебное). Значение поучения как риторического жанра в формировании идеалов, воспитании души и тела.

Начало русской риторической мысли. Основа русской ораторской речи – лирико-эпические песни (кантилены), воспевающие жизнь и подвиги русских князей и героев. Дружинные певцы как поэты- ораторы. Риторические знания в «Книге притчей Соломоновых», «Молитвослове». Ярославовы книжники Лука и Илларион: риторическое умение древних авторов. Политический практицизм и дела мирские в «Слове о Законе и Благодати» митрополита Иллариона (1049). «Слово» как памятник гомилетики. «Поучение чадам своим» В.Мономаха (1117): житейская целесообразность, реабилитация знания, теория «малых дел», ориентация на русскую народную религию. Первый памятник русской педагогической риторики «Поучение к братии» новгородского епископа Луки Жидяты (XI в.).

XII в. – «золотой век» древнерусской литературы и период расцвета древнерусской риторики. Синтез византийской и русской культуры. Слияние сложной формы византийского риторического идеала с народно- языковой ораторской стихией. «Золотое слово Святослава» («Слово о полку Игореве» - к. XII в.). Признаки риторического («славы») и фольклорного («плача») начал в Слове. «Слова» К. Туровского: аллегория как инструмент познания – «познавай, веруя». Свободное владение всеми богатствами античной и византийской риторик в сочинениях Климента Смолятича и Кирилла Туровского. «Художественно-образный» рационализм как основа их риторики.

Упадок и возрождение русской риторики в XIII – XVII вв. Переход к абсолютизму. Эпоха монголо-татарских распрей и возрождение независимости: расцвет риторической формы для многообразия мысли. Период предвозрождения (Д.С.Лихачев). Стилевое и жанровое многообразие: государственно-законодательный стиль (уставы и уложения); публицистический (переписка Грозного с Курбским); нравоучительно-бытовая литература (Домострой); научно-популярный (переводы); особый риторический стиль (жития, воинские повести и послания).

«Моление» Даниила Заточника (1229). Специфика построения – высокая книжность и скоморошье балагурство. Проповеди Серапиона Владимирского. Военное врасноречие. Речи князей Киевской Руси к своим дружинникам. «Задонщина» (1380) - риторика как отражение подъема национального самосознания после Куликовской битвы.

Риторика книжников XV – XVII вв. Укрепление связей с Византией. Стиль «плетения словес» и учение исихастов. Специфика «плетения словес» в «Житии Стефана Пермского» и «Житии Сергия Радонежского».

Риторический идеал и речевое поведение в Древней Руси: высокое уважение к книжному слову, мудрой речи, словесному мастерству; нравственно-поучительный пафос, призыв к добру и сила убеждения; вера в божественную природу мудрого слова; кротость и смирение в публичной речи и в беседе; высокий эмоциональный накал обращений и призывов; стремление к избежанию подобострастия, лжи и лести; дар слова – одна из первейших и важнейших добродетелей, беседуй только с достойным; выслушай; многословие и пустословие как грех, равно как несдержанность языка и грубости; хвала – добродетель, хула греховна, любовь к ближнему в слове.

Риторика в борьбе за власть (XVI в.). Укрепление единого государства. Абсолютизм. Становление российской модели абсолютизма (самодержавие): поиски риторической формы. Москва – третий Рим. Начало русской культуры. Подъем политического красноречия в XVI в. в период перехода к абсолютизму. Ораторская полемика между «нестяжателями» (последователями Нила Сорского – Вассиан Патрикеев, Максим Грек) и «иосифлянами» (последователями Иосифа Волоцкого). Простота и ясность стиля «иосифлян» и сложность риторического построения «нестяжателей». Полемика М.Грека, И.Пересветова, А.Курбского, И.Грозного. Специфика риторического построения произведений Грозного: «… все грани между письменной речью и живой, устной так старательно возводившиеся в средние века, «стерты» (Д.С.Лихачев); «… от высокого церковного витийства до грубой ругани» (А.В.Чичерин). И.Грозный и жанр политического диспута XVI в. Переписка И.Грозного с А.Курбским. Авторское риторическое «я». Специфика публичной речи в боярской Думе.

Век практической риторики. Начало русской теории риторики (XVII в.). Воцарение и расцвет сословно-представительной монархии. «Смута»: поиски оптимальной модели самодержавия - риторическая «смута» в теории и практике. Русский Ренессанс. Нарушение замкнутости двуязычия (литературного славянизированного языка и живой великорусской речи), демократизация и европеизация литературного языка. Начальный этап русского барокко. Риторический рационализм барокко, обращение к логике. Восстановление русской государственности как стимул развития русской риторики.

Риторика вологодского епископа Макария.

В основу Первой русской «Риторики» МАКАРИЯ положен перевод учебника немецкого гуманиста (сподвижника Лютера) Филиппа Меланхтона (1497 - 1560), который был написан на латинском языке и издан в 1577 г. во Франкфурте. При переводе сделаны некоторые отступления от оригинала: снята фамилия автора, опущены некоторые примеры, латинские имена заменены русскими, в отдельных случаях введены новые примеры. Это рукописный учебник - до наших дней дошло 34 его списка - был написан в 1617-1619 гг., когда Макарий преподавал этот предмет в Вологде. В настоящее время он тщательно изучен и переведен на современный язык В.И.Аннушкиным. Книгу составляют две части: «Об изобретении дел» и «Об украшении слога». Макарий выделяет в русской речи «три рода глаголания: смиренный, высокий и мерный»; утверждает, что искусство «краснословия» требует не только дарования, но и обучения, упражнения. «А существо ритора, - таково есть, чтоб ему о таковых вещах говорить мощно, которые в делах и на градцких судах по обычаю и закону...бываютпригодные и похвальные». В первой части книги дается представление о риторике («краснословие или сладкогласие») и о пяти ее частях: «изобретение дела», «чиновное различие» (расположение), «соединение слов с пригодными словы» (выражение, украшение), «память» и «гласомерное и вежливое слово» (произношение). Рассматриваются четыре вида речей: «научающяя (школьное и церковное обучение), судебная, рассуждающая (совещательные речи при решении государственных дел), показующая (хвалебная)». Во второй части говорится об «украшении» речи и о трех «родах глаголания»: «смиренном», который относится к разговорной, обиходной речи; «высоком», представляющим собой образную речь; «мерном», который характерен для письменной и деловой речи и представляет собой сплав смиренного и высокого. Высокие требованию к оратору: оратор должен быть «в науке речения хитр», должен быть честен, отзываться на каждый поступок и на всё, что представляет общественный интерес: «Был бы, чтоб умел рассуждать и ко всякому делу подобающие слова прилагати». «Риторика есть яже научает пути правого и жития полезного добрословия. Сию же науку сладкогласием и краснословием нарицают. Понеже красовито глаголати и писати научает». Риторика Макария переписывалась и изучалась в течение всего XVII столетия. До петровского времени это – основной учебник риторики в России. Книга получила распространение в Москве, Новгороде, Ярославле, в Соловецком монастыре и др. Особенно большую роль для развития теории литературы сыграла глава «О тройных родах глаголания». В 1706 году Феофан Прокопович включил эту главу в расширенном виде в свою книгу «Об ораторском искусстве». М.В. Ломоносов на основе этих материалов разработал свое известное учение о трех «штилях».

Перевод латинской «Риторики» Ф. Меланхтона (1620), «Грамматика» М. Смотрицкого, «Диалектика» И. Дамаскина как основа «внешней мудрости».

Специфика придворного красноречия XVII в.

