Глава XV. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. онными» необходимой обороной и крайней необходимостью, согласие потерпевшего на причинение вреда, исполнение закона

онными» необходимой обороной и крайней необходимостью, согласие потерпевшего на причинение вреда, исполнение закона, выполнение профессиональных обязанностей, реализация своего права, юридиче­ская ошибка и некоторые другие.

В некоторых государствах согласие на причинение вреда рассматри­вается в связи с имеющимися там случаями убийства по мотиву состра­дания неизлечимо больных лиц, испытывающих тяжелые физические или психические страдания (эвтаназии).

Эвтаназия легализована в Голландии и Бельгии. В уголовных ко­дексах ФРГ, Швейцарии, Польши, Австрии, Дании существует норма об ответственности за убийство по просьбе потерпевшего или из состра­дания к нему. В этом случае уголовная ответственность более мягкая.

В России эвтаназия в любой форме запрещена и считается убийством (ч. 1 ст. 105 УК). Запрет для медицинских работников прибегать к актив­ной и пассивной эвтаназии прямо установлен Федеральным законом от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Рос­сийской Федерации»¹. Однако в истории России был период, когда убий­ство по мотиву сострадания вовсе не наказывалось. Так, УК 1922 г. включал норму об освобождении от уголовной ответственности за данное преступ­ление. Согласно примечанию к ст. 143 названного УК «убийство, совер­шенное по настоянию убитого из чувства сострадания, не карается». Через полгода норма была исключена, вероятно, из-за трудностей доказывания действительной воли убитого. В настоящее время совершение преступ­ления по мотиву сострадания может быть учтено судом в качестве смяг­чающего обстоятельства при назначении наказания (п. «д» ч. 1 ст. 61 УК).

О согласии на причинение вреда в принципе можно говорить лишь применительно к тем преступлениям, в которых потерпевшим является физическое лицо (не государство, не общество, не коммерческая орга­низация и т.п.). Поэтому нельзя говорить о «согласии» какой-либо ор­ганизации на причинение ей экономического ущерба в случае совер­шения в отношении нее, например, мошенничества.

В случае причинения смерти, тяжкого или средней тяжести вреда здо­ровью человека согласие потерпевшего на причинение указанного вре­да не влияет на квалификацию содеянного. Если же причиняется легкий вред здоровью или наносятся побои, это дело частного обвинения и уго­ловное преследование будет зависеть от воли потерпевшего. Таким обра­зом, согласие на причинение физического вреда может иметь «оправды­вающее» значение только для незначительного повреждения здоровья.

Что касается хищений, совершаемых в отношении физических лиц, то согласие на причинение вреда будет означать отсутствие самого пре-

¹ СЗ РФ. 2011. №48. Ст. 6724.

Раздел третий. Преступление

ступления («изъятие» вещи с согласия собственника нельзя считать хи­щением, так как при хищении имущество выбывает из владения собст­венника против его воли).

В 2003 г. ст. 122 УК была дополнена примечанием, согласно которому лицо освобождается от уголовной ответственности, если другое лицо, по­ставленное в опасность заражения либо зараженное ВИЧ-инфекцией, было своевременно предупреждено о наличии у первого этой болезни и добро­вольно согласилось совершить действия, создавшие опасность заражения. В связи с этим примечанием некоторые юристы сочли возможным гово­рить о введении в наше уголовное праю института согласия потерпевшего на причинение вреда в таком ограниченном варианте. Однако необходи­мо иметь в виду, что законодатель в данном случае говорит лишь об «осво­бождении» от ответственности, а не об ее «исключении», тем самым при­знается, что содеянное содержит признаки состава преступления, однако по вышеназванным причинам нецелесообразно привлечение виновного лица к уголовной ответственности. Конечно, употребление законодате­лем императивной формы «освобождается от уголовной ответственности» фактически означает невозможность ее возложения при согласии потер­певшего на совершение с ним действий, создающих опасность заражения ВИЧ-инфекцией. Но все же такие действия - преступление.

Что касается исполнения закона, то большой необходимости вклю­чения этого обстоятельства в систему рассматриваемых обстоятельств нет, поскольку в России существует презумпция правомерности при­нимаемых и исполняемых законов. Такое обстоятельство необходимо тогда, когда закон может содержать положения, противоречащие инте­ресам личности, общества и государства, и лицо, исполняющее закон, способно причинить вред правоохраняемым интересам.

Сказанное справедливо и для такого обстоятельства, как выполнение профессиональных обязанностей. Их надлежащее осуществление не спо­собно причинить уголовно наказуемый вред. Врач, выполняющий свои профессиональные функции надлежащим образом и ампутирующий но­гу пациенту во избежание гангрены, не причиняет вред, он лечит, спасает жизнь пациента. Поэтому нет необходимости в его оправдании ссылкой на выполнение профессиональных обязанностей. Если же он забыва­ет в брюшной полости пациента хирургические инструменты и больной умирает, то подобная ссылка ему также не поможет, поскольку ссылать­ся можно лишь на правомерно осуществляемую деятельность.

В некоторых правовых системах, например Франции, уголовная ответственность исключается в случае юридической ошибки. Однако во Франции введение этого обстоятельства было связано с настоящей «инфляцией» уголовного законодательства, т.е. значительным увели­чением числа законов, своевременное ознакомление с содержанием

Глава XV. Обстоятельства, исключающие преступность деяния

которых не всегда возможно по объективным причинам. Наряду с УК в этом государстве действует большое количество некодифицирован-ных уголовных законов. Уголовно-правовые нормы включаются в иное отраслевое законодательство. Их можно обнаружить, например, в До­рожном кодексе и в Кодексе о здравоохранении. В России ситуация иная: все вновь принимаемые уголовные законы подлежат обязатель­ному включению в текст УК, что облегчает их изучение и применение (подробнее о видах юридической ошибки и их значении см. гл. XII на­стоящего учебника «Субъективная сторона преступления»). Сказанное позволяет сформулировать следующие выводы: Обстоятельства, исключающие преступность деяния, представля­ют собой систему условий, при которых деяние, внешне напоминаю­щее преступление, в действительности таковым не признается. В рас­сматриваемых обстоятельствах отсутствуют все признаки преступного деяния, указанные в ч. 1 ст. 14 УК. Не все обстоятельства, исключаю­щие преступность деяния, оцениваются законодателем как обществен­но полезные, а только два из них — необходимая оборона и причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление. Дополнение существующей системы новыми обстоятельствами, исключающими преступность деяния, по высказанным выше соображениям, не пред­ставляется необходимым.