Оформление договорных отношений в дописьменный период 4 страница

¹ Государственный архив России XVI столетия: опыт реконструкции — М 1978.-С. 231.

120

правил (такой-то)». Дьяк или так называемый подьячий «с при-сью» скреплял столбец на обороте («на затыли») по местам лейки сставов с таким расчетом, чтобы их приписи заканчива­лись на лицевой стороне столбца под основным текстом., Приписи лиц, ответственных за содержание документа, слу­жили в делопроизводстве XV—XVII вв. специальным средством Зшциты текста и придавали ему юридическую силу. Скрепы стави­лись в определенных местах документов: в книгах — на внутрен-Вем, внешнем или нижнем полях листа; в столбцах или грамотах — на лицевой (на «лице») и оборотной (на «затыли») сторонах до- I кумента.

Приписи имели важное значение для тех лиц, которые работа-■И впоследствии с документацией в других государственных уч­реждениях. При создании новых документов по различным вопро-Еам приказные люди, ссылаясь на ранее возникший документ, указывали не только его суть, но и включали в свой текст скрепы дьяков. В качестве примера приведем запись из кормленной книги Калицкой четверти 1613— 1617 гг. (в кормленных книгах учитыва­лось денежное четвертное жалованье служилым людям):

Псков. Савостьянъ Григорьевъ сынъ Квашнин. 122- го (1614 г.*) ав­ густа во 12 день по государеву указу по памяти за приписью дияка Марка Поздеева велено ему старой его оклад, что было при царе Василье, 6 рублев, по сыску дворянъ и детей боярских справить, а в Книге 118- го (1609/1610) году те статьи по 6 рублев в разоренье про-Ввли, да 124- го (1616 г.) июля въ 1 день по памяти за приписью диа-Ка Михаила Данилова за псковскую службу и за осадное сиденье при-I дано ему ко 6 рублем 5 рублев и придача велено справить» 1.

Юридическая сила дьяческой приписи законодательно утверж-■алась рядом статей Соборного уложения 1649 г. Например, в Клаве 20 («Суд о холопех») в ст. 8 описана процедура оформления 1| приказе Холопьего суда служилых кабал на бывших холопов, Предъявивших полученные в связи со смертью их бывших господ Ктпускные грамоты. При поступлении таких людей в холопы к ■Новым владельцам предусмотрено «...давать служилые кабалы, а Ктпускные велеть клеить к кабалам и закреплять дьячьею рукою. |Д списки с тех отпускных оставливать в Холопье приказе за дьячьею ■Ке приписью, и те кабалы и отпускные и холопей в рожей (т.е. лицом. — Т. К.) и в приметы записывать в книги»².

Разновидности общей делопроизводственной документации.

■Носителем верховной власти в России был московский великий

■Хнязь, а с 1547 г. — царь. От имени самодержца исходили грамоты.

Царские грамоты начинались следующим торжественным титу-

ШОм: «Божиею милостью мы, великий государь царь Алексей Ми-

Ь—----------

¹ Четвертчики Смутного времени (1604— 1617). — М., 1912. — С. 91.

² Соборное уложение 1649 г.... — С. 104.

121

хайлович, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержец...». Подобное начало читается, например, в жалованных грамотах.

Боярская дума как орган, участвовавший в принятии решений совместно с верховным правителем, возникла в давние времена. Она сохранилась в период Русского централизованного государ­ства и просуществовала до начала XVIII в. Боярская дума обладала законосовещательными, судебными, военно-административными и дипломатическими функциями. В нее входили представители боярской аристократии — бояре московского князя, бывшие удель­ные князья и их бояре. Иногда в работе думы участвовали предста­вители высшего духовенства. Совместные заседания бояр и духов­ных лиц назывались думными соборами.

Поскольку комплекса документов, отражающего деятельность Боярской думы XV—XVII вв., сегодня нет, документацию этого органа власти исследователи пытаются реконструировать. В исто­риографии высказывалось мнение о том, что Боярская дума име­ла развитое делопроизводство. Однако также существует точка зре­ния, согласно которой этот орган управления не имел собствен­ной канцелярии и делопроизводства.

