Криминалистические (следственные) версии

 

Построение и проверка криминалистических (следственных) версий, равно как и логические операции, осуществляемые при этом, являются составным элементом планирования расследования, а значит - и частной криминалистической методики расследования преступлений. Вместе с тем исключительно важное значение криминалистической (следственной) версии в расследовании преступлений и необходимость детального анализа всех этапов ее прохождения от вероятного знания к достоверному заставляет уделить следственной версии особое внимание, рассмотрев ее в качестве самостоятельного аспекта, абстрагируясь, насколько это возможно, непосредственно от процесса (технологии) планирования расследования и в целом от частной криминалистической методики.

Роли криминалистических (следственных) версий как составляющего элемента методики расследования преступлений в криминалистической литературе уделялось должное внимание. При этом ученые-криминалисты неизменно связывали проблемы версий с планированием расследования как в теоретическом, так и в практическом значении *(588). Таким образом, криминалистические (следственные) версии и планирование расследования сформировались в самостоятельную частную криминалистическую теорию. Современное состояние данного учения характеризуется широким охватом смежных отраслей знаний - философии, логики, психологии, науки управления и т.д.

Первое определение версии было предложено Б.М. Шавером и А.И. Винбергом, которые под версией понимали "основанное на материалах дела предположение следователя о характере расследуемого преступления, мотивах, в силу которых оно совершено, и лицах, которые могли совершить преступление" *(589).

В последующем в работах ученых-криминалистов были изложены принципы и предложена классификация версий, при этом версия рассматривалась как элемент планирования расследования *(590).

Новый толчок в развитии рассматриваемой теории был дан в середине 50-х годов прошлого столетия. В работах ученых начали фигурировать термины "судебная версия" *(591), "следственная версия" *(592), а также предприняты попытки классифицировать версии на общие и частные *(593). С этого времени на всех этапах развития криминалистики вопросы, относящиеся к основаниям и содержанию версии, а также планирование расследования рассматривались в неразрывной связи.

Все авторы определяли данное понятие криминалистической версии, как показало проведенное исследование, на основе логического содержания понятия "гипотеза" и обогащали его в той или иной степени содержательной и/или функциональной составляющей. Как правильно указывал В.Ф. Асмус, версия - это форма мышления, которая в логике именуется гипотезой. В структуре версии обнаруживаются те же элементы, что и в структуре гипотезы *(594). Аналогичную позицию заняли А.Н. Васильев, А.Р. Шляхов, И.М. Лузгин, А.М. Ларин, А.А. Старченко, М.С. Строгович и другие ученые *(595).

Справедливости ради необходимо заметить, что в криминалистической литературе встречаются и иные, помимо отождествления гипотезы с версией, мнения. Так, С.А. Голунский полагал, что всякая версия по своей логической природе сходна с гипотезой. Отличие данных категорий он видел в характере объясняемых ими фактов и в степени их научной обоснованности *(596). А.Ф. Зелинский первоначально считал, что версия может быть как гипотезой, так и прогнозом. При выдвижении предположительного объяснения известному обстоятельству, по его мнению, имеет место гипотеза, а когда на основании этих гипотез и установленных фактов выдвигается вероятностное суждение о неизвестном в данное время факте, происходит прогнозирование *(597).

Данная позиция заслуживает внимания хотя бы только потому, что автор невольно, как представляется, выделил одну из функций версии - прогностическую. В этой связи точка зрения тех авторов, которые полагают, что версия всегда обращена в прошлое, а прогноз в будущее *(598), не совсем правильная. В части прогноза данное суждение абсолютно верно. Но согласиться с тем, что версии всегда обращены в прошлое, нельзя. Версия, как и гипотеза, строится на предположительном характере происшедшего события, события, которое происходит в момент построения версии (гипотезы), и событиях, которое произойдет либо возможно произойдет в будущем. Отчасти изложенная точка зрения находит подтверждение и в позициях некоторых ученых. Так, Л.Я. Драпкин признавал, правда, с натяжкой, что можно говорить о прогностическом характере розыскных версий следователя, содержащих предположение о путях будущего (по отношению к моменту выдвижения версий) перемещения разыскиваемого лица *(599).

Кроме того, нельзя не согласиться с мнением Р.С. Белкина *(600), критикующего позицию А.Ф. Зелинского, полагавшего, что не всякое предположение следует считать версией. Не могут считаться версиями предположительные объяснения обстоятельств, никак не связанных с предметом доказывания.

Последнее суждение предопределяет содержательную составляющую криминалистической версии. В связи с этим уместно привести точку зрения А.Н. Васильева, который считал, что версия - это предположение "о наличии преступления в исследуемом событии, его характере, элементах состава преступления, отдельных обстоятельствах и их значении, а также о виновных лицах, формах вины, мотивах и целях преступления" *(601). Такого же мнения придерживаются А.И. Винберг, Г.М. Миньковский, Р.Д. Рахунов, И.М. Лузгин, И.Ф. Пантелеев, А.А. Эйсман и др. *(602).

