Жизнеописание Ганса фон Ахена (Hans von Aachen), выдающегося живописца из Кёльна

 

Для наших молодых живописцев должно служить большим поощрением, когда они слышат и видят, как уверенно и успешно идет по жизненному пути тот, кто является отменно хорошим мастером в нашем искусстве, так как он всюду становится знаменит и известен благодаря тому, что всеслышащая молва повсеместно разносит его имя, и ни глубокие воды, ни высокие скалы не могут служить ей препятствием, ибо она на своих крыльях перелетает через все; и такой художник из‑за своего блеска бывает виден издалека, а это часто приводит к тому, что его благородный ум и искусная рука привлекаются на службу великих монархов, сиятельных князей и сильных мира сего, и он, услаждая их приятным для глаз искусством прекрасной живописи, достигает высокого положения и большого с их стороны почета. Такова именно и была судьба знаменитого живописца Ганса фон Ахена.

Ганс родился в знаменитом городе Кёльне, на Рейне, в 1556 году[416] от благочестивых и почтенных родителей. Его отец, рассудительный и достойный человек, был родом из Ахена, имя этого города он и передал своему сыну, который сохранил его за собой на всю жизнь.

Щедрая мать‑природа, с самого начала избравшая мальчика для занятий живописью, допустила, однако, чтобы он до десяти‑ или двенадцатилетнего возраста учился в школе читать и писать, но при условии, чтобы, следуя своему влечению, он насколько возможно более рисовал пером или каким другим способом фигуры людей, животных и другие подобные вещи, а затем вступил на путь, по которому ему предназначено было идти к совершенству и который обещал ему принести почести и благоденствие. Он охотно повиновался этому и, куда бы ни приходил и где бы ни находился, всюду наблюдал и примечал все, что ему показывала его наставница природа в своей большой мастерской, или школе, – вселенной, и очень скоро научился отличать прекрасное от дурного и приятное от неприятного. Приходилось ли ему увидеть ретивого коня, бежавшего с красиво закинутой назад головой и благородного вида, или лицо женщины, отличавшееся от других своей миловидностью, он старался их зарисовать с таким совершенством, что сейчас же по его рисунку легко было узнать прообраз. Однажды в Кёльн приехала некая герцогиня, и он срисовал ее лицо в то время, как она стояла у окна, и так хорошо, что всякий узнавал, кого он изобразил. Между прочим, он также нарисовал пером кошку с таким искусством, что когда один живописец увидел этот рисунок, повешенный немного высоко в комнате его отца, то подумал, что он учился в рисовальной школе и там достиг таких успехов; но когда услыхал, что он рисовать не учился, то удивился еще больше и начал настаивать, чтобы ему позволили стать живописцем, «ибо, – сказал он, – в этом мальчике скрывается нечто такое, что сделает из него большого мастера». Вскоре Ганс был отдан в учение к одному очень посредственному живописцу, но оставался у него не более года, так как увидел, что он ничему там научиться не мог, и перешел к другому живописцу, также в Кёльне, валлонцу по имени Георг, или Йорис, который учился в Антверпене и под давлением бедности сделался выдающимся живописцем портретов с натуры. Здесь Ганс показал удивительные успехи, так что к концу шестого года, когда умер его учитель, он стал превосходным живописцем портретов с натуры и написал много великолепных голов. После того он с большим прилежанием принялся изучать рисунок, в котором держался талантливой манеры Бартоломеуса Спрангера, если судить по работам, которые я видел у него в то время.

Когда Гансу было около двадцати двух лет, он отправился путешествовать по Италии и, приехав в Венецию, пошел к одному нидерландскому живописцу по имени Гаспар Рем[417], который, вместо того чтобы справиться, что он сделал в искусстве, спросил только, откуда он, и, услыхав, что из Кёльна, сказал: «Тогда ты один из мофов[418], которые обыкновенно ничего не знают», и послал его к довольно посредственному итальянскому живописцу по имени Моретт, который давал работу путешествующим мастерам и торговал их картинами. Этот мастер поручил Гансу сделать несколько копий с прекрасных произведений, находившихся в тамошних церквах. Для Гаспара он, между прочим, написал при помощи зеркала свой автопортрет с улыбкой на устах, представлявший собой весьма выдающуюся картину как по замыслу, так и по необыкновенной красоте письма. Гаспар, который в своем предубеждении так неучтиво обозвал его мофом (как он всегда называл немцев), то есть ничего не знающим, увидел, что он сделал ошибку, и чрезвычайно смутился. С тех пор, пока он был жив, он высоко чтил этот портрет и каждому показывал, очень его расхваливая. Впоследствии он считал для себя даже удовольствием приготовлять полотна для фон Ахена, из чего можно видеть, как неосторожно и неделикатно поступают те, которые иначе не умеют судить о людях, как по их происхождению или внешнему виду. Продолжая путешествовать, фон Ахен прибыл в Рим, где сделал много прекрасных произведений, между которыми одним из значительных была алтарная картина, написанная особенным способом масляными красками на олове или свинце, изображавшая Рождество Христово, где, по требованию отцов иезуитов, были представлены ангелы и другие фигуры. Картина эта находится в церкви Иисуса у подножия Капитолия и представляет выдающееся по красоте произведение[419].