Вместе с великим князем (царем) или самостоятельно Бояр­ская дума принимала важные государственные решения, которые оформлялись в виде приговоров. Если решение принималось без великого князя (царя), то из Боярской думы исходил приговор с характерной начальной фразой: «По указу великого государя боя­ре приговорили...», которая подчеркивала то, что инициатором рассмотрения вопроса выступила верховная власть, а бояре само­стоятельно приняли решение. Разновидностью приговоров явля­ются указы с боярским приговором. Они принимались думой совме­стно с великим князем (царем). Начальная формула этого доку­мента такова: «Царь указал, а бояре приговорили...». Например: «192-го (1683 г.) декабря в 30 день в(еликие) г(осудари) ц(ари) и в(еликие) к(нязья) Иоанн Алексеевичь, Петр Алексеевичь в(сеа) В(еликия) и М(алыя) и Б(елыя) Р(оссии) с(амодержцы) и сес­тра их... великая княжна Софиа Алексеевна, слушав сей выписки и статей (т. е. докладной выписи Стрелецкого приказа о мерах пред­принимаемых «впредь для опасения от шатостей стрелецких и от иного своеволства». — Т.К.) в комнате, указали, и бояря приго­ворили...»¹. Если решение Боярской думой принято не было, то в приговоре употреблялась формула: «Бояре приговорили и о том, как государь произволит...».

К числу высших органов управления Российским государством с конца XV в. до конца XVII в. относился Земский собор — пред­ставительный орган в системе сословной монархии. За это время состоялось более 50 соборов: первый — в 1549 г., последний —

¹ Восстание в Москве 1682 г.: сб. документов. — М., 1976. — С. 275. — № 206.

122

в 1683— 1684 гг. Они собирались нерегулярно, для решения осо­бо важных государственных вопросов: определения линии во вза­имоотношениях с некоторыми иностранными государствами, ут­верждения реформ, принятия новых кодексов законов,, выбора >царя (по пресечении царской династии) и его утверждения и т.д. В глазах современников Земский собор был совещанием пред­ставителей «земли», посвященным государственному строитель­ству.

В ходе работы Земских соборов возникали соборные акты, или [дела — протоколы их созыва, обсуждения поставленных вопро­сов, с приговором в конце (или без приговора). Первым дошед-^шим до нас соборным актом является акт 1566 г., в котором пред­оставлены мнения «чинов» о продолжении войны с Полыней.

В XVII в. сложился определенный формуляр соборного акта. Он I,-достаточно полно передает ход работы Земского собора. Наиболее «развитый» текст акта содержал несколько разделов: указ о созы­ве собора, доклад правительства (царя или от его имени — дья­ка), перечень сословных групп и изложение речей их представи­телей, царский указ, подготовленный на основе Соборного уло­жения.

Особую разновидность документации, возникавшей в ходе за­седаний некоторых Земских соборов, представляют так называе­мые утвержденные («утверженные») грамоты на царство. Такие грамоты были составлены при избрании царем Бориса Годунова в, 1596 г. и Михаила Романова в 1613 г.

Система приказов — центральных постоянно действующих го­сударственных учреждений — сложилась к середине XVI в. Пред­шественницами приказов были так называемые избы. С конца 40-х гг. XVI в. появилось несколько центральных ведомств-изб, каждая из которых выполняла определенные функции. Среди них Посольская и Челобитная избы.

Первое упоминание о приказе как об учреждении (им был Раз­бойный приказ) относится к 1571 г. Число приказов на протяже­нии XVI —XVII вв. постоянно менялось. За весь период существо­вания их было около 90. Одни приказы функционировали дли­тельное время, другие — непродолжительное. Название учрежде­ния, как правило, отражало его основное назначение. Например, Поместный приказ занимался в первую очередь вопросами обес­печения земельными поместьями за службу, приказ Холопьего суда — вопросами зависимого населения, Судный приказ осуще­ствлял судебные процессы и т.д.

Центральными учреждениями были также четверти («чети»), создававшиеся для управления отдельными территориями. Суще­ствовали Владимирская, Галицкая, Костромская, Новгородская, Устюжская четверти. Первое упоминание об этих учреждениях от­носится к 1569— 1570 гг.