В настоящее время в литературе преобладают следующие определения криминалистической версии. Так, В.П. Корноухов определяет версию как основанное на фактических данных предположение следователя об обстоятельствах совершения преступления. При этом версии о предмете доказывания называются общими, а версии о доказательственных фактах и различных источниках доказательств - частными *(603).

А.Н. Васильев следственную версию охарактеризовал "как индивидуальное умозаключение следователя в форме предположения, основанное на фактических данных, о событии преступления и его отдельных обстоятельствах, подлежащее проверке по логическим правилам" *(604).

А.М. Ларин следственную версию понимал как строящуюся "в целях установления объективной истины по делу интегральную идею, образ, несущий функции модели исследуемых обстоятельств, созданный воображением (фантазией), содержащий предположительную оценку наличных данных, служащий объяснением этих данных и выраженный в форме гипотезы" *(605). Как нетрудно заметить, А.Н. Васильев и А.М. Ларин дали определение одному из видов версий - следственной версии, при этом в определении А.Н. Васильева названа функциональная составляющая понятия версии.

По мнению И.М. Лузгина, под версией в криминалистике понимается "основанное на фактах предположительное (вероятностное) объяснение сущности события или отдельных обстоятельств его совершения, причинной связи между фактами, подлежащими установлению по уголовному делу" *(606).

Р.С. Белкин определил криминалистическую версию как "обоснованное предположение относительно отдельного факта или группы фактов, имеющих или могущих иметь значение для дела, указывающее на наличие и объясняющее происхождение этих фактов, их связь между собой и содержание и служащее целям установления объективной истины" *(607). В приведенных определениях И.М. Лузгина и Р.С. Белкина отсутствует упоминание о субъектах версионного мышления, с чем нельзя согласиться.

В связи с последней оговоркой следует признать небезынтересным мнение И.Ф. Герасимова и Л.Я. Драпкина, которые сформулировали понятие криминалистической версии как "обоснованное предположение субъектов познавательной деятельности (следователь, прокурор, оперативный работник, судья, эксперт), дающее одно из возможных и допустимых объяснений уже выявленных исходных данных (фактическая база), позволяющее на их основе во взаимодействии с теоретической базой вероятностно (неоднозначно) установить еще не известные обстоятельства, имеющие значение для дела" *(608).

В данном, по существу правильном, определении имеется, по моему мнению, излишне обширный перечень субъектов криминалистического версионного мышления. Как ранее указывалось, криминалистическая версия непосредственно связана с планированием расследования преступления, способствуя установлению истины по уголовному делу. Суд и эксперт не обладают функцией расследования, в задачу суда входит: рассмотрение уголовных дел и принятие решения о виновности или невиновности подсудимого; эксперта - производство судебных экспертных исследований. Поскольку суд и эксперт не расследуют преступления, не планируют расследование, то логически следует, что включать в понятие криминалистических версий суд и эксперта как субъектов криминалистического версионного мышления не совсем обоснованно. Разумеется, судья и эксперт используют в своей деятельности гипотезу как один из методов, связанный с рассмотрением и принятием решения по делу в процессе судебного слушания (заседания) и судебно-экспертным исследованием.

Наиболее приемлемым является определение Н.П. Яблокова, который сформулировал определение криминалистической версии как "логически построенное и основанное на фактических данных предположительное умозаключение следователя (других субъектов познавательной деятельности по уголовному делу) о сути исследуемого деяния, отдельных его обстоятельствах и деталях, требующее соответствующей проверки и направленное на выявление истины по делу" *(609).

Представляется, что сформулировать определение криминалистической (следственной) версии, как и любые общие определения, с исчерпывающим содержанием невозможно. Последнее положение не исключает, а, наоборот, предполагает необходимость в оптимизации рассматриваемого понятия через его содержательную сторону.

Содержательная характеристика криминалистической версии неразрывно связана с ее функциональной составляющей, определяющей ее цель и задачи в расследовании преступлений. В литературе указывается на три аспекта рассматриваемой составляющей понятия версии: гносеологический, организационный и тактический.

Рассмотрение версии с гносеологических позиций означает определение ее как метода познания в уголовном судопроизводстве. Функция версии как метода познания может быть правильно воспринята исходя из сущности информационно-познавательного процесса. Содержанием информационно-познавательного процесса является, с одной стороны, ограничение разнообразия, выделение из бесконечного разнообразия предметов и явлений, их свойств и сторон, а с другой, ограничивая поиск в зависимости от версии, орган расследования наращивает знания об обстоятельствах изучаемого преступного деяния (события). Как заметил И.М. Лузгин, "метод познания версии обеспечивает установление и исследование связей между сложными юридическими конструкциями, существующими в виде абстракций, отображающих конкретные "живые" факты объективной действительности" *(610).

Второй аспект функциональной составляющей версии, как было указано, - организационный. По общему признанию, версии определяют направление расследования, являются его организующим началом и ядром планирования действий органа расследования. Как подчеркивал Р.С. Белкин, версии составляют логическую, процессуальную и тактическую основы планирования расследования *(611).

