Физические лица, в том числе индивидуальные предприниматели. 41 страница

--------------------------------

<1> См.: Постановления 1 ААС от 8 февраля 2016 г. по делу N А43-26591/2015, 13 ААС от 13 июня 2012 г. по делу N А56-7226/2011.

 

В силу ч. 2 ст. 13 Закона о коммерческой тайне должностные лица антимонопольных органов без согласия обладателя информации, составляющей коммерческую тайну, не вправе разглашать или передавать другим лицам, органам государственной власти, иным государственным органам, органам местного самоуправления ставшую известной им в силу выполнения должностных (служебных) обязанностей информацию, составляющую коммерческую тайну, за исключением случаев, предусмотренных ст. 6 Закона о коммерческой тайне, а также не вправе использовать эту информацию в корыстных или иных личных целях.

Случаи, когда антимонопольные органы, получившие информацию, составляющую коммерческую тайну, обязаны передать указанную информацию третьим лицам, закреплены в ч. 3 ст. 6 Закона о коммерческой тайне. Согласно названной норме органы государственной власти (а следовательно, и антимонопольные органы), получившие информацию, составляющую коммерческую тайну, в рамках исполнения своих функций обязаны представить эту информацию по запросу судов, органов предварительного следствия, органов дознания по делам, находящимся в их производстве.

5. Следует отметить, что на практике применение ч. 1 комментируемой статьи Закона о защите конкуренции может вызывать спорные ситуации.

Так, в одном из дел антимонопольный орган отказал лицу, в отношении которого рассматривалось антимонопольное дело, в предоставлении материалов антимонопольного дела, содержащих коммерческую тайну. Указанное лицо обжаловало действия антимонопольного органа в суде, указав, что отказ в ознакомлении со всеми материалами антимонопольного дела нарушает закрепленные ст. 43 Закона о защите конкуренции права участника дела о нарушении антимонопольного законодательства, в том числе право на ознакомление со всеми материалами дела и всеми имеющимися доказательствами.

При этом, по мнению заявителя, ст. 43 Закона о защите конкуренции не содержит никаких ограничений права на ознакомление с материалами антимонопольного дела, в том числе в отношении материалов, содержащих охраняемую законом тайну.

Суды всех инстанций согласились с позицией антимонопольного органа. Они отметили, что, поскольку ч. 1 комментируемой статьи возлагает на антимонопольные органы обязанность по неразглашению информации, составляющей охраняемую законом тайну, отказ антимонопольного органа в предоставлении лицу тех материалов антимонопольного дела, которые содержат коммерческую тайну, является правомерным <1>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление ФАС МО от 28 ноября 2011 г. по делу N А40-7263/11-145-84. Определением ВАС РФ от 9 апреля 2012 г. N 3391/12 отказано в передаче этого дела в Президиум ВАС РФ для пересмотра в порядке надзора.

 

Отметим, что заявитель по указанному делу N А40-7263/11-145-84 обжаловал норму ч. 1 комментируемой статьи в КС РФ. По мнению заявителя, ч. 1 комментируемой статьи по смыслу, придаваемому ей правоприменительной практикой, фактически упраздняет право ответчика по делу о нарушении антимонопольного законодательства на ознакомление с материалами дела, содержащими информацию, составляющую коммерческую и служебную тайну и полученную антимонопольным органом при осуществлении своих полномочий, и не соответствует ст. ст. 24 (ч. 2), 45, 46 (ч. ч. 1 и 2), 55 (ч. 3) и 56 (ч. 3) Конституции РФ.

Однако КС РФ в Определении от 21 декабря 2011 г. N 1773-О-О подтвердил конституционность нормы ч. 1 комментируемой статьи Закона о защите конкуренции и пришел к выводу, что рассматриваемая норма закрепляет гарантии защиты информации, составляющей коммерческую, служебную, иную охраняемую законом тайну и полученной антимонопольным органом при осуществлении своих полномочий.

Необходимо отметить, что на данный момент этот вопрос более подробно урегулирован применительно к коммерческой тайне ст. 45.2 Закона, которая закрепляет безусловное право участников дела о нарушении антимонопольного законодательства знакомиться со всеми заявлениями, возражениями, пояснениями и иными материалами, представленными по инициативе лица, участвующего в деле, в письменной или устной форме по вопросам, возникающим в ходе рассмотрения дела о нарушении антимонопольного законодательства.