123

В иерархии учреждений приказы и четверти находились межл высшими органами власти и управления (Боярской думой и ЗеМ скими соборами) и местными учреждениями (губными, земсш ми, приказными, или съезжими, избами). В результате взаимен действия органов власти всех уровней формировался комплек материалов, который относится к общему документированию иначе говоря, к системе документации, схожей по назначению i форме, но отличающейся конкретным содержанием.

Накопленные в приказах документы, используя современнук терминологию, можно разделить на входящие и исходящие.

Рассмотрение какого-либо дела в приказе инициировалось челобитной. Этот входящий документ начинался с обращения i. царю: «Царю государю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии бьют челом холопи твои хатмынские переежие черка! сишка Васька Сподарухин, да Микитка Тасютенков, да Лукашкл Фесовисов с товарыщи 20 человек»¹. Далее в челобитной описы­валась ситуация, которая заставила челобитчика (челобитчиком) обратиться к великому князю (царю) с просьбой, и излагалась сама просьба. Так, Васька Сподарухин с товарищами, обращаясь в 1651 г. к царю, просили жалованья: «Милосердый государь царь и великий [князь] Алексей Михайлович всеа Русии, пожа[луй нас], холопей своих, бедных и беспомошных пере[езжих и]ноземцов, своем царским денежным жалованьем [против] иных своих госу­даревых городов, в которых [государевых] украенных городех наша братия [переез]жие черкасы служат тебе, государю, чем [тебе], милосердному государю, об нас бедных бог [извес]тит»². Любая челобитная завершалась стандартной фразой «Царь государь, сми­луйся, пожалуй».

Если прошение, изложенное в челобитной, принималось к рассмотрению, на обороте записывались решения, принятые ца­рем или Боярской думой, а также пометы приказных людей. На­пример, на цитированной выше челобитной 1651 г. имеется поме­та: «Выписать».

Иногда встречаются пространные записи. Они позволяют уви­деть, какие документы создавались при принятии решения по кон­кретному делу. Так, на челобитной запорожского старшины Власка Федорова сына Иванкиева, перешедшего вместе с другими казака­ми в подданство России, о выдаче жалованья имеются следующие пометы: «147-го (1639 г.) июля в 18 день. Государь пожаловал в приказ велел дать 4 рубля»³ и «Память отпущена по отписке и по челобитной в Большой приход тово ж числа»⁴.

¹ Воссоединение Украины с Россией: документы и материалы: в 3 т. — М.,
1953. — Т. 3: 1651 -1654 гг. - С. 158.

²   Там же.-С. 159.

³Там же. - Т. 1: 1620- 1647 гг. - М., 1953. - С. 280. ⁴ Там же.

124

Челобитные могли содержать не только прошения, но и жало­бы, заявления. Они исходили от частных лиц, монастырей, объе­динений купцов, крестьянских общин и т.д. Прошения крестьян­ских или посадских общин назывались мирскими челобитными. В приказном делопроизводстве некоторые группы челобитных име­ли наименования, учитывавшие их содержание. Например, чело­битная, в которой содержался донос (извет), называлась извет -ной челобитной. По способу подачи челобитные делились на заруч- ные, т.е. подписанные, и словесные челобитные. Последние запи­сывались со слов челобитчика в самом приказе.

Еще одной разновидностью входящих в приказ документов являлись отписки. Они носили характер отчетов о выполнении поручения и поступали от какого-либо официального лица (по­сла, воеводы, губного старосты и т.д.). Начало отписки похоже на вступительную часть челобитной. Отписка также начиналась с об­ращения к царю: «Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии холоп твой Митька Колтовской челом бьет»¹. Различия начинались далее, поскольку в отписке излага­лось задание, которое получало должностное лицо (в приводи­мом примере ливенский воевода Д. Колтовский): «А по твоей го-судареве грамоте велено мне, холопу твоему, ливенским нововы-езжим черкасом атаману Устинку Холоимову с товарыщи 59-ти человеком, дадать твоево государева хлебнова жалованья на Лив-нах ис твоих государевых житниц...»². Заканчивалась отписка со­общением о том, что было выполнено по силе полученного указа: «И по твоему государеву указу я, холоп твой, нововыезжим чер­касом...»³.

