Риторическо-культурный идеал не является простым соответствием требованиям и вкусам большинства людей. Это сложное мыслительное построение, которое обычно не соответствует общевульгарному представлению и заявляется как философско-этическая или интеллектуальная новация, меняющая общие взгляды. Риторический идеал предполагает совершенство человека в языке. О принципиальной недостижимости риторического идеала в отдельном ораторе писал Цицерон – и это предтеча христианской идеи о греховности каждого человека, которая проявлена прежде всего в слове. Тем не менее человек есть образ Божий и стремление человека к Богу требует совершенства словесного. Словом «уподобляется человек Богу, имеющему свое Слово. Слово человеческое подобно Слову Божию» [Брянчанинов 1999: 7].
Цель риторики – совершенствовать через стиль речи стиль жизни. Стиль жизни формируется стилем речи. В стиле речи – богатство или бедность мысли, вкус или безвкусица слова, изящество или убожество звукоизвлечения. Вслушайтесь в речь, проанализируйте сказанное или написанное – вы почувствуете стиль человека. Дело учителя риторики и словесности – научить анализировать. Многие беды современного нашего Отечества в ХХ веке – от того, что слушать и различать смысл прозаических слов никто не научил. Так, в частности, рождался сладостный обман перестройки. Причина экономических неудач – в словесной необразованности и риторической неорганизованности.
Стиль речи создает общественный настрой. Основания такого настроя – в скрытых помыслах и страстях, в той словесной ауре, которая предлагается обществом через образцы речекультурной деятельности в СМИ, системе образования, семье и других социальных институтах. Современный человек распоясан свободой слова. Модные телеведущие искренне обсуждают проблему сквернословия, спрашивая авторитетных филологов: «не все ли равно, как сказать?..». Последние спорят о том, «равны» ли все слова, мол, все слова имеют право на существование. Слова существуют действительно, но культура состоит в том, чтобы себя ограничивать и устанавливать запреты. Некоторые представители современной либерально-демократической культуры не осознают, что культура начинается с запретов, в том числе на отбор средств выражения. В результате запретов, многообразия слов и ситуаций, которые могут быть обслужены различными словами, человек расцветает, потому что работает над культивацией в себе человеческого начала.
Современная цивилизация трудна обилием информации, обрушившейся на нас. Предшествующие формы речевой культуры не исчезают, а обогащают последующие. Поэтому современные речевые технологии могут существовать только потому, что существовали и продолжают существовать устная речь и литература. Однако одинаково ущербен и человек, не желающий читать литературу, и человек, отрицающий новые речевые технологии.
Новые речевые технологии создают почву для стилевых поновлений. Типы общения в интернете, по электронной почте, мобильной телефонной связи предлагают существенно новый стиль русской речи. Эта речь не может не основываться на культурной традиции, но, сколь бы ни был новаторски и креативно настроен пользователь, он не может не опираться на факты предшествующей культуры. Что касается оценок этой «текущей деятельности» (фильмов, песен, книг), пока не вошедшей в культуру, то они должны быть организованы с опорой на культурную традицию, понятия вкуса, элементарной этики и нравственности. Дурны не сами по себе компьютеры и телевидение, а то, как их использует человек.
Ответственностью филолога в обществе создается обстановка нравственной оценки речевых поступков. Человек должен нести ответственность за произносимые слова. Именно этот особый раздел риторической науки – риторическая этика – нуждается в том, чтобы быть распространенным среди школьников и студентов. Новое поколение всегда желало жить по-новому – и надо уметь радостно принимать новое. Но дело учителей – быть в состоянии направить вкусы молодежи. Поэтизация и романтизация пороков, блатной и уголовной жизни, - все это семиотический фон, на котором иные авторы пытаются сформировать стиль мысли, стиль слова, стиль жизни.