Церковное (духовное) красноречие, его ярко выраженный политический характер. «Ключ разумения» и «Наука албо способ сложения казаний (поучений)» Иоаникия Голятовского (1659). Пламенный оратор протопоп Аввакум: «слова», «послания», «беседы». «Житие протопопа Аввакума» (1672-1675). Специфика стиля Аввакума: «торжественно-книжные слова окружаются реалистически-повседневным ореолом» (В. В. Виноградов), отказ от «вирш философских» и «плетения словес» риторических стилей церковно-богословского характера. Барочные черты стиля Аввакума как бунт «неведомому» ему классицизму.

Распространение и изучение западных риторик: «Французская риторика» Фоклена (1555), «Источники французского красноречия» Шанабеля (1612), «Размышление об элегантности и вежливости стиля» Бельгарда (1659), «Искусство говорить» Б. Лами.

Полемика о просвещении России между двумя течениями: греко-фильское («старомосковское») (Епифаний Славинецкий) и «латинствующее» (Симеон Полоцкий). Симеон Полоцкий, Епифаний Славинецкий, Дмитрий Ростовский - представители официальной русской ораторики. Барочная специфика их красноречия. Черты барокко и классицизма в риторике Полоцкого как отражение специфики существования классицизма и барокко в России.

XVII век – век ораторской практики в составлении слов, проповедей, ораций. Народное красноречие XVII в. «Прелестные письма» Степана Разина. «Воровские письма» и их обсуждение во время «медного бунта» 1662 г. Дипломатическое красноречие XVII в. Дипломатическое искусство А.Л. Ордын-Нащекина.

Расцвет русской риторики (конец XVII – первая четверть XVIII в.). Демократизация русского литературного языка, дальнейшее ограничение функций церковнославянского языка, языковая пестрота текстов Петровской. Расцвет барочной и классической культуры, освоение античного наследства. Сосуществование барокко, классицизма и предромантических тенденций как специфическая черта русской культуры. Связь с культурами других народов (Польша, Германия, Италия, Голландия).

Ускорение смены стилей (барокко, рококо, классицизм), появление авторства. Обмирщение культуры. Новый тип писателя ("грамотей", пишущий по заказу). Триумф светской культуры.

Специфика «славянского» барокко. Барокко – переход от Ренессанса к эпохе Просвещения. Церковно-придворная проповедь как наиболее ярко выраженный барочный жанр. Усиление барокко в 30-40 гг. XVIII в. Классицизм 30-60 гг. XVII в. Конец XVII в. – конец дезинтеграции стиля средневекового искусства. Риторическая публицистика (30-40-е гг.) как выражение старого литературного славянизированного, но «обмирщенного» (В. П. Вомперский) языка (Ф. Прокопович, Стефан Яворский, Гавриила Бужинский).

Начало практики галантной речи, формул вежливости: начало формирования русского этикета. «Приклады како пишутся комплименты разные» (1712).

Период расцвета русских риторик: «Риторика» Михаила Усачева (1699); «О риторической силе» Софрония Лихуды (пер. Козмы Афоноиверского); «Книга риторического всекрасного златословия» Козмы (1710); «Риторическая рука С. Яворского» (пер. Федора Поликарпова) (1705); риторика Андрея Белобоцкого (1695 – 1705); старообрядческая «Риторика в пяти беседах» Семена Денисова. Русские риторики как основа будущей риторической терминологии, поэтики, стилистики, теории словесности. Коммуникативно-прагматическая ориентация содержания и стиля русских риторик петровских времен.

Латинские риторики как основа духовного красноречия. Четыре риторики ареала России (В. П. Вомперский): «Наставления по риторике Иосифа, Вологодского и Белозерского епископа» (1746); «Риторические правила» Палладия, епископа Рязанского и Муромского (1759); Курс лекций по риторике в Нижегородской семинарии (1766); Учебник риторики Холмогорской архиепископской школы (1751 – 1752). Западноевропейское влияние католической Польшиоснова духовных риторик – подготовка проповедников, способных состязаться в искусстве убеждения с католическими церковными ораторами-иезуитами. Искусственный и витиеватый стиль проповедей, обилие (часто напыщенное и вычурное) метафор, сравнений и уподоблений как эхо догматов иезуитской схоластики.

«Духовный регламент» Петра I (1720) как основы теории церковного красноречия (гомилетики).

Духовное красноречие в социально-политической борьбе во время петровских реформ (Стефан Яворский и Феофан Прокопович). Специфика ораторского стиля Яворского (1658 – 1722): изысканность и сложность риторической формы; искусственные (часто религиозные) сравнения; метод маскировки речи; обилие притч; театральность, неожиданные переходы, подчеркнутая интонация, широкий жест и резкие телодвижения, стремление к мести оппоненту. «Слово на Полтавскую битву» С. Яворского. Феофан Прокопович (1681 – 1736): риторическая теория и практика. «De arte poetica» (1705), De arte rhetorica (1706). Проповеди Прокоповича: панегирик на празднование Полтавской победы в честь Петра I; проповедь «при погребении Петра в утешение осиротевшим россиянам». Специфика риторического стиля: четкая и логическая структура риторического построения; отсутствие искусственных аллегорий, туманных символов; широкое использование иронии, сарказма, словесного портрета. Барочные черты стиля.

Феофан Прокопович оставил большую научную, публицистическую и художественное наследие, в которой значительная часть принадлежит риторике В его времена еще сохранялся старый разделение науки и искусства, в котором ведущее место по оседала риторика, красноречие, ораторская проза Риторика рассматривалась как универсальная наука о словах и жизнь Она охватывала собой, помимо собственно риторической науки, церковное и светское красноречие философскую и историческую прозу, достигала границ художественноьої.

Труд Феофана Прокоповича «О риторическом искусстве\" (\"De arte rhetorika\"), написанная по тогдашней научной традиции латыни, обращенная к украинской молодежи, о чем видно из посвящения:

\"Книг 10 для обучения украинской молодежи, о чем учит то и другое красноречие на благо религии и Родины, изложенные преподобным отцом Феофаном в Киеве в славной православной Могилянской Ак кадемии года 1706 \"Мудрость ученого, талант педагога, красноречие оратора очевидны уже в\" Введении \", который начинается такими словами Прокоповича:

\"Молодые ораторы! Поступив в школу красноречия, знайте, что вы стремитесь к такой почетной дела, которая сама по себе действительно настолько полезна, что ее следует преподавать не только для вашего добра, но и на благо религии и Родины Потому что это и царица душ, княгиня искусств, которую все выбирают ввиду достоинство, многочисленные хотят учитывая пользсть...

Об обучении, благодаря которому кто-то может овладеть риторическим искусством, я утверждаю: нужно, чтобы мы пытались вложить труд и усилия, уровне назад удивления, который каждый имеет перед красноречием А этог го мы справедливо не можем позволить и доверить таланту Если его не совершенствовать, упражняясь настойчиво в подражании (лучших образцов), то таланту ничем не поможет счастья Но вы, кандидаты красн омовства, подаете мне крепкую надежду, потому что вы так своевременно сошлись здесь такой общиной, кажется, будто вы не сошлись, а слетелись А это, думаю, надо приписывать не каким-то веслам или парусам, не борзыми ости и скорости лошадей, а пылкому вашему желаниюажанню.

Я поздравляю себя с таким началом, из которого можно сделать вывод, что я поздравил вас и себя с хорошим успехом

Вас призывает на общественные совещания Родина, так часто подвергалась опустошению; церковь, которая не раз вела борьбу с ересью, умоляет вас принять участие в полемических дискуссиях, сама слава зовет каждого из вас передать свое имя потомкам, этого успеха можно добиться только с помощью красноречия Я тоже приложу все усилия, чтобы стать вам проводником на этом прекрасном пути, или, по крайней мере, старому аюся быть побратимом и другом в работе [выделено нами - Автт.].

