Алексей Николаев, друг семьи

Моя первая встреча с отцом Даниилом

произошла в 1998 году на Крутицком подворье, куда я пришел вместе со своим другом. В том же году мы всей семьей крестились, и я только начал воцерковляться. Крестил нас игумен Иоанн (Ермаков) — хороший знакомый, даже, пожалуй, друг отца Даниила, он-то и посоветовал нам ходить на библейские беседы, которые по четвергам проводились на Крутицах. Так мы познакомились с отцом Даниилом, тогда еще диаконом. Его лекции были замечательны, потому что он давал не просто информацию, а знания о Боге. Обычно мы разбирали по главе из Нового и Ветхого Завета, а после лекций начиналось самое интересное: чаепитие, где происходила живая беседа, люди задавали вопросы, слушали ответ, что-то рассказывали сами. Многие спрашивали о личном, но отвечал отец Даниил для всех: ведь его опыт и духовные знания могли пригодиться каждому. Он легко и с удовольствием отклонялся от первоначальной темы — начиная отвечать на какой-то духовный вопрос, он легко мог перейти на рассуждения о принципах термодинамики (он и в этом тоже разбирался), но всегда возвращался к исходной точке, обязательно давал ответ по существу, у него была удивительная память и при этом — склонность к анализу. После 5-10 минут беседы с ним становилось совершенно ясно, что человеку не под силу знать столько, сколько знает он: очевидно, Господь давал ему возможность запоминать все, что он читал, практически с листа. А читал он очень много, поэтому и быстро писал книги, и к лекциям он никогда не готовился натужно, все у него получалось просто и интересно.

Сейчас я понимаю: то время было для меня определенной школой. Если в школе человек учился хорошо, то в институте он может иногда и прогуливать занятия, потому что его уже научили самообразованию. Но если костяка нет, то и самообразовываться не на чем, а отец Даниил создавал в нас этот костяк, обучал азам, и потом мы могли дополнять и развивать вложенное в нас. Меня тогда поражало, что он диакон, мне он казался «готовым» батюшкой — по своему образу мыслей, по знаниям, по речи, и просто не верилось, что он еще не священник. Хотя, наверное, отец Даниил ходил в диаконах столько, сколько было угодно Богу, но такое впечатление у меня было.

Он удивительным образом сочетал постоянную улыбку и строгость, прежде всего, к себе. Бывали ситуации, в которых было совершенно не до смеха, и ему — в глубине души, я думаю, тоже, но он никогда не позволял себе отчаяния и своей улыбкой ободрял остальных. Простой пример: в одной из наших паломнических поездок мы ходили по монастырской территории, на улице было очень холодно, просто тяжело было терпеть. А отец Даниил выдохнул пар и произнес: «Не душно тут у вас». С тех пор это выражение так между нами и осталось: если холодно, то мы говорим «не душно тут у вас».

Эти паломничества, которые организовывал отец Даниил, запомнились мне особенно. Автобус обычно отходил от станции метро «Таганская», и в пути батюшка постоянно что-то рассказывал о тех местах, куда мы едем; куда бы мы ни собирались, он так или иначе знал это место, чаще всего — уже бывал там, и это — несмотря на свой молодой человеческий возраст (о духовном возрасте не говорю — он превышал паспортный во много раз). Он хорошо помнил даты, разные подробности. Помню, как во время поездки в Пафнутьев-Боровский монастырь он объяснил нам, почему там много кошек: оказывается, когда-то давно местные монахи избавлялись от них, собирая в мешки и сбрасывая с колокольни. Помня об этом, современное монашество кошек не трогает. Еще он объяснял нам, как размещены в стенах монастыря дымоходы, как удалось создать в храме великолепную акустику (мы даже проводили эксперимент — разговаривали друг с другом шепотом, находясь в разных углах храма).

Особенное впечатление произвела на меня поездка в Оптину пустынь. Мы поехали туда вместе с отцом Даниилом на двух машинах, двумя семьями. В свое время батюшка, еще не будучи даже диаконом, жил там в палатке и помогал «поднимать» Пустынь, с тех пор его там знали и помнили. Поэтому мы, «взятые под руки», обошли всю обитель, а женам нашим удалось пройти даже туда, куда женщин обычно не пускают. Была зима, шел крупный снег, размером буквально со старую пятикопеечную монету. И тут отец Даниил предлагает погрузиться в купель, которая была недалеко, кстати, богатую сероводородом. Я согласился сразу же — мне предстояло хирургическое лечение. Окунулись мы все, а вот вытираться оказалось нечем! Тогда мой друг любезно снял мохеровый шарф, им мы и вытирались, а батюшка все время беспокоился, не холодно ли нам.

Надеюсь, я могу сказать, что мы подружились с отцом Даниилом. Я частенько подвозил его на разные требы, и от унылого стояния в пробках отец Даниил избавлял точно. Сколько бы времени ни занимала дорога, мне всегда казалось, что ехали мы минут десять от силы, потому

что за нашими интересными разговорами время просто пролетало. Я бывал у него в гостях, а он, в свою очередь, приходил к нам. Во время таких взаимных визитов отец Даниил часто читал нам свои любимые отрывки из Евангелия и Псалтыри, и это было замечательно.

