Психология здоровья и гештальттерапия

 

Помня о своей цели, будь терпелив,

Ведь изменения – это то,

Что приходит не сразу,

Но как бы само собой.

Лао-Цзы

 

 

Метод гештальттерапии был разработан немецким психологом и психотерапевтом, впоследствии эмигрировавшим в США Фредериком Перлсом (1893-1970) под влиянием идей гештальтпсихологии, экзистенциализма и психоанализа (в свое время Перлс прошел учебный анализ у К. Хорни, Х. Дойч, Э. Хичмана, В. Райха). Данный метод возник в русле феноменологического подхода, подчеркивающего необходимость осознания пациентом настоящего и важность непосредственного эмоционального переживания. Переехав в Америку, Перлс в 1952 г. основал Институт гештальттерапии.

Согласно представлениям авторов гештальттерапии, здоровый человек находится в равновесии с самим собой и окружающим миром. Для сохранения гармонии нужно лишь довериться «мудрости тела», прислушаться к потребностям организма и не мешать их реализации, то есть быть самим собой и осуществлять свое «Я».

Иначе говоря, авторы этого метода полагают, что в проблемной ситуации мы уже имеем знания о том, как она может быть разрешена. Вместе с тем мы в течение всей своей жизни научились не пользоваться этими знаниями и все, что нам сейчас необходимо – это найти способы разблокировать доступ к собственным возможностям.

Невозможность воспользоваться имеющимся потенциалом объясняется стремлением человека к совершенству. Это стремление подменяет требования к глубине, которая могла бы стать естественным способом контакта с миром, если бы мы ни были столь равнодушны к нему. Человек ищет миру замены в окружающих его стимуляторах: представлениях, фантазиях, воспоминаниях, блокируя настоящее. Больным является человек, хронически препятствующий удовлетворению собственных потребностей и следующий ценностям, навязанным извне, поскольку это приводит к нарушению процесса самореализации личности.

Гештальттерапия опирается на три основных понятия: осознанность, ответственность и актуальность. Все три механизма взяты из самого переживания, которое может быть только актуальным, то есть конкретным и происходящим здесь и сейчас; ответственным – мы делаем то, что делаем; осознанным – мы знаем, что мы делаем и переживаем это вне зависимости от того, как мы себя обманываем, претворяясь, что искренни с собой. Процесс отчуждения от реальности связан с неверием в позитивность результата, что компенсируется созданием идеального будущего или прошлого.

В рамках гештальттерапии на пути к раскрытию истинной индивидуальности пациент проходит через пять уровней, которые Перлс называет уровнями невроза.

Первый уровень – это уровень фальшивых отношений, уровень игр и ролей. Живя согласно ожиданиям других людей, человек не способен удовлетворить собственные цели и ожидания. Отказываясь от самого себя, больной неврозом стремиться быть кем-то другим.

Второй уровень – фобический, связан с осознанием фальшивого поведения и манипуляцией. Но когда пациент представляет, какие последствия могут возникнуть, если он начнет вести себя искренне, его охватывает чувство страха. Человек боится быть тем, кем он является.

Третий уровень – тупик: человек не знает что делать, куда двигаться. Он переживает утрату поддержки извне, но еще не готов или не хочет использовать свои собственные ресурсы, внутреннюю точку опоры.

Четвертый уровень – имплозия. Это состояние внутреннего смятения, отчаяния, отвращения к самому себе, обусловленное полным осознанием того, как человек ограничил и подавил себя. На этом уровне индивид может испытывать страх смерти.

Пятый уровень – эксплозия (взрыв). Достижение этого уровня означает обретение способности к переживанию и выражению своих истинных эмоций.

Таким образом, достижение самого себя возможно через страдание и отказ от себя «защищенного» ради рождения себя «настоящего».

Отношения с другими людьми сформированы гештальттеорией в так называемой молитве гештальтиста:

Я делаю свое, а ты делаешь свое.

Я живу в этом мире не для того, чтобы соответствовать твоим ожиданиям.

А ты живешь не для того, чтобы соответствовать моим.

Ты – это ты, а я – это я. И если случится найти друг друга – это прекрасно.

Если нет, этому нельзя помочь.

Гештальттерапия различает четыре невротических механизма на границе «Я», предшествующих достижению индивидуумом психического уровня здоровья и зрелости:

· слияние;

· ретрофлексия;

· интроекция;

· проекция.

Слияние – это невротический механизм избегания контакта. Слияние происходит, когда индивидуум не может дифференцировать себя и других, не может определить, где кончается его «Я» и где начинается «Я» другого человека («Мы» вместо «Я»). Слияние патологично, только когда оно поддерживается как средство предотвращения контакта: после того как контакт достигнут и прожит, слияние имеет совершенно другое значение.