Отказ антимонопольного органа в предоставлении участнику дела возможности ознакомиться с такими документами может быть признан незаконным в судебном порядке <1>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление АС ВВО от 9 февраля 2016 г.; Постановление 1 ААС от 4 апреля 2016 г. по делу N А79-2293/2015.

 

Ознакомление же с содержащими коммерческую тайну сведениями и документами, которые представлены по запросу или иному требованию антимонопольного органа, допускается, как уже отмечалось, с согласия обладателя данной конфиденциальной информации. В отсутствие такого согласия соответствующие лица могут получить доступ к данным сведениям и документам только при судебном обжаловании решения антимонопольного органа и с учетом положений ст. 11 АПК РФ.

При этом следует иметь в виду, что обязанность доказывания оснований отказа в ознакомлении с материалами дела ввиду того, что они содержат сведения, составляющие охраняемую законом тайну, возложена на антимонопольный орган.

Так, в Постановлении АС СКО от 10 октября 2014 г. по делу N А53-2953/2014 сделан следующий вывод: суд обоснованно признал, что отказ антимонопольного органа в ознакомлении с материалами дела влечет за собой невозможность обоснования заявителем своих требований и возражений без изучения позиций сторон в деле, которые положены в основу обжалуемого ненормативного акта, что свидетельствует о нарушении названным отказом права заявителя на своевременное и мотивированное оспаривание действий заказчика (или антимонопольного органа) в судебном порядке.

Антимонопольный орган в указанном деле не доказал наличие в запрашиваемой обществом информации сведений, составляющих государственную или коммерческую тайну (ст. 65 АПК РФ).

6. В ч. 2 комментируемой статьи установлена ответственность работников антимонопольных органов за разглашение информации. Эта норма сформулирована как бланкетная (отсылочная), поскольку конкретные санкции за ее нарушение предусмотрены другими законодательными актами.

Так, в результате нарушения режима конфиденциальности информации у лица - обладателя конфиденциальной информации могут возникнуть имущественные потери, убытки. Следовательно, гражданско-правовая ответственность за разглашение информации регламентируется прежде всего нормами ГК РФ о возмещении убытков.

Более детально о способах защиты, которые могут быть применены к виновным лицам в случае разглашения конфиденциальной информации, говорится в ст. 17 Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации".

Согласно данной норме лица, чьи права были нарушены в связи с разглашением информации ограниченного доступа, вправе обратиться в установленном порядке за судебной защитой своих прав, в том числе с исками о возмещении убытков, компенсации морального вреда, защите чести, достоинства и деловой репутации. Кроме того, в данной статье делается оговорка, что требование о возмещении убытков не может быть удовлетворено в случае предъявления его лицом, не принимавшим мер по соблюдению конфиденциальности информации или нарушившим установленные законодательством РФ требования о защите информации, если принятие этих мер и соблюдение таких требований являлись обязанностями данного лица.

Кроме того, в ст. 17 Федерального закона "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" за нарушение положений данного Федерального закона предусмотрена дисциплинарная ответственность, о чем не упоминается в комментируемой статье Закона о защите конкуренции.

Так, нарушение должностными лицами антимонопольного органа положений комментируемой статьи может привести к нарушению ст. 15 Федерального закона от 27 июля 2004 г. N 79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации" и применению к ним в том числе соответствующих мер дисциплинарного взыскания в порядке, установленном указанным Федеральным законом.

За разглашение конфиденциальной информации установлена также административная ответственность. В соответствии со ст. 13.14 КоАП РФ разглашение информации, доступ к которой ограничен федеральным законом (за исключением случаев, если разглашение такой информации влечет уголовную ответственность), лицом, получившим доступ к такой информации в связи с исполнением служебных или профессиональных обязанностей, за исключением случаев, предусмотренных ч. 1 ст. 14.33 КоАП ("Недобросовестная конкуренция"), влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от 500 до 1 тыс. руб.; на должностных лиц - от 4 тыс. до 5 тыс. руб. Наконец, разглашение информации, составляющей охраняемую законом тайну, может в отдельных случаях являться уголовно наказуемым деянием. Уголовная ответственность предусмотрена за разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну (ч. ч. 2 - 4 ст. 183 УК РФ), за разглашение сведений, составляющих государственную тайну (ст. 283 УК РФ). Санкции варьируются в зависимости от тяжести совершенного преступления.