Современное речевое воспитание в школе и вузе часто не имеет риторико-философских основ. Мы учим формальным правилам языка, не умея показать, что через слово организуется вся человеческая жизнь. Внешнего успеха в ХХ веке достигли те нации, жизнь которых благоустроена через слово, говоря по-современному, – эффективные коммуникативные технологии (таковы Япония, Франция, США). Наше отношение к слову особенное: лучше красно жить, чем красно говорить. Но пока не научимся украшать и удобрять свою жизнь прекрасным и благим словом, хорошей жизни не будет.
Ответственность за произносимые слова предполагает правильное именование, котороене только толкует назначение и применение всех вещей, но и определяет их понимание, играет первенствующую роль в процессе воспитания людей и управления общественными процессами. Здесь сосредоточен этический центр философии языка (Ю.В.Рождественский). Так, в деловой этике или риторике мы не находим русских слов с точным толкованием для правильного именования понятий «дело», «деловой человек», избирая иностранные, ныне престижные слова «бизнес», «бизнесмен». Пока в России не научатся и не осмелятся вместо «имидж» говорить «образ», вместо «бизнес» – «дело», «предпринимательство», вместо «менеджмент» – «управление», придав этим словам их исконный положительный смысл и поверив в их будущность, невозможно говорить об уверенности в своих силах и благополучном существовании общества.
Анализ трудов по культуре речи, риторике, стилистике показывает, как при всем разнообразии и кажущемся противоречии идей отдельных ученых происходит процесс взаимообогащения идеями (подобным образом «мудрость риторика» в XVII веке провозглашала «союз» с грамматикой и диалектикой: «яко та со мною и аз с нею…»). Мы видим, как определения и описания требований к культуре речи обогащаются понятиями «речевого мастерства» (Л.И.Скворцов, 1-е изд. энциклопедии «Русский язык» – [Скворцов 1979: 119], «этики общения» и «эффективности в достижении целей коммуникации» (Е.Н.Ширяев, 2-е издание той же энциклопедии – [Ширяев 1997: 204]). Эта же терминология, самостоятельно возникшая в трудах по культуре речи, присутствует в большинстве определений риторики у А.К.Михальской, Ю.В.Рождественского, А.А.Волкова и мн. др. авторов.
Теоретики современной риторики обращаются к понятию «культура» как основополагающему. Задачи риторики в современном информационном обществе «должны опираться на культуру речи данного общества» (предисловие ко 2-му изданию «Теории риторики» Ю.В.Рождественского [Рождественский 1999: 3]). Далее у того же автора: «Под культурой речи общества понимаем знание всех видов слова, их смысловых возможностей, их отношение к другим видам семиозиса и систематизацию через речь культуры как целого» [там же].
По-новому начинает восприниматься понятие стиля и задач общественной стилистики. Стиль как характер соединения мысли с поступком несет в себе широкие возможности толкования. Вот почему имеет смысл говорить не только о стилях литературного языка и стилях речи, но и о возможностях влиять через все виды словесной деятельности на существующий стиль жизни (ср.: «информационное общество несет новый стиль жизни и требует новой риторики»).
Понятие к у л ь т у р а стало чрезвычайно модным в последнее время. Оно требует точного определения и правильного оперирования с фактами культуры. Культура – это правильный выбор и поступок: нельзя наложить слишком много запретов на новое, но и новизна не должна разрушать предшествующих достижений. Поэтому культура действительно есть первое требование к речи. Вспомним, как основоположник культуры речи Г.О.Винокур предварял «культурностью говорящего» все остальные требования к его речи, в том числе к воспитанию «лингвистического вкуса и лингвистической дисциплины».
В настоящее время невозможно перечислить все дисциплины (причем не только филологического цикла), которые имеют отношение к речи, либо же претендуют на возможное влияние на культуру речи. Во всяком случае к проблемам речевой культуры имеют отношение: стилистика (практическая, функциональная), лингвистика текста, прагматика, теория речевых актов, теория речевого воздействия, речеведение, лингвоэкология и нек. др.. Каждое из этих направлений по-своему решает проблемы нормализации общественно-языковой практики – в некотором смысле это говорит о богатстве и разнообразии идей современной филологической науки, которыми необходимо воспользоваться и правильно распорядиться.
