I. Призвание к наследованию (основания и порядок)

Открывшееся наследство (§ 47) может перейти к тем лишь лицам, которые призваны быть наследниками. Такое призвание, как право лица наследовать по открытии наследства[см. сноску 36], возникает, в свою очередь, по особым основаниям.

1. У нас основания призвания к наследованию: а) завещание и б) закон (также обычай).

а. Наше право не знает наследственного договора, как основания призвания к наследованию, известного германскому праву (ст. 2274). Боязнь этого договора в нашем законодательстве идет так далеко, что у нас запрещены взаимные завещания и, в частности, корреспективные (ст. 1032). Это значит, что у нас не дозволено назначать взаимно друг друга наследниками в одном и том же завещании (взаимное завещание), и, тем более, воспрещено взаимно назначать наследниками таким образом, чтобы последующая отмена одного назначения обусловливала недействительность другого назначения (корреспективное завещание). Напротив, германское право знает как взаимное, так и кореспективное завещания (ст. 2265 и 2270)[см. сноску 37]. Против договоров о наследовании возражают, указывая на их безнравственный характер; однако, другие как раз не признают этого мотива правильным (Курдиновский)[см. сноску 38].

б. Что касается, далее, закона (обычая), как основания призвания к наследованию, то призвание это основывается преимущественно на кровном родстве (ст. 1111). Однако начало кровного родства предполагает вместе с тем брачность рождения. Поэтому внебрачные дети совершенно устраняются у нас от наследования в имуществе отца; исключение сделано для них лишь в отношении наследования матери. Далее, нельзя не подчеркнуть, что родство по крови, как основание призвания к наследованию по закону, в других случаях ограничивается в интересах общества (иначе у нас, ст. 1111 и 1105, см. пределы наследования, § 47), а равно в интересах близких лиц, не связанных кровным происхождением, как-то: пережившего супруга и усыновленного. Нельзя не заметить также, что сам по себе бесспорный вопрос о праве наследования кровных родственников возбуждает сомнения, с точки зрения его обоснования, т.е. оправдания, или идейности наследственного права кровных и вообще законных наследников. Некоторые высказываются против права наследования (сен-симонисты), видя в нем «наследственное зло» (напр., Rülf), аристократическое учреждение, усиливающее имущественное неравенство, нарушающее принцип трудового начала (Менгер). Громадное большинство современных мыслителей правильно, однако, не разделяет указанной крайней точки зрения. Наследственное право есть могучий стимул для человека трудиться для блага и счастья близких[см. сноску 39]. Оно коренится, поэтому, «в глубочайших свойствах человеческого духа», составляя «всемирно-историческое явление» (Чичерин)[см. сноску 40]. Таковы у нас основания призвания к наследованию: завещание и закон (обычай). Эти основания в современном праве, в противоположность римскому праву, не исключают друг друга. Это значит, что у одного и того же наследодателя могут быть наследники и по закону (обычаю) и по завещанию (92/63). Так, напр., завещатель распорядился относительно своего дома и умолчал об имении. Дом получат наследники по завещанию, имение – наследники по закону. Однако, несмотря на то, что завещание и закон (обычай) стоят рядом, в случае столкновения этих двух оснований, преимущество отдается завещанию. Это значит, что воля завещателя идет впереди закона (ст. 1104), – разумеется, постольку, поскольку признана автономия личности в наследственном праве. Поэтому, напр., если завещатель распорядился о родовом имуществе в пользу посторонних лиц, то такая воля завещателя должна уступить место закону (законному наследованию, 2).

2. Самое призвание к наследованию по закону совершается, далее, а) в последовательном порядке и призываются б) лишь лица, способные наследовать.