Риторика Феофана Прокоповича состоит из 10 книг, в которых отражены основные вопросы риторического курса, читался им в Киево-Могилянской академии Книги имеют определенный порядок разделов:

Книга И Подача общие вступительные установки, историю и источники риторики

Книга II О подборе доказательств и о амплификация

Книга Ш О расположении материала

Книга IV О культурно-стилистическое оформление речей

Книга V О трактовка чувств

Книга VI О методе писания истории и о письмах

Книга VII О судебном и совещательный рода речей

Книга VIII О эпидейктическом, или прикрашувальний, род речи

Книга IX О священное красноречие (гомилетику)

Книга X О памяти и произнесения

Порядок разделов первой книги свидетельствует о ее содержании:

- О похвалу красноречию, прежде всего о его преимуществах

- О пользе красноречия

- Понятие риторики, определение, предмет, цель и задачи оратора

- Что делает оратора знаменитым

- О недостатках испорченного красноречия, прежде всего о высоко-четность, неудачное подражание, равнодушие, неуместность, напыщенным патетичность

- О школьное, поэтическое, эмоционально-насыщенную или аллегорическое, низкое, простое и т др. искусство

- О причинах испорченного красноречия

- О трояком род красноречия или о стиле высокий, почтенный, средний, или цветастый, низкий, или будничный

- О вспомогательные средства красноречия, прежде о таланте, науку и сноровка

- О подражании, кого и как подражать, где есть похвалы Цицерона и Златоусте

- Перечисляются другие латинские ораторы и святые отцы той и той языков

- Перед началом самостоятельной работы оратору подаются общие установки

Прокопович ставил высокие требования к таланта, знаний, речевых умений оратора, ведь он \"проводит важнейшие дела\", \"раскрывает, преследует преступления, дискутирует о добродетели и достоинства, открывает тайну эти природы, сетует на неустойчивость судьбы, говорит о возникновении и гибели царств и о суетную изменчивость вещей, ставит перед глазами подвиги героев и царей, величаво украшает людей, которые снискали славу толкует священные дела Трисвятого и крупнейшего Бога, произносит похвалы, преподает народу приказы и законы все, что только есть в природе вещей, может быть предметом речей оратора Он замыкает в пределах с вого слова все важные дела \"[выделено нами - Авт — Авт.].

В разделе \"О пользе красноречия\" Феофан Прокопович пишет, что по красноречию происходит много благ как общественных, так и частных, божественных и выгод человеческой жизни, поэтому те, кто приступит к изучению этого искусства, \"пусть прежде научатся быть честными и полезными для человеческой жизни\" По мнению Прокоповича, уметь любезно приветствовать гостей и составлять сердечные пожелания есть \"маловажные темы д ля выступления \", основное назначение риторики - патриотическое, формирование общественного мнения первое - произносить похвалы выдающимся гражданам и руководителям, которые хорошо и разумно управляют государством, храбро ве дуть войны, \"чтобы их храбрость не впала в забытье и чтобы других побуждала к подобным поступкам\" Следующее-\"речью зажечь других к деятельному выполнения задач\" в военном деле Дальше - бескровно, с ловлей побеждать бунты и восстания \"А узкое поле раскрывается перед нами при написании писем?\" аву, сохранить ее авторитет и не прибегать к оружию \"Наша Родина молча умоляет помощи красноречия\", чтобы закрепить славные подвиги в исторических памятниках и передать потомкам Церковь также \"дом агаеться помощи красноречивых мужейх мужів".

Как страстный оратор и талантливый педагог, большой патриот Украины Прокопович обращается к ученикам:

\"Украинский юноши! Родина, а вместе церковь, чтобы не обмануть вашего доверия, добросовестности, усилий и труда для достижения этих и других бесчисленных благ, просит вас: победите отвращение, преодолейте трудности, не жалейте какую-то минутку времени посвятить этой очень приятной труда, потому что это искусство столь почетное и полезное, что бы оно было спрятано за океаном, в самом конце света, то однако его май ЕБА бы искать Ведь оно своей ценности превышает всякие трудности и труд".

Большое значение придавал Прокопович теории и методике риторики Основную часть его риторического курса составляют разработки стилей и жанров, композиции текстов, способов словесного выражения, риторических х фигур В эстетической концепции Прокоповича риторике принадлежало главное место, она-\"царица искусств\" Поэтому и в разработке техники и методики красноречия он большое значение придавал художественному вымыслу и соответственно художественным средствам (метафорам, эпитетам и т.п.) его выражение, формированию умений образной речи путем подражания лучших образцов, выработке языковых стилелів.

Античная теория трех стилей нашла в произведениях Прокоповича новую жизнь По этой теории, высокий стиль используется для описания важных, торжественных событий, поступков, он требует эмоционально возвышенных х слов, величественной формы, изысканных образных средств Средний стиль более общепринятым, с умеренным количеством образных средств, спокойным тоном Он предназначен для историков, паперистив, ведущих научно е, деловые дела Низкий, или простой, стиль используется в речах о будничных делах, но он не будет опускаться до низкого разговоровмови.

Феофан Прокопович написал работу \"О поэтическом искусстве\", • построенную на принципах \"Поэтики\" Аристотеля и поэтика, и риторика, и просветительско ораторская деятельность и художественное творчество показали гене иальнисть Прокоповича, которого О Сумароков называл последователем \"пресладка Цицерона\", короной \"красноречия российского\", ритором \"из числа во всей Европе главныхх".

С риторической лаборатории Феофана Прокоповича и сейчас можно позаимствовать много полезного и интересного для себя Воспринимая основные положения античной риторики времен Демосфена, Аристотеля, Цицерона, Феофан П Прокопович добавляет к риторической науки свои идеи и развивает их Соглашаясь с тем, что риторика - это наука убеждения словом, что она имеет общечеловеческое и общественное значение, Прокопович настаивает на на национальные пользы красноречия: риторика - это защита интересов страны, ее авторитета; своей родины, увековечения ее истории, защита православной веры, прославление властителей, привлечение молодежи к по двигать Сказывается эпоха Просвещения, национального возрождения, развития барочного стиляилю.

Уезжая на посад архиепископа, Прокопович в письме к своим коллегам профессоров Киево-Могилянской академии писал: \"Надо не идти только по тропе, которую протоптали другие ученые, но идти за самостоятельное йнимы научными взглядами, есть тропинке,, создавая солидную ученость, готовит знатоков, а не торгашей науки уже надоела до тошноты, если можно так выразиться, и наука, не течет из первоначальных источников но капля за каплей в испорченном виде течет через пожелтевший бумагу из болот неумелых учителей-скоморохох...".

Прокопович развил теорию риторического идеала, сформированного еще Цицероном и Квинтилианом Однако Цицерон на первое место в риторическом идеале ставил дарование, талант, затем изобретательный ум, д. рийнятливу и прочную память, а уже за ними знания и опыт, а Квинтилиан науку, талант и опыт ставил на один уровень, то Прокопович всего ценил знания риторической науки и настойчивость в обуче ні.

По Ф Прокоповичем, важным для оратора является умение придерживаться соответствия между стилем, делом (темой, предметом) и время

Прокопович расширяет первый раздел риторики \"инвенции\" (об изобретении дел, предмета, замысла) введением амплификации, хотя в античной риторике она рассматривалась как риторическая фигура в \"Блока ции\" Это м можно объяснить влиянием барочной культуры, которая уже сформировалась и расцвела в Киево-Могилянской академии и позволяла говорить много и пышно о том, о чем можно сказать кратко Амплификация как ри Торические фигура в классической риторике понималась широко: это увеличение, сравнение, рассуждения, накопления Поэтому Прокопович перенес ее в первый раздел \"Задачей амплификации является добавить вещи величия, а целью - сделать речь сильной и успешной чтобы то, о чем доказывают, что оно большое, казалось действительно большимликим".