В московском приказе на отписке отмечалось, когда и кем до­ставлен документ. Так, на одной из отписок белгородского воево­ды Федора Хилкова в Посольском приказе сделана запись: «153-го (1645 г.) апреля в 21 день з белгородцким сотником стрелец­ким со Власом Стерлеговым»⁴. Как и на челобитной, на отписке отмечалось ее продвижение по инстанциям. Вторая помета на от­писке Хилкова такова: «Государю чтена. Послать государева гра­мота, велеть польским и литовским купецким людем торговать за острогом на гостине дворе, а в острог пускать не велеть. А Густын-ского монастыря потому ж и на Дон никово не отпускать»⁵. Во исполнение распоряжения царя указ Хилкову был послан из Раз­рядного приказа 29 мая 1645 г.

К числу входящих в приказ документов относится память. Она присылалась из другого приказа, для которого этот документ был

¹ Воссоединение Украины с Россией... — Т. 1, — С. 269.

² Там же. - С. 270.

³ Там же.

⁴ Там же. - С. 402.

⁵ Там же.

125

уже исходящим. Одно учреждение посылало в другое запрос по какому-либо делу или просто информировало о чем-то и т.д. По­скольку приказы как учреждения одного уровня переписывались между собой памятями, эти документы не имели обращения к царю. Например, текст памяти о выдаче подарков послам Запо­рожского войска, направленной из Посольского приказа в Ка­зенный приказ, начинается так: «Лета 7128-го (1620 г.) марта в 10 день по государеву цареву и великого князя Михаила Федоро­вича всеа Русии указу память казначею Микифору Васильевичю Траханиотову да диаком Ждану Шилову да Булгаку Милованову. Указал государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии дати своего государева жалованья черкасом запорожским, которые приехали ко государю из Запорог ото всего Запорожско­го Войска з грамотою и с крымскими языки...»¹.

Тексты исходящих из приказов документов оставались в них в виде черновиков, которые назывались отпусками. Они сохраня­лись для контроля за исполнением решения и документооборо­том.

Наиболее распространенным исходящим документом являют­ся указы, которые составлялись в приказах от имени царя. Часто встречается самоназвание документа — «грамота». Указ носил рас­порядительный характер, поэтому в начале текста обязательно назывался адресат, которому передавалось царское распоряжение. Указ начинался формулой: «От царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии во Брянеск стольнику нашему и воеводе князю Данилу Степановичю Великогогагину»².

Далее в тексте указа можно выделить две части. В первой сооб­щалась суть дела, содержавшаяся в каком-либо входящем доку­менте (челобитной, отписке, памяти) или устном известии: «Ве­домо нам учинилось, что у литвы и у поляков с черкасы бой, а во Брянской уезд на Свинскую ярманку приезжают литва, и поля­ки, и черкасы...»³. Во второй — излагалось принятое царем реше­ние по фактам, изложенным в начале документа: «И как к тебе ся наша грамота придет, и ты б во Брянску жил с великим береженьем неоплошно. А брянченам... приказал накрепко... и ты б в те поры по дорогам посылал служилых людей... А однолично б тебе тово остерегатца накрепко, и жити с великим береженьем, и сю нашу грамоту держал у себя тайно»⁴.

В приказах подготавливались также наказы (инструкции) для должностных лиц, направленных для исполнения решения на месте. Особенности наказов можно увидеть на примере так называемых

:

¹ Воссоединение Украины с Россией... — С. 5 — 6.

. ² Там же. - Т. 3. - С. 94. - № 45. - Указ 17 июля 1651 г.

' Там же.

⁴ Там же. -С. 94-95.

126

губных грамот конца 30-х —середины 50-х гг. XVI в. Эти докумен­ты, раскрывающие смысл губной реформы, были так названы историками в XIX в., что не вполне соответствует месту этих до­кументов с системе делопроизводства второй четверти — середи­ны XVI в.