Ретрофлексия (букв. «поворот назад, в противоположную сторону»), рефлексия поведения – это делание себе того, что первоначально человек делал, пытался или хотел делать другим людям или с другими людьми либо объектами. Этот механизм реализуется потому, что человек встретился с препятствием, которое в тот момент было для него непреодолимо. Его наказали за намерение преодолеть это препятствие, и, чтобы избежать боли и опасности, связанных с новыми попытками, он сдался. Наказание не устраняет потребность в поведении, которое наказывается, человек лишь научается сдерживать соответствующие реакции. Желание остается таким же сильным и, не будучи удовлетворяемым, постоянно активизирует потери мышечного тонуса. Сдерживание достигается напряжением мышц, антагонистических тем, которые вовлекаются в наказуемое действие. То, что первоначально было конфликтом организма и среды, превратилось во внутренний конфликт.

Если ретрофлексия находится под осознаваемым контролем, то есть человек в данной ситуации подавляет определенную реакцию, выражение которой повредило бы ему, никто не будет оспаривать нормальность такого поведения. Но ретрофлексия патологична, если она осуществляется по привычке, без контроля. Когда человек обнаруживает свое ретрофлексирующее бесконтрольное действие и вновь обретает контроль над ним, все части организма выступают на защиту ретрофлексии, как бы предотвращая катастрофу. Человека охватывают замешательство, страх, чувство вины и потребность обвинять других, как будто осуществляется нападение на тело, на саму его жизнь. Нужно постепенно привыкнуть к этим возрождаемым непривычным чувствам и научиться пользоваться ими.

Интроект – это и есть тот материал, способ поведения, чувствования, оценки, который индивид принял в свою систему поведения, но не ассимилировал таким образом, чтобы он стал частью его организма.

Наконец, проекция – это черта, установка, отношение, чувство или фрагмент поведения, которое в действительности принадлежит человеку, но не ощущается им в качестве такового, а приписывается объектам или людям в окружении и затем переживается как направленное ими на него, а не наоборот. Для функционирования проекции необходимы ретрофлексия и слияние.

В проекциях человек осознает и импульс, и объект в среде, но не отождествляет себя со своим агрессивным намерением и не осуществляет его, так что в результате он теряет ощущение того, что этот импульс принадлежит ему. Вместо этого он стоит неподвижно и, сам того не понимая, ждет решения своих проблем извне.

Итак, гештальтпсихология воспринимает личностное здоровье как максимальный контакт с реальностью, в том числе реальностью собственной психической и эмоциональной природы, глубину переживания происходящего, осознанность и ответственность.

 

5.5. Эго-психология и здоровье личности

 

Нет никаких средств от рождения и от смерти,
а есть средства только для того,
чтобы с удовольствием провести время между ними.

Дж. Сантьяна

 

Даже если вы на правильном пути, вас задавят,
если бы будете просто сидеть на дороге.

Уилл Роджерс

 

Эго-психология – это направление психоанализа. Его представители считают, что наиболее важную и независимую роль в функционировании личности играет «Я», которое осуществляет борьбу с влечениями, регулирует взаимоотношения личности со средой и при этом является автономным образованием с определенными структурами и защитными механизмами.

Понятие конфликта в эго-психологии заменяется понятием диалога индивида со средой. Процесс развития «Я» сводится к адаптации, стремлению к самостоятельности и стабильности личности.

Главными представителями направления эго-психологии являются А. Фрейд и Э. Эриксон.

Эрик Хомбергер Эриксон (1902–1994) пытался сблизить культурное влияние и индивидуальную психологию, он изучал взаимодействие социальных и культурных форм с силами становления зрелости, раскрывающимися в индивиде. Понятие психического здоровья рассматривалось им через понятие идентичности. Согласно Эриксону, идентичность обозначает твердо усвоенный и личностно принимаемый образ себя во всем богатстве отношений личности к окружающему миру, чувства адекватности и стабильного владения личностью собственным «Я», независимо от изменений «Я» и ситуации, способность личности к полноценному решению задач, возникающих перед ней на каждом этапе ее развития.

Эриксон выделяет восемь стадий формирования идентичности, на каждой из которых человек делает выбор между двумя альтернативными фазами решения возрастных и ситуативных задач развития. Характер выбора сказывается на всей последующей жизни в смысле ее успешности и неизменности.

