Пятый месяц по календарю Мира людей, год 380 6 страница. Запустив действие, он поразительно быстро произносил процесс искусства, учитывая его физическое состояние

— System call…

Запустив действие, он поразительно быстро произносил процесс искусства, учитывая его физическое состояние.

Кровавые хрипы заполняли паузы между каждой строкой, во все стороны с его губ слетали капли крови. Но Кирито всё равно продолжал читать строки искусства, произнеся их уже с десяток, и ни разу нигде не ошибся.

Видя бесчисленные шрамы и порезы на теле Кирито, Юдзио почувствовал дрожь, так плохо ему стало. Свет Сокрушителя Небес несколько раз пронзил его натренированное тело, до черна прижигая края его ран. Кровотечений было не так уж и много, и это успокаивало, но было видно, что есть и травмы внутренних органов. Жизнь Кирито уменьшалась ещё быстрее, чем Жизнь Рыцарей во льдах, и без своевременной медицинской помощи он умрёт.

Однако Юдзио не мог убрать руки от Голубой Розы, чтобы не прерывать искусство полного контроля. Ему было бы легче, если бы его напарник применил искусство врачевания на себе, но он так и продолжал с искажённым лицом петь, не выказывая ни малейшего намерения сделать это.

В такой спешке не было никакой необходимости. Рыцари были в ледяной ловушке и не могли начать двигаться просто так…

И вот, пока Юдзио думал об этом, он посмотрел на рыцарей перед ним.

От полностью распустившейся розы вылетела полоска белого света и ударилась в стену. Юдзио только и оставалось, что подавить шок, судорожно вздохнув:

— Эээ…

Источником луча была Рыцарь Фанацио, что должна была быть полностью герметично укутанной ледяными лозами.

Окончив петь формулу искусства полного контроля, никто не сможет свободно использовать его. Искусство усиливает степень обращения с оружием, его атакующие способности, и всё это требовало высокого психического внимания со стороны пользователя. Даже Юдзио должен был держать вбитую в пол Синюю Розу двумя руками, а иначе ледяные оковы с Рыцарей спадут.

После активации искусства полного контроля Сокрушителя Небес Фанацио нанесла множественный урон Кирито, но при этом и сама она серьёзно пострадала от этого безудержного и неразборчивого светового залпа. Её умственная концентрация должна быть подорвана, и сбит контроль Сокрушителя Небес… или это только Юдзио так полагал.

Тем не менее.

Полностью скованная льдом, она подняла свой тонкий меч правой рукой и, с трудом двигаясь, стала выбираться изо льда. Её одухотворённое лицо и стройное тело расплывались маревом в широко распахнутых глазах Юдзио:

— Кухх!..

Кусая губы, ему пришлось сильнее вцепиться двумя руками в рукоять. Из-за мысленной концентрации Юдзио к Фанацио опять потянулось около десятка ледяных усиков. Они зацепились за правую руку Фанацио и вскоре полностью обмотали её, тем самым остановив Рыцаря.

Это продолжалось всего секунду.

Практически не заботясь о шипах, Рыцарь Всецелого потянула свою правую руку вниз. Почти половина усиков с блеском разорвались.

Ледяной озноб пробежался по спине Юдзио.

… А правда ли она человек?

Кирито показал свою силу воли, продолжая на высокой скорости выпевать искусство, не обращая внимание на кровавый кашель, но эта мечница определённо взяла пирог[10]. Несмотря на многочисленные раны от световых лучей и беспощадное поглощение её Жизни розами, она не упала, а наоборот, непрерывно шла вперёд, за исключением времени в ледяных оковах. Пока остальные четыре Рыцаря неподвижно стояли, она уже тогда тянула свою правую руку.

Юдзио в ужасе уставился на Сокрушитель Небес, который Рыцарь Всецелого до сих пор держала в правой руке и постепенно нацеливала на них двоих.

Что же могло наделить Фанацио подобной мощью?