При сопоставлении формуляра и стиля губной грамоты с гра­мотой, исходившей непосредственно от верховной власти, вы­являются их некоторые различия. В отличие от царской грамоты, так называемая губная грамота начиналась с даты, как напри-Мер, губная грамота 24 сентября 1555 г. Владимирскому уезду: ЬЛета 7064-го (1555 г.) сентября в 24 день царь и великий князь [Иван Васильевич всеа Русии пожаловал в Володимере на посаде <И в Володимерском уезде...»¹ (далее перечисляются все категории Ькителей уезда. — Т.К.). Царское пожалование было ответом на гаелобитную владимирцев, которую кратко пересказывает доку­мент: «Что нам били челом, а сказывают, что, де, у них...»². Все выше обозначенное представляет собой своеобразную преамбулу, в которой указаны причины появления данного документа. В сле­дующем разделе документа излагается распоряжение царя: «И аз, шарь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии, по их челоби­тью пожаловал: велел есми у них быти в Володимере на посаде и В Володимерском уезде в тех станех и в волостях у розбойных и у катиных дел в губных старостах Микифору Остафьеву сыну Еси-рову да Рахману Колзакову да с ними губным целовальником»³. Иалее помещается подробная инструкция о том, как сыскивать [и наказывать «лихих людей, татей и разбойников», а также ка­кое делопроизводство необходимо вести bi губных избах. В конце [текста есть замечания: «К сему списку царь и великий князь Иван №Васильевич всеа Русии велел печать свою приложити. А у под­линной государевы царевы и великого князя Ивана Васильевича 'всеа Русии грамоты припись дьяка Бориса Алексеева сына Ще-кина»⁴.

Итак, в тексте встречается самоназвание документа — «грамо­та». В то же время этот документ называется также «наказом», «на­казным списком»: «...а вершити им розбойные и татиные дела по рему наказному списку. А судити старостам и целовальником ве-'домые розбойные и татиные дела гяо сему наказу»⁵. Такие же само­названия отмечены и в губных грамотах — Переяславлю-Рязан-скому (21 ноября 1555 г.) и Старой Рязани (20 декабря 1555 г.).

¹ Зимин А. А. Губные грамоты XVI в. из Музейного собрания // Записки Отдела
рукописей Государственной библиотеки им. В.И.Ленина. — М., 1956. — Т. 18. —

1С. 216.

² Там же.

³ Там же.

⁴ Там же. — С. 220.

⁵ Там же.

127

Смешение наименований может быть объяснено тем, что в условиях становления общего делопроизводства еще не было чет­ких признаков грамот, исходящих непосредственно от имени госу­даря, и грамот, подготовленных в избе (позднее приказе) от име­ни царя. Напомним, что указ назывался грамотой даже в XVII в. Стиль губной грамоты также необычен. Дело в том, что наказ адресовался конкретным исполнителям, но в тексте нет обраще­ния к ним во втором лице. Об исполнителях речь идет в третьем лице. Эта стилистическая особенность отражает, скорее всего, ге­незис наказа как одной из разновидностей делопроизводствен­ной документации. До появления изб и приказов наказ говорился великим князем дьяку, а затем устно пересказывался дьяком тому лицу, которому он предназначался. Таким образом, выстраива­лась цепочка в передаче устной информации: от великого князя к дьяку, а от него к исполнителю поручения. Дьяк был передаточ­ным звеном в этой цепочке. Для него исполнитель был челове­ком, с которым он общался непосредственно и, обращаясь к ко­торому, он мог бы употребить местоимение во втором лице: «ты» («вы»), «тебя» («вас») и т.д. Однако в текстах наказов употребля­ются местоимения в третьем лице: «он» («они»), «его» («их»), «ему» («им») и т.д. Это обстоятельство подчеркивает посредническую роль дьяка в передаче информации. В дальнейшем, когда наказы стали фиксироваться письменно, в них надолго сохранились граммати­ческие формы, отражающие многоступенчатость передачи устной инструкции. Формуляр этой разновидности документа и его стили­стические особенности сохранялись на протяжении XVI, XVII и начала XVIII вв., например, в инструкциях послам.

