Экскурс в историю отечественного уголовного права показывает, что «прообразы» отдельных нормативных предписаний, впоследствии составивших содержание института неоконченного преступления, появились в России уже в X-XI вв. В этот период впервые упоминается о покушении на преступление: «еще приготоваться татьбу творяй» (ст.6 Договора Киевской Руси с Византией 911 г.), «если кто вынет меч, но не ударит» (ст.24 Русской Правды). Свою первоначальную уже развернутую форму нормативного закрепления данный институт получил в ст. 8-12 отдела II Книги первой тома XV Свода законов Российской империи 1833г. («О замысле, покушении и совершении преступления»), а затем в ст. 8-12 отдела II Первого раздела Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. («Об умысле, приготовлении, о покушении на оное и совершении преступления»).
В настоящее время подробная характеристика института неоконченного преступления дается в главе 6 Общей части УК РФ 1996 г. Статья 29 последнего четко разграничивает оконченное и неоконченное преступление, предусматривая тем самым три известные современной теории уголовного права стадии совершения преступления, т.е. этапы (ступени) развития умышленной криминальной деятельности[239]: приготовление, покушение и оконченное преступление, которые отличаются друг от друга по характеру и степени завершенности образующих их деяний.
Из легального определения оконченного преступления видно, что в его основу положены признаки конкретного состава преступления, названные в соответствующей статье Особенной части, а также в целом ряде статей Общей части УК. Другими словами, момент окончания того или иного преступления зависит от законодательной конструкции его состава, обусловленной, как известно, особенностями объективной стороны последнего[240].
По данному критерию принято разграничивать прежде всего материальные и формальные составы преступлений. Преступление с материальным составом считается оконченным с момента наступления вызванных его совершением общественно опасных последствий (см., напр., п. 4, 19 постановления № 51 Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»). Преступление с формальным составом считается оконченным с момента совершения в полном объеме самого общественно опасного деяния независимо от наступления вызванных им общественно опасных последствий (см., напр., п. 5 постановления № 11 Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации»). Кроме того, в качестве самостоятельных видов составов преступлений или подвидов формальных составов в учебной и научной литературе[241] принято также выделять составы опасности (или угрозы) и усеченные составы преступлений. Преступление с составом опасности считается оконченным с момента возникновения в результате совершенного общественно опасного деяния (действия или бездействия) реальной угрозы наступления общественно опасных последствий. Иллюстрациями здесь могут служить, в частности, угроза убийством (ст. 119 УК) и заведомое поставление другого лица в опасность заражения ВИЧ-инфекцией (ч. 1 ст. 122 УК). Преступление с усеченным составом считается оконченным с момента совершения деяний, внешне напоминающих приготовление к преступлению (см., напр., п. 7 постановления № 1 Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм») либо покушение на него (см., напр., п. 4 постановления № 9 Пленума Верховного Суда СССР от 22 сентября 1989 г. «О применении судами законодательства об ответственности за посягательства на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции, народных дружинников, а также военнослужащих в связи с выполнением ими обязанностей по охране общественного порядка»).
Определенной спецификой обладает момент окончания длящихся и продолжаемых преступлений. Их характеристика дается в постановлении 23-го Пленума Верховного Суда СССР от 4 марта 1929 г. «Об условиях применения давности к длящимся и продолжаемым преступлениям». Длящиеся преступления ‒ это действие или бездействие, сопряженное с последующим длительным невыполнением обязанностей, возложенных на виновного законом под угрозой уголовного преследования (п. 1). Оно начинается с момента совершения преступного действия (бездействия) и кончается вследствие действия самого виновного, направленного к прекращению преступления, или наступления событий, препятствующих совершению преступления (например, вмешательство органов власти) (п. 4). Продолжаемые преступления ‒ это преступления, складывающиеся из ряда тождественных преступных действий, направленных к общей цели и составляющих в своей совокупности единое преступление (п. 2). Его началом надлежит считать совершение первого из числа нескольких тождественных действий, составляющих одно продолжаемое преступление, а концом ‒ момент совершения последнего преступного действия (п. 5).
Как следует из содержания ч. 2 ст. 29 УК, неоконченное преступление или предварительную преступную деятельность образуют, две относительно самостоятельные стадии ‒ приготовление и покушение. Они связаны между собой, и если каждая из них имеет место в том или ином конкретном случае, то первая по времени всегда предшествует второй.
Не являются в уголовно-правовом смысле значимыми стадиями совершения преступления так называемое обнаружение умысла и сокрытие преступления. Обнаружение умысла ‒ это выраженное во вне (устно, письменно, мимикой, жестами или конклюдентными действиями) намерение совершить преступление. В отличие от уголовно-наказуемой угрозы (см., напр., ст. 119 УК) такое намерение не подкрепляется какими-либо фактическими данными, свидетельствующими о реальной возможности его осуществления. Обнаружение умысла ‒ это фактически «нулевой» этап совершения преступления, который не обладает свойственной последнему общественной опасностью, не влияет на квалификацию содеянного и потому не влечет уголовной ответственности вообще[242]. Установление самого по себе обнаружения умысла имеет важное криминологическое и оперативно-розыскное значение, поскольку позволяет предотвратить совершение задуманного преступления в будущем. Что касается сокрытия преступления, то оно, как правило, наличествует уже после совершения преступления и потому никак не сказывается на его уголовно-правовой оценке. Тем не менее, указанный этап постпреступной деятельности имеет важное криминалистическое значение с точки зрения выявления, расследования и раскрытия преступления.
Совершение преступления не обязательно сопряжено с прохождением всех его стадий. Как показывает судебная практика, здесь возможны варианты, когда в наличии: 1) каждая из трех названных стадий совершения преступления; 2) только приготовление к преступлению; 2) только покушение на преступление; 4) приготовление к преступлению и покушение на преступление; 5) приготовление к преступлению и оконченное преступление; 6) покушение на преступление и оконченное преступление; 7) только оконченное преступление.
Из содержания ч. 3 ст. 29 УК следует, что основание уголовной ответственности за оконченное и неоконченное преступление едино. Такую роль выполняет соответственно состав оконченного и неоконченного, но одного и того же преступления (в последнем случае, точнее говоря, состав приготовления к преступлению и состав покушения на преступление). Поэтому формула квалификации неоконченного преступления помимо соответствующей статьи Особенной части должна включать в себя и ссылку на ч. 1 или 3 ст. 30 УК. При этом нужно учитывать, что каждая последующая стадия поглощает предыдущую. К примеру, если имело место и приготовление к преступлению, и покушение на него, то при квалификации содеянного указывается только на ч. 3 ст. 30 УК[243]. Что касается оконченного преступления, то оно независимо от предшествующих стадий квалифицируется только по соответствующей статье Особенной части без ссылки на ст. 30 УК.