И все-таки наиболее целесообразным с позиций культуры является обращение к опыту классических учений о речи, в частности словесности и риторики, пытающихся включить в сферу своего рассмотрения максимум вопросов, имеющих отношение к изучению речи современного общества. Современная теория словесности в соответствии с традициями русской словесности включает в рассмотрение правила и нормы создания словесных произведений (включая не только внутренние правила словесности, но и внешне-технические стороны организации речи). Классическая словесность всегда стремилась к максимальному охвату родов, видов и жанров речи – развитая языковая личность и должна владеть навыками в разных видах словесности.
Риторика является современной теорией речи. Основываясь на классических идеях европейской и отечественной культуры, риторика рассматривает общие вопросы речевой коммуникации (разделы общей риторики по-прежнему сохраняют свою актуальность), именно риторический анализ позволяет строить правила и нормы речевого поведения в разных видах словесности. Современная частная риторика касается всех видов речевого взаимодействия: от обыденной риторики (риторики бытовой речи) до политической, педагогической, юридической и многих других видов частной риторики. Завершать этот перечень, конечно, должна риторика СМИ.
Для филолога очевидно, что мыслеречевые новации нового времени должны быть основаны на культуре как знании предшествующих образцов словесности, на образованности, на организации педагогической работы по распространению риторических, культурноречевых знаний. Риторика ставит перед речедеятелем инновационные задачи творческого изобретения, создания предусмотрительной мысли, ответственной речи, выразительного и уместного слова. В некотором смысле риторическое задание состоит в том, чтобы преодолеть норму, вполне опираясь на нее. Риторическое изобретение ставит задачи создания нового стиля. Сформировать стиль возможно только через речь – и только таким может быть способ формирования новой общественной стилистики.
Таким образом, значение комплекса речевых дисциплин, касающихся речевой культуры, становится решающим для формирования стиля жизни, который формируется через стиль мысли, стиль речи и воплощается в разных видах культурносозидательной деятельности. Отсутствие речестилевого и культурноречевого образования означает общественную стагнацию. В формировании образа нового ритора должны принять участие все перечисленные в настоящей статье дисциплины, вбирая весь национальный культурно-исторический опыт и развивая его по законам творческого изобретения.
Сказанное позволяет сделать несколько обобщений:
1. Каков язык, такова и жизнь. Язык – практическое средство благоустройства общества и благополучия человека.
2. Язык – как выражение «силы ума и дара слова» (Н.Ф.Кошанский) – главное отличие человека. Каков язык, таков и человек. В языке – весь человек: и мысли, и слова, и дела, поскольку и слово есть поступок.
3. Речь может основываться только на культуре. Культура обобщает положительный опыт речевого творчества, указывает способы оптимального пользования речью.
4. Стиль жизни формируется стилем речи. В стиле речи – богатство или бедность мысли, вкус или безвкусица слова, изящество или убожество звукоизвлечения.
5. Через стиль речи создается общественный настрой. Основания такого настроя – в наших скрытых помыслах и страстях, а основания красноречия – страсти…
6. Поэтому опять: какова речь, таков и человек. «Скажи мне слово – и я скажу, кто ты». От «плодов уст» общество или человек вкушают либо добро, либо зло.
Дефинитивные толкования риторики предполагают следующие идеи:
1. Риторика – фундаментальная т е о р и я и и с к у с с т в о р е ч и (последнее понимается как определенное умение, техническая "выучка"), практическая "ловкость" владеть мыслями и словами в разных ситуациях общения.
2. Риторика – и с к у с с т в о "м ы с л и т ь". Обучение речи (языку, слову) невозможно без одновременного обучения мыслить (и мыслить нравственно), формировать мировоззрение, получать знания и выражать свою жизненную позицию в слове. Отсюда особая серьезность риторики как реального мыслеречевого творчества, выражающего позицию каждого человека в жизни. Основой риторики всегда были философия и этика, вне этой духовно-нравственной основы невозможно представить и современные методики преподавания риторики или иных многочисленных речевых технологий.