Ф Прокопович видит пользу ораторства в увековечении истории своей родины, \"потому что так много ее славных подвигов поминается глубокой молчанием\", в защите ее интересов и авторитета, в описании же жизнь святых людей, которые \"породила Русь, чтобы наконец знали даже неграмотные, а также наши враги, насколько богата добродетели наша родина и наша религия\"я"3.

В \"Диспозиции\", которую Ф Прокопович подает в третьей книге «О риторическом искусстве\" под заголовком \"О расположении материала\", он дает советы в основных частей речи: вступление обязательно должен быть велит терн, метким, остроумным, так как на его основе у слушателей складывается первое впечатление о оратора Рассказ должна быть ясной, сжатой (короткой), достоверной, приятной, напряженной Это достигается псих ологично-образным языком и отсутствием зайвогого.

важной является вторая часть изложения предмета мысли - это обоснование Оно достигается умелым размещением доказательств (по Аристотелю-это силлогизмы, энтимемы, епихреймы, дилеммы, индукция) Прокопович визн ределяет три способа такого размещения доказательствв:

- естественный (по времени, по месту, по развитию и т.д.);

- произвольный (по желанию, по выбору);

- художественный (по законам стиля, подстиля, жанра)

Большое значение Ф Прокопович оказывал завершению речи Он считал, что она должна состоять из двух частей: перечня сказанного (обновление основных положений, итог) и возбуждение чувств

В разработке вопросов диспозиции Ф Прокопович достаточно четко шел по античным риторами - Аристотелем, Цицероном и Квинтилианом, разрабатывая и углубляя их основополагающие позиции примата рацио Феофан О окопович оказался оригинальным, искусным и интересным ритором при разработке третьего раздела риторики - елокуции Он считал, что \"словесное выражение (еlocutio) состоит в том, чтобы найдем обирнишимы словами и изысканными формами предложений оформить тот материал, который мы талантливо подобрали и рассудительно разместили в определенном порядке \", потому что без этого\" слабеют чувства, застывают доводы, сухой становится амплификация, тупеют остроты, не улыбаются тонкости и шутки, вся речь становится ослабели и скучной и как ползает по земле, и чем больше, даже покажется мертвой \"1 Поэтому его мысли о стиле не только и сосредоточено в специальной четвертой книге - \"О Лингвостилистические оформления речей\", но и рассеяны по всей большой работе \"Риторика\", в частности в разделах первой книги: \"О недостатках испорченного красномовст ва, прежде всего о високопарнисть, неудачное подражание, равнодушие, неуместность, напыщенным патетичность \",\" О школьное, поэтическое, эмоционально-насыщенную или аллегорическое, низкое, простое и т др. искусство \",\" П ро троякий вид красноречия, или о стиле высокий, почтенный, средний, или цветастый, низкий, или будничный \"Уже сами заголовки свидетельствуют о том, как последовательно и разносторонне придирчиво формирует Ф прок пович учение о стиле, не забывая ни о достоинствах (признаки и преимущества) стиля, ни о его недостаткового вади.

Как для ораторского мастерства важнее умение оратора придерживаться соответствия между стилем, предметом (темой) и времени, так и для хорошего стиля наиболее существенным признаком должно быть соответствие м между словесным выражением, предметом речи, ситуацией, чувствами оратора и настроениями слушателей Принцип соответствия сформировался в античной культуре как проявление концепции общей и абсолютной красоты, вс е должно быть в гармонииї.

Главными признаками стиля должны быть правильность и ясность Очень важным на тот период была мысль Ф Прокоповича о том, что речи можно составлять и произносить не только латыни, но и живым народным м языке, соблюдая правильности и чистоты, принимая ту живую произношение, которой пользуется большинство и зарождающаяся в центре народа, ибо \"каждый язык портится от соседства с другими\" 1 Это уже было время, к оли в Европе активно развивались национальные литературные языки, заслоняя собой классическую латынь И хотя свою академическую работу \"Риторику\" Ф Прокопович написал на латинском языке, все же, очевидно, чувствовал уже начинается новая украинский литературный язык на народноразговорного основснові.

По мнению Феофана Прокоповича, несоответствие между содержанием и формой речи порождает пороки стиля и лишает его чистоты и ясности и тех признаков, которые считал основными для стиля еще Аристотель Ф Прокопов ич выделил несколько недостатков стиля, которых надо избегатьи:

Холодный стиль - это то, в котором нет живого смысла, мысль мертва, а есть многословие, не имеет души

Чрезмерный (надутый, высокопарный) - стиль, в котором накоплен излишне средств образности

Лженаслидувальним стилем названо неуместно подражания (подобная чьей-то речи форма, а содержание другой) или чрезмерное подражание (до мелочей)

Поэтический стиль является недостатком практической, консультативной речи, но он уместен в творчестве и близких отношениях между людьми, в общении с Богом

Сухой стиль, простой стиль становится недостатком речи, когда говорит о бедности мыслей, содержания предмета, мыслей оратора, неумение и отсутствие подготовки, однако он уместен в официальных деловых отношениях

Шаткий, неуверенный, неорганизованный стиль свидетельствует либо о низкой культуре оратора, или о безразличии, невнимание

Школьный стиль характеризуется соблюдением всех требований школьной риторики Он может восприниматься как недостаток в устах опытного, искусного оратора, от которого ждут оригинального, авторского стиля

Мальчишеский стиль - это неуместно, без необходимости использования привлекательных средств с целью похвастаться

Эмоциональный стиль (парентирс) как недостаток воспринимают тогда, когда он касается незначительных, не стоящих таких эмоций тем

самом же эмоциям и чувствам и способам возбуждения их у слушателей Ф Прокопович придавал большое значение и разработал эту тему в пятой книге своего труда \"Риторика\", использовав опыт Плато-на и Арис стотеля и развив свое видение этой проблемы Он разделил все эмоции и чувства в те, которые связаны со стремлением человека к чему-то, и те, которые связаны с предотвращением чего-то К первым относятся приятные: л юбов, желание, надежда, радость, радость, удовольствие, уверенность, тревога, беспокойство; ко вторым - неприятные: ненависть, страх, гнев, возмущение, отчаяние, печаль, стыд, состраданиеття.

Описывая природу каждого из чувств, насколько позволяла тогдашняя наука о человеке, ФПрокопович думал, как эти чувства и эмоции может оратор вызвать и как может их сдержать, подавить

Как и в античной риторике, в риторической системе Ф Прокоповича основное место среди чувств отведено любви, потому что она зачинщицей многих других чувств Чтобы вызвать это чувство у слушателей, оратор п должен найти причины любви и осветить их (раскрыть достоинства и добродетели) Однако может быть и такая любовь, что ее надо погасить (неблагочестивые), сдержать, если она чрезмерна и может перейти в протиле жну качество, вредное любовь вернуть на полезную Такое внимание Ф Прокоповича к чувству любви усиливалась его христианским гуманизмом, призывами к ораторов служить Родине и религийлігії.

Когда дело рискованное, то в речи оратор должен вселять надежду и уверенность, ссылаясь на примеры из истории и опыта, а речь должна быть смелая и радостная (с красивыми фигурами, иронии, шутки ами, криками.

Радость может быть ликующая (победная) и нежная Радость невозможна без восторга, значит, надо искать яркие тропы, звучащие фигуры, неординарные примеры, образцы, чтобы вызвать у слушателей это чувство Как кшо надо сдержать радость, то желательно показать, что предмет разговора и чувство радости от него мимолетные Для этого понадобятся веские слова, убедительные сентенции, печальные примеры, почтенный тотон.

