Год от В. И. 25-й день месяца собаки Гразская пуща

 

Александр машинально погладил кошку, и та завела свою монотонную песню. Было тихо и тепло, вкусно пахло сушеными травами. Король дотянулся до оставленной Ликией миски с холодным мясом и ржаной лепешки. Хозяйка отсутствовала третий день и, уходя, позаботилась, чтобы они с кошкой ни в чем не нуждались. Лесная ведьма честно выполнила свое обещание отправиться к людям и разузнать, что произошло. Впрочем, Тагэре не сомневался, что битва проиграна и Пьер Тартю, если только дарнийцы или Рито до него не добрались, сейчас распоряжается в Арции, а если так, его друзья и… Шарло и Катрин в страшной опасности, а он никому не может помочь.

Что-то сунулось под руку, Александр инстинктивно оттолкнул от миски кошачью морду, а потом, устыдившись, отдал зверушке самый большой кусок мяса. Если Пьер в Мунте, что с Шарло и Катрин? Что с племянниками? Не было бы счастья, да несчастье помогло – его дети, равно как и потомство Элеоноры, в глазах Церкви и народа – незаконнорожденные, а вот сыновья Жоффруа… Надо было отослать их в Эльту или, еще лучше, в Набот, но кто же знал, что Рогге предаст?! Кто знал? А ты, голубчик, и должен был знать. Тебе может быть недорога собственная жизнь, но о детях ты должен был позаботиться. У Пьера нет ни чести, ни сострадания. Он – ничтожество, а ничтожества всегда мелочны и жестоки… И где Рафаэль? Александр очень надеялся, что Кэрна выжил, но мириец слишком горяч. С него станется в одиночку броситься на целую армию… Уж лучше б он был ранен и лишен возможности умереть, спасая безнадежное дело. За Артура Сандер тоже боялся. Если отец его не уймет, он может наделать глупостей и погибнуть.

А что теперь делать ему? Калеке? Королю без королевства, из милости подобранному болотной ведьмой. Ликия не знает, кто он. Нужно сказать, она должна знать, чем рискует. Как же эта женщина оказалась на болотах? Наверняка без циалианок не обошлось и тут, уж слишком много горечи и вызова звучало в ее словах. Да, хорошенькая парочка: потерявший корону горбун и ведьма, у которой нет церковного имени…

Кошка, управившаяся со своим куском и собиравшаяся завалиться спать, подскочила и бросилась к закрытой двери. Александр прислушался: тихо, но Серая вряд ли ошиблась. Действительно, послышался шум отодвигаемых подпорок. Кошка приветствовала хозяйку, выписывая вокруг нее причудливые петли и становясь на задние лапы, но женщина на нее даже не взглянула. Она молча сняла подбитую рыжим мехом накидку и теплый платок. Александр ждал, боясь услышать то, о чем и так догадался. Наконец Ликия заговорила:

– Ты сражался против Пьера Тартю?

Александр молча кивнул.

– Он победил. Все очень плохо. Окрестности кишат ифранцами, синяками и циалианскими рыцарями. Ищут короля или его тело. Сторонники Тагэре объявлены изменниками, пленных взяли очень мало, но во всех деревнях у старост и клириков есть приметы тех, за чью голову назначена награда. Дороже всех, не считая короля, оценили Рафаэля Кэрну и Луи Трюэля. Среди мертвых их не нашли, думают, что они ушли с уцелевшими дарнийцами в Набот.

– А что слышно из Мунта?

– Только то, что болтают ищейки. Пьер должен короноваться, но когда и как, неизвестно. Вроде бы в ночь после битвы молнии сожгли циалианский храм в Мунте, а бланкиссима и сестры погибли.

– А о… родственниках побежденных что-то известно?

– Насколько я поняла, угодили в заложники. Все, кроме детей Александра, – ведьма наклонилась к печке и стала разжигать огонь. – Ночи холодные, зря я оставила тебя так надолго.

– Ты что-то говорила о детях?

– Мальчик и девочка исчезли, их тоже ищут… Люди жалеют об Александре, очень жалеют… Пока об этом говорят вслух, но скоро замолчат. В Арцию вошли Ортодоксы. – Ликия пошевелила поленья. – Вот теперь хорошо… Пусть прогорают, а я пойду покормлю коня.

Она вышла, и хвала Святому Эрасти – Александру не хотелось никого видеть. Никого!

 

Эстель Оскора

 

Теперь я знала, кто он. Горбун на белом черногривом коне мог быть только пропавшим королем, и звали его Александр Тагэре. Сын Шарля и той девчонки, которую я спасла, как выяснилось, сорок с лишним лет назад. Могла бы и сама догадаться – глаза у рыцаря были отцовские, и, похоже, не только глаза. Король мне нравился, и жаль было его до безумия. Вечная история – благородство и честь проигрывают подлости и предательству. Сейчас Александр ест себя поедом, и не из-за короны, а из-за погибших друзей. Такое я тоже не раз видела.

Чем больше я узнавала сына Шарля, тем больше понимала, что наша с ним встреча – удача и для меня, и для Тарры. Я почти не сомневалась, что спасла Последнего из Королей, но и без Пророчества Эрика было ясно, что Тагэре – один из мечей, откованных Таррой.