3. Риторика – т е о р и я и п р а к т и к а с о в е р ш е н н о й р е ч и: убедительной, украшенной, уместной, эффективной, целесообразной и т.д. Все перечисленные качества могут быть взяты под сомнение, т.к. всякая речь может быть обращена, что называется, «во зло»… Поэтому ограничены определения риторики как теории "красноречия" (к красивой речи люди относятся с недоверием), или "убеждения" (спрашивают: как оно соединяется с нравственностью?), или "эффективности" речи (эффект - это хорошо, но для чего?). Поэтому в соответствии со стремлением человека к совершенному Слову предпочитаем назвать риторику учением о совершенной речи.
4. Риторика – учение о р е ч е в о м в о с п и т а н и и л и ч- н о с т и. Поскольку в речи выражен весь человек, риторика способствует формированию всей личности человека, прежде всего его идеологии, знаний, жизненной позиции, способности выражать и защищать свою позицию словом. Соответствие этому требованию позволит воспитать такого человека, для которого язык (слово, уста) станут подлинной «стеной» и «защитой».
5. Риторика – те о р и я и п р а к т и к а р е ч и р а з в и т о- г о и н ф о р м а ц и о н н о г о о б щ е с т в а, предполагающая изучение большого разнообразия текстов, включенных в культуру: от бытовой речи до речи средств массовой информации. Развитая языковая личность должна хорошо ориентироваться в разных видах словесности, понимая их природу и владея навыками эффективного общения. Задача филологической науки – описание и отбор текстов культуры, т.е. таких текстов, которые являются образцовыми, могут быть включены в обучение и через образование обеспечивать связь поколений и возможность продуктивной деятельности общества.
Вопросы и задания
1. В чём состоит положительное и отрицательное воздействие «практического» языка-речи? Язык «друг» или «враг», «лечит» или «калечит», «мешает или помогает»?
2. Какие суждения классиков науки или литературы вы можете привести, говоря о значении языка в нашей практической жизни?
3. Ответьте или напишите кратко: что такое хорошая речь? Кого можно назвать человеком, владеющим искусством речи? Есть ли таковые среди ваших родственников, друзей, знакомых? Сделайте несколько речевых портретов.
4. Как связано искусство говорить с нравственным обликом человека?
5. Как связаны понятия «мысль – слово – дело» или «думать – говорить – делать»?
6. В приведённых определениях риторики выделите элементы старого или книжного стиля. Как эти определения связаны с сегодняшней речевой практикой?
7. Почему в середине XIX века возобладала критика риторики? Какие положительные и отрицательные результаты мы имеем в результате критики и отмены риторики в конце XIX века?
8. Какие виды речи не были охвачены «старинной» риторикой? Какой вид речи (словесности) возобладал в русской традиции при преподавании языка и литературы?
9. В чём смысл деления риторики на общую и частную?
10. Каковы части общей риторики? Как можно представить процесс реализации речи по разделам общей риторики?
11. Какие советы можно дать говорящему или пишущему при подготовке речи?
12. Каковы традиционные части композиции речи?
13. Какие требования к словесному выражению вы можете предложить?
14. Как вы работаете над памятью – запоминанием письменного текста?
15. Какие недостатки произношения вы можете назвать или описать? Каковы вследствие этого правила произношения?
16. Какие виды словесности охватывались классической риторикой?
17. Какова современная классификация родов и видов словесности?