Для характеристики так называемых губных грамот важен еще один момент. Дело в том, что в XV—XVII вв. административная, судебная и законодательная власть была сосредоточена в руках одного человека — государя, поэтому различий между админис­тративным распоряжением, судебным решением и законом не существовало. В связи с этим некоторые указы, исходившие от имени царя, приговоры Боярской думы и земских соборов в ис­точниковедении относят (по назначению и содержанию) к зако­нодательным источникам. Свидетельством нерасчлененности ад­министративных распоряжений и законов в XVI в. как раз и слу­жит губная грамота. По своему назначению и содержанию она может быть определена как законодательный акт, вводивший но­вые нормы на обширной территории государства. Грамота содер­жала закон о создании губных изб и их функциях, порядке судо­производства в них, но оформлен он в виде обычного наказа.

В ходе рассмотрения какого-либо дела в приказах могли де­латься выписки из различных документов. Так, выписка, сделан­ная в 1651 г. в Разрядном приказе, посвящена вопросу устройства на постоянное жительство в России украинцев-переселенцев.

документе содержатся выписки из указов, ранее посланных вое­водам в пограничньые города Путивль, Брянск и Севск. Согласно этим указам, пришеддших украинцев нужно было отправлять в Яб-лонов. Упоминается «государев указ» в Яблонов воеводе князю Борису АлександроБвичу Репнину с повелением отсылать пересе­ленцев из этого городца в Коротояк, Воронеж и Козлов. Затем вкрат­це пересказываютсяя отписки воевод, в которых характеризуется ситуация в связи с гпереселением украинцев. Воеводам не хватало информации о том,: на каких условиях будут поселять украинцев в еречисленных горсодах. Поэтому в выписке приведена просьба оевод: «...и государэь бы им о том велел свой государев указ учи­нить», и изложена оэтписка Репнина о настроениях среди украин­цев, которые «готоввятца итти на государево имя, сухари сушат и сякие запасы готовзят...». Сообщается о назначении нового воево-ы в Брянск, а такхже передается кратко содержание, очевидно, одного из пунктов iполученного им наказа, касавшегося поселе­ния украинцев в Колломне и в Калуге. В конце выписки поставлен вопрос о том, «в котгорых местех на вечное житье строить и какою х (украинцев. — Т.'. К.) государскою милостью обнадежить», если они будут переселятгься «многими людьми», поскольку «по черте т литовские сторошы и до Челновой реки за Козлов больших юдей устроить негдде, больших земель и присадошных лесов, где оселитца, нет»¹. Таким образом, выписки дают довольно полное представле­ние о состоянии вопгроса на каком-то отрезке времени: в них учтены Все документы, создданные по конкретному делу, очерчены вновь озникшие проблема.

■ Подобные выписки могли служить основой для докладов, ко­торые по мере надобЗности составлялись по конкретным вопросам в приказах и направлялись царю или Боярской думе. Доклады со­общали об исполнешии приговора, полученного от вышестоящей инстанции и содержали предложения о дальнейшем рассмотре­нии или окончании конкретного вопроса и т.д. Доклад включал в Тебя выписки из всезх документов (иногда документы воспроизво-ились полностью),, которые возникли в ходе рассмотрения дела: Из инициативного /документа и резолюции на нем, а также из окументов, отразишших ход исполнения (например, выписки из аказа, памяти, оттиски) и результат (например, выдержку из ставленной дозоршой книги). На докладе записывалось решение аря или Боярской,думы, принятое после слушания доклада. В качестве примера рассмотрим доклад, подготовленный в По­льском приказе в 1652 г. в связи с челобитной приехавшего из краины в Москву тереводчика киевского старца Арсения. В нача-е текста дана формлула, обозначающая назначение текста: «На-

i ' Воссоединение Укрэаины с Россией... — С. 100—101.