Ликия не зря болталась по окрестным деревням, люди рассказали достаточно, чтобы можно было сделать выводы. Передышка, которую добыли мы с Рене, закончилась, наш непонятный противник зализал раны и начал действовать. Ему пришлось здорово потрудиться головой (или что там у него), чтобы додуматься, как обойтись без Воплощения Ройгу, но, похоже, он справился и сделал свой ход. Разумеется, чужими руками.

Все начинается снова, и на эрметной доске стоят другие фигуры. Что нужно нашему врагу или врагам, мы не знаем, но это Зло и для Тарры, и для других миров… Вряд ли силы, проведшие меня Звездным кругом, заботились лишь о нашем мире, скорее всего, готовя меня к схватке, они защищали себя. Я так и не узнала, кто мне помог, но он свое дело сделал, дальше я должна действовать сама, а покровители или не хотят, или не могут встать рядом. Эрасти тоже куда-то запропастился, хотя светопреставление в Мунте вряд ли обошлось без него, а мне достался Александр Тагэре и ожидание.

Я могла лишь гадать, что происходит в других местах. Хотелось верить, что Рамиэрль по-прежнему скитается по Тарре, а Эмзар правит детьми Лебедя и, если станет совсем плохо, вновь поведет их в бой. Я надеялась на встречу с Прашинко, Кэриуном, Гибом, Лупе и старалась не думать о Рене. Получалось плохо, но я старалась, потому что Рене жил ради Тарры, а я живу для него, вот и ломаю голову над тем, как удержать этот мир на краю пропасти, в которую он собрался свалиться. Было от чего сойти с ума; хорошо, хоть я была не одна!

Я не знала, чем занят вернувшийся в мир Проклятый, но то, что делает он, за него не сделает никто. В Эрасти я не сомневалась, равно как и в том, что он найдет меня, как только сможет или сочтет нужным. Церна был сильнее меня, но и задача перед ним стояла чуть ли не сказочная – пойти туда, не знаю куда, найти и уничтожить то, не знаю что. А это «не знаю что» можно выудить только через цепочку его прихвостней, самый мелкий из которых – нынешний узурпатор.

Видимо, во мне сохранилось слишком много человеческого. Я, не видев Пьера Тартю, успела возненавидеть его холодной, тяжелой ненавистью. Не будь Тартю частью чудовищной паутины, опутавшей Тарру, я бы не задумываясь покончила с этой поганью. Иногда приятно осуществлять то, что люди имеют обыкновение называть «справедливым возмездием». Я знала достаточно, чтобы с чистой совестью отправить Эмраза и иже с ним на Серые Равнины, да еще медленно и с удовольствием.

Можно было превратить Тартю и его прихвостней в свиней или чурбаки, не убив при этом их сознания, сжечь или утопить, заодно покончив и с циалианской заразой, но это означало выдать себя. Наш противник снова затаится, переждет и придумает что-то новенькое, еще гаже. Нет, подбираться к нему придется постепенно, причем каждый из нас должен сделать только то, что за него никто другой не сделает.

Александру Тагэре придется схватиться с узурпатором, а когда Арция заполыхает и военная сила окажется бессильной, циалианки пустят в ход свою магию, с которой придется разбираться эльфам и хранителям, если они где-то есть, или мне, но очень осторожно, не обнаруживая в себе Эстель Оскору. Если «сестры» проиграют, тот, кто их натравил на Арцию, спустит с цепи кого-нибудь покрупнее, и тогда придет мой черед. Именно для этого меня протащили теми кругами, по которым не пожелаю пройти даже злейшему врагу. Я должна схватить эту тварь за глотку и найти дорогу к ее истинному хозяину, а дальше – дело Эрасти. Интересно все же, кто к нему воззвал.

Циалианское гнездо он сжег для собственного удовольствия или это предсмертная просьба того, кто вызвал нас в этот лучший из миров? Как бы то ни было, сестрам дали понять, что в ход пошла очень сильная магия. Догадаться, в чем дело, они не догадаются, ведь от Темной Звезды и Проклятого ждут жутких знамений, кровавых дождей, туч саранчи, конных скелетов, трубящих крылатых олухов и прочих кошмаров, но искать они будут и могут найти то, о чем им знать необязательно.

Мне бы следовало наведаться в Мунт и Фей-Вэйю, но я не могла оставить Александра и не могла тащить его с собой. Как бы я хотела помочь ему, но увы… Справедливость по отношению к одному человеку окажется предательством по отношению к целому миру. Я даже правду ему открыть не могу! Если Последний из Королей станет надеяться на помощь свыше, он не сделает то, что должен. Впрочем, Тагэре тоже не спешит назвать свое имя, и правильно, кстати, делает. Кто этих болотных ведьм разберет. Что ж, когда лгут обе стороны, легче, но как же хочется ему помочь! Нет, разумеется, убить я его не дам, он доживет до СВОЕЙ главной битвы, да и кое-какую магию, доступную болотной ведьме, мы используем, но это все. Александру придется выкарабкиваться из пропасти, обдираясь о камни и хватаясь за терновник, он должен жить, чтобы Тартю бросился за помощью к своим покровительницам и чтобы те до поры до времени не заподозрили ничего сверхъестественного.

Тагэре любили, он был смелым воином и отличным полководцем, значит, он поведет за собой тех, кто не хочет гнить под властью узурпатора и его жутковатых покровительниц. К воскресшему королю, без сомнения, примкнут лучшие, и, пока Пьер не опомнится, они одержат несколько побед. Затем Тартю струсит и… первая ловушка захлопнется.