Помимо многих других произведений, он написал картину, где изобразил самого себя вместе с дамой по имени донна Венуста, которая играет на лютне, а он, улыбающийся, стоит сзади с кубком в руке. Эта картина была так хороша, что знатоки говорили, что они никогда не видели лучше написанного ни им, ни кем другим.

Фон Ахен ездил также во Флоренцию, где писал портреты с натуры со многих знатных господ и дам и даже со светлейшего герцога Флоренции Франческо. Там же он написал портрет знаменитой писательницы донны Лауры[420], с которого он сохранил копию, и теперь еще находящуюся в Амстердаме, у его ученика Питера Изакса. Портрет этот был исполнен мастерски.

Вернувшись в Венецию, он написал для одного нидерландского купца из Маастрихта несколько великолепных картин. Во‑первых, «Поругание Христа» с фигурой во весь рост. Спаситель изображен здесь почти нагим, в красивой позе, немного отклонившись вбок, со взором, устремленным вверх.

Во‑вторых, замечательно красивую и хорошо написанную во весь рост Данаю. В‑третьих, маленькую «Мадонну со св. Екатериной и ангелами» на меди; с этой картины Рафаэль Саделер сделал гравюру. В‑четвертых, картину, изображавшую немного более, чем в полфигуры натуральной величины, сидящую Венеру с Купидоном в то время, когда Оры одаряют ее, вышедшую из моря на берег Кипра, божественными одеяниями и украшениями, как об этом рассказывает Гомер в своих хвалебных гимнах богам. Это было также необыкновенно красивое произведение.

По возвращении своем в Кёльн фон Ахен написал для одного купца по имени Боте очень хороший «Суд Париса», с которого Рафаэль Саделер сделал гравюру.

После, когда фон Ахен опять приехал в Венецию, Отто Хендрикс, граф фон Шварценберг, гофмейстер светлейшего герцога Баварского, пригласил его в Мюнхен писать картину в погребальной часовне. Это было «Обретение Креста Господня св. Еленой», представлявшее доску с фигурами в половину человеческого роста превосходной работы[421]. Благодаря графу и своему произведению сделавшись известным герцогу, он написал потом его портрет вместе с герцогиней и двумя младшими детьми, сыном и дочерью, доставивший всем им большое удовольствие. Когда после этого портрета фон Ахен написал еще несколько более значительных произведений, герцог, помимо богатого вознаграждения, подарил ему еще прекрасную золотую цепь ценой в двести гульденов.

Из Баварии фон Ахен отправился в Прагу к императору, который уже более четырех лет приглашал его к себе приехать, так как видел написанный им во время его пребывания во Флоренции портрет знаменитого нидерландского скульптора Яна из Болоньи. Теперь, когда император снова пригласил его через посланника, он, наконец, послушался зова. По прибытии в Прагу он написал для императора картину, изображавшую Венеру и Адониса, которая чрезвычайно тому понравилась по своему превосходному новому способу сочетания красок. Однако по какой‑то причине фон Ахен опять уехал в Мюнхен и Аугсбург и написал для церкви Иезуитов в Мюнхене, помимо других произведений, картину «Св. Себастьян», весьма хорошую и по живописи, и по композиции, которую знаменитый гравер из Амстердама Герман Мюллер воспроизвел на меди. В это время он написал также портреты господ Футгеров в Аугсбурге[422].

После того как его снова пригласил император, он отправился в Прагу уже с семейством, так как женился на дочери знаменитого музыканта, Орфея нашего времени Орландо Лассо[423]. Итак, фон Ахен благодаря своим заслугам в искусстве нашел себе покровителя в величайшем и первейшем в мире любителе искусств, на службе которого он с тех пор состоит в качестве придворного живописца, пользуется высоким почетом и с которым, как Апеллес с Александром Великим, поддерживает дружбу.