Радость тамуеться грустью Грусть бывает нежный и немой Нежный грусть требует ласковых слов, частых синтагм, нежных восклицаний, персонификаций, многозначности и недосказанности Немой грусть требует тяжелые их слов, мало тропов и фигур, простотаоти.

Грусть можно погасить утешением Однако это сложная задача для оратора и требует большого умения философствовать о жизни и смерти, грех и покаяние т.д.

Для того чтобы вызвать страх, оратор должен уметь увеличивать несчастье, а чтобы погасить страх - уметь его уменьшать Для этого надо удачно использовать морковь, крики, сомнение, рассуждения Оче евидно, Ф Прокопович считал, что способность и умение вызывать эмоции и чувства зависят от умения оратора пользоваться средствами смеховой культуры, потому что в этом же разделе поместил материал о Дотей пи и шуткарти.

Риторика смеховой культуры разрабатывалась еще в античной риторической науке, частично у Аристотеля, основательно - в риторических трактатах Цицерона и в трудах Квинтилиана: как сделать речь веселой, доступн ной, легкой? ид Цицеронового термина salsum (соленый, сказано \"с солью\"), в отличие от его же высказываний \"изысканный шутка\" (venustus), \"светский шутка\" (urbanitas).

Умение шутить-это природный дар оратора и его иронический тип рассуждения, но проявляется оно через языковые средства Следовательно, на них нужно обратить внимание Ф Прокопович советует использовать такие языковые дж жерела шуток: полисемию (использовать переносные значения слов, противопоставлять их) паронимия (употреблять близкие по звучанию слова, остроумно подменять их); этимологию (раскрывать смешные этимологии особенно имен); сравнения (сравнивать несравнимые) персонификацию (оживлять то, что таковым не может восприниматься) гиперболу (значительно преувеличивать) аллюзию (делать намеки) сочинения (фиктивное но правдоподобное) тощощо.

Вопрос языковых средств смеховой культуры тесно связано с основным в риторическом учении Феофана Прокоповича - его теории трех стилей, поскольку Ф Прокопович считал, что шутки и остроты - это признаки низкого стилю.

Учение о трех стилях возникло с зарождением самой риторики еще в античные времена (V-II века до н.э) под влиянием разделения речей на три основных типа: судебные, совещательные и похвальные (Аристотель) и под влиянием фор рмування стилей на региональной основе: азианского, аттический и родосский стиле Помимо их содержательных признаков (о чем говорится в речи) постепенно виформовуються другие признаки - мера экспрессивности, степень Эмото вности мера этичности С этой точки зрения Цицерон в трактате \"Оратор\" уже выделяет три рода речей: высокий, умеренный и простой, правда, еще не называя их экспрессивными стилями, но уже противопоставляя простой и высокий по количеству риторических прикрашальних средств Простой тип речей не имеет риторических фигур, здесь только чистый язык, а высокий должен волновать душу богатством риторических фигур, зокре а период умеренного типа речей отведено промежуточное место между простой и высокойвисоким.

Ф Прокопович расширил и развил идею трех родов речей учение о трех стилях на основе эстетики классицизма и принципа логической трихотомии: содержание речи (тема, предмет, цель, результат); экспрессивной ность (чувства, эмоции, психическое состояние говорящего) язык (языковое выражение, средства, формы).

Ф Прокопович определил, который тематически предметное содержание, какая мера экспрессии и какие языковые средства соответствуют понятию \"высокий стиль\", а какие - понятием \"средний\" и \"низкий\" стиле Так, высоким (величественные им, важным) стилем рекомендуется говорить о выдающихся и очень важные дела - божественные (небесные, вечность) и человеческие (строгие и справедливые законы, мудрые и героические поступки, победы, гибели царь ств, суды судьбы) - с большой степенью (силой) чувств и эмоций (захват, страсти, удивления, боли, страдания) Закон уместности требует, чтобы такому содержанию и такой степени экспрессии отвечала систе ма величественных и уважаемых (строгих) языковых средств высокого стиля: редкие и изысканные метафоры, сильные фигуры, в том числе крупные амплификации и переменные периоды (длинные переходят в короткие и наоборот), ритмич ностьть1.

Средним (умеренным) стилем принадлежит говорить о темах и предметы средние, обычные, о человеческой жизни без высотам, но достойно, важно Чувства и эмоции проявляются умеренно, но достойно Язык эт должна быть красивой и приятной Здесь употребляются не часто, но приятные метафоры, остроты, правильные слова и предложения Это стиль жизни, он широкий, скромный, но может быть и цветочностим.

Низким (простым, фамильярным) стилем можно говорить о делах малые, низкие, мизерные, ежедневные, бытовые, хозяйственные, семейные, с невысокой степени хороших чувств или без них или с неприятным чувством себя Языковые средства этого стиля не имеют величия, торжества, то есть обычные Среди них могут быть шутки и остроты, просторечные и инвективним слова Ф Прокопович допускал такую??возможность, когда в речи м ожуть быть элементы двух, а то и трех стилеилів.

Ф Прокопович считал, что прикрашенисть речи проявляется через два основных признака: ритм и достоинство стиля

Ритм речи создается удачным использованием периодов, членением их на колонны, кстати подбором слов в колоннах и в предложениях Ф Прокопович продолжает учение Аристотеля о структуре периода, выделяя и первую часть периода (протосис), что должно вызвать у слушателей состояние ожидания, ожидания, и вторую (аподосис), которая должна логически и эмоционально и интонационно завершить предложение, \"успокоить ум\" Внутри шне членения частей на колонны создает гармонию ритма, которая поддерживается лексическим наполнением колонн (моноколон, диколон, триколон, тетраколон) Ф Прокопович обращает внимание на слова волшебные, благозвучные, приятные, образные и весомые По его мнению, волшебные и образные слова-это слова с переносным значением, они видсвижують зрение и мысль, ибо берут свое значение от хороших вещей: света, солнца, звезд, хорошо й погоды, блеска, украшений и т.д. Легкие, приятные, благозвучные слова - это те, которые состоят из удачного сочетания красивых звуков, их звучание напоминает шум воды \"всплывает ласково по склонам\" Весомые слова - ц е те, что выделяются и убедительно поражаютвражають.

В части о размещении слов Ф Прокопович идет за Цицероном и не столько советует, как надо размещать слова, сколько замечает, чего следует избегать, чтобы речь звучала сложно: надо избегать совпадения однако ных гласных и согласных на границе слов, повторений одних и тех же слов, одинаковых падежных окончаний, очень длинных и однотипных предложений, скопления равносложным слов, потому речь казаться эт ильною и тяжелой Следует также избегать стихосложения в прозе, потому ритм прозы должен быть свой, не стихотворнойий.

Достоинство стиля приобретается правильным использованием фигур слова (тропов) и фигур речи (мысли) Словесные фигуры (тропы) Ф Прокопович описал в \"Поэтике\", а речевые фигуры (обороты, синтаксические конструкций кции и структуры) - в \"Риторике\" Ф Прокопович, как и его античные предшественники Аристотеяь и Цицерон, из риторических фигур наибольшее значение придавал периода, описал его разновидности: изоколон (члены пере периода имеют одинаковое количество слогов); неровный, несимметричный период (один член короче) антитеза (члены периода противопоставляются) объединения (период выходит за пределы предложения или предложения получается за пределы периода) Ф Прокопович подробно описал все виды отношений между частями (и колоннами) периодов и языковые средства, которыми эти отношения выражаются и грамматически оформляются Это могут быть отношениями я: причины, времени, условия, сравнения, разрешения, совместимости, градацийности, желание, сомнения, относительности тот, кто), отрицание, оправданиевиправдання.