Её обязанность защищать закон, как и у других Рыцарей Всецелого? Её любовь, которую она уже сто лет держит в себе? Или, может быть, те слова, что она сказала ранее?..

Фанацио тогда сказала, что если мощь Церкви Аксиом исчезнет, то Мир людей будет захвачен Армией Тёмной Территории.

Таким образом, это означает, что даже если это принесёт ей страдания, она всё равно была готова драться, чтобы защитить жителей Мира Людей… Всех тех, на кого, по идее, следовало смотреть свысока, относиться с презрением и чувствовать превосходство своего положения, будь то высшие дворяне или простой скот.

Тем не менее, это было невозможно. Рыцари Всецелого были лишь приспешниками первосвященника, Администратора. Даже молодую Алису она лишила воспоминаний и сделала ей другую личность. Отвратительный враг. Так Юдзио представлял их, когда собирался подняться к вершине Собора, готовый даже отдать свою жизнь.

Тем не менее, как Юдзио вообще мог так думать… как он мог серьёзно думать, что Рыцари Всецелого являются воинами справедливости.

—...Многие из вас недостойны отстаивать справедливость!

Юдзио издал этот сдавленный крик и вылил всю враждебность, что накопилась у него в сердце, прямо в Синюю Розу.

И вновь рядом с Фанацио появилось множество ледяных усиков, кончики которых превратились в острые шипы и впились в правую руку Рыцаря Всецелого.

— Прекрати… прекрати двигаться!!!

Сердце Юдзио переполняла ненависть, но всё равно что-то начало сочиться из его глаз. Он не мог признать, что это были слёзы. Он не мог позволить своему сердцу дрогнуть от вида Фанацио, которая глупо отказывалась остановить правую руку, израненную ледяными шипами, что служили воплощением его гнева и негодования.

Рука Рыцаря Всецелого была уже вся изрезана. Оторванные шипы застряли в ней, как в подушечке для иголок, а кровь, что стекала по ней, быстро превращалась в красные свисающие сосульки.

Но это так и не остановило её руку, меч подался вперёд, и его острый конец был направлен прямо на Кирито и Юдзио.

Сквозь слёзы Юдзио увидел, что серебряное лезвие начало светиться так, как ни разу до этого.

Оно сияло так, что можно было легко поверить в то, что Фанацио вкладывает в него всю свою оставшуюся Жизнь. Глядя на яркое сияние, Юдзио прищурил свои мокрые глаза, ему действительно казалось, что сама богиня Солнца Солус снизошла в Великий Коридор.

…Я не могу её победить. Нынешний я не может её победить.

Смотря, как ледяные розы рассыпаются на части от этого белого света, Юдзио осторожно перевёл дыхание.

Но он совершенно не собирался закрывать глаза и ждать луча, что принесёт ему смерть. Он никак не мог уступить «правосудию» Фанацио.

По крайней мере он хотел показать своё упорство, создав ещё одно, последнее, цветение роз. И вот, когда он хотел выплеснуть остатки той ненависти, что осталась в глубине его сердца...

Стоявший рядом Кирито, видимо, закончил петь искусство и тихо прошептал ему:

— Ты не сможешь победить её своей ненавистью, Юдзио.

— Эээ…

Повернув голову, он увидел, что на окровавленных губах его напарника была всё та же лёгкая улыбка.

— Ты не зашёл бы так далеко, если бы действительно ненавидел Рыцарей Всецелого, ведь так? Ты хотел забрать Алису назад, снова встретиться с ней… ты здесь потому, что любишь Алису, так? Это чувство, безусловно, не проиграет её справедливости. Я же… Я хочу защитить всех людей в этом мире и вас с Алисой, и даже её. Так что мы не можем потерять её сейчас… Не так ли, Юдзио?

Несмотря на безнадёжное положение, голос Кирито был абсолютно спокоен. Одетый в чёрное мечник, которого окружало слишком много тайн, ещё раз с улыбкой кивнул ему и посмотрел вперёд.

