Уровневая и полевая модели языка.

Уровневая модель языка построена под влиянием есте­ственных наук, в которых уровнями называются системы, на­ходящиеся в отношениях иерархии, так что элементы более высокого уровня складываются из элементов более низкого уровня. Например, уровень элементарных частиц ниже уровня атомов, уровень атомов ниже уровня молекул, уровень моле­кул ниже уровня клеток живого организма и т. д.

Одну из первых уровневых моделей языка построил французский ученый Эмиль Бенвенист. Он выделял уровень характерных признаков фонемы (меризматический), фонологический, морфологический, знаковый (лексический) и синтаксический уровни. Единица каждого последующего уровня строится из единиц предыдущего: фонема из меризмов, морфема из фонем, слово из морфем, синтаксема из слов. Российский лингвист-теоретик Соломон Давидович Кацнельсон выразительно охарактеризовал теорию Бенвениста как процесс развертывания речевого ряда в виде процесса постепенного набора текста из типографских литер.

В уровневой модели американских лингвистов С. Лэмба, Д. Локвуда, Г. Глисона и других различаются четыре уровня (стратума): фонемный, морфемный, лексемный и семемный. Каждый стратум имеет свою единицу: фонон, морфон, лексон, семон. Все уровни системы языка построены изоморфно (схоже), т. е. имеют одинаковое внутреннее строение, например, на каждом уровне есть свои инварианты и варианты.  

Эту модель описывали в виде этажерки, спирали, незамкнутой цепи и т. п. Особенностью уровневых моделей, созданных отечественными учеными, было обязательное включение в них плана содержания в том или ином соотношении с планом выражения. Одной из наиболее развернутых и богатых является уровневая модель Игоря Павловича Распопова. Она имеет следующий вид:

Основными уровнями языка в этой модели признаются фонологический (единица: фонема), морфологический (единица: морфема), лексический (единица: слово) и коммуникативно-синтаксический (единица: предложение). Но в модели Распопова не отражены интонемы, фразеологизмы, сложные предложения.

Охватить все известные единицы языка стремился в своей уровневой модели известный отечественный лингвист-теоретик Леонид Михайлович Васильев. В языке как системе он выделил три яруса: фонетический, лексико-грамматический (формальный) и семантический. Все ярусы модели Васильева относительно самостоятельны и иерархичны. Семантический ярус находится в плане содержания, фонетический — в плане выражения, а лексико-грамматический мыслится как посредник между двумя другими.

Все уровневые модели выполняют первоначальную разбивку системы языка на отдельные блоки. Но набор этих блоков и отношения между ними создатели моделей определяют по-разному. Внутреннее устройство каждого уровня тоже остается непроясненным.

Вместе с тем уровневая модель языка имеет широкое хождение. Стало общепринятым выражение: рассматривать материал «на уровне фонем» или на «уровне морфем» и т. д. Эта модель находит применение для определения наиболее общих оснований анализа и описания системы языка.

Полевая модель языка

Выясняя сильные и слабые стороны уровневой модели языка, Владимир Григорьевич Адмони отмечал, что в языке есть сферы, которые как бы прорезают уровни, т. е. включают средства разных уровней и образуют полевые структуры. Например, модальные значения могут быть выражены средствами синтаксиса, предикативными единицами, средствами морфологии (формы наклонений глагола) и средствами лексики-

модальными словами. Если фонетика, морфология и синтаксис могут соотноситься по признаку «ниже — выше», то словообразование, порядок слов, лексика соотносятся с перечисленными сферами гораздо сложнее.

Грамматист Александр Владимирович Бондарко к построил модель функционально-семантического поля, куда входят и лексические, и грамматические средства языка, имеющие общие семантические функции. Функционально-семантическое поле имеет центр — группу форм, наиболее четко и однозначно выражающих значение данного поля. Вокруг центра, постепенно удаляясь от него, располагаются периферийные формы. Через периферию каждое поле вступает путем пересечений и постепенных переходов в пределы других полей, так что, в конечном счете, все поля образуют одну непрерывную структуру системы языка.

Теоретик полевой модели системы языка Георгий Семенович Щур определил поле как способ существования и группировки лингвистических элементов с общими инвариантными (постоянными) свойствами. Графически эта модель выглядит следующим образом:

По признанию многих лингвистов, психолингвистов и нейролингвистов, сеть отношений в языковой структуре является отображением сети нервных связей в мозгу человека.

Основным законом деятельности мозга является замыкание временных нервных связей, в которых объединяются непосредственные впечатления от предметов и явлений внешнего мира. Это целостные динамические структуры, возбуждение одного компонента которых передается всем остальным (иррадиирует на все остальные).

Каждому знакомы наплывы ассоциаций, вызываемые иногда какой-то незначительной деталью (напр,запахом). Эти наплывы развертывают имеющуюся в мозгу человека динамическую структуру, один из компонентов которой, в данном случае запах, был возбужден. Движение нервных процессов — избирательной иррадиации, концентрации и взаимной индукции — является физиологической основой потока ассоциаций в форме наглядных образов или понятий.

Системность в нервных процессах определяет и системность в материальных формах их выражения, в организации системы языка. Окрашивая отдельные нервные клетки, физиологи получают примерно такие изображения участков коры головного мозга:

Тело каждой клетки, принятое за ядро, выступает как центр по отношению ко всей сфере распространения ее нервных отростков, которая и составляет периферию. Участки переплетения и пересечения с отростками других нервных клеток, участки вхождения полей друг в друга полностью совмещаются с полевой моделью системы языка. Хорошее совмещение изображения структуры коры мозга с полевой моделью системы языка является для нас существенным аргументом в пользу истинности полевой модели.