Юг смеется последним

Численность современного населения составляет пример­но половину от числа людей, живших когда-либо на Зем­ле. На настоящий момент население Земли составляет 6 млрд. человек, а к 2015 г. его численность составит 7 млрд. иначнет сокращаться, достигнув отметки в 8 млрд. Рост населения — это удивительная особенность современно­сти: примерно до 1750 г. он почти был равен нулю, а в 1970 г. достиг 2%.

Один из первых экономистов, Томас Роберт Мальтус, в 1798 г. опубликовал свое знаменитое эссе о росте населения под названием «Эссе о законе народонаселения». Он утвер­ждал, что такие быстрые темпы роста населения, какие на­блюдались в Англиив предыдущие десятилетия, в будущем опередят возможности экономики накормить новых людей. Плодородие в сельском хозяйстве уменьшается — каждый следующий обрабатываемый акр земли всегда приносит меньше урожая, потому что лучшая земля используется в первую очередь. В результате голод и болезни сократят на­селение до того уровня, который природа и экономика спо­собны обеспечивать.

Как выяснилось, результаты анализа Мальтуса стали не­актуальными, как раз когда он их опубликовал. Его заклю­чения были верны для прошлых лет, но новое явление под названием технический прогресс все изменило. Новая сельскохозяйственная техника и методика позволили собирать с акра земли больше зерна. Технический прогресс произошел и в промышленности, создав несельскохозяйственное богатство. В результате спрос на продукцию фермеров на душу населения тоже вырос. С повышением эффективнос­ти и увеличением благосостояния все больше и больше людей могли потреблять все больше и больше еды.

С середины 18 века рост населения и рост выпуска про­дукции экономики на душу населения были тесно связа­ны. Когда страна только начинает индустриализацию или экономическое развитие, всегда наблюдается резкое уско­рение темпов роста населения. Обычно показатели рож­даемости остаются на высоком уровне {и родители смяг­чают риск того, что кто-то из детей умрет в младенчестве, как это происходит в бедных странах), но средняя продол­жительность жизни увеличивается, а смертность среди детей и взрослых сокращается. Однако как только показате­ли доходов на душу населения достигают определенного уровня, то рождаемость резко падает. Женщины предпо­читают заводить двух-трех детей, а не шесть или десять. Это уже стало закономерностью, названной «демографи­ческим переходом».

Сейчас, возможно, в первый раз за историю человечества, некоторые страны столкнулись с новым видом демографи­ческого перехода. В богатейших странах уровень рождаемо­сти гораздо ниже уровня «замещения», а средняя продол­жительность жизни увеличивается медленнее, чем в про­шлом. Таким образом, население одновременно находится на грани вымирания и быстрого старения. США являются исключением, в основном благодаря большому количеству иммигрантов: рождаемость среди иммигрантов выше, чем в местных семьях, а постоянно прибывающие иммигранты поддерживают общий уровень. Без учета этой зоны неболь­шого роста большая часть роста населения в мире прихо­дится на развивающиеся, а не на развитые страны. К 2050 г. темпы роста населения в развитом мире будут составлять примерно -0,5% в год, по сравнению с 0,5-1% в развиваю­щихся странах.

Получается, что меньше чем через 25 лет половина насе­ления Германии достигнет возраста 65 лет. В этой стране, как и в Японии, один из самых низких уровней рождаемос­ти, в среднем всего лишь 1,3 ребенка на женщину. Италия и Испания стареют примерно так же быстро. Некоторые из этих стран входят в число наименее охотно принимающих иммигрантов: только 1% жителей Японии и 2% жителей Италии — иностранцы.

Не удивительно, что эти стареющие богатые страны больше всех обеспокоены тем, что принято называть демог­рафической бомбой замедленного действия. Речь идет о том, что в будущем сократится численность рабочей силы, обеспечивающей все население пенсионного возраста, доля которого продолжает увеличиваться. Соотношение числа людей в возрасте старше 65 лет и числа людей трудоспособ­ного возраста, называемое демографическим коэффициен­том зависимости (относительный показатель числа ижди­венцев), продолжает расти во всех развитых странах, в том числе и в США. В Японии демографический коэффициент зависимости может вырасти с 10% в 1950 г. и 20% сегодня до 50% к 2050 г. (если ничего не изменится). В США, стране с самой маленькой бомбой замедленного действия, ожидается, что коэффициент вырастет с 18% (в настоящее время) до 30% к 2050 г.

Страшно ли это? Любой экономист знает, что метафо­рическая бомба никогда не взорвется. Условие: «если ниче­го не изменится» всегда неверно. Что-то изменится под вли­янием текущих тенденций.