 

128

Голиков

129

писано в доклад». Затем кратко сказано о времени и цели приезда старца в Москву. Старец Арсений, по-видимому, не только зани­мался в России переводческой деятельностью, но и выполнял секретные дипломатические поручения. Приказ счел необходи­мым напомнить царю об этом: «А что он (старец. — Т. К.), приехаи к Москве, каких вестей сказал, и что он, будучи в литовской стороне, ис книги выписал, и про то государю ведомо»¹. Сказано, какое жалованье на пропитание старец Арсений и его служка по­лучали в момент составления доклада. Далее указана непосред­ственная причина появления доклада: «А ныне государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии бьет челом старец Арсеней: по государеву де указу ведено ему книгу латин­скую на словенский язык перевести»². Далее приведена челобитная старца, в которой он просит прибавить ему жалованья. После че­лобитной в докладе идет раздел «И выписано ему на пример», где перечислены прецеденты выплат жалованья украинским перевод­чикам и певцам в прошлом. Этот раздел, содержащий информа­цию об аналогичных случаях, должен был помочь высшим ин­станциям в принятии решения по челобитной Арсения, иначе говоря, служил своеобразной подсказкой. На местах склейки сста-вов, на которых написан доклад, имеется помета: «1[60]-го (1652) года майя в 2[5] день государь пожаловал киевского старца Арсе-нья, велел ему поденного корму давать по гривне на день, да питье попрежнему. Домаскину Птитцкому поденного корму да­вать и с прежним по 4 алтына на день»³. Она свидетельствует о том, что царь одновременно рассматривал и доклад по делу стар­ца Арсения и доклад по делу киевлянина Дамаскина Птицкого, прибывшего в Москву в 1651 г.

После утверждения доклада верховной властью в приказе под­готавливался указ в соответствии с принятым решением.

В приказах стремились получить дополнительную информацию, которая помогала бы в их деятельности. Одним из основных кана­лов такой информации были расспросы купцов, послов, священ­ников, перебежчиков и т.д. Результаты расспросов фиксировались в так называемых расспросных речах, которые представляли собой записи устных рассказов о каких-либо интересующих учреждение событиях. В начале текста более или менее подробно записыва­лось, когда, где и кто «в роспросе сказал». Например, запись рас­сказа купца, посланного к Богдану Хмельницкому в 1652 г., на­чиналась так: «А на Москве гостиные сотни торговой человек Перфирей Зеркальников в роспросе сказал: в нынешнем де во 160-м году по государеву цареву и великого князя Алексея Ми-

кайловича всеа Русии указу отпускай он с Москвы с его государе­вою грамотою к запорожскому гетману к Богдану Хмельницкому о обидном деле путивльцов торговых людей. А к гетману де он Приехал генваря в 4 день... А отпустя де тех польских посланцов... А как де он, гетман, поехал в Суботово... И того ж де дни генваря В 9 день призывал его, Перфирья, к себе писарь Иван Выговской и говорил ему...»¹ и т.д. Стилистической особенностью этих доку­ментов является использование частицы «де», которая свидетель­ствует о записи устной речи.

Такую же стилистическую особенность имели сказки, в кото­рые записывалась информация с чьих-то слов в связи с каким-либо делом. Так, в них могло содержаться подтверждение инфор­мации, изложенной в челобитной, как, например, в сказке, со­ставленной в Разрядном приказе в связи с проверкой данных о Поместном окладе и денежном жалованье жильцов Гаврилки и [Ивашки Кузьминых, детей Совина, обратившихся к царю Миха­илу Федоровичу с просьбой оставить их в жилецком списке. Жиль­цами называли лиц, которые находились на службе лично при государе. Подьячий Посольского приказа Григорий Котошихин в сочинении, получившем в науке название «О России в царство­вание Алексея Михайловича», писал о них: «Чин их таков: для походу и для всякого дела, спят на царском дворе, человек по 40 к болши, и посылают их во всякие посылки; а дети они дворян­ские ж, и дьячьи, и подьяческие»². В Разрядном приказе нашелся прежний подлинный «жилецкий» список, где были записаны Имена обоих братьев. Однако данные о размерах их поместных ок­ладов и денежного жалованья, извлеченные из официального де­лопроизводства, не совпали с данными, изложенными в чело-юитной, в которой размеры оклада и жалованья были завышены.