Глава 2. Способы обучения риторике
§ 1. Обучение риторике в античности. Как учиться речевому мастерству? Да и можно ли научиться говорить: убедительно, выразительно, результативно? Есть ли методы обучения риторике? Какие советы можно дать человеку, приступающему к изучению риторики и работе над совершенствованием своей речи? История риторики накопила богатый опыт ответов на эти вопросы. Раздел риторики, относящийся к обучению речевому мастерству, называется риторической педагогикой. Классическая риторическая педагогика имеет неустаревающие приемы, которые переходят в современный опыт общения, и этой культурной базой необходимо воспользоваться, чтобы не изобретать велосипед.
Педагоги Древней Греции и Древнего Рима ясно понимали, что всякое воспитание начинается с речи. Поскольку обучение начинается с подражания языку тех людей, с которыми ребенок общается, то прежде всего рекомендовали искать хороших воспитателей. Понятно, что ребенок перенимает достоинства и недостатки тех людей, с которыми он говорит.
Воспитание оратора (говорящего человека) шло параллельно с воспитанием нравственности. Основатель европейской педагогики, учитель риторики Марк Фабий Квинтилиан писал в I веке н.э.: “Современным оратором никто, по моему мнению, быть не может, не будучи добрым человеком: и потому не одной превосходной способности к красноречию, но всех душевных доблестей требую. Никак не могу согласиться с теми, кои полагают, что научать, как честно и справедливо жить, исключительно принадлежит философам: ибо того истинного гражданина, способного управлять общественными и частными делами, умеющего советами своими поддержать спокойствие между сожительствующими, ограждать их законами, назидать суждениями, можно ли не почесть оратором?» [Квинтилиан 1834: V].
Обучение риторике считалось невозможным без воспитания тела и обучения философии. Телесное воспитание важно, потому что вместе с совершенствованием тела совершенствуется речь: если человек неуклюж, скован, плохо двигается, так же скована будет его речь и неповоротлив язык. Философия как общее учение о мире была образовательным фундаментом для риторики, ритор был обязан стать знающим и образованным человеком. Таким образом, риторика предполагала физическое и духовное совершенствование человека.
Обучение риторике предполагало индивидуальные занятия с учителем риторики в составлении и произнесении речей. Учитель должен был корректировать речь, учить писать и произносить, воспитывать ораторские манеры говорящего. Обучали монологическим речам, основные виды которых (речь совещательная, судебная, показательная) характеризовали речевую практику античного общества. В то же время в риторических школах античности велись и диалоги с учениками по образцам тех диалогов, которые вел со своими учениками Сократ.
Современная речь развитого информационного общества значительно богаче и разнообразнее, но нам остались образцы лучших речей античности, как и примеры их споров и диалогов. Ориентация на образцы речи всегда была культурным основанием в риторическом обучении. Считалось необходимым разбирать и анализировать образцовые речи, читать вслух для отработки произношения. Эти классические формы чтения и разбора чужих текстов остались в наших школах.
Философия как идеологическая платформа политика, судьи или любого другого профессионала-речевика соединяется с требованием владения убедительной речью. Истинный гражданин – управляющий, советующий, назидающий – не может не быть оратором. Подлинный оратор должен быть прежде всего человеком знающим: «да будет оратор таков, чтоб его по справедливости можно было назвать и мудрецом; не только совершенен в нравах, но совершенен и во всех знаниях, во всех качествах, потребных для красноречия» [Квинтилиан 1834: VIII].
Оценивая важность занятий риторикой для государственного человека, М.В.Ломоносов замечал: “Даже римские консулы не гнушались заниматься с учителями риторики”. Ученик должен был составить речь, выучить наизусть, а затем продекламировать в классе перед учителем. Учитель корректировал речь, показывал образцы чтения и произнесения. Наизусть выучивались целые страницы, память тренировалась, а мозг упражнялся.
Произнесение речей было способом решения государственных вопросов на форуме или в сенате, спорные речи произносились в судах, а торжественные на всеобщих праздниках, поэтому занятия риторикой становились подготовкой к государственной карьере. Организация публичной речи (на площади, в сенате, в суде) определялась обычаями и законами античного полиса и являлась основой его благоустройства.