7. Часть 3 комментируемой статьи, по сути, воспроизводит норму ст. 1069 ГК РФ, в которой закрепляется, что вред, причиненный государственными органами и их должностными лицами, возмещается соответственно за счет казны РФ, казны субъекта РФ. Эти нормы исключают возможные споры о том, за чей счет подлежит возмещению причиненный антимонопольным органом вред.

Кроме того, указанная норма имеет также еще и превентивный эффект. Она призвана повысить чувство ответственности работников антимонопольного органа при обращении с информацией, составляющей охраняемую законом тайну. Понимание того, что антимонопольный орган может быть привлечен к ответственности за причинение вреда, а возмещение такого вреда будет осуществляться за счет казны, должно исключить халатное обращение сотрудников антимонопольных органов (как и любых других государственных органов) с конфиденциальной информацией.

При предъявлении исков о возмещении вреда, причиненного в результате разглашения антимонопольным органом либо его должностными лицами информации, составляющей коммерческую, служебную, иную охраняемую законом тайну, важно учитывать разъяснения, которые содержатся в информационном письме Президиума ВАС РФ от 31 мая 2011 г. N 145 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о возмещении вреда, причиненного государственными органами, органами местного самоуправления, а также их должностными лицами".

Согласно п. 4 информационного письма тот факт, что решение или действия (бездействие) государственного органа не были признаны в судебном порядке незаконными, сам по себе не является основанием для отказа в иске о возмещении вреда, причиненного таким решением или действиями (бездействием). В названном случае суд оценивает законность решения или действий (бездействия) государственного органа (должностного лица) при рассмотрении иска о возмещении вреда.

В то же время в п. 5 информационного письма закреплено положение, касающееся распределения бремени доказывания по данной категории дел: требуя возмещения вреда, причиненного государственным органом (или его должностным лицом), истец обязан представить доказательства, обосновывающие противоправность решения или действий (бездействия) такого органа (должностного лица). При этом бремя доказывания обстоятельств, послуживших основанием для принятия такого решения либо для совершения таких действий (бездействия), лежит на ответчике (т.е. на государственном, в данном случае антимонопольном, органе).

 

Глава 7. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОНТРОЛЬ

ЗА ЭКОНОМИЧЕСКОЙ КОНЦЕНТРАЦИЕЙ

 

Статья 26.1. Сделки, иные действия, подлежащие государственному контролю

 

Комментарий к статье 26.1

 

1. Комментируемая статья в наиболее общем виде описывает сделки и действия, приводящие к экономической концентрации на товарном рынке и подлежащие контролю со стороны антимонопольных органов (далее - сделки экономической концентрации).

Необходимость в этом вызвана широкой формулировкой понятия "экономическая концентрация", установленного в п. 21 ст. 4 Закона о защите конкуренции. В соответствии с легальным определением экономической концентрацией являются любые сделки, иные действия, осуществление которых оказывает влияние на состояние конкуренции. Данное определение является широким, поскольку из него не вполне ясно, какие именно сделки и действия считаются экономической концентрацией и чем они отличаются от нарушений антимонопольного законодательства, также оказывающих влияние на состояние конкуренции.

Законодательные требования в отношении совершения сделок и действий должны быть достаточно определенными; для того, чтобы хозяйствующие субъекты знали о своих обязанностях, и была принята комментируемая статья. В ней детализируется понятие экономической концентрации путем перечисления сделок и действий, требующих согласования с антимонопольными органами. Полный же перечень сделок экономической концентрации, подлежащих контролю со стороны антимонопольных органов, приведен в ст. ст. 27 - 29 Закона о защите конкуренции.

2. Часть 1 комментируемой статьи имеет важное значение с точки зрения толкования положений ч. 2 ст. 3 Закона о защите конкуренции применительно к сделкам экономической концентрации. Данное положение устанавливает общий принцип экстерриториального применения российского антимонопольного законодательства к достигнутым за пределами территории РФ соглашениям между российскими и (или) иностранными лицами либо организациями, а также к совершаемым ими действиям, если такие соглашения или действия оказывают влияние на состояние конкуренции на территории РФ.

Как и понятие экономической концентрации, данный принцип сформулирован широко, и для создания определенности в правоприменении в части требований к сделкам экономической концентрации потребовалось его уточнение.