Он исполнил для императора множество великолепных произведений, которыми теперь наполнен дворец и которые можно видеть в большой зале над конюшнями, в галерее над кунсткамерой, а также в других императорских комнатах В Амстердаме у известного любителя господина Хендрика ван Оса есть великолепная большая картина фон Ахена, превосходная по композиции и письму, с фигурами в натуральную величину, представляющая прекрасную нагую женщину с миловидным лицом, которая держит масличную ветвь, как обыкновенно изображают мир, и попирает ногами орудия войны. По сторонам ее видны искусства: живопись и другие, что должно было означать, что мир есть причина преуспеяния и процветания искусств[424]. Теперь фон Ахен живет в таком месте, где искусство его находит много любви и почета, и так как он великий художник и благородный человек, что доказывают его произведения, благородные поступки и благочестивый образ жизни, то он весьма расположен ко всем художникам и не только никому не вредит, а, напротив, приносит пользу. Он представляет совершенную противоположность некоторым людям, страдающим самопочитанием, которые вкрадываются в доверие важных особ, вредят клеветой другим и мешают их успехам. Итак, я желаю ему долгой и счастливой жизни, дабы он приносил величайшую честь и украшение как искусству, так и самому себе.

Первым из его учеников, с которым он вместе путешествовал по Италии и Германии, был Питер Изакс, родившийся в 1569 году в Хелсингере, на Зунде. Отец его был родом из Харлема. Основные правила искусства он начал изучать у Кетеля в Амстердаме, где пробыл полтора года. Он и теперь живет в Амстердаме и является выдающимся мастером в писании портретов с натуры; он также искусен в исторической живописи, равно как и в композиции и рисунке, в чем он имеет большие познания.

Особенно хорош находящийся в Лейдене, на Брестрат, поколенный портрет молодой девушки по имени Сара Ширманс. Помимо атласной одежды и рук, играющих на цитре, написанных одинаково хорошо, заслуживает удивления лицо, которое при замечательном сходстве очень мило и приятно и исполнено чрезвычайно чисто и хорошо. Этой одной картины было бы достаточно, чтобы доказать, какой это замечательный мастер‑живописец. Сверх того, в Лейдене, в «Колоколе», есть еще два очень хороших его портрета, а именно: Питера Гюйгенса и его первой жены. В Амстердаме, на Фор‑Ахтербурхвал, у любителя искусств господина Хендрика Франкена находится большая его картина «Адам и Ева» и прекрасной композиции приятная и красивая небольшая картинка, написанная на меди: «Проповедь Иоанна Крестителя». Он написал также портреты вышеназванного Франкена и его жены, замечательные по манере и тщательному исполнению.

Но лучший из его портретов находится в Англии, в Лондоне. Он представляет проживавшего в Англии молодого человека нидерландского происхождения по имени Питер Семейнес, прекрасное лицо которого обрамлено блестящими кудрями.

У господина Якоба Поппа в Амстердаме находятся три прекрасных больших овальных портрета, из которых особенно хорош по живописи портрет самого Якоба Поппа, где, помимо сходства, удивительно тщательно и тонко исполнены лицо и волосы.

В том же самом доме находится прекрасная его картина на меди, изображающая нападение женщин на Капитолий[425], произошедшее вследствие того, что молодой Папирий уверил свою мать, будто в Совете было решено ввести двоеженство. Мы видим здесь женщин разных стран, между которыми есть нидерландки и зеландки; некоторые женщины вооружены сковородами и вертелами. Особенно бросается в глаза старая, искалеченная женщина в тележке, которую везет собака. Капитолий изображен с натуры, с конной статуей Марка Аврелия. Все – в отношении и композиции, и живописи, и отделки – исполнено превосходно. Питер и помимо того написал много весьма выдающихся портретов и других картин; да и теперь еще он неутомимо работает.

У Питера есть также много прекрасных произведений и портретов, написанных разными другими мастерами, и между прочим присланный ему два или три года назад Ахеном его собственный портрет, замечательно исполненный и, как я слышал, очень похожий.