Следует отметить, что в античной риторике и позже в западноевропейской понятие фигуры понимали широко и емко Условно его можно разделить на три части

Фигурами называли слова, которые имели образного (переносное) значение Это были фигуры слова Позже актуализированы фигуры слова стали называть тропами Фигурами называли также обороты (словосочетание, конструкции, синтаксические структуры), которые приобретали переносного значения (фигурального) и усталювалися с ними (сейчас их называют риторическими, или стилистическими, фигурами) Поскольку такие фигуры выходили за пределы слова в тексте, то их называли фигурами мысли К. фигур мысли относили и третий тип фигур - такие содержательно-текстовые структуры, выражающие волевые усилия говорящего, определенную долю мысли и способ реализации, тип мышления, предполагаемых или непредсказуемые повороты мысли, последовательность мыслей и связи между ним ними.

Например, фигура протропа (адгортация) означает побуждение к действию, выбор поведения, употребляется при обращении (Граждане, соблюдайте порядке)

Антиагога (компенсация) означает то, что вместо опровержения упрека или обвинения делают обратный заброс, обвинения (Ты сам такой)

Афоризм (диоризм) - короткий точное выражение, содержащее глубокую мысль и стал устоявшимся

Хариентизм (срок Ф Прокоповича)-это фигура, в которой острая, грубая или неприятная мысль выражена хорошо, вежливыми словами (Вот нагриемося, как зажжем собственный дом)

Паронимия (также срок Ф Прокоповича) - созвучность слов и соразмерность дел

Апостасис - фигура подробного перечня вместо того, чтобы обобщенно сказать (1 то и то, и другое)

Апофасис - фигура, которая заключается в отрицании выступающим своих предыдущих слов (раньше я говорил так, но теперь признаю свою ошибку, ситуация изменилась)

Аналепсис - фигура, каждая часть которой начинается тем самым поворотом мысли и соответственно тем же словом или аналогичным (Сначала я докажу, что ты, потом я покажу, что ты, потом я приведу примеры, что ты)

Коммутация - фигура, в которой сочетаются две или больше мыслей так, что рема первой становится темой второй (Украшение человека - мудрость, украшение мудрости-покой, украшение покоя-отвага, украшение отваги-кротость)

Горизм (срок Ф Прокоповича)-фигура является дефиницией какого-то понятия, приспособленной к определенной теме, случае

Такие и аналогичные фигуры (их много) в современной стилистике и лингвистике текста уместно рассматривать как фигуры текста

Четыре книги риторической труда Ф Прокоповича отведено для советов, замечаний, рекомендаций, образцов составления речей, писем, историй Среди профессоров Киево-Могилянской академии Феофан Прокопович первым вводит в курс риторики раздел о написании истории с целью увековечить свою Родинну.

Феофан Прокопович разработал риторику эпистолярия, сам был большим мастером этого жанра Он разделял письма по родам и жанрам на совещательные (советы, поощрения, просьба, утешение), судебные (обвинения, в оправдание, защита, жалоба с угрозой, иск с обвинением) и показательные (сообщения, оповещения, шутливые и остроумные письма) Время Ф Прокоповича был эпохой расцвета эпистолярия, поэтому он должен достаточной варительно материала, а его развернутые рекомендации и советы, образцы, требования были актуальными для образованной публики Ф Прокопович считал, что основными признаками эпистолярного стиля должны быть краткость и четкое ость, и этим значительно изменил предыдущую традицию, по которой писали очень широкий, развернутый вступление и коротенький изложение содержания Ф Прокопович рекомендовал писать краткое введение письма, четкое изложение и выводы Стиль письма, по его мнению, должна быть не ораторский, а исторический, следовательно, спокойный, рассудительныйсудливий.

Ф Прокопович описал все виды судебных, совещательных, похвальных речей, которые были распространенными и актуальными в тогдашнем обществе, все рекомендации и риторические советы направлены на достижение эф фективности речей Для Ф Прокоповича основным критерием оценки их была эффективностьсть.

Наследие Ф Прокоповича оценивалась неоднозначно Русский историк П Пекарский осудил Прокоповича за \"отвратительный сервилизм\" Прокопович пышно поздравил в церкви Киево-Братского монастыря похвальной промо овою Меншикова после того, как Меншиков безжалостно и бездушно вырезал Батурин, даже детей и женщин уничтожил, \"соплеменников оратора\" 1 Критически оценивал и М Сумцов достижения риторов академий, считая что они учили учеников формы, а не содержания, учили заискивания, тщеславия и высокомериялості 2.

Многие идеи и конкретных разработок Ф Прокоповича безымянно воплотились следующими риторами, но многие из них еще ждут своих исследователей и последователей великого ритора Украине (Колотилова Н.А.)

Ломоносовский период развития русской риторики (сер. XVIII в.). «Краткое руководство к красноречию» М.В. Ломоносова (1743 – краткое, 1748 – пространное). Общедоступность риторики Ломоносова. Национально-историческое содержание античных и европейских риторических достижений. Стремление к нормализации национального языка. Отход от схоластических риторик и гомилетик, восхождение к идеалу Аристотеля и Цицерона.

Значение русских риторических трудов (Амвросий, Ф. Мочульский, А.П. Сумароков, Я.Б. Княжнин, В.К. Тредиаковский) и переводных риторик (Блэр, Гайар, Галлиен-де-Салморан) для развития русского риторического знания.

Народное красноречие. Манифесты Е. Пугачева – «удивительный образец народного красноречия, хотя и безграмотного» (А.С. Пушкин). Риторика указов Пугачева и манифестов Екатерины (сравнительный анализ). Военное красноречие. Ораторский дар А.В. Суворова. «Наука побеждать» А.В. Суворова. Дипломатическое красноречие: Г.А. Потемкин, Н.И. Панин, Шафиров. Придворное красноречие XVIII в. (Г. Конисский). Салонно-дворянский жаргон.

Русская ученая риторика (первая половина ХIХ века). Первая половина XIX в. – сосуществование стилистических традиций классицизма, сентиментализма, предромантизма, романтизма, реализма. Конец барочной эпохи – конец риторической эпохи культуры. Смена риторических парадигм. XIX-й «антириторический» век: освобождение культуры от влияния риторики, однако «художественна проза в отдельных своих жанрах постепенно эмансипировалась от риторики, опираясь на поэзию, но полного освобождения не достигла» (В. В. Виноградов). Замещение риторики стилистикой, при риторических функциях текста: самовыражение автора, функция воздействия (обучения или убеждения). «Сверхморализаторство» русской литературы.

Традиции проповеднического слова в поэзии декабристов (К. Рылеев, В. Кюхельбекер и др.), Н. Некрасова, Н. Гоголя («Выбранные места из переписки с друзьями»).

Риторическая школа Российской Академии (М. М. Сперанский, А.С. Никольский, И. С. Рижский) и университетская школа красноречия как основные центры развития риторики в России. «Правила высшего красноречия» М. Сперанского (1792, опубликована 1792) для создания церковной проповеди. Эмоциональные и индивидуальные аспекты риторического стиля. «Краткая логика и риторика для учащихся в Российских духовных училищах» (1790) А.С. Никольского. Проблемы жанрово-ситуативных форм речи, «грамматикализованный» характер. «Опыт риторики» И.С. Рижского (1796) – решение проблем чистоты и правильности русской речи. Приближенность к практической стилистике. Обобщение «до значения нормативной системы литературной речи» (В.В. Виноградов).