Третий аспект функциональной составляющей версии - тактический, т.е. тактические рекомендации или правила при построении и проверке версии. Г.В. Арцишевский называл две группы правил выдвижения версий. К первой, по его мнению, относятся правила об основаниях и времени выдвижения версий: версия должна быть реальной, т.е. "привязана" к имеющимся сведениям и фактам; версия может и должна учитывать не только достоверную, но и непроверенную информацию; версия (или система версий) должна объяснять все имеющиеся данные о событии преступления; она не может отбрасываться до проверки противоречащих ей данных; версии должны выдвигаться как можно раньше, буквально в ходе осмотра места происшествия. Ко второй группе правил (рекомендаций), которые Г.В. Арцишевский называет тактическо-логическими, он относит следующие требования: версии должны быть были сопоставимы, альтернативны, а их ряд - исчерпывающим *(612).

Как представляется, выделение трех аспектов функциональной составляющей версии не бесспорно.

Во-первых, метод сам по себе имеет логическую, процессуальную, тактическую, психологическую природу. Следует согласиться с мнением тех авторов, которые, определяя гносеологическую роль версий, указывают на то, что они "позволяют разработать четкую систему правовых целей, а с учетом последних - систему целей тактических" *(613). При этом, помимо правовых и тактических версий, позволяют разработать и логические, психологические, управленческие цели. Таким образом, дифференциация функциональной составляющей версии на гносеологический, организационный и тактический аспект искусственна.

Во-вторых, организационный и тактический аспекты функциональной составляющей версии имеют общий элемент - это тактика. Хотя в первом случае, по мнению Р.С. Белкина, она является основой, а во втором - правилом выдвижения и проверки версий. Представляется, что правила выдвижения версии одновременно составляют ее основу.

В-третьих, бесспорно, что версии составляют процессуальную, тактическую, логическую, психологическую, управленческую основы расследования преступлений. В свою очередь, данные основы в. Процессуальный элемент методической основы включает в себя требования закона о порядке проведения процессуальных действий; тактический - тактический замысел, которым руководствуется орган расследования, определяя время и последовательность своих действий, очередность проверки версии, формы взаимодействия с оперативными работниками, с контролирующими органами и т.д., а также правила выдвижения и проверки версии; психологический - особенности при выдвижении версии и их проверки психологии следователя, членов следственно-оперативной группы, обвиняемых, подозреваемых, свидетелей и т.д.; управленческий - общие требования по организации расследования преступлений.

Таким образом, можно было бы предположить, что функциональная составляющая понятия версии подразумевает, с одной стороны, метод познания при расследовании преступлений, в том числе и при планировании расследования, с другой - метод является основой самой версии. В том и другом случаях метод направлен на установление объективной истины по уголовному делу.

На основании проведенного исследования можно предложить следующее определение рассматриваемой категории: криминалистическая (следственная) версия - абстрактная идеальная информационно-логическая модель обоснованного предположения органа расследования относительно отдельных обстоятельств (которые имеют или могут иметь значение для цели раскрытия, расследования и предупреждения преступлений) или их совокупности (полной или частичной), выдвигаемого с целью объяснения происхождения этих обстоятельств и их связи между собой.

Процесс развития криминалистических знаний о следственной версии неразрывно связан с классификацией версий.

По мнению И.М. Лузгина, классификацию версий можно производить по различным основаниям: а) объем понятий (общие и частные); б) сфера использования (следственные, экспертные, оперативно-розыскные и судебные версии); в) субъекты (версии следователя, обвиняемого, свидетеля, потерпевшего, защитника, специалиста, понятого); г) степень вероятности (версии маловероятные, наиболее вероятные); д) время построения (первоначальные, по-следующие); е) отношение к предмету доказывания (версия обвинения, оправдательная версия) *(614).

Основные недостатки приведенных классификаций таковы. Расширены основания: сфера использования версий и субъекты. Как уже указывалось, субъектами версионного мышления могут быть только органы расследования (следователь, дознаватель, прокурор). Этим же предопределяется и сфера использования криминалистических версий. В сфере экспертной и судебной деятельности правильнее было бы говорить о соответствующих гипотезах. Что же касается потерпевшего, свидетеля, обвиняемого, понятого, то, по мнению И.М. Лузгина, не следует их позиции по делу идентифицировать как криминалистические версии. Так, обвиняемый (подозреваемый) может выдвинуть предположение о причастности или непричастности к преступному деянию, которое, как правильно указывается в литературе, скорее является алебой, которое органу расследования надлежит проверить. Свидетель (потерпевший, понятой) могут также выдвигать предположения относительно обстоятельств совершения преступления, но определять их как криминалистические версии не следует. Во-первых, предположения, как и утверждения свидетелей и потерпевших, подлежат проверке. Во-вторых, на основании предположений (показаний) свидетелей, с учетом совокупности имеющихся на конкретный момент расследования данных (доказательств), орган расследования выдвигает версии для установления истины по делу. В-третьих, не все предположения свидетелей, потерпевших, как и других участников, подлежат последующей проверке. Некоторые предположения уже на момент их появления являются ничтожными, т.к. к этому времени у органа расследования имеется совокупность доказательств, опровергающих высказанные предположения. Последнее не означает, что предположения участников расследования не следует проверять. В подобных случаях проверка происходит еще до высказанного свидетелем (потерпевшим) предположения.