Здесь я могу присоединить к числу учеников Ганса фон Ахена еще одного, а именно швейцарца Йозефа родом из Берна, отец которого был архитектором. Когда Йозеф приехал в Рим, он хорошо умел рисовать, но совершенно не был знаком с употреблением красок, почему и поселился у ван Ахена, жившего в доме Антониса Сантворта, или Зеленого Антониса, как его прозвали, и стал с большим прилежанием учиться писать красками[426]. Он превзошел всех немцев и нидерландцев своим трудолюбием и прилежанием в срисовывании прекрасных римских и венецианских произведений скульптуры и живописи; при этом он обладал такой превосходной манерой рисовать карандашом и тушевать, какая только доступна человеку. Когда он был в Праге, то его искусные рисунки настолько понравились императору, что он послал его в Рим и содержал там для того, чтобы он срисовывал античные статуи. Он и теперь еще находится в Праге, при дворе императора. Он с замечательным искусством пользуется красками, почему все его произведения производят удивительно хорошее впечатление.

Сверх того, в Праге жили еще другие знаменитые живописцы, как Питер Стевенс из Мехелена[427], искусный живописец и рисовальщик, искусный гравер Гиллис Саделер[428], который иногда для своего удовольствия брался за кисть и показывал, что он был также и даровитым живописцем.

Ради удовольствия владеть кистью занимался живописью и знаменитый скульптор Адриан де Врис из Гааги, в Голландии. Тех же, которые живут там и о которых я ничего не знаю, я предоставлю искусству, и пусть они постоянно работают для собственного благоденствия и прославления своих имен, преумножая свое богатство.

 

Примечания

 

Немецкий живописец Ганс фон Ахен (1552, Кёльн – 1615, Прага) учился в Кёльне у портретиста Георга Йеррига, выходца из Антверпена. В 1574 г. он отправился в Италию, где провел тринадцать лет: некоторое время жил в Венеции; в Риме тесно общался с группой нидерландских художников (братья Брили, Отто ван Веен, Йорис Хуфнагель, Ян Спекарт); во Флоренции исполнил ряд портретов, в частности по заказам семьи Медичи. В 1587 г. Г. фон Ахен вернулся в Германию. Работал в Кёльне, Аугсбурге и в Мюнхене, при дворе герцога Баварского Вильгельма V. К этому времени относится ряд портретов, в частности членов герцогской семьи и семьи Фуггер, а также два алтаря для церкви Св. Михаила в Мюнхене. Тогда же художник впервые посетил Прагу в свите герцога Баварского. В январе 1592 г. император Рудольф II назначил Ахена своим придворным живописцем. С 1597 г. художник окончательно обосновался в Праге, где находился императорский двор, став, наряду со Спрангером, ведущим представителем рудольфинского искусства. В Праге им были написаны многочисленные картины на мифологические и религиозные сюжеты, портреты и особенно аллегории, которые были его излюбленным жанром. После смерти Рудольфа II Г. фон Ахен был отправлен в отставку его преемником, императором Матиасом, и удалился в свое имение в Раусниц. Живописное наследие мастера, помимо работ, упомянутых К. ван Мандером, включает следующие произведения: «Портрет Гаспара Рема» (1574), «Юпитер, Антиопа и Купидон», «Автопортрет с женой» (ок. 1593), «Смеющаяся пара с зеркалом» (ок 1596), «Падение Фаэтона» (ок. 1600), «Триумф Вакха» (ок. 1600), «Портрет королевы Анны» (1604), «Портрет императора Рудольфа II» (ок. 1606–1608), «Портрет императора Матиаса» (после 1611), «Туалет Вирсавии» (1612–1615, все – Вена, Художественноисторический музей); «Рождение Афины» (ок 1590, Лондон, Национальная галерея); «Победа Правды под защитой Правосудия» (1598, Мюнхен, Старая пинакотека); «Триумф императорских побед над Временем» (1598), «Аллегория недолговечности богатства» (оба – Штутгарт, Государственная галерея); «Сцена в борделе» (ок 1600, Карлсруэ, Кунстхалле; вариант – Линц, Музей земли Верхняя Австрия); «Воскрешение сына вдовы» (1590), «Венера и Купидон», «Портрет императора Рудольфа II» (1603–1604, все – Нюрнберг, Германский национальный музей); «Портрет Иоганна Кеплера» (1603–1604, Рыхнов‑над‑Кнежной, Галерея замка); «Портрет Бартоломеуса Спрангера» (ок. 1608–1609, Флоренция, Уффици); «Портрет девушки» (ок 1612, Прага, Галерея Пражского Града); «Портрет Йозефа Хейнтца Старшего» (1583), «Благовещение» (1613, оба – Прага, Национальная галерея).