Выделение общей и частной риторики в риторических трудах. Учебные риторики XIX века: «Краткая риторика» А. Ф. Мерзлякова; «Общая риторика» и «Частная риторика» (1829, 1832) А. Ф. Кошанского; «теория красноречия для всех родов прозаических сочинений» (1830) А. И. Галича.

«Общая риторика» и «Частная риторика» (1849) К. П. Зеленецкого.

ЗЕЛЕНЕЦКИЙ КОНСТАНТИН ПЕТРОВИЧ (1812-1858) — филолог, профессор Ришельевского лицея в Одессе, автор книг по риторике, теории словесности, общей филологии. Работы: "Курс русской словесности для учащихся" (1849), "Теория словесности. Курс гимназический" (1850 — 1852), "Общая риторика" (1849), "Введение в общую филологию" (1852). Исследование о риторике в ее наукообразном содержании и в отношениях, какие имеет она к общей теории слова и к логике - Одесса: Городская типография, 1846. http://www.biblioclub.ru/book/67321/ Содержание риторики раскрывается в учебной теории словесности. Учебник состоит из трех частей: 1. Риторика (соответствует общей риторике), 2. Теория прозы, 3. Пиитика. В первой части полностью изложены риторические правила образования речи. Риторика делится на три части: изобретение, расположение и выражение. Сначала излагаются основные понятия логики и общие места, вторая часть показывает состав и композиционное построение речи в ее основных формах: описании, повествовании, рассуждении. В третьей части описываются тропы и фигуры и общие свойства стиля. Интересно, что автор дает оценку заимствованиям, архаизмам, областным словам, неологизмам. Риторическое учение составляют следующие науки и их разделы: 1. Общая риторика: а) логическая основа речи (внутренняя сторона), законы мышления; б) собственно риторическая сторона (внешняя сторона речи); в) лингвистические условия речи в приложении к русскому языку (словарь языка и дух его грамматики). 2. Частная риторика: а) систематика (для описаний, повествований, догматики); б) теория поэзии (для изящной прозы); в) этика, наука о благом (для ораторского красноречия). 3. Пиитика (эстетическая теория поэзии).

Риторика как практическая стилистика и культура речи.

Риторический «бунт» «неистового Виссариона» и его последствия и причины. Рецензия на «общую риторику» М. Кошанского: «сбор каких-то произвольных правил», напоминающий «басню о глупом мужике или глупой обезьянке», но риторы «иногда глупее обезьян» (1861). Рациональное в статье В.Г. Белинского.

В.Г.Белинский. Общая риторика Н.Ф.Кошанского (Рецензия) // Полн. собр. соч.: В 13 т. М., 1952. Общая реторика Н. Кошанского. Издание девятое. Санкт-Петербург. В тип. Департамента Военных поселений. 1844.-- В 8-ю д. л. 106 стр.1

Наука -- великое дело. В этом согласны все -- от мудреца до безграмотного простолюдина. Ученье свет, неученье тьма, говорят наши русские мужички. В наше время эта истина становится аксиомою. Но и враги учения и наук еще не перевелись, и -- что всего хуже -- они не всегда неправы в своих нападках на ученость и ученых. Мы говорим не о тех противниках просвещения, которые только во мраке невежества и дикости нравов видят неиспорченность мысли и чистоту нравственности: нет, об этих изуверах обскурантизма, об этих чадах тьмы, об этих фанатиках и лицемерах ложно понимаемого добронравия не стоит труда и говорить. Но нельзя не обратить внимания на тех противников просвещения, которые вооружаются не столько против науки, сколько против ученых; которые, основываясь на простом здравом смысле и на простом практическом чувстве, не теориею, а указанием на знакомых им ученых доказывают то пустоту и бесполезность, то даже вред учения. Объясним это примером. Положим, г. NN -- человек не учившийся, но умный от природы, образовавшийся опытом жизни и не чуждый некоторой начитанности, повинуясь духу времени, взял для своего сына учителя словесности. И вот учитель аккуратно является давать юноше уроки, проходит с ним грамматику, реторику, поэзию, логику. Кончен курс словесности; все довольны: сын -- что узнал столько мудреных и полезных наук; отец -- что выполнил свой долг; учитель -- что образовал нового словесника. Но вдруг декорация переменяется.

Отец определяет своего сына на службу и хочет, чтоб тот служил под его руководством. Для практики он дает ему составлять выписки из дел, задает ему писать разные бумаги официального содержания, -- и что же? Он с удивлением видит, что во всех юридических опытах его сына бездна красноречия, троп и фигур не оберешься, а дела нет и признаков; слог отличный, поистине высокий, а что-нибудь понять в нем нет никакой возможности. В другое время он просит сына написать письмо о том-то и тому-то: та же история! Периоды круглые, с понижениями и повышениями; после предложения, начинающегося с "хотя", всегда следует предложение, начинающееся с "однако"; слово "кто" всегда соответствует слову "тот" и т. д.; но письмо тяжело, неприлично, неуклюже, как семинарист в обществе. "Что же это значит?" -- думает отец. -- "Сын мой не глуп, способности у него есть, в обществе он держит себя прилично и говорит как принято, а на письме -- фразер, педант, надутый враль, тяжелый болтун. Учился он по хорошей книге, по "Реторике" г. Кошанского, которая везде принята за лучшее руководство и напечатана девятым изданием; учитель -- человек известный, учит во всех домах и меньше десяти рублей за урок не берет; все это так, -- но чему же выучился мой сын?" Далее отец замечает, что его сын, прошед полный курс словесности, следовательно, выучившись и поэзии, узнав и историю русской словесности, свысока рассуждает иногда о величии гения Державина, вскользь упоминает и о Пушкине, а между тем, читает только новые романы и водевили, совершенно не интересуясь ничем иным. Зная название всех наиболее известных сочинений на отечественном языке, он только из некоторых читал отрывки, а большей части совсем не читал. И вот, делать нечего, отец спорит с сыном, кое-как переламывает его, приучает хорошо писать и деловые бумаги и письма. Сын стал хоть куда! Но тогда отец с удивлением замечает, что сын его исправился благодаря тому, что совершенно забыл, как вздор, все, чему учил его учитель словесности. Какое же отец должен вывести мнение из всего этого? -- Разумеется, такое, что науки и ученье -- вредный вздор. И он прав, тысячу раз прав: за него факт и, может быть, тысячи таких фактов. Какое ему дело рассуждать, что за наука -- реторика, может ли и должна ли она преподаваться и так ли ее преподают? Он знает, что реторике учат во всех училищах, что без реторики никого не признают ученым, знает, что его сын учился по реторике, изданной девятым изданием, везде принятой за руководство, -- и в то же время он знает, что реторика -- сущий вздор, не только бесполезный, но и страшно вредный.

Много можно привести таких примеров, доказывающих, что от учения люди часто ничего не выигрывают, а много проигрывают: выигрывают -- тяжелость, сухость, педантизм, претензии, а проигрывают здравый смысл, живость ума, инстинкт истины, такт действительности. "Метафизик" Хемницера действительно бессмертная вещь: говоря об учении и ученых, часто поневоле вспомнишь о ней...

Но наука и ученье тут ни в чем не виноваты, потому что надо строго отличить науку и ученье от состояния, в котором наука и ее преподавание находятся в известное время и в известном обществе. Конечно, людям практическим, которые привыкли обо всем судить на основании здравого смысла и опыта, которые ценят вещи по их результатам, видят их, как они суть, а не так, как бы должны были быть, -- таким людям мало дела до необходимости отделять злоупотребление науки от самой науки, -- и они совершенно правы с своей точки зрения. И потому мы хотим поговорить здесь о реторике не для того, чтоб убедить практических людей в высоком достоинстве реторики вообще и "Реторики" г. Кошанского в частности, а для того, чтоб практические люди не презирали всякой науки и всякого знания потому только, что реторика -- вздорная наука и вредное знание.