И вот в этот момент Сокрушитель Небес создал то, что, скорее всего, было его последним и сильнейшим лучом света.

Это было огромное копьё из света. Оно было настолько большое, что легко могло вместить в себя весь тот свет, что вылетал ранее, и даже больше. Это было похоже на «Священный Духовный Свет», что богиня света Солус лично бросила, дабы отогнать бога тьмы Вектора. Свет, способный сжечь всё, что вообще существует.

Чёрные глаза Кирито широко раскрылись, будто выплёскивая решимость. Его голос, читающий заключительный стих, был наполнен непоколебимой решимостью, идеально подходящей настолько ужасной ситуации.

— Enhance armament!!!

Он выставил чёрный меч прямо перед собой, направив его вперёд.

И сразу после этого нить тьмы вылетела из этого лезвия.

Абсолютно тёмный поток извивался, деформировался, изменял форму и запутывался. Он также превратился в копьё, достаточно толстое, способное мгновенно поглотить оружие, и вот оно устремилось вперёд.

Напрягая взгляд, казалось, что его заострённый кончик стал твёрдым и даже блеснул, подобно обсидиану. Он уже видел подобный предмет. Гигантское дерево, что он рубил топором изо дня в день, «Демоническое Дерево», из которого появился Чёрный меч… Гигас Сидар.

Как только Юдзио узнал его, он понял истинную форму искусства полного контроля Кирито.

Он разбудил память чёрного меча и теперь может создать здесь то дерево, которое пытались срубить на протяжении сотен лет. Конечно, его форма и размер были не совсем такими, но суть осталась той же.

Крепкий, острый и запредельно тяжёлый.

Само его существование достойно считаться абсолютным оружием. Сердце Юдзио сильно забилось. И в это мгновение…

Наконечник чёрного, как смоль, копья вступил в контакт с копьём, что было сделано из света Солус. Взрывная волна сотрясла весь Великий Коридор… а возможно, и весь Центральный Собор.

Может быть, даже гигантское дерево угнеталось этим жаром и интенсивным светом, что выходили за рамки разумного, ведь при этом столкновении оружие перестало двигаться. Но бесконечная тьма продолжала истекать из Чёрного меча в руках Кирито, всё равно пытаясь оттеснить световое копьё и победить.

Казалось, что Сокрушитель Небес в руках Фанацио никогда не иссякнет. Неистовый поток света усиливался с каждой секундой, все ледяные розы уже полностью растаяли от этого жара. И это, возможно, ещё и преуменьшение… Перчатка на правой руке рыцаря уже светилась ярко-красным светом, и над ней витал белый дымок.

Столкновение света и тьмы в центре великого коридора продолжалось некоторое время.

Однако эта сомнительная конкуренция между мощью при таких-то экстремальных условиях могла закончиться только уравниванием их сил. Юдзио был уверен, что в итоге одна сторона будет сдавать позиции, а вторая уничтожит своего врага.

И единственным, кто был в невыгодной ситуации… был Кирито?

Конечно, Гигас Сидар был крепким, но всё-таки он был деревом, он обладал осязаемой сущностью. Как и его изначальную форму рубили день ото дня и в итоге срубили, так и сейчас он мог рухнуть, когда его предел прочности будет превышен.

Однако свет Сокрушителя Небес был чистым жаром. Как нечто такое неосязаемое может быть подавлено?

Предположим, контрмеры существуют, он может, как и раньше, использовать для отвлечения зеркало либо нейтрализовать всё, используя мороз сильнее даже тот, что породила Синяя Роза… Он просто обязан иметь силу со специальной возможностью, что будет противостоять свету. Однако список свойств Гигас Сидара ограничился бы у Юдзио лишь двумя записями, его абсурдной прочностью и весом…

Хотя, нет, было ещё кое-что.

Гигас Сидар жадно поглощал свет Солус и сделал его своей собственной энергией.