а. Порядок призвания определяется близостью родства к наследодателю таким образом, что ближайший родственник (у нас ближайшая степень=рождение) исключает дальнейшего (у нас дальнейшую степень, ст. 1122). Отсюда, два ближайших родственника (родственники одной степени) будут оба наследовать. Правило об исключении ближайшим родственником дальнейшего терпит, однако, существенное ограничение. Именно, если при открытии наследства лицо ближайшее, или равное другим по степени родства, не находится уже в живых, то место его занимают и в степень вступают его дети, а за смертью их внуки и другие нисходящие по порядку степеней (ст. 1123). Таким образом, может случиться, что наследниками будут сын наследодателя и внук его от другого, умершего от открытия наследства сына, т.е. лица неодинаковой близости родства к наследодателю. Такое отступление от основного начала о том, что ближайший родственник исключает дальнейшего, называется правом представления (ст. 1123). Название это неудачно: потомки ранее умершего родственника наследуют с ближайшим к наследодателю родственником, не представляя или заменяя своего умершего восходящего, а по собственному праву наследования (ср., однако, 11/78). Они не платят, поэтому, долгов представляемого (ст. 79/342, 79/392, иначе Кавелин), не считаются его наследниками. Право представления сказывается лишь в том, что нисходящие представляемого получают при разделе ту долю наследства, которую получил бы представляемый, если бы он был жив при открытии наследства; короче, они наследуют поколенно[см. сноску 41]. Этим объясняется, почему проект прямо говорит о поколенном разделе, а не о праве представления (ст. 1358, мотивы)[см. сноску 42]. Право представления не имеет у нас места в линии восходящей (ст. 1124); поэтому, дяди и тетки наследодателя не могут наследовать по праву представления деду или бабке наследодателя (11/78). Спорный прежде вопрос о том, пользуется ли правом представления лица женского пола, ныне решен новым законом (ст. 1126 в ред. зак. 3 июня 1912 г.) утвердительно. Напротив, другой спорный вопрос о том, возможно ли право представления лишь после умершего представляемого (Змирлов 00/73, 97/5) или в других случаях, напр., при отречении (против, 06/15, 97/5), безвестном отсутствии представляемого (В. Демченко), остается открытым. Следует, наконец, заметить, что сенат ограничивает право представления только родственниками (79/342)[см. сноску 43] и притом при наследовании по закону, а не по завещанию (71/920).

Таково право представления, как отступление от основного принципа наследования ближайших родственников. Что касается порядка определения степеней родства, в этом отношении приходится различать линейную систему и парентельную, или поразрядную. При линейной системе (у нас) «порядок наследования по закону между родственниками определяется вообще по линиям» (ст. 1121). При этом, ближайшее право наследования имеет линия нисходящая (ст. 1121), которая составляется из степеней, или рождений, простирающихся от наследодателя к его детям, внукам и вообще к его потомству (ст. 201)[см. сноску 44]. Если нисходящих потомков нет, или никто из них не наследует, то наследство обращается в побочные линии (ст. 1134), причем линия боковая ближайшая исключает дальнейшую (ст. 1136). Первую боковую линию образуют нисходящие от первой восходящей степени, т.е. от отца и матери наследодателя; это его братья и сестры, племянники, племянницы и т.д. (ст. 205). Вторую боковую линию составляют нисходящие второй восходящей степени, т.е. потомство двух дедов и двух бабок наследодателя, это его дяди, тетки, кузены, кузины и т.д. (ст. 206). Третья боковая линия состоит из нисходящих третьей восходящей степени, т.е. из потомства четырех прадедов и четырех прабабок (ст. 207). Таким же порядком определяются и другие боковые линии (ст. 208). Казалось бы, что и т.н. парентельная система, принятая в Германии, Швейцарии и проекте, близка к нашей линейной системе, с той внешней разницей, что первую, парентелу, или разряд, составляют нисходящие наследодателя, вторую – вышеупомянутая первая боковая линия, третью – вторая боковая линия и т.д. Однако, на самом деле, линейная система и парентельная существенно между собой различаются. По линейной системе восходящие родственники, за исключением т.н. наследования родителей (§ 49, I), вовсе не наследуют; по парентельной системе они наследуют, исключая даже свое потомство (ср. Пр., ст. 1359 и сл.). Парентельная, или поразрядная система, вводящая восходящих родственников в круг наследников на общем основании, в этом отношении обладает, несомненно, большей простотой, справедливостью и потому более предпочтительна.

б. Призываются к наследованию только те лица, которые способны наследовать. По нашим законам, не могут наследовать: монашествующие со времени их пострижения (п. 3 ст. 1067 и 1109), лишенные всех прав состояния (п. 4 ст. 1067, 1107). Помилование само по себе не восстановляет наследственной правоспособности; необходимо еще восстановление имущественных прав (81/149). Вопрос о том, может ли лишенный всех прав состояния наследовать, поскольку его наследственное право возникает из новых отношений (Шершеневич), ввиду категорического воспрещения закона (ст. 1107), следует решать отрицательно. Само собой понятно, что не могут наследовать по закону[см. сноску 45] также те лица, которые в момент открытия наследства еще не существовали, или, по крайней мере, не были еще зачаты (99/90, В. Демченко). Точно так же не менее понятно, что какие-либо физические недостатки и уродства не лишают лицо права быть наследником (ср. ст. 1106). Наконец, современное законодательство, в том числе и наше, признает иностранцев субъектами гражданского права[см. сноску 46]. Поэтому принадлежность лица к иностранному подданству не лишает его права наследовать, поскольку его правоспособность не ограничена (ст. 1106 и прим. к ней)[см. сноску 47]. – О способности лиц быть наследниками по завещанию см. ниже (§ 51).