Решетникова И. Нас всех надо учить толерантности. Журнал «Медиация и право. Постредничество и примерение» №6, декабрь, 2007 год

- Мы всегда говорим, что судья обязан предложить спорящим сторонам попытаться уладить спор мирным путем. И судьи обычно делают это. Но, как вы думаете, почему подобное предложение зачастую кажется для спорящих пустой формальностью?

- Можно выделить три причины. Во-первых, умение договариваться, разрешая возникший конфликт, - это элемент правовой культуры, для формирования которой требуется немало времени и усилий. Пока, в большинстве своем, стороны стремятся довести дело до разрешения конфликта властным органом. Наверно, надо начинать с юридического образования, ориентируя его на привитие будущим юристам навыков ведения переговоров, примирения путем использования медиации и других альтернативных способов разрешения споров. Этот подход даст результат, когда сформируется новое поколение юристов. И всех нас от мала до велика надо учить толерантности. Во-вторых, нельзя забывать и о дне сегодняшнем. В силу закона судья предлагает сторонам завершить дело примирением, но суд не обладает реальным механизмом примирения сторон. Например, в Нидерландах в качестве эксперимента пять окружных судов и два апелляционных суда стали направлять дела посредникам. В течение первых трех лет эксперимента 1000 дел было направлено для прохождения процедуры посредничества, из них 60 % окончены примирением сторон. Для организации работы в каждом суде там формируется группа людей (судья, секретарь), которые уполномочены направлять дела для медиации, рекомендовать сторонам конкретного посредника. Для судей и секретарей суда разработан учебный курс по направлению дел на посредничество, и указанные лица проходят трехдневное обучение. Это крайне важно, так как судья или секретарь должны уметь определить возможность или невозможность ведения переговоров между определенными сторонами. В 1992 г. бы создан Голландский институт посредничества. Аналогичный эксперимент проводился и в других странах (например, в Словении). Может быть, и России пора перейти от слов к делу по поводу реализации примирительных процедур? В-третьих, для развития примирительных процедур должны реализоваться уже существующие процессуальные механизмы, способствующие этому. Прежде всего, речь идет о таких процессуально-правовых институтах, как обмен состязательными документами и раскрытие доказательств по делу. Названные институты предполагают создание реального фундамента для заключения мирового соглашения, отказа от иска, или признания иска - на основе осведомленности о правовой позиции и доказательственной базе сторон.

- Популярность медиации во многом зависит от того, как выполняются соглашения, достигнутые в процессе этой процедуры. Что, по вашему мнению, лучше всего обеспечило бы выполнение подобных соглашений?

- Если дело завершается утверждением условий мирового соглашения, то такое судебное определение исполняется по общим правилам: при отсутствии добровольности исполнения возможно принудительное исполнение силами Федеральной службы судебных приставов. В большинстве своем мировые соглашения исполняются добровольно (в этом заключается одно из преимуществ примирения). По делам о взыскании алиментов на содержание несовершеннолетнего ребенка возможно заключение нотариально удостоверенного соглашения, которое также может быть принудительно исполнено. Совершенствование принудительной реализации условий соглашений кроется в наделении службы приставов более широкими полномочиями и в повышении авторитета этой службы.

- Одно из важных преимуществ медиации - конфиденциальность. Но как ее обеспечить, если суд или следствие потребуют от медиатора дачи показаний против его клиентов? Должен ли медиатор, подобно адвокату, иметь свидетельский иммунитет, который бы гарантировался законом?

- Пока российское законодательство не устанавливает для медиаторов иммунитета от дачи свидетельских показаний в суде. Введение такого правила необходимо, ведь в противном случае конфиденциальность остается лишь благим пожеланием. Подобная норма может быть закреплена либо в процессуальном законодательстве, либо в законе о посредничестве.

- Довольно часто субъекты хозяйственной деятельности, вовлеченные в спор, не прибегают к медиации, аргументируя это необходимостью придания гласности той информации, которая впоследствии может быть использована против них другой стороной в случае необходимости обращения к судебному разбирательству. Является ли это обоснованным аргументом? Как обеспечить конфиденциальность такой информации? Зависит ли обеспечение конфиденциальности такой информации только от порядочности сторон спора или имеются иные механизмы защиты интересов сторон в этом вопросе?

- В Великобритании стороны не могут ссылаться в суде на обстоятельства, ставшие им известными во время переговоров с целью примирения. Без введения подобной привилегии сторонам сложно быть откровенными при проведении медиации. В России, к сожалению, в настоящее время нет механизмов защиты от использования в суде информации, ставшей известной во время переговоров и процедуры медиации.

- Насколько, на ваш взгляд, медиация может сегодня принести пользу во внешней политике, скажем, при улаживании экономических конфликтов с нашими ближайшими соседями по СНГ?

- Медиация как альтернативный способ разрешения конфликтов может применяться во всех сферах, где возникает спор: от семейных отношений до разрешения международных конфликтов. И, что еще важнее, всюду в итоге проявляется главное «побочное действие» медиации - привитие культуры общения и культуры разрешения конфликтов.

- Мы говорим о медиаторе как об абстрактной фигуре. Но можете ли вы представить кого-либо из известных вам людей в роли медиатора? Есть ли среди ваших друзей или знакомых те, кто, на ваш взгляд, сумел бы хорошо справиться с подобной работой?

- Среди моих друзей и коллег есть люди, которые словно рождены стать медиаторами. Они, не обладая методикой медиации, чувствуют, как надо подойти к конфликту, чтобы его разрешить. И есть другие знакомые, которые считают, что смогут быть замечательными медиаторами, но их категоричность в суждениях, неумение и нежелание слушать и слышать, стремление всегда настоять на своем решении говорят совсем о другом.

- До последнего времени бизнес в России строился на тотальном недоверии к незнакомым партнерам. Как вы считаете, сможет ли медиация изменить подобный подход?

- Мне кажется, что российские бизнесмены не одиноки в своей настороженности к неизвестным партнерам. Предпринимательская деятельность - это риск, который каждый пытается свести к минимуму, в том числе за счет надежности партнеров. Мне кажется, что медиация скорее будет способствовать сохранению уже имеющихся партнерских отношений.

- Насколько важна для нас интеграция медиации в судебную систему? И в каких формах? Следует ли, например, для некоторых категорий споров, как в Англии, сделать попытку медиации обязательной до начала судебного разбирательства? И при уклонении от мирного урегулирования спора учитывать это в судебном процессе как негативный фактор для уклонившейся стороны?

- Подходы к медиации различны. Но, мне кажется, медиация должна быть добровольной, ибо невозможно примирить насильно. Стороны должны быть готовы к диалогу. Хотя есть много рационального и в ведении стадии обязательного примирения.