Баланс был сломлен, и гигантское дерево тёмного цвета вновь устремилось вперёд.

Наконечник был ярок до такой степени, что слепил глаза, но всё равно перерабатывал весь свет на своём пути, и, не поддаваясь встречному давлению, шёл к его источнику.

Свет разлетелся везде по Великому Коридору, вызывая множество взрывов, из-за которых ледяные усики начали таять. Четыре Рыцаря, что были приморожены к полу, по очереди взлетели на воздух.

Даже когда Рыцарь Всецелого Фанацио увидела огромное, чёрный как смоль, копьё, она не потрудилась сделать даже шаг. Казалось, на её прекрасном лице уже отсутствуют и гнев, и ненависть. Её веки тихо закрывались, а губы слегка шевелились. Наверное, это выражало какую-то эмоцию, но Юдзио не мог понять, какую.

Тернистый наконечник Гигантского дерева, наконец, пробил себе путь к источнику света и столкнулся с остриём Сокрушителя Небес.

Сначала стройный меч из белого серебра был сплющен, а потом и отброшен в сторону. Пока он летел, он то и дело поворачивался и блистал.

Сразу после этого Рыцаря неистово отшвырнуло в сторону.

Когда её бросило прямо вверх на расписную стену, кусочки фиолетовой брони разлетелись во все стороны.

Падала она медленно. Вместе с кучей осколков мрамора. Её тело, будто случайно, с глухим стуком упало прямо перед большими дверьми Великого Коридора. И больше второй Рыцарь Всецелого не вставала.

Огромное копьё потеряло свою форму и стало втягиваться обратно в Чёрный меч Кирито, словно это были какие-то тени. Когда Юдзио повнимательней взглянул на меч, он увидел, что тот увеличился, как и тогда в бою с Райосом. Но как только вся тьма вернулась в него, меч принял свою прежнюю форму.

Юдзио тихо повернулся и взглянул на следы, оставленные после ожесточённого боя.

Безупречные мраморные стены и пол были оплавлены и выщерблены, да и вообще, выглядели лишь тенью себя прошлых. А посередине, там где схлестнулись копья света и тьмы, была огромная траншея, и вот что странно, как всё там не провалилось на этаж ниже.

Никто бы посторонний не поверил, что так разрушить пятидесятый этаж Центрального Собора, «Великий Коридор Духовного Света», способны всего два мечника, которые ещё пару дней назад учились в Академии Мастеров Меча.

…Но мы действительно сделали это.

Юдзио мысленно пробормотал это. Мы боролись против пяти Рыцарей Всецелого, тех, кто с момента создания этого мира господствовал в нём. И мы выиграли.

Если начинать отсчёт от Элдри, то мы прошли уже девятерых Рыцарей. Кардинал говорила, что их в Соборе двенадцать, так что осталось всего трое. Другими словами, мы победим и оставшихся Рыцарей…

И в этот момент Юдзио стиснул зубы.

Кирито упал рядом с ним на колени. Чёрный меч выпал из его правой руки и плашмя упал на пол.

Оторвав руку от Синей Розы, Юдзио, в панике рванув вперёд, подхватил тело напарника.

— Кирито!

Оно было удивительно лёгким, естественно, раз из него медленно выходила кровь и Жизнь. Кожа была белее мрамора, а когда ему подняли веки, зрачок совершенно не реагировал. Осмотрев всё тело, Юдзио обнаружил глубокую рану у него на боку.

— System call! Generate luminous element!

Собрав три световых элемента у раны, он использовал другое искусство и превратил их в целительную силу. Он отпустил руку Кирито только тогда, когда обуглившиеся края раны стали понемногу отходить, а затем провёл такое же лечение и на левом плече. Обычно для создания световых элементов обязательно нужны катализаторы, примерно как «сферы священных цветов», так как первые потребляли много энергии из окружающего пространства, но не сейчас. А всё потому, что Синяя Роза выкачала энергию из пяти Рыцарей, и вся эта энергия и без того летала вокруг.