Требования российского законодательства о согласовании сделок экономической концентрации применяются к следующим отношениям с участием иностранных лиц:

- сделки, иные действия в отношении голосующих акций (долей) российских хозяйственных обществ;

- сделки, иные действия в отношении находящихся на территории РФ основных производственных средств и (или) нематериальных активов;

- сделки, иные действия в отношении активов российских финансовых организаций;

- сделки, иные действия, касающиеся прав в отношении российских коммерческих и некоммерческих организаций (в том числе права косвенно контролировать их деятельность);

- сделки, иные действия, касающиеся прав в отношении иностранных лиц, осуществляющих поставки товаров на территорию РФ в сумме более чем 1 млрд. руб. в течение года, предшествующего дате осуществления сделки, иного действия, подлежащих государственному контролю;

- соглашения между конкурентами об их совместной деятельности на территории РФ.

Таким образом, не подлежат согласованию с российскими антимонопольными органами сделки экономической концентрации, которые не имеют какой-либо связи с находящимся в России имуществом (активами), созданными или осуществляющими деятельность в России организациями или не связаны с осуществлением деятельности в России.

3. Особое внимание следует уделить такому основанию для согласования сделок экономической концентрации, как приобретение прав в отношении иностранных лиц, осуществляющих поставки товаров на территорию РФ в сумме более чем 1 млрд. руб. Данное основание корреспондирует с п. 9 ч. 1 ст. 28 Закона о защите конкуренции и раскрывается в комментарии к соответствующей статье. Здесь же следует остановиться на порядке расчета показателя в размере 1 млрд. руб., при превышении которого соответствующая сделка может потребовать согласования с российским антимонопольным органом.

В Законе о защите конкуренции указывается, что этот показатель представляет собой сумму поставок товаров на территорию РФ, подразумевая под этим совокупную договорную стоимость товаров, поставленных на территорию РФ соответствующим иностранным лицом. Данный показатель близок, но не эквивалентен выручке (доходу от реализации), получаемой иностранным лицом в РФ. В частности, при расчете данного показателя следует учитывать не только поступления от товаров, реализованных российским контрагентам, но и договорную стоимость товаров, поставленных в РФ, но еще не оплаченных, и договорную стоимость товаров, законтрактованных, но еще фактически не доставленных на территорию РФ.

Спорным является вопрос о том, имеет ли значение для расчета рассматриваемого показателя такое условие договора поставки, как место перехода права собственности на товар (базис поставки). Представляется, что даже если базис поставки находится за пределами территории РФ (т.е. право собственности на товар переходит от иностранного лица российскому покупателю за пределами таможенной территории), стоимость такого товара следует учитывать, если в конечном итоге товары окажутся на территории РФ.

Сложными являются ситуации, при которых поставка товара осуществляется не напрямую российским контрагентам, а косвенно - через третьих лиц (дистрибьюторов). Очевидно, что если непосредственным контрагентом иностранной компании, в отношении которой предполагается приобретение контроля, является дистрибьютор, который не входит в одну группу лиц ни с этой компанией, ни с российскими контрагентами, которым он впоследствии перепродает товар, то выручка такого независимого дистрибьютора от реализации товара российским контрагентам не должна учитываться при расчете показателя в 1 млрд. руб. В этом случае такой дистрибьютор представляет собой полностью самостоятельного участника рынка, и соответствующая выручка от операций с российскими контрагентами должна относиться к нему, а не к иностранной компании, которая поставляет ему товар. Однако если дистрибьютор входит в одну группу лиц с каким-либо российским покупателем, выручка от реализации товара такому дистрибьютору должна учитываться как выручка от операций в России. Это может иметь место, например, в ситуации, когда российский контрагент использует для приобретения товара, предназначенного для последующего ввоза в Россию, свои офшорные или иные находящиеся за рубежом компании. Предложенный подход связан с тем, что группа лиц для целей антимонопольного законодательства представляет собой единый хозяйствующий субъект (см. комментарий к ст. 9 Закона о защите конкуренции), и даже если в рамках одной группы лиц совершается несколько хозяйственных операций, это не влияет на вывод о "российском" происхождения выручки, если конечным результатом действий компаний, входящих в группу лиц, является ввоз товара в Россию.