§ 2. Обучение риторике в Древней Руси. Если для античного государства огромное значение имела устная публичная речь, то развитие письменности, распространение христианства привели к принципиально иному строению государства. Большую роль начинает играть книжная и письменная ученость, где фиксировался не только образ благого поведения, но и правила речи, по которым должен жить человек.
Древним русичам были хорошо известны слова «риторикия, ритория ( или риториа), ветийство (писалось через «ять»), ритор, ветий ( или ветия)». Русским словом «ветийство» как раз было переведено греческое слово rhetorica. Как видим, оно имеет корень вет -, означающий говорение (ср. современные слова привет, совет, ответ, завет, навет и т.д.). Риторика рассматривалась как «высшая» наука, к изучению которой переходили после «грамотикии» (грамматики). Ученые греки восхвалялись за знание не только грамматического, но и «риторического художества».
До XVII века на Руси отсутствовали учебники риторики, однако существовали понятия добрословия и благоречия (в противовес злоречию), которые и были основными принципами речевого поведения.
Древнерусский книжник обучался на религиозных текстах христианской культуры, изучая образцы литературной и ораторской практики. В Священном Писании были приведены основные принципы благоповедения, например, заповеди блаженства ясно говорили о том, что человек должен быть кротким, милостивым, миротворным, стремящимся к правде - и именно эти качества позволяют жить благополучно долгие годы. Нравственные же качества показывали образ благой речи: “приветствуй с приятностию, отвечай со светлым лицом, ко всем будь благосклонен, доступен, не пускайся в похвалы самому себе, не вынуждай и других говорить о тебе, прикрывай, сколько можно, свои преимущества, а в грехах сам себя обвиняй и не жди обличения от других.” Так беседовал со своими учениками один из великих ораторов христианства Василий Великий (IV век н.э.), чьи произведения были высокочтимы в Древней Руси.
Имея ясную веру, знание и потребность высказаться, ораторы совершенствовались непосредственно в речи. Так, Кирилл Туровский, проповедник второй половины XII века, говорит радостное “Слово в новую неделю по Пасце” (в первое воскресенье после Пасхи), где сравнивает пробуждающуюся весеннюю природу с “церковью Христовой”, которая подобным образом обновляет и преображает мир. А при нашествии на Русскую землю татаро-монголов известный проповедник середины XIII века Серапион Владимирский печалуется о наших грехах (“делах неподобных”), за которые Господь поразил Русь погибелью и разорением.
Замечательный образец учения дан в описании учителей-старообрядцев Выговской школы, организованной на севере Руси в 90-е годы XVII века. Именно в этот период бежавшие на север старообрядцы организовали на озере Выг свою общину, где стали обучать всем словесным наукам и особенно риторике, собрав все известные на Руси риторические сочинения. Основателей общины Андрея и Семена Денисовых называли “златоустами”, и память учеников сохранила не только их “сладкословесный образ”, но и зафиксировала способы обучения “словесной мудрости”.
Эти образцы можно прокомментировать с позиций современной методики, которая, продолжая культурную традицию, несомненно многое заимствует из этого опыта учения:
1. О Семене Денисове сказано, что он не только имел «одаренную от превысочайшего Создателя естественную память», но еще и «изрядно видим был в художественны сих, спомошествующих памяти правилах», т.е. обладая природной памятью, пользовался определенными правилами и приемами.
2. Прежде всего учился постоянно и упрямо: «с младых лет всегда непременно пребывал он в частом обучении Божественного Писания и внешнего любомудрия» (а внешними науками назывались светские науки грамматика, риторика, диалектика, арифметика, астрономия и нек. др.) – у человека XVIII века была прочная философская основа для риторства (Священное Писание), а обучение рекомендуется постоянное и без перерывов («непеременное») – ср. современного человека, живущего нередко в постоянно изменяющихся ценностях массовой культуры.
3. «Прочитывал писание с прилежным вниманием не только телесными, но и душевными очами» – это способ чтения, которое было не «скорочтением», к которому нередко вынуждены прибегать мы, чтобы освоить большие объемы информации, а внимательное и осмысленное прочтение «душевными очами». Подспудно здесь присутствует проблема речевой нагрузки человека.
4. Память тренировал «вытверживанием к сказанию изустно на память грамматические и прочих наук правила» - произнесение вслух заучиваемого текста способствует его запоминанию. И это не зубрежка, а прием сознательного запоминания текста через «внутреннее видение» произносимого текста.
5. Можно говорить и о своеобразной методике в освоении изучаемых текстов, в «твержении» которых «поступал умеренно: не на все купно скоре захватить простирался, но по частям и периодам» - актуальное замечание, касающееся постепенности обучения.
6. Многое зависело и от того, с кем общается человек, желающий учиться словесным наукам, поэтому сказано: «частые о всем оном всегда с учеными людьми разговоры имел».
7. Характерно употребление неких мнемонических приемов для запоминания текстов: «употреблял в письмах некие для памяти значки, числа и азбучные писмена (буквы)».
Глубоким и важным является заключительное замечание, касающееся единства идеологии ритора, его мировоззренческих взглядов и установок, ибо сказано: «книги, по них же учился, написанные властною его рукою, никогда не изменял, но хранил их всю жизнь неизменно, в рассуждении таком, что весьма сие памяти спомошествует. Пременение же книг оную несколько помрачает и воспоминания остроту притупляет» [цит. по кн.: Аннушкин 2002: 139 ].
Мы видим, как описание Семена Денисова связано, естественно, с образом ритора, который создавал этот человек, потому что образ ритора выражает определенную позицию данного человека в жизни. Образ же духовного ритора отличен от образа ритора светского. Для современного человека важно сопоставлять эти образцы и примечать, чем может быть полезно то или иное описание. Например, сказано, что «любил повсегда пребывать в умней тихости», или «хранил во всем …целость чистоты, как в теле деятельно (практически – А.В.), так и в тончайших мыслех зрительно (теоретически – А.В.), и от онаго имел спасительную чистоту всегда в своей совести, кая немалый успех может к памятствованию вещей придати». Так чистота мысленная и телесная, по мысли риторов XVIII в., приводит к чистоте совести и крепкой памяти.
Нельзя пройти мимо чисто практических советов в «произношении гласа», которые и ныне звучат вполне актуально:
1. (к чистоте произношения) «дабы последние слоги в речениях чисто произносилися»;
2. (к темпу речи) «чтобы говорити не вельми косно и не вельми бодро, но посредственно»;
3. (к громкости речи) «не зело бы кричливо, напротив же и не есма б тихо, и не по подобию секиры, секущей лес…» и т.д. [цит. по кн.: Аннушкин 2002: 139 ].
§ 3. Как учились риторике Ломоносов, Пушкин, Лермонтов. В “Кратком руководстве к красноречию” 1748 г. Ломоносов ясно описал “средства приобретения красноречия” – искусства украшенно и убедительно говорить и писать. Его способы обучения риторике соотносятся с предшествующей риторической традицией, демонстрируя, как «благородная упрямка» и желание овладевать знаниями позволяют создавать на культурной основе новое продуктивное знание. Ломоносов использует не только риторическое учение своего учителя Порфирия Крайского, но и те рукописные книги, по которым учился ранее. Так, в его библиотеке хранился экземпляр «Риторики» Михаила Усачева, к которой будут восходить у Ломоносова и определения самой риторики, и способы обучения красноречию, только терминология выглядит синонимической и стилистически обновленной (подробное сопоставление см. в кн.: [Аннушкин 2003: глава 2].
М.В.Ломоносов называет пять «средствий приобретения красноречия: первое – природные дарования, второе – наука, третие – подражание авторов, четвертое – упражнение в сочинении, пятое – знание других наук» [Ломоносов 1952: 92 ]. Покажем, как эти ломоносовские советы могут проявиться в современном осмыслении способов обучения риторике.