Злоупотребление многих вещей происходит большею частию оттого, что люди смешивают между собою самые различные вещи. Так, например, чаще всего смешиваются у нас понятия: наука и искусство. Самое слово наука у нас неверно выражает заключенное в нем понятие. Простой народ наш правильнее употребляет это слово, говоря о мальчике, отданном учиться сапожному ремеслу: он отдан в науку. То, что называется scientia, science, Wissenschaft, {scientia (латин.), science (франц.), Wissenschaft (нем.) -- наука. -- Ред. } у нас должно бы называться не наукою, а знанием. Наука ничему не учит, ничему не выучивает: она дает знание законов, по которым существует все существующее; она многоразличие однородных предметов приводит в идеальное единство. Искусство имеет более практическое значение: оно больше способность, талант, умение что-либо делать, нежели знание чего-либо. Искусства бывают двух родов: творческие и технические. Деятельная, производительная способность в первых бывает в людях, как дар природы; учение и труд развивают этот дар, но самого дара не дают тем, кому не дано его природою. Технические искусства даются людям наукою в том смысле, как понимает это слово простой народ, -- в смысле практического учения, изучения, навыка. И в творческих искусствах есть своя техническая сторона, доступная и бездарным людям: можно выучиться писать легкие и гладкие стихи, разбирать ноты и лучше или хуже разыгрывать их срисовывать копии с оригиналов и т. п., но поэтом, музыкантом, живописцем нельзя сделаться учением и рутиною. Все, что существует, существует на основании неизменных и разумных законов и потому подлежит ведению науки (знание); следовательно, и искусство подлежит ведению науки, но не иначе, как только предмет знания, а совсем не как предмет обучения, т. е. мастерство, которому можно выучиться посредством науки. Искусствам учатся -- это правда, особенно таким, в которых техническая сторона преимущественно важна и трудна; но здесь учение особенного рода -- учение практическое, а не теоретическое, учение не по книге, а по наглядному указанию мастера. Таковы и все технические искусства, все ремесла. Напишите самое ясное, самое толковитое руководство к искусству шить сапоги, -- самый понятливый и способный человек в пятьдесят, во сто лет не выучится по вашей книге шить сапоги так xopoшо как бы выучился он в несколько месяцев у хорошего мастера при посредстве его наглядных указаний и своего упражнения и навыка. В таком точно отношении находится наука к искусству. Иной эстетик-критик судит лучше художника о произведении самого этого художника, но сам не в состоянии ничего создать. В сфере искусства ученый знает, художник умеет. Но не все, к несчастию, понимают это и теперь; еще меньше все понимали это прежде. Вот откуда явилась реторика, как наука красноречия, наука, которая брала на выучку кого угодно сделать великим оратором; вот откуда явилась пиитика, как наука делать поэтами даже людей, которые способны только мостить мостовую.

Реторика получила свое начало у древних. Социализм и республиканская форма правления древних обществ сделали красноречие самым важным и необходимым искусством, ибо оно отворяло двери к власти и начальствованию. Удивительно ли, что все и каждый хотели быть ораторами, хотели иметь влияние на толпу посредством искусства красно говорить? Поэтому изучали речи великих ораторов, анализировали их и дошли до открытия тропов и фигур, до источников изобретения; стали искать общих законов в частных случаях. Оратор сильно всколебал толпу могучим чувством, выраженным в фигуре вопрошения, -- и вот могучее чувство отбросили в сторону, а фигуру вопрошения приняли к сведению: эффектная де фигура, и на ней как можно чаще надобно выезжать -- всегда вывезет. Это напоминает басню о глупом мужике или глупой обезьяне, которая, увидев, что ученый, принимаясь за чтение, всегда надевал на нос очки, тоже достала себе очки и книгу, хотела читать и с досады, что ей не читается, разбила очки. Но люди бывают иногда глупее обезьян. Из наблюдений и анализа над речами великих ораторов они составили сбор каких-то произвольных правил и назвали этот сбор реторикою. Явились риторы, которые к ораторам относились, как диалектики и софисты относились к философам, и начали обучать людей искусству красноречия; завелись школы, но из них выходили все-таки не ораторы, а риторы. Какая разница между оратором и ритором? Такая же, как между философом и софистом, между присяжным судьею (jury) и адвокатом: философ в диалектике видит средство дойти до знания истины, -- софист в диалектике видит средство остаться победителем в споре; для философа истина -- цель, диалектика -- средство; для софиста и истина и ложь -- средство, диалектика -- цель; присяжный судья видит свою цель в оправдании невинного, в осуждении виновного; адвокат видит свою цель в оправдании своего клиента, прав ли он, или виноват -- все равно. Оратор убеждает толпу в мысли, великость которой измеряется его одушевлением, его страстию, его пафосом и, следовательно, жаром, блеском, силою, красотою его слова; ритору нет нужды до мысли, в которой он хочет убедить толпу: ритор -- человек маленький, и мысль его может быть подленькою, даже у него может не быть вовсе никакой мысли, а только гаденькая цель, -- и лишь бы ее удалось ему достигнуть, а до прочего ему нет дела. И там, где оратор берет вдохновением, бурею страстей, громом и молниею слова, там ритор хочет взять тропами и фигурами, общими местами, выточенными фразами, округленными периодами. Но в древности реторика еще имела какой-нибудь смысл. Когда в какой-нибудь республике переводились на время великие люди, тогда народом управляли крикуны и краснобаи, т. е. риторы. А много ли людей, которые для такой цели не стали бы учиться реторике? -- Но скажите, бога ради, зачем нужна реторика в новом мире? Зачем она даже в Англии и во Франции? Ведь Питт и Фокс были не только ораторы, но и государственные люди? Ведь в наше время, когда вся общественная машина так многосложна, так искусственна, даже и великий по таланту оратор недалеко уйдет, если в то же время он не будет государственным человеком. И каким образом реторика сделает кого-нибудь красноречивым в Англии и во Франции, и кто из английских и французских парламентских ораторов образовался по реторике? Разве реторика дает кому-нибудь смелость говорить перед многочисленным собранием? Разве она дает присутствие духа, способность не теряться при возражениях, умение отразить возражение, снова обратиться к прерванной нити речи, находчивость, талант всемогущего слова "кстати"? Приведем известный пример из древнего мира. Демосфен говорил о Филиппе, а ветреные афиняне толковали между собою о новостях дня; раздраженный оратор начинает им рассказывать пустую побасенку, -- и афиняне слушают его внимательно. "Боги! -- воскликнул великий оратор: -- достоин вашего покровительства народ, который не хочет слушать, когда ему говорят об опасности, угрожающей его отечеству, и внимательно слушает глупую сказку!" Разумеется, эта неожиданная выходка устыдила и образумила народ. Скажите: какая реторика научит такой находчивости? Ведь подобная находчивость -- вдохновение! Вздумай кто-нибудь повторить эту выходку -- толпа расхохочется, потому что толпа не любит людей, которые велики или находчивы задним числом. Какая реторика даст человеку бурный огонь одушевления, страсть, пафос? Нам возразят: конечно, не даст, но разовьет эти счастливые дары природы. Неправда! их может развить практика, трибуна, а не реторика. Гений полководца нуждается в хороших книгах о военном искусстве, но развивается он на полях брани. И чем бы могла реторика развить гений оратора: неужели тропами, метафорами и фигурами? Но что такое тропы, метафоры и фигуры, если выражение страсти -- не произведение вдохновения? Истинный оратор употребляет тропы и фигуры, не думая о них. То энергическое выражение, которым он всколебал толпу, иногда срыв