Уменьшение Жизни должно было остановиться, так как раны были закрыты, но Юдзио не мог после такой потери Жизни использовать любые световые элементы. Он схватил правую руку Кирито своей левой и начал без колебаний произносить новое искусство:

— System Call! Transfer human unit durability, self to left!!![11]

Мириады мелких синих искорок покрыли всё тело Юдзио, а затем медленно собрались в его левой руке и устремились к телу Кирито. Это искусство позволяло передавать Жизнь от человека к человеку, и, несмотря на свою видимую простоту, оказывало мощное влияние.

Если подумать, то Кирито серьёзно пострадал и в битве с Деусолбертом, тогда как Юдзио легко отделался. Он не может полностью возместить ему всё, ведь тогда он сам будет на грани.

Может, Юдзио и показалось, но он почувствовал, что половина его Жизни ушла. Тут Кирито с трудом открыл глаза и, сжав руку Юдзио, отстранил её от себя:

—...Спасибо, Юдзио, я в порядке.

— Не заставляй себя, после того, что там было, у тебя могут вскрыться различные внутренние раны.

— Сейчас уже значительно лучше, чем когда на нас напали те гоблины… я больше беспокоюсь за неё…

Его чёрные глаза указывали на Рыцаря Фанацио, которая упала на противоположной стороне коридора. Юдзио неосознанно закусил губу:

—...Кирито… Эта женщина… пыталась убить тебя…

Как только он произнёс это, у него в голове тут же всплыли те слова, что Кирито произнёс перед тем, как активировал искусство полного контроля. Глядя вниз, он шёпотом продолжил:

— Не смогу победить со своей ненавистью… так ведь ты выразился? Наверное, так оно и есть. Я дрался с ней не из-за ненависти или неприязни, и, конечно, это не могло подталкивать меня к бою… Но… Но я действительно не могу простить Рыцарей Всецелого. Не за их силу, а за то, что они разрешают… Если их сердца наполнены желанием защищать этот мир, почему они не могут использовать эту силу и…

Юдзио запнулся, не в силах продолжать говорить. Тем не менее, вставший, опираясь на Чёрный меч, Кирито кивнул, будто и так всё понял:

— Я уверен, они и сами застряли в своих собственных сомнениях. Если мы встретимся с этим Лидером Рыцарей, то, возможно, узнаем побольше об этом… Юдзио, твоё искусство полного контроля было поразительно. Ты в одиночку победил тех Рыцарей. Так что тебе больше не стоит вымещать свою ненависть на этих людях, на Фанацио и «Четырёх Колеблющихся мечах»…

— Людях…да… ты прав. Я многое понял, пока дрался с ними. Она человек… вот почему она настолько сильна.

Когда Юдзио пробормотал это, Кирито тихонько хохотнул и согласился:

— Они верят, что они действительно хорошие люди, а в твоих глазах они вполне могут быть по-настоящему плохими. Но они всё равно живут как люди, как и мы. Да и вообще, для человека не существует таких определений, как «по-настоящему хороший» или «по-настоящему плохой», я в этом уверен.

Юдзио вдруг понял, что эти слова звучат так, будто он не просто их говорит, а по-правде в это верит.

—...Кирито. Тебе не кажется, что тот, кого ты сейчас гневишь, сможет этим воспользоваться, первосвященник, Администратор… Единственный железный закон над Церковью Аксиом, а следовательно, и над всем миром?

Но прежде чем он успел спросить, Кирито уже пошёл к лежащей перед большими дверьми Фанацио.

Сделав пять, шесть шагов он обернулся назад и, покопавшись у себя в кармане, достал оттуда бутылочку.

— Ооойй, забыл о ней. Избавь детей от яда, пожалуйста. Только предварительно сломай их мечи и проверь, вдруг ещё что найдёшь странное, только после этого дай им выпить.