Последняя приведенная классификация И.М. Лузгина, как правильно замечает Р.С. Белкин, носит чисто процессуальный формальный характер *(615).

По мнению Р.С. Белкина, классификации криминалистических версий можно свести к следующим основным видам:

по субъекту выдвижения - версии следственные, оперативно-розыскные, судебные, экспертные (разновидностью следственных версий являются розыскные версии следователя);

по объему (круг объясняемых фактов) - общие и частные;

по степени определенности - типичные и конкретные *(616).

Под типичными версиями Р.С. Белкин понимал наиболее характерное для данной ситуации с точки зрения соответствующей отрасли научного знания или обобщенной практики судебного исследования (оперативно-розыскной, следственной, судебной, экспертной) предположительное объяснение отдельных фактов или события в целом *(617).

С данной системой классификации криминалистических (следственных) версий можно согласиться с учетом сделанного ранее замечания в части классификации по субъекту построения этих версий.

В различного рода пособиях (руководствах и т.д.), посвященных практическим рекомендациям по расследованию преступлений, как правило, приводятся следующие виды версий: 1) общие версии; 2) частные версии; 3) установочные версии; розыскные версии *(618).

На основании проведенного исследования представляется возможным предложить следующую классификацию криминалистических (следственных) версий.

1. По функциям в поисково-познавательном процессе можно различать версии: описательные и объяснительные.

Описательная версия - это обоснованное предположение органа расследования о присущих событию преступления признаках, имеющих или могущих иметь значение для дела. Описательные версии могут выдвигаться с целью выявления признаков расследуемых обстоятельств, раскрытия механизма появления этих обстоятельств, определения их функциональных характеристик.

Объяснительная версия - это обоснованное предположение органа расследования о причинах появления расследуемых обстоятельств дела. Практика показывает, что в процессе расследования преступлений вначале возникают экзистенциональные версии, выясняющие факт существования конкретных обстоятельств, подлежащих доказыванию. Затем возникают описательные версии, выясняющие признаки этих обстоятельств. Последняя ступень - построение объяснительных версий, раскрывающих механизм и причины возникновения расследуемых обстоятельств. Последовательное усложнение версии в процессе расследования преступления - о существовании, о признаках, о причинах - отражение присущей процессу познания диалектики: от простого - к сложному, от внешнего - к внутреннему, от явления - к сущности.

2. По объему понятия (круг устанавливаемых обстоятельств) различают версии общие и частные.

Общей версией называют обоснованное предположение органа расследования о закономерных связях и об эмпирических регулярностях всего преступного деяния. Общие версии выполняют роль фундамента в расследовании преступления, отвечая не на один, а на несколько взаимосвязанных вопросов, выясняя всю совокупность юридически значимых обстоятельств дела. Неизвестной реальной причиной, по поводу которой выдвигается версия, выступает конкретная совокупность фактических обстоятельств, из которых объективно и закономерно складывалось конкретное преступление. Освещая все подлежащие выяснению на предварительном следствии вопросы, такая версия носит черты общего суммирующего предположения, объясняющего все расследуемые события в целом.

Частная версия - это обоснованное предположение органа расследования о происхождении отдельных обстоятельств и их связи между собой, имеющих или могущих иметь значение для установления объективной истины по уголовному делу (кем, когда и где могло быть совершено преступление, умысел виновного лица и связь с преступным деянием, другие обстоятельства). Будучи неизвестным или малоизвестным, каждое из обстоятельств или их совокупность являются предметом расследования, по поводу каждого из них также могут выдвигаться версии, объясняющие особенности и происхождение этих обстоятельств.

Частные и общие версии тесно связаны друг с другом в процессе расследования. Знания, полученные с помощью частных версий, служат основой для построения, конкретизации и уточнения общей версии, объясняющей преступное деяние в целом. В свою очередь, общая версия дает возможность наметить основные направления для построения частных версий по поводу еще не выявленных обстоятельств дела.

Наряду с общей и частной версиями в криминалистической литературе используется термин "рабочая версия".

Рабочая версия - это выдвигаемое органом расследования на первоначальном этапе расследования преступления предположение, которое служит условным допущением, позволяющим аккумулировать имеющуюся информацию на момент возбуждения уголовного дела и дать ей первоначальное объяснение.

Специфика рабочей версии - в условном и по этой причине временном ее принятии. Для организации расследования чрезвычайно важно систематизировать имеющуюся информацию о происшедшем в самом начале расследования, рационально обработать ее и составить план расследования. Рабочая версия как раз и выполняет в процессе расследования функцию первого систематизатора установленных обстоятельств.