На первой стадии (от рождения до полутора лет) младенец решает функциональный вопрос всей своей последующей жизни – доверяет он окружающему миру или нет. Это вопрос решается им через общение со взрослыми при значительной роли матери. Степень доверия, по-видимому, зависит не от абсолютного количества еды или демонстрации любви, а от качества связи ребенка с матерью. Критерием сформированности доверия к миру Эриксон считает способность ребенка спокойно переносить исчезновение матери из поля зрения. Наиболее краткой и точной формулировкой идентичности, являющейся завоеванием самого раннего детства, может быть следующее: «Я есть то, что, надеюсь, я имею и даю».

Вторая стадия (18 месяцев – 4 года) – прогрессирующая автономность младенца – позволяет ребенку перейти к решению другой задачи: обретению самостоятельности (альтернативный негативный вариант – неуверенность в себе, стыдливость, непрерывные сомнения). На этой стадии формируется навык самоконтроля: чувство самоконтроля без потери самоуважения является источником свободной воли; чувство потери самоконтроля и родительского внешнего контроля порождает устойчивую склонность к переживанию сомнения и стыда.

Есть индивидуальные пределы терпения и у ребенка, и у взрослого перед лицом требований, которые заставляют их считать себя – свое тело, свои нужды, свои желания – чем-то злостным и грязным и верить в непогрешимость тех, кто выдвигает все эти требования. Если взрослые сверхтребовательны к ребенку или, напротив, спешат сделать за него то, что ему под силу сделать самому, то у него развивается стыдливость и нерешительность. В некоторых случаях ребенок может проявлять протестную реакцию, проявляющуюся в безразличии к мнению окружающих. Последствия стадии автономии: «Я есть то, что могу свободно желать».

Третью стадию (4 года – 6 лет) Эриксон называет локомоторно-генитальной, или эдиповой. Здесь реализуется альтернатива между инициативой и чувством вины. Это возраст игры, овладения реальностью посредством экспериментирования и планирования. В пространстве ребенка появляется все больше людей. В конце третьего года, когда хождение становится для ребенка делом легким и привычным, он может открывать окружающий мир, сочетая дозволенные ему действия с собственными способностями.

Великим правителем, регулятором инициативы является сознание. У ребенка вырабатывается «внутренний голос» самонаблюдения, саморегуляции, самонаказания. Это свидетельствует о формировании нравственности. Если это великое достижение будет чрезмерно эксплуатироваться взрослыми, то сознание ребенка может стать примитивным, жестким и бескомпромиссным: он начинает скрупулезно выполнять требования родителей или же у него развивается чувство обиды из-за кажущегося несоответствия образа жизни родителей тем нормам, которые они стараются привить ребенку. Один из самых глубоких конфликтов в жизни обусловлен ненавистью к родителям, которые вначале служили для ребенка моделью, а потом обнаружили перед ним стремление «замести следы» таких своих неблаговидных поступков, с которыми ребенок внутренне уже не может смириться. Тогда он начинает понимать, что дело не в некотором универсальном «хорошо», а в том, на чьей стороне сила. В результате к исходно присущему качеству «все или ничего» добавляется подозрительность и уклончивость, что делает человека с такой моралью потенциально опасным и для него самого, и для его близких. Мораль, таким образом, может превратиться в синоним наказания и обуздания других.

Патологические последствия этой стадии могут проявиться лишь спустя значительное время, когда связанные с инициативой конфликты найдут свое выражение в отвержении или самоограничении, которые удерживают индивида от полной жизни с проявлением всех своих возможностей, фантазий и чувств, если не приведут к относительной сексуальной импотенции или фригидности. Воспитание, не создающее таких проблем, – это игра со взрослыми, многозначность и естественность отношений в семье. Вклад этой стадии в формирование индентичности: «Я есть то, чем, могу вообразить, я стану».

Четвертая стадия (6 -11 лет) связана с овладением ребенком различными умениями, в том числе и умением учиться. Здесь формируется чувство умелости, потребности, а при негативном протекании возраста – неполноценности. Опасность этой стадии – развитие отчуждения от самого себя и от своих задач – хорошо известное чувство неполноценности. Оно может быть обусловлено неудовлетворенным разрешением предшествующего конфликта.

Хорошие учителя знают, как приобщить ребенка к какому-то делу и не упустить тех детей, для которых школа временно неважна и которые рассматривают ее как что-то, что необходимо перетерпеть, а не то, от чего можно получать удовольствие. Они также имеют подход к тем детям, для которых в это время друзья намного более значимы, чем учителя. Со своей стороны, разумные родители видят необходимость в развитии у своих детей доверительного отношения к учителям и поэтому хотят иметь учителей, которым можно доверять. Здесь «ставится на карту» не что иное, как развитие и поддержание в ребенке положительной идентификации с теми, кто знает вещи и знает, как делать вещи.