Думая о том, что и сам забыл о них, Юдзио поймал брошенную ему бутылочку и кивнул.

После того, как он встал и вытянул из пола Синюю Розу, он оглянулся на девочек и убедился что маленькие Рыцари, Линель и Физель, всё также лежат парализованные на полу. Мороз, охватывающий это место, уже прошёл, и не было видно, что усики льда или же световые лучи ранили их.

В тот момент, когда они встретились взглядами с приближающимся Юдзио, они попытались надуться, отведя взгляд в сторону. Единственное движение, доступное им сейчас.

Похоже, мы не будем расходиться во взглядах касаемо Фанацио…

Юдзио вздохнул, а затем сел на корточки и, подобрав ядовитые мечи, он ударил их клинками о пол. Но потом всё-таки подбросил их вверх и взмахнул Синей Розой.

Короткие мечи были разбиты, они превратились в капли света и исчезли, так и не долетев до земли. Убрав в ножны свой меч, он вновь присел и внимательно проверил их форму послушниц на наличие другого оружия, попутно говоря: «Простите».

Наконец, он откупорил бутылочку и вылил процентов семьдесят жидкости в их рты, разделив примерно поровну. При этом парочка должна была отойти от паралича только минут через десять, как когда-то и Юдзио.

Было бы здорово просто оставить их в покое, но Юдзио подумал: «А что в такой ситуации сказал бы Кирито?», затем немного подумал и открыл рот:

—...Фанацио и Кирито сильны благодаря их священным орудиям и искусству полного контроля… Возможно, вы двое думали, кем стать, и ошиблись. Те двое гораздо, гораздо сильнее… они могут бороться даже превозмогая боль, не своими навыками и оружием, а сердцем и умом… Потому-то они и способны использовать настолько удивительные искусства. Вы двое, и правда, имеете опыт набивать. Но убийство и победа — это две совершенно разные вещи. Хотя я и сам до сегодняшнего дня этого не замечал…

Юдзио не имел и малейшего понятия, что из сказанного дошло до них. Как никак, они, как обычно, отвели глаза. Всё-таки он не очень хорош в общении с детьми.

Но всё же, эта пара должна была почувствовать что-то, пока наблюдали за боем, он был в этом уверен. Вспомнив их невинную болтовню, он чувствовал, что Линель и Физель и правда не плохие. Сказав только «Увидимся», он повернулся и побежал за Кирито.

Обегая взглядом левую и правую сторону удивительно пустого коридора, Юдзио проверил состояние четверых Рыцарей, которыми командовала Фанацио.

Оказалось, что они все сильно пострадали от копья света, которое после уничтожения вышло из-под контроля. Но, как и ожидалось от Рыцарей Всецелого, среди них не обнаружилось никого, полностью лишившегося Жизни. Кровотечения было незначительные, так что вскоре они будут в состоянии двигаться.

Однако, в отличие от тех, кто пострадал лишь от небольших взрывов, Фанацио прочувствовала на себе всю мощь копья тьмы и явно была на грани жизни и смерти, чего уж тут говорить об огромной луже крови вокруг упавшей женщины.

Остановившись у ноги Кирито, стоявшего на коленях, Юдзио невольно задержал дыхание, когда глянул через плечо партнёра.

Увидев раны по всему телу Фанацио с близкого расстояния, Юдзио хотел отвести глаза, настолько они были ужасные. Её тело и ноги были в четырёх местах пронзены световыми лучами, а на её правой руке, разодранной шипами ледяных роз и опалённой последней атакой Сокрушителя Небес, после этого всего практически не осталось невредимого места.

Тем не менее, как и ожидалось, самые страшные раны оказались на её животе, что пострадал от прямого попадания Гигас Сидара. Рана была глубокая и широкая, размером с кулак взрослого, и свежая кровь всё не переставала идти. Её лицо с закрытыми в обмороке веками было голубовато-фиолетовое, под цвет её брони. Казалось, что в ней совсем не осталось жизненных сил.