Могу сказать, что нас объединяло все, что касалось Бога. Однажды моей дочери в школе задали написать реферат, и она выбрала тему «Чудотворные иконы храмов Москвы». Мы обратились за помощью к батюшке, он сел к нам в машину, и мы в течение одного дня объездили множество московских храмов; его, так или иначе, знали везде, поэтому разрешали делать фотографии, а по пути он нам много рассказывал. В итоге дочь получила честно заработанную пятерку. И таких точек соприкосновения у нас было много; он хорошо знал мою семью, держал на руках нашего с женой внука, окормлял мою бабушку, фактически провожал ее в последний путь. Она была почти полностью слепая и глухая, а когда-то занималась исследованиями по пенициллину, спасшему впоследствии множество жизней. Можно сказать, что отец Даниил и обратил ее к Богу, хотя до знакомства с ним она не знала даже «Отче наш». Если Господь спасет мою бабулю, то только благодаря батюшке.

Именно он провожал меня в Германию, где мне должны были делать сложную операцию на сердце, а накануне моего отъезда отец Даниил сам вызвался приехать ко мне домой, исповедовать и причастить. Дело в том, что духовник мой живет далеко от Москвы (я хожу в храм Живоначальной Троицы в Язвищеве, где подвизался Иосиф Волоцкий, у меня рядом дача), и настоятель этой церкви отец Виталий и есть мой духовник. Ехать туда перед вылетом я был не в силах, потому что у меня постоянно случались приступы, и я оказывался в реанимации.

Я считаю — мне повезло, что я общался с таким человеком. К сожалению, в наше время часто приходится сталкиваться с мифом о том, что священники у нас всегда пьяные, толстые и любят деньги. Так вот, отец Даниил по всем трем пунктам опровергал это убеждение: он был полный бессребреник, толстым ему было быть некогда,

и пьяным я его никогда не видел. Скольких людей он привел в Церковь, сколько появилось новых христиан, крещенных им! И это не удивительно, потому что он просто зажигал всех вокруг своей верой. В храме Апостола фомы на Литургии я часто встречал незнакомых людей, а потом узнавал, что их недавно крестил отец Даниил, и они пришли причащаться. Но главное — это не количество крещенных батюшкой, а их «качество». Отец Даниил крестил людей не так, как часто бывает: приходит человек, ничего не понимающий в вере, не знающий ни одной молитвы, крестится и уходит. Не мне судить, насколько это допустимо, но у отца Даниила так быть не могло: сначала люди ходили к нему на беседы, готовились чуть ли не полгода, и в результате понимали, нужно им крещение или нет, а если нужно — то зачем. Хотя я не слышал, чтобы кто-то решил, что крещение ему не нужно, думаю, у отца Даниила такое было просто невозможно.

Как только у батюшки появился свой храм, он целиком ушел в его обустройство, в настоятельское служение, там заработала воскресная школа, продолжились те же библейские лекции, дел стало столько, что и в гости друг к другу ходить было уже некогда. Отец Даниил взялся за дело с удивительной решимостью, и, надо сказать, у него получалось устранять все проблемы. Когда наступила первая зима, то в храме стало очень холодно. Что сделал отец Даниил? Он просто пошел на соседнюю стройку, где возводились многоэтажки, встретился с представителями застройщика, объяснил ситуацию, и они по его просьбе выделили 380 вольт для отопления храма. Проблема была решена, храм начал отапливаться! Это полностью оправдывало одно из любимых изречений отца Даниила: главное — ввязаться в драку, а силы можно подтягивать уже потом.

Помню, однажды мы возвращались с панихиды, говорили, как всегда в таких случаях, о жизни и смерти. И тут отец Даниил посмотрел на меня абсолютно серьезно и говорит: «Алексей, а я точно знаю, что в рай попаду». И как я понимаю, он сделал все, чтобы это произошло, у меня нет никаких сомнений в том, что его гибель была настоящей

смертью мученика. Последний раз мы с ним встретились за несколько месяцев до его гибели, на годовщине смерти первой супруги моего друга. Сначала мы ездили на кладбище, где отец Даниил, несмотря на непогоду, полностью, безо всяких сокращений, отслужил панихиду, и даже кадил, хотя был страшный ветер. Потом сидели за столом, спокойно вспоминали прошлое, говорили о будущем...

О нападении на батюшку я узнал от других прихожан, они позвонили мне по телефону той ночью. В эти минуты он был еще жив, его везли в реанимацию. Мы, конечно, всей семьей — на колени, но через некоторое время последовал еще один звонок: отец Даниил умер. Мне стыдно в этом признаваться, но, когда я узнал, что его больше нет с нами, мне в первую очередь стало жалко себя самого. Все мы без него осиротели. За самого отца Даниила страхов и опасений никаких нет. За себя — есть.

Его фотографию мой духовник отец Виталий посоветовал поместить в рамочку вместе с кусочком ткани, на которой осталась его кровь, и мы эту фотографию поставили у себя в алтаре. Отец Даниил ведь у нас часто бывал, когда возил экскурсии, — если было по пути, всегда заезжал в наш храм Живоначальной Троицы.

А недавно я получил от отца Даниила не только молитвенную помощь, но и физическое исцеление. Я более восьми лет лечу щитовидную железу, и после однажды случившегося рецидива таблетки больше не помогали. И я поместил в ладанку кусочек материи с кровью батюшки, и надел ее на шею вместе с нательным крестом. Через две недели анализы были в норме!

Для православного ближним считается любой человек, попадающий в круг его общения, но по-настоящему счастлив тот, кому Господь посылает такого человека, как отец Даниил. Я до сих пор не стираю его номер телефона из памяти своего сотового, просто не могу этого сделать. Мне часто кажется, что я чувствую его поддержку, я уверен, что, когда отец Даниил ушел, на Небесах мы обрели нового молитвенника.