Еще одна сложная для толкования ситуация возникает, когда иностранная компания, в отношении которой предполагается приобретение контроля, не имеет "российской" выручки, превышающей 1 млрд. руб., однако в группу лиц с ней входят иные иностранные компании, имеющие операции с российскими контрагентами, и совокупная выручка от российских операций этой иностранной компании и входящих с ней в группу компаний превышает 1 млрд. руб. В таком случае представляется необходимым применять подход, аналогичный тому, который закреплен в ч. 3 ст. 28 Закона о защите конкуренции применительно к расчету суммарной стоимости активов участников сделки экономической концентрации (см. соответствующий комментарий). В частности, при расчете активов не учитываются активы лица, продающего (отчуждающего) акции (доли) или права в отношении лица, являющегося объектом экономической концентрации (продающего лица), и его группы лиц, в случае, если в результате сделки продающее лицо и его группа лиц утрачивают права, позволяющие определять условия осуществления предпринимательской деятельности лицом, являющимся объектом экономической концентрации. Исходя из этого, при расчете размера "российской" выручки для целей применения ч. 1 ст. 26.1 Закона о защите конкуренции следует принимать во внимание только поставки товаров, осуществляемых иностранной компанией и контролируемыми ею лицами (для этих целей представляется допустимым использовать понятие контроля, закрепленное в ч. 8 ст. 11 Закона о защите конкуренции, см. соответствующий комментарий).

Показатель суммы поставок товаров рассчитывается за последний финансовый год, предшествующий дате приобретения акций (прав) в отношении иностранного лица. Комментируемую норму можно было бы понять в том смысле, что сумму поставок товаров следует рассчитывать за календарный год, предшествующий дате осуществления сделки (например, если сделку планируется осуществлять 15 ноября 2016 г., то сумму поставок следовало бы определять за период с 15 ноября 2015 г. по 15 ноября 2016 г.). Однако ч. 1 комментируемой статьи не конкретизирует, о каком именно годе - календарном или финансовом - идет речь. В этой связи представляется целесообразным использовать данные по выручке именно за финансовый год (т.е. в вышеуказанном примере сумма поставок должна рассчитываться за 2015 г.). Данный подход соответствует порядку определения выручки согласно бухгалтерской отчетности и позволяет антимонопольным органам перепроверять данные, представленные хозяйствующими субъектами.

В последнее время наметилась тенденция существенных колебаний валютно-обменных курсов в течение одного финансового года: например, разница между курсами обмена валют на начало, середину и конец года может существенно различаться. В этой связи представляется правильным использовать обменный курс на дату окончания соответствующего финансового года, за который производится подсчет выручки.

4. Четвертым антимонопольным пакетом было введено новое основание для согласования сделок экономической концентрации - заключение между конкурентами соглашения о совместной деятельности на территории России (см. п. 8 ч. 1 ст. 27 Закона о защите конкуренции и комментарий к ней). Таким образом, если совместную деятельность планируется осуществлять на территории России, то соответствующее соглашение подпадает под требования российского законодательства. Под совместной деятельностью на территории России следует понимать не только деятельность, требующую физического присутствия в России (например, строительство производственных мощностей на территории России), но и иную деятельность, которая связана с операциями с российскими контрагентами (например, маркетинговые мероприятия по привлечению внимания российских контрагентов).

На практике может возникнуть вопрос о том, подпадает ли под требования российского законодательства соглашение между конкурентами, при заключении которого стороны еще не знают, будут ли они осуществлять совместную деятельность в России. Представляется, что если Россия при заключении соглашения не определена в качестве территории осуществления совместной деятельности, но впоследствии может стать таковой, сторонам необходимо согласовать свое соглашение с российским антимонопольным органом не до момента его заключения, а до момента, когда они начнут фактически осуществлять совместную деятельность в России.

Также спорным является вопрос, должны ли стороны соглашения о совместной деятельности быть конкурентами именно на российском рынке для того, чтобы их соглашение подпадало под требования российского законодательства. Представляется, что наличие на момент заключения соглашения фактических конкурентных отношений в России не должно быть определяющим, поскольку согласно закону ключевым фактором является осуществление совместной деятельности на территории России. Таким образом, на момент заключения соглашения стороны могут не быть конкурентами на территории России (но должны быть конкурентами на иных рынках), и если их планируемая совместная деятельность будет касаться России, то они подпадают под требования российского антимонопольного законодательства.

5. Часть 2 комментируемой статьи предусматривает, что не подлежат согласованию с антимонопольными органами договоры репо, которые совершаются ЦБ РФ.

В соответствии с Федеральным законом от 10 июля 2002 г. N 86-ФЗ "О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)" ЦБ РФ вправе совершать договоры репо с акциями и иными ценными бумагами на открытом рынке. Договором репо в силу ст. 51.3 Федерального закона от 22 апреля 1996 г. N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг" признается договор, по которому одна сторона (продавец) обязуется в определенный срок передать в собственность другой стороне (покупателю) ценные бумаги, а покупатель обязуется принять ценные бумаги и уплатить за них определенную денежную сумму (первая часть договора репо), а также по которому покупатель обязуется в определенный срок передать ценные бумаги обратно в собственность продавца, а продавец обязуется принять ценные бумаги и уплатить за них определенную денежную сумму (вторая часть договора репо).