Многие события могут изменить будущие демографи­ческие коэффициенты зависимости. Люди будут позднее уходить на пенсию — это уже происходит во многих стра­нах, благодаря улучшению здоровья в старости. Увеличит­ся количество занятого населения. Например, в тех странах (Япония и большая часть континентальной Европы), где в настоящее время работают немногие женщины, все боль­шее количество женщин будет работать. Другие страны, за исключением США, возможно, смягчат свою иммиграци­онную политику и таким образом ускорят рост численнос­ти трудоспособного населения.

Все эти меры, или их сочетание, приведут к уменьшению, а не к увеличению демографического коэффициента зави­симости. Например, в Европе только 60% трудоспособного населения работают. Если бы показатели поднялись до 75%, как в США, то этот коэффициент сократился бы на 10%, а не вырос бы на 25%, как предсказывают, при этом доля за­нятых не изменилась бы.

Более того, совершенно неожиданно могут измениться показатели рождаемости. Подобные сдвиги могут преобра­зовать демографический ландшафт всего лишь за девять месяцев. В далеком прошлом показатели рождаемости упа­ли в ходе и после войн, но после 1945 г, снова стали подни­маться. Ожидалось, что послевоенный всплеск рождаемос­ти вызовет аналогичный всплеск и в 1960-е годы, но вместо этого, по социальным или культурным причинам, рождае­мость резко упала. Отголосок тех событий дошел да нас в конце 1980-х и в начале 1990-х годов, когда у женщин, родившихся в 1960-е годы, появились свои дети, правда, го­раздо позднее, чем у их матерей. Это зависело не только от культуры, но и от прогресса в сфере медицины. А кто ска­зал, что ваши дети не начнут создавать свои большие семьи раньше вас? В последнее время показатели рождаемости в США и Великобритании немного выросли.

И все-таки страшные истории звучат очень убедитель­но. Демографические изменения имеют экономические по­следствия. Они меняют спрос на все товары и услуги, в особенности на жилье, здравоохранение и образование. Они могут повлиять на нормы сбережений по всей стране и, тем самым, затронуть фондовый рынок. Может улучшиться жизнь в пригородах, если там будет больше семей с детьми, чем в центре города.

Однако основная проблема, связанная с демографичес­кой бомбой богатых стран, состоит в выплате пенсий, так как (при любой официальной пенсионной системе) сегодняшние пенсионеры, как правило, получают средства из сегодняшних экономических ресурсов, которые сегодня производят работающие люди. Несколько лет подряд было модно говорить о том, чтобы «глобализировать» выплату пенсий: если пенсионные фонды инвестировали в форми­рующиеся рынки в быстро растущих развивающихся стра­нах, то служащие этих стран могли бы обеспечивать нашу старость. Однако несколько мировых финансовых кризи­сов лишили эту идею привлекательности. Более вероятным решением будет изменение структуры занятости до тех пор, пока соотношение зависимых пенсионеров и работающего населения не выйдет на более устойчивую траекторию.

Однако могут возникнуть и более сложные вопросы, свя­занные с демографическими изменениями. Рост населения всегда сопровождается экономическим ростом, но быстрый рост населения часто связан с быстрым ростом ВВП на душу населения или, другими словами, быстрым ростом произ­водительности.

Существует несколько возможных теоретических объяс­нений этой устойчивой связи, но ни одно из них не было доказано. Возможно, растущее население поощряет разви­тие прогресса в еде, одежде, жилье и других сферах, отвеча­ющих потребностям людей. Как показали исследования в области экономической географии за последние годы, возможно, роль экономии от масштаба очень важна для эко­номического роста, — быстрый рост численности населения в определенных районах может инициировать эффектив­ный цикл развития и роста.

Каким бы ни было объяснение, в истории нет примеров стран, где бы сокращение населения сопровождалось эко­номическим процветанием. Трудно поверить, что через не­сколько десятилетий Япония и Западная Европа все еще будут лидерами мировой экономики. Ведь какой должна быть вера в будущее, если их население не замещается? Не­которые экономисты утверждают, что в будущем техничес­кий прогресс заменит (а не дополнит) рост населения в ка­честве фактора роста ВВП на душу населения. Но я им не слишком верю.

Мне кажется боле вероятным то, что все больше людей будут уезжать из стран, где они родились, в страны с уже развитой экономикой (т. е. миграция значительно возрастет), либо центры экономической гравитации сместятся в страны, где эти люди родились. Все богатые страны распо­ложены рядом с бедными странами, отличающимися боль­шими темпами роста населения, — США граничат с Мек­сикой, Западная Европа — с Турцией и Северной Африкой, Япония — с Юго-Восточной Азией. Если бы мне пришлось делать прогноз, я бы сказала, что богатые страны поглотят своих динамичных соседей в целях самосохранения. Это уже произошло в 1980-х годах в Западной Европе, когда ЕС при­нял в свои ряды Грецию, Испанию и Португалию.

Другая мораль этой истории такова: хотя сейчас быст­рорастущее население по теории Мальтуса кажется бреме­нем для многих бедных стран, именно люди, а не деньги, металлы или нефть, являются ключевыми ресурсами.