В дальнейшем рабочая версия может превратиться в устойчивую общую или типовую версию. Также она может быть заменена другой версией, если будет установлена ее несовместимость с новыми выявленными обстоятельствами.

3. По субъекту версионального мышления различают версии следственные и оперативно-розыскные. При совместном планировании расследования следователи и оперативные сотрудники объединяют следственные и оперативно-розыскные версии с целью проверки их как процессуальным путем, так и непроцессуальным (оперативно-розыскным). В таких случаях возможно говорить о смешанной разновидности версии - следственно-оперативной, т.к. такие версии выдвигаются и проверяются совместными усилиями следственных и оперативных сотрудников.

4. По степени определенности версии подразделяются на типичные и конкретные.

Под типичной версией понимается наиболее характерное для определенной ситуации расследования обоснованное предположение органа расследования об отдельных обстоятельствах или их совокупности (полной или частичной) совершенного преступления. Конкретная версия - это обоснованное предположение органа расследования в определенной ситуации (стадии) расследования об отдельных обстоятельствах или их совокупности (полной или частичной) совершенного преступления.

Рассмотрев кратко проблемы формирования понятия и классификации криминалистических (следственных) версий, представляется возможным исследовать проблемы их построения и проверки.

Построение криминалистической версии представляет собой результат логического осмысления обстоятельств дела. Решающим при построении версии является знание должностными лицами органа расследования научных положений криминалистики, уголовного процесса, уголовного права, психологии, логики и других прикладных отраслей знаний. Опираясь на комплекс специальных знаний, орган расследования изучает обстоятельства уголовного дела, исследует вещественные доказательства и иные документы, использует опыт расследования и на этой основе конструирует версию.

Построение версии в ходе расследования складывается из трех последующих этапов. Первый этап - анализ отдельных обстоятельств и отношений между ними; второй этап - синтез этих обстоятельств, их обобщение; третий этап - выдвижение предположения.

Анализ и синтез при построении версии должны отвечать требованиям логической определенности, последовательности и обоснованности. Определенность в мышлении, как указывал А.В. Савинов, достигается преимущественно процессами определения и деления понятий, истолкования суждений в пределах их логической формы *(619). В процессе построения версии для уяснения характера преступного деяния и лиц, виновных в его совершении, необходимо аналитически исследовать имеющуюся фактическую информацию, т.е. мысленно расчленить ее на составляющие и последовательно изучить их. Цель анализа - выделить среди всей совокупности информации на определенный момент расследования такую, которая прямо или косвенно, явно или неявно, близко или отдаленно связана с преступным событием.

Исходную информацию обнаруживают во время производства процессуальных действий (осмотров и обысков, при ознакомлении с документами, при допросах и т.д.). В процессе анализа важно выявить связь обстоятельств, о которых имеется информация, с преступлением. При этом следует учитывать, что общий для многих обстоятельств признак - связь каждого из них с расследуемым деянием - проявляется каждый раз в специфической форме в зависимости от особенностей каждого конкретного дела.

Связь отдельных обстоятельств с событием преступления устанавливается логическим путем. Успешное решение этой задачи помимо знания техники, тактики и методики расследования преступлений предполагает также овладение искусством логического анализа. Умозаключения, с помощью которых анализируются факты, зависят как от особенностей самих фактов, так и от характера ранее приобретенных знаний. Если орган расследования прибегает к общим знаниям, его вывод протекает в форме дедуктивных умозаключений. В качестве исходных предпосылок таких силлогизмов выступают либо проверенные наукой положения, либо полученные в практической деятельности эмпирические обобщения.

В процессе анализа используют также информацию о единичных случаях и фактах, которые встречаются при расследовании других дел, т.е. строят умозаключения по аналогии, уподобляя одно единичное явление другому. Аналогия имеет особое значение на первоначальном этапе расследования, когда при минимальном объеме информации об обстоятельствах совершенного преступления возможно установление криминалистических связей и отношений выявленных обстоятельств с у ания расследования.

При построении версий и планировании расследования могут быть использованы следующие источники аналогии:

а) информация органов расследования о сходных по способу совершения раскрытых преступлениях;

б) информация органов расследования об однотипных нераскрытых преступлениях;

в) анализ способа совершения преступления и обнаружение аналогичных преступлений (по месту их совершения, времени, применяемым орудиям преступления, технологии совершения преступления, объектам преступного посягательства и т.д.);

г) обобщение, в том числе и научное, практики расследования по конкретной категории уголовных дел, позволяющее избрать определенное направление расследования для данного конкретного случая;

д) теоретические знания и практический личный опыт должностных лиц органа расследования, которые помогают ему в выдвижении версии по сходной ситуации совершения преступления.

Таким образом, для органа расследования при отборе признаков и сравнений по аналогии ориентирами являются криминалистическая характеристика преступления, типичные ситуации совершения преступления конкретного вида, разработанные частные криминалистические методики его расследования.

Анализ обстоятельств совершенного преступления может протекать в форме индукции и дедукции. Индукция представляет собой умозаключение, в котором мысль следует от частных посылок к обобщающему их выводу. Дедукция - противоположный прием - выведение частных следствий из общих положений. Обе эти формы при построении следственной версии могут быть тесно связаны. При использовании этих форм в процессе расследования наблюдаются некоторые закономерности.