Поскольку на ЦБ РФ в целом распространяются требования Закона о защите конкуренции (в том числе требования о согласовании сделок экономической концентрации), до введения рассматриваемого исключения в ч. 2 комментируемой статьи ЦБ РФ формально должен был согласовывать договоры репо, направленные на приобретение акций коммерческих и финансовых организаций и активов финансовых организаций. Необходимость согласования таких сделок с антимонопольным органом снизила бы эффективность и оперативность деятельности ЦБ РФ по обеспечению стабильности финансовых рынков.

В связи с принятием третьего антимонопольного пакета для хозяйствующих субъектов в целом была отменена обязанность направлять в антимонопольные органы уведомления о совершенных ими сделках экономической концентрации (соответствующая ст. 30 Закона о защите конкуренции утратила силу, см. комментарий к ней). Тем не менее обязанность направлять уведомления по совершенным ЦБ РФ договорам репо сохранялась в ч. 3 комментируемой статьи вплоть до принятия четвертого антимонопольного пакета. Однако после 5 января 2016 г. соответствующее требование более не применяется, поскольку ч. 3 утратила силу в соответствии с четвертым антимонопольным пакетом.

 

Статья 27. Создание и реорганизация коммерческих организаций, заключение соглашений между хозяйствующими субъектами - конкурентами о совместной деятельности с предварительного согласия антимонопольного органа

 

Комментарий к статье 27

 

1. Часть 1 комментируемой статьи устанавливает требования о необходимости получения предварительного согласия антимонопольного органа на осуществление следующих действий:

1) слияние коммерческих организаций;

2) присоединение коммерческих организаций;

3) слияние финансовых организаций;

4) создание коммерческой организации, если ее уставный капитал оплачивается акциями, долями, имуществом другой коммерческой организации;

5) создание коммерческой организации, если ее уставный капитал оплачивается активами финансовой организации;

6) присоединение финансовой организации к коммерческой организации;

7) присоединение коммерческой организации к финансовой организации;

8) заключение между хозяйствующими субъектами - конкурентами соглашения о совместной деятельности на территории РФ <1>.

--------------------------------

<1> Порядок представления в антимонопольный орган ходатайств о создании и реорганизации коммерческих организаций (их рассмотрения) установлен Административным регламентом ФАС России по исполнению государственной функции по согласованию создания и реорганизации коммерческих организаций в случаях, установленных антимонопольным законодательством РФ, утв. Приказом ФАС России от 25 мая 2012 г. N 342.

 

Определение финансовой организации приведено в п. 6 ст. 4 Закона о защите конкуренции.

Необходимость предварительного согласования определяется исходя из суммарной стоимости активов участников создания (реорганизации) и их групп лиц, или их суммарной выручки от реализации товаров, если участниками таких действий являются коммерческие организации, либо, если участниками создания, реорганизации являются финансовые организации, исходя из стоимости активов финансовых организаций, как более подробно рассмотрено в настоящем комментарии ниже.

2. Согласно п. п. 1 и 2 ч. 1 комментируемой статьи с предварительного согласия антимонопольного органа осуществляется слияние коммерческих организаций (за исключением финансовых организаций), а также присоединение одной или нескольких коммерческих организаций к иной коммерческой организации (за исключением финансовых организаций).

Предварительное согласование таких действий необходимо, если:

а) суммарная стоимость активов коммерческих организаций, участвующих в слиянии или присоединении (и участников их групп лиц), по последним балансам превышает 7 млрд. руб., либо

б) суммарная выручка указанных лиц от реализации товаров за календарный год, предшествующий году слияния (присоединения), превышает 10 млрд. руб.

Под последним балансом следует понимать бухгалтерский баланс по состоянию на последнюю отчетную дату, предшествующую дате представления ходатайства. При этом необходимо отметить, что исходя из ст. 23 НК РФ с 1 января 2013 г. квартальная (промежуточная) бухгалтерская отчетность в налоговые органы не представляется. В соответствии с подп. 5 п. 1 ст. 23 НК РФ налогоплательщики обязаны представлять в налоговый орган по месту нахождения организации годовую бухгалтерскую (финансовую) отчетность не позднее трех месяцев после окончания отчетного года.