Протоиерей Александр Александров, настоятель храма Рождества Иоанна Предтечи в пос. Северный Белгородской и Старооскольской епархии

Познакомились мы с отцом Дании­лом в 1991 году в Духовной семинарии, когда нас выбрали нести певческое послушание в смешанном хоре (мы его тогда называли «помешанным») регентских классов. Мы очень быстро подружились, несмотря ни на 15-летнюю разницу в возрасте, ни на мою недовоцерковленность. Хотя мы и учились в разных классах (он в 1-м, я во 2-м), тем не менее, довольно часто общались. Не раз мы про­гуливались по аллеям Лавры, и он был лектором, а слу­шателем, в основном, — я. Многие проблемы, которые послужили отцу Даниилу темами для написания книг, были проговорены на этих прогулках. Иногда наши бесе­ды, особенно когда мы не находили консенсуса, заканчи­вались тем, что один из собеседников, тот, кто послабее, оказывался головой в сугробе либо в кустах (в зависи­мости от времени года). И тогда в округе можно было услышать возгласы «Не затыкайте мне рот!», или «Сво­боду попугаям!», или, наконец, «Не мешайте мне жить!» Нас тогда серьезно интересовали самые основные хри­стианские проблемы, особенно хорошо я запомнил наш разговор, в котором отец Даниил доказывал себе и мне, что самый «оптимальный» путь войти в Царство Небес­ное при наших немощах — это путь мученичества, если, конечно, Господь сподобит.

Однажды зимой я заболел воспалением легких и оказался в изоляторе. Они с Денисом Поздняевым при­ходили меня навестить и вовсю старались рассмешить свежими анекдотами из семинарской жизни, это было очень трогательно.

Я проучился всего два года и по собственному же­ланию получил благословение преподавать в Курской семинарии, затем в 1995 году женился и рукоположился в Белгородской епархии. Дружба наша хотя и не расстро­илась, но постепенно ушла в прошлое. Виноват в этом, скорее, был я, у меня было отвращение к эпистолярному жанру, поэтому и не писал, хотя несколько раз удалось мимоходом встретиться, я знал историю знакомства отца Даниила с его будущей женой и начала их супружеской жизни. Последняя наша встреча произошла в Белгороде, всего несколько часов мы пообщались с отцом Даниилом на приходские и епархиальные темы. Внешне он выгля­дел как обычно, но все-таки я почувствовал напряжение, и, когда мы уже попрощались, у самой стойки аэропорта отец Даниил обернулся и помахал мне рукой, а в глазах у него я увидел слезы. Мне сразу пришла в голову мысль, что он прощается со мной. Я сел в машину и долго не мог тронуться с места от печали, которая сжимала мне сердце.

В ноябре 2009 года я с двумя священниками нашей епархии был в паломнической поездке на Афоне. Накану­не трагического вечера мы ехали на автобусе из Хиландара в Ватопед. Уже тогда Ватопед находился на осадном положении, и просто так попасть в него было невозможно. Нам пришлось выдумать совершенно невероятную исто­рию, чтобы проехать через пропускной пункт, и, когда мы проехали, предварительно забив голову охраннику свои­ми небылицами, то долго смеялись. Начало темнеть, и тут вместо веселья на меня такая туга навалилась, даже при­шлось пожаловаться отцам, что подобную тоску в серд­це я испытывал только перед смертью своего отца, кото­рый тогда был очень далеко от меня. Порешили, что это от усталости, и тут пришло СМС-сообщение об убийстве отца Даниила.

Во время ночной афонской службы, в полной темноте, когда мое сердце сжималось от боли, а из глаз текли сле­зы, я почувствовал, как будто отец Даниил стоит рядом со мной и гладит по руке, утешая. Это чувство было абсо­лютно реальным.

И еще хочу поделиться сонным видением моей су­пруги Натальи, которое случилось около сорокового дня после смерти отца Даниила. Ей приснилось, что мы с ней пришли в гости к отцу Даниилу в какое-то очень светлое место. Посредине стоял праздничный стол, а встретил нас сам отец Даниил, очень радостный, улыбающийся, в бе­лом подряснике, со словами «Христос Воскресе». Мы долго и по-доброму беседовали, но матушка не запомнила о чем. Вот и вся история нашей дружбы, хочется только доба­вить, что он навсегда останется в моем сердце.