Если дедуктивные умозаключения применяются главным образом для построения частных версий, для объяснения единичных обстоятельств или отдельных признаков обстоятельства, то индуктивные умозаключения применяются в случаях, когда приходится обобщать некоторую совокупность обстоятельств.

В литературе отмечается, что в определении содержания версии и направления расследования особую роль играет специфический признак *(620). Специфический признак характеризует какое-либо особое свойство объекта (события), типичное только для данного единичного случая стечение обстоятельств. Так, при расследовании преступлений, совершаемых с использованием банковских технологий, в большинстве случаев такие специфические признаки, характеризующие обстоятельства их совершения, обнаруживаются в банковской и иной документации. Как подчеркивается в литературе, "типичными и наиболее высокоинформированными носителями и источниками доказательственной информации об отмывании доходов от индустрии наркобизнеса и их нахождении являются: 1) документы национальных и зарубежных банков, через которые в абсолютном большинстве случаев осуществляются операции по перечислению полученных преступным путем денежных средств как внутри страны, так и за границу; 2) учредительные, регистрационные, финансовые, бухгалтерские и иные сопутствующие документы зарубежных юридических лиц, значительная часть которых создается не для конкретной хозяйственной деятельности, а лишь для осуществления с использованием их счетов финансовых транзакций, направленных на отмывание (легализацию) полученных преступным путем денежных средств" *(621).

В итоге анализ позволяет выдвигать из множества исходных обстоятельств конкретные факты, прямо или косвенно указывающие на искомое событие.

Обобщение на этом уровне решает важную задачу относимости доказательственного материала: из множества исследованных фактов отбирают лишь такие, которые дают основания для предположения об их связи с преступлением.

Новый шаг в логической обработке обстоятельств - это синтез, т.е. мысленное объединение аналитически выделенных фактов в единство при отвлечении от случайных обстоятельств.

Расследование преступлений требует развитого аналитико-синтетического мышления, умения правильно связывать обстоятельства, выявлять среди них особенное, специфическое. Обнаружение зависимости между обстоятельствами, временной последовательности их появления позволяет восстановить всю цепь причинной связи, познать те обстоятельства, которые лежат в начале этой цепи и которые обусловили появление всех других обстоятельств. Синтез таких обстоятельств в единую систему является основной предпосылкой построения криминалистической версии - рождения обоснованного предположения о событии преступления.

Каждое уголовное дело наряду с общими чертами представляет собой неповторимое стечение обстоятельств. Анализ и синтез предполагают выявление индивидуального характера связей между ними. Нередко особенное в отношениях между фактами проявляется в необычном характере самих фактов для данных условий, места и времени либо в неповторимом характере отдельных действий и обстоятельств. Такого рода факты и отношения могут послужить ключом к построению плодотворной версии об обстоятельствах преступления или версии о личности преступника.

Роль специфического признака могут выполнять особенности в действиях преступника, его поведении, а также принадлежащих ему вещей. Чаще всего особенное не находится на поверхности расследуемого преступления, а проявляется в особом характере отношений и связей между многочисленными и разнородными обстоятельствами дела. В этих случаях орган расследования, сопоставляя и связывая отдельные факты, уподобляется археологу, восстанавливающему разбитую вазу или статую из отдельных подбираемых друг к другу кусочков.

Логический механизм выдвижения предположения на основе анализа, синтеза, индукции, дедукции и аналогии сводится к следующему. Исходные обстоятельства анализируются в свете практических обобщений, отделяют существенное от несущественного и синтезируют относящиеся к делу факты в непротиворечивое множество. Оно выполняет роль эмпирического базиса, который вместе с предшествующими обобщениями служит предпосылкой для вероятного заключения о возможной причине, объясняющей происхождение этих обстоятельств.

Принцип объективности исследования является важным условием построения плодотворной версии в процессе расследования. Применительно к построению версии этот принцип истолковывается в двух планах: психологическом и логико-методологическом.

В психологическом плане объективность означает отсутствие предвзятости, когда орган расследования руководствуется интересами установления истины по уголовному делу, а не своими субъективными склонностями, предпочтениями и желаниями. Плохо, когда версию отстаивают потому, что она "своя", а не потому, что она наиболее правдоподобна или вероятна. Рациональный, объективный подход подменяют в этом случае субъективно-психологическим.

В логико-методологическом плане объективность означает всесторонность исследования с целью установления истины.

Во-первых, при выдвижении версии должен учитываться весь исходный эмпирический материал, т.е. все установленные на определенный момент времени обстоятельства совершенного деяния. Версия должна дать рациональное объяснение этим обстоятельствам, не допуская никаких исключений. Если версия строится с учетом лишь части обстоятельств, главным образом согласующихся с выдвинутым предположением, и противоречит другим, то она не может считаться надежной. Будучи односторонней, а значит, и необъективной, такая версия обычно уводит расследование в сторону от установления истины.

Во-вторых, всесторонность требует построения всех возможных в конкретных условиях версий. Это требование диктуется применением известного в науке метода "множественных гипотез". Поскольку первичный материал в любом эмпирическом исследовании, как правило, бывает неполным, он дает представление об отдельных звеньях, отдельных зависимостях между явлениями. Чтобы выявить всю цепь взаимосвязей, необходимо предположить все возможные объяснения, т.е. построить ряд версий, по-разному объясняющих неизвестные обстоятельства преступления.

Нередко в процессе предварительного расследования наблюдается такое стечение фактических обстоятельств, при котором с большой убедительностью вырисовывается вероятность одной какой-либо версии и кажутся маловероятными другие предположения.

Построить наиболее правдоподобную версию, игнорируя другие, - значит, подойти к делу односторонне. Это грозит тем, что расследование попадает в зависимость от обстоятельств, и если в одних случаях увлечение одной версией лишь задерживает расследование во времени, то в других это может привести к следственной ошибке.

Условия состоятельности версии. Версия в процессе расследования считается состоятельной, если удовлетворяет следующим логико-методологическим требованиям.

Во-первых, гипотеза должна быть непротиворечивой. Это означает, что предположение не должно противоречить исходному эмпирическому базису, а также не должно содержать внутренних противоречий.

Во-вторых, версия должна быть принципиально проверяемой, т.е. она должна допускать проверку установленными обстоятельствами. Принципиальная непроверяемость версии обрекает ее на вечную проблематичность и делает невозможным ее превращение в достоверную.

В-третьих, версия считается состоятельной, если она эмпирически и теоретически обоснованна. Вероятность предположения зависит от степени его обоснованности и определяется с помощью количественных или качественных оценочных стандартов.

Познавательная, или эвристическая, ценность версии определяется ее информативностью, которая выражается в предсказательной силе версии - в ее способности предсказывать, где и как отыскать новые, еще не известные обстоятельства и дать им рациональное объяснение.

Версия проверяется в два этапа: первый - дедуктивное выведение вытекающих из гипотезы следствий, второй - сопоставление следствий с установленными обстоятельствами.

Дедуктивное выделение следствий. Для того чтобы успешно провести гипотетико-дедуктивное выведение следствий, необходимо иметь достаточную информацию как о самой причине, так и о возможных в конкретных условиях места и времени действий этой причины. Здесь орган расследования как раз и использует весь комплекс ранее приобретенных научных знаний в совокупности с обобщениями следственной практикой и личными наблюдениями.

Поскольку орган расследования разрабатывает не одну, а несколько версий, по-разному объясняющих совершенное деяние, то и требование дедуктивного выведения расследования касается каждого выдвинутого предположения. Логическому анализу при проверке подлежат все реально возможные в данных условиях объяснения.

Ценность логической операции дедуктивного выделения следствий определяется тем, что она позволяет рационально, т.е. последовательно, планово, эффективно строить весь процесс расследования. Если первоначальное обобщение не отличается особой систематичностью и строгостью, то после построения версий и дедуктивного выделения следствий оно становится более методичным и систематизированным, ибо теперь преследует задачу обнаружения не любых фактов, а лишь тех, которые вытекают из предположений. Версия выполняет роль логической основы планирования расследования.

Сопоставление следствий с фактами. Второй этап проверки версии состоит в сопоставлении логически выведенной информации с установленными обстоятельствами с целью ее опровержения или подтверждения. Опровержение версии протекает путем обнаружения обстоятельств, противоречащих выведенным из нее следствиям.

Версия считается опровергнутой лишь в том случае, если несостоятельность достаточно обоснованна. Это значит, что версию нельзя считать несостоятельной лишь на том основании, что вытекающие из нее следствия не подтверждаются обстоятельствами дела. Может случиться, что соответствующие обстоятельства просто не удалось обнаружить, закрепить и изъять.

Для опровержения версий необходимо, чтобы вытекающие из нее следствия не просто не совпали, а противоречили установленным обстоятельствам дела. Только в этом случае имеется достаточное основание считать версию опровергнутой.

Среди различных способов и приемов, к которым прибегает орган расследования для опровержения версий, особое значение имеет эмпирическая проверка интересующих расследование обстоятельств в виде следственного эксперимента.

Последовательное опровержение в процессе проверки первоначально выдвинутых, но оказавшихся несостоятельными версий происходит методом исключения в форме отрицающее-утверждающего модуса разделительно-категоричного умозаключения. Исключая на основе данного метода ложные версии, тем самым сужают круг возможных объяснений и приближаются к выявлению подлинной причины преступления.

Подтверждение версии. Версия подтверждается, если выведенные из нее следствия совпадают с вновь обнаруженными обстоятельствами. Чем больше таких совпадений и чем разнообразнее следствие, тем версия достоверней.

Вероятность каждого следствия должна быть выше вероятности самой версии, ибо только в таком случае можно повысить первоначальную вероятность версии, обнаружив ее следствия. Действительно, нецелесообразно выводить из версии следствия, вероятность которых равна вероятности самой версии. Подтверждение таких следствий никак не влияет на вероятностное значение версии. Еще менее рационально выводить следствия, вероятность которых ниже вероятности самой версии, ибо более вероятное нельзя подтвердить менее вероятным. Ничего не дают для подтверждения версии следствия, вероятность которых равна единице. Эти следствия известны (достоверное знание), независимо от вероятности до ее возникновения.

Вероятностные подходы к вопросу о подтверждении версии путем подтверждения вытекающих из нее следствий имеют важное эвристическое значение для практики расследования преступлений, поскольку показывают принципиальную тенденцию повышения вероятностного значения версии. Вместе с тем, сколько бы вероятной ни была криминалистическая версия, она не может сама по себе служить основой для принятия решения по делу. Объективное решение всегда должно быть основано на достоверном знании обстоятельств расследуемого уголовного дела. Это значит, что каждая версия в судебном исследовании должна быть доказана и тем самым должна превратиться в несомненное знание, содержащее объективную истину по делу.

Практике известны различные способы доказывания следственной версии. Основными среди них являются три: дедуктивное обоснование выраженного в версии предположения; логическое доказательство версии; непосредственное обнаружение искомых обстоятельств.

Применительно к задачам настоящей работы рассмотрим два способа превращения версий в достоверное знание.

Непосредственное обнаружение искомых обстоятельств. Криминалистические версии нередко ставят своей задачей выявление обстоятельств существования в определенное время и в определенном месте конкретных предметов и явлений либо обстоятельств, раскрывших свойства и качества таких предметов. Наиболее убедительным способом превращения такого предположения в достоверное знание является непосредственное обнаружение в предположенное время или в предположенном месте искомых предметов либо непосредственное восприятие предположенных свойств.

Например, при расследовании дел о хищениях денежных средств важно обнаружение приобретенного или накопленного преступным путем имущества, в том числе денежных средств. В связи с этим и возникают частные версии о местонахождении такого имущества.

Логическое доказывание версий. Версии, объясняющие существенные обстоятельства расследуемых дел, превращаются в достоверное знание путем логического обоснования, протекающего опосредованным путем, ибо познаются события, имевшие место в прошлом, или явления, существующие и в настоящее время, но недоступные непосредственному восприятию. Так доказываются, например, версии о способе совершения преступления, о виновности, о мотивах совершения преступления, объективных обстоятельствах, при которых было совершено деяние, и т.п.

Логическое доказывание версии в зависимости от способа обоснования может протекать в форме косвенного или прямого доказывания.

Косвенное доказывание происходит путем опровержения и исключения всех ложных версий, на основании чего утверждают достоверность единственного оставшегося предположения. Вывод делается в форме отрицательно-утверждающего модуса разделительно-категорического умозаключения.

Заключение в этом выводе может расцениваться как достоверное, если, во-первых, построен исчерпывающий ряд версий, объясняющих исследуемое событие, во-вторых, в процессе проверки версий опровергнуты все ложные предположения. Версия, указывающая на оставшуюся причину, в этом случае будет единственной, а выраженное в ней знание будет выступать уже не как предположительное, а как достоверное.

Этот способ доказывания, протекающий по методу исключения, часто используется в практике расследования при доказывании как общих, так и частных версий.

Косвенное доказывание версии должно применяться с учетом особенностей этого вида исследования. Прежде всего следует отметить практическую трудность построения в отдельных случаях полного перечня версий, объясняющих исследуемое событие. При явной недостаточности исходного материала в начале расследования трудно бывает точно и определенно перечислить все реальные причины, которые объясняли бы происхождение обстоятельств. Поэтому наряду с версиями, содержащими точные и четкие указания на те или другие возможные причины, приходится выдвигать и малоопределенные предположения.

При обращении в процессе расследования к методу исключения при косвенном доказывании не следует переоценивать его значения и ограничиваться только этой логической операцией в процессе установления истины по делу. Косвенное доказывание должно сочетаться с прямым обоснованием оставшегося предположения.

Прямое доказывание версии проводится путем выведения из предположения разнообразных, но вытекающих только из данной версии, следствий и подтверждения их вновь установленными обстоятельствами. При отсутствии косвенного доказывания простое совпадение обстоятельств с теми следствиями, которые выведены из версии, нельзя расценивать как достаточное основание для истинности версий, ибо совпадающие обстоятельства могли быть вызваны и другими причинами.

Поскольку причина всегда накладывает отпечаток на ее действие, то при доказывании версии основное внимание уделяется выведению из версии не любых следствий, а таких, которые в совокупности обладали бы ярко выраженными неповторимыми, индивидуальными особенностями, указывающими на их происхождение лишь от одной, вполне определенной причины.

Такая следственная версия по делу должна быть подтверждена упорядоченной совокупностью установленных обстоятельств, которая, с одной стороны, служит необходимым и достоверным основанием для вывода о достоверности единственного предположения, а с другой - исключает всякое иное объяснение обстоятельств дела.