Развитие чувства неполноценности, переживания, что из тебя никогда ничего хорошего не выйдет, – вот та опасность, которая может быть сведена к минимуму педагогом, знающим, как подчеркнуть то, что человек может сделать. Еще одна опасность этого периода состоит в том, что чрезмерно конфликтный ребенок может воспринять работу как единственный критерий собственной ценности, то есть с излишним рвением.

Пятая стадия (11 – 20 лет) ключевая для приобретения чувства идентичности. Перед подростком стоит задача объединения всего, что он знает о себе самом. Все это он должен объединить в единое целое, осмыслить, связать с прошлым и спроецировать на будущее.

Если достижения предыдущей стадии связывались с тем, что ребенок свободно желает, то подростковый период характеризуется поиском возможностей свободного выбора подростком путей исполнения своих обязанностей и своего долга и в то же время страхом оказаться вовлеченным в такую деятельность, где он будет ощущать неуверенность в своих силах. Негативные проявления этого периода называются кризисами идентичности.

Первая из этих форм – кризис интимности. Юноша, не уверенный в своей идентичности, избегает входить в близкие отношения или же, напротив, бросается в беспорядочные интимные контакты без настоящего единения или действительного самозабвения. В позднем отрочестве или ранней взрослости его отношения с другими людьми становятся весьма стереотипными, а сам он приходит к глубокому чувству изоляции. Человек может добиться многого в своей жизни и даже производить вполне благополучное впечатление, но его внутренняя проблема остается нерешенной, из-за того что он никогда не будет себя чувствовать самим собой. Неотъемлемой частью интимности является дистанцированность, то есть возможность для человека отвергать, изолировать, и, если необходимо, разрушать те силы и тех людей, сущность которых кажется ему опасной.

По мере того, как очерчиваются сферы взрослой ответственности, субъект приходит к формированию этического чувства. Когда З. Фрейда спросили, что, по его мнению, должен уметь хорошо делать нормальный человек, тот ответил: «Любить и работать». Под словом «любить» Фрейд подразумевал великодушие интимности, а под фразой в целом – общую рабочую продуктивность, которая не должна занимать индивида настолько, чтобы он мог потерять свое право или возможность быть сексуальным любящим существом.

Новообразование данной стадии формирования идентичности основывается на формуле: «Мы есть то, что мы любим». Однако при неблагоприятном протекании может возникнуть спутанная идентичность, сопряженная с мучительными сомнениями относительно себя, своего места в группе, обществе, с неясностью жизненной перспективы. И именно на шестой стадии (21 – 25 лет) решается глобальный вопрос о принципиальном выборе между широким полем установления дружеских и семейных связей с перспективой воспитания нового поколения и изоляционизмом, свойственным людям со спутанной идентичностью и другими, еще более ранними ошибками в линии развития.

Зрелому человеку необходимо, чтобы в нем нуждались. Эта потребность реализуется в различных формах альтруистической заботы и творчества. Там, где обогащения не происходит, место занимает регресс со скукой и оскудением контактов, ранняя инвалидность – физическая или психологическая. Новообразование этой стадии: «Я есть то, что я выбираю».

Седьмая стадия (25 – 50/60 лет), занимающая львиную долю человеческой жизни, связана с противоречием между способностью человека к развитию, которое он получает на основании обретенного на предыдущих стадиях опыта, и личностным застоем, медленным регрессом личности в процессе обыденной жизни. Наградой за овладение способностью к саморазвитию является формирование человеческой индивидуальности, неповторимости. Поднимаясь над уровнем идентичности, человек обретает редкостную способность быть самим собой.

Лишь обретя жизненный опыт, обогащенный заботой об окружающих людях, и в первую очередь о детях, творческими взлетами и падениями, человек обретает интегративность – завоевание всех предшествующих стадий развития. Все это подразумевает новую и совершенную любовь к родителям, принятие их такими, какие они есть, и восприятие жизни в целом как личной ответственности. Обладатель интегративности готов защищать свой собственный стиль перед лицом любых физических и экономических вызовов.

Восьмая стадия (от 60 и далее) – это завершение жизненного пути. Достижение цельности личности основывается на подведении итогов и осознании ее как единого целого, в котором уже ничего нельзя изменить.

Таким образом, основой здоровья личности является психосоциальная идентичность. Человек в любом возрасте может либо находиться в согласии с самим собой, либо его могут раздирать противоречия. Зрелая личность, разрешая стоящие перед ней задачи, обретает свою идентичность, которая служит основой для возможности решать следующие задачи.