Кирито держал руки на животе Фанацио и уже был готов начать читать священное искусство. Окно Стасии, вероятно, не было открыто, поскольку рассматривание её Жизни сейчас ни капли не поможет. Заметив Юдзио, он повернул лицо и заговорил торопливым тоном:

— Помоги мне, кровь не останавливается.

— Угу...

Кивнув и присев на колени напротив, Юдзио также возложил свои руки на рану. Спев точно такое же искусство врачевания, как и с Кирито, он чуть уменьшил поток крови, но до закрытия раны было ещё далеко.

Было очевидно, что окружающая их священная энергия скоро будет истощена, и как бы они ни старались, они не смогут постоянно создавать световые элементы. Вероятно, Фанацио смогла бы со временем частично восстановить Жизнь, если они достаточно передадут ей её, но даже так, потери крови это не остановит. Сохранить её Жизнь сумеет только тот, кто может использовать священные искусства посильнее, чем эта пара, или чем легендарный эликсир.

После минутного колебания Юдзио закусил губу и, спокойно глядя в лицо Кирито, сказал:

— Это невозможно, Кирито. Она теряет слишком много крови.

Кирито опустил глаза в пол, а затем хрипло ответил:

— Я знаю… но если я прекращу об этом думать, тут… тут должен быть способ спасти её. Юдзио, я прошу тебя, подумай и ты тоже.

Эти слова наполнили его чувством бессилия, как и тогда, два дня назад, когда он не мог остановить то, что делали с их стажёрами, камердинерами Рони и Тейзой… Юдзио почувствовал, как закололо в груди.

Тем не менее, сколько бы он ни думал, было очевидно, что нет способа остановить снижение Жизни, которая угасала у них на глазах. В его голове был план совместного лечения с четырьмя Рыцарями, но им, безусловно, не хватит времени, чтобы идти настолько окольными путями. Если Кирито или Юдзио остановят свои искусства, то и секунды не пройдёт, как они навсегда потеряют Жизнь Фанацио. Но даже если они продолжат, то через несколько минут произойдёт тоже самое.

Юдзио собрался и заговорил самым серьёзным голосом, на который был способен:

— Кирито…Ты говорил мне это, когда мы сбежали из тюрьмы, помнишь? Чтобы идти дальше, мне придётся рубить головы врагов. Разве опираясь не на эту решимость ты дрался с ней? Разве ты не использовал этот навык, решив, что только один из вас выйдет из этого боя живым? По крайней мере этот человек… Фанацио-сан не колебалась. Выражение её лица было такое, будто она поставила на карту всю свою жизнь… вот что я думаю. Ты тоже должен понимать это, Кирито… сейчас не время, когда мы можем беспокоиться о врагах или возиться с ними.

Именно такой поворот: не деревянный меч, а настоящий, направленный на противника — показывает, что это конец. Юдзио познал это через дрожащие руки, резкую боль в правом глазу и ледяной страх в его груди в тот момент, когда отрубал руку Умбела.

Однако он всегда полагал, что его черноволосый партнёр понял это ещё давно… когда они только встретились в лесу, южнее деревни Рулид.

Слушая голос Юдзио, Кирито скрежетал зубами и не прекращая качал головой:

— Я понял… Должен был понять. И с ней я сражался всерьёз… Серьёзный, очень личный бой, где мы оба можем погибнуть. Но… она исчезнет, если умрёт! Она жила больше ста лет… в раздумье, в любви, в боли. Я не могу позволить её душе исчезнуть вот так… Я имею в виду… даже если я умру…

Даже если он умрёт… что он пытался этим сказать? Когда любой человек исчерпает свою Жизнь и исчезнет из Мира Людей, то его душа предстанет перед богиней жизни Стасией. Пока Кирито, несмотря на многие свои тайны, был человеком, это ожидало и его.

Юдзио на какое-то время был сбит с толку, но полностью пришёл в себя, когда Кирито поднял голову и внезапно заорал:

— Ты меня слышишь?! Лидер Рыцарей! Твой заместитель сейчас умрёт! Или так и должно быть?! Если ты меня слышишь, то иди сюда и помоги!

Его крик лёгким эхом разошёлся по высоким потолкам и так там и исчез. Тем не менее Кирито не сдавался и продолжал кричать:

— Хоть кто-нибудь… здесь ведь есть ещё Рыцари Всецелого, да? Придите и помогите вашему союзнику! Мне плевать, священник или послушник… просто тащи свою задницу сюда!

Однако ответа сверху так и не последовало, и разбитые до неузнаваемости портреты трёх богинь тоже молчали. Не было даже лёгкого ветерка, чего уж тут говорить о присутствии других существ.

Когда он снова взглянул на Фанацио, оттенки её кожи и волос еще сильней побледнели. Её показатель Жизни был уже на уровне ста или даже пятидесяти… Юдзио хотел бы, чтобы она, Рыцарь Всецелого, Заместитель Лидера, Фанацио Синтез Два, с тихой молитвой ушла в Небесный Мир, но не мог убедить в этом Кирито, который всё не мог перестать кричать:

— Я умоляю тебя… кто-нибудь! Если вы видите, помогите!.. Точно, приди сюда, Кардинал! Кардинал…

Кирито замолк, будто ему что-то попало в горло.

Юдзио поднял на него глаза и ошеломлённо посмотрел на выражение лица своего партнёра, так как тот выглядел странновато: казалось, он на секунду заколебался, и, наконец, полностью решился на что-то.

— Э-эй… что с тобой?

Однако Кирито, не отвечая, сунул правую руку под свой плащ.

То, что он извлёк… качалось на небольшой узкой цепи, небольшой стальной кинжал.

— Кирито!.. Это!..

Юдзио на автомате закричал.

Такой же кинжал висел и на груди Юдзио. Он не мог забыть, как бывший первосвященник, Кардинал, дала им их перед уходом из Великой Библиотеки. Он совершенно не обладал атакующими параметрами, но временно связывал того, кого им ударили, и Кардинала. Она велела Юдзио использовать их на Алисе, а Кирито на Администраторе, это был их главный козырь.

— Ты не можешь, Кирито! Кардинал сказала, что не сможет сделать ещё… они нужны для боя с Администратором…

— Я знаю…

Кирито страдающим голосом простонал:

— Но я могу ей помочь, если воспользуюсь этим… Не помочь человеку, даже имея средства для этого… Я просто не могу поставить что-либо превыше жизни человека.

Он смотрел на кинжал с выражением, исполненным боли и решимости…

Кирито без тени колебания ударил своей правой рукой с кинжалом левую руку Фанацио, единственную часть тела, что не пострадала.

И в этот момент кинжал вместе с цепью засиял ослепительным светом.

Не дав даже времени перевести дыхание, кинжал распался на множество полос фиолетового света. Если приглядеться, то было видно, что эти полосы состоят из священных букв, как те, что появляются в Окне Стасии. Сложные буквы отделились друг от друга и закрепились везде на теле Фанацио.

Теперь всё тело Рыцаря Всецелого было окутано фиолетовым светом от полностью распавшегося кинжала. Юдзио, который до этого просто таращился на удивительное зрелище, запоздало заметил, что из её раны на животе перестала идти кровь.

— Кирито…

Юдзио хотел было сказать Кирито про рану, но его сразу прервал голос из ниоткуда:

—...Боже мой, какие же вы беспомощные, ребята...

Кирито сразу переменился в лице, словно его кто подтолкнул:

— Кардинал… это ты?

—...Нет времени, не спрашивай очевидное...

Не было сомнений, что этот мелодичный голос и своеобразная манера речи принадлежат бывшему первосвященнику, которого они встретили в